Как назло автограф-сессия сегодня тянется бесконечно. Я сижу за столиком с дисками, плакатами, календариками и прочей мелочью, которая почти не продается. Спустя час уровень озлобленности на тупое человечество переходит в красную зону. Нет, я могу понять, что у малолеток немного денег, на несъеденных бутербродах много не сэкономишь, но зачем тогда по полчаса копаться в моем товаре, словно это археологические раскопки?! 

 Я почти привыкла к тому, что девушкам я тоже не нравлюсь, для них я выскочка, примазавшаяся к популярным парням. Это заметно по всем признакам - косым взглядам, перешептываниям, насмешливому хихиканью. Кое-кто даже пытается культурно нахамить, другие наоборот -  изображают дружелюбие и расспрашивают о дальнейших планах. И тех и других я вежливо перенаправляю к музыкантам . Это у них автограф-сессия, вот пусть и дают интервью. А я человек скромный, прошу игнорировать. А в голове все мысли вертятся вокруг одного – кто же эта блондинистая Вика и что ей нужно?

После автограф-сессии новая неожиданность. С утра в наших планах было дать концерт, быстренько поужинать и выехать из этого городишки как можно раньше. Но вместо того, чтобы трястись по колдобинам на пути к Осенней Ярмарке , я в компании Лося и Макса сижу за длинным столом в спорт-баре. 

На столе тарелка с жареными куриными окорочками и деревянная доска с доброй половиной жареной свиньи, нарезаной крупными ломтями. Их окружают груды печеной картошки и куски аппетитно полуобугленных овощей. Парни поглощены процессом еды, а их головы синхронно повернуты в сторону огромного экрана, на котором идет трансляция турнира по боксу. А вот мне есть совсем не хочется и не только из-за зрелища потных агрессивных мужиков, но еще и от нехорошего предчувствия.

Под экраном, возле барной стойки, Акела с Яном общаются с владельцем клуба, в котором мы выступали, собственно он и пригласил нас сюда. Меня все больше напрягает то, что общение проходит под частую смену содержимого водочных стаканчиков. Вот уже и Акела вернулся, нежно прижимая к себе кружку пива в два раза больше обычного размера. А Ян все еще разговаривает. И пьет!

Ох, кажется теперь начинаются заверения в вечной любви и дружбе! Или это процесс прощания? Наконец-то ! Владелец клуба уходит, а Ян с пьяной ухмылкой шлепается на стул возле меня и пытается облапить. Я откидываюсь на спинку стула и как можно спокойнее спрашиваю:

- Похоже мы немного задержались...кто поведет машину, я?

- Что? Ааа...Нет, никто не поведет, - Ян сверлит глазами остатки свинины, словно это она задает ему вопросы, - мы тут остаемся.

- Да ладно,- Лось недоверчиво глядит на него, - с какой радости?

- А с такой! - Ян шутовски трясет головой, а потом хватает последнюю оставшуюся куриную ножку, - у нас тут серье-е-езная работа! Очень! Помнишь ту девку, ну такая...вся из себя...утром приходила, ну..помнишь?

- Помню, - кивает Лось, - Вика.

- Ну да...Вика...Викуся... она кто-то вроде организатора. У местной важной шишки корпоратив, в среду кажется...точно, да. В среду. Нас пригласили, я договорился, брат, без вопросов... Все супер. Значит так. Две композиции наши. Одна с их стороны. Репетиция завтра. За нами приедут в девять утра.

- Куда приедут?! - я не могу сдержать раздражения, - Сюда? В бар? Мы тут до утра торчать будем?

-Ээээ...- Ян замирает, потом наставительно потрясает в воздухе куриной лапой, – малыш, ты гений! Я им сказал, что сообщу адрес гостиницы. Так, значит ищи гостиницу, надо позвонить. Пусть приезжают!

- Понятно, - Лось само терпение, - не надо кричать. Как ты договорился? На сколько?

- На столько!

- Сказали уже?

- Сказали, - Ян впивается зубами в куриную ножку и начинает ее жевать с отсутствующим видом,- прилично.

- Бляяя...- это уже вступает Акела, - кончай уже мозги ебать, ежкин кот! За сколько ты нас продал?

- Три штуки, - прожевывает Ян вместе с остатками ножки и с обидой смотрит на обглоданную кость. Потом добавляет со вздохом, - три штуки евро, такие дела.

Следующие несколько минут у нас не стол, а вакханалия эмоций. Акела, который от неожиданности подавился пивом, сипит что-то сквозь приступы кашля. Лось в восторге лупит Макса по спине, тот мужественно терпит, улыбаясь и поправляя очки, которые слетают с носа при каждом ударе. Я тоже рада, по факту это замечательное предложение и сделано оно очень вовремя, но ...я реалист и в счастливые совпадения верю с большим опасением. И сама ситуация с той девицей довольно сомнительная.

- Какая щедрая девушка! - говорю я Яну, - наверное фанатка, любит нас. А ты с ней торговался или она тебя с порога обрадовала?

Похоже, я перебарщиваю с иронией и Ян недобро прищуривается, глядя на меня.

- Слышь, подруга, - его верхняя губа неприятно вздергивается, -а чего ты все время недовольна? Что на этот раз? Мало?

- Много! Слишком все заманчиво, тебе не кажется?

- Нет!

- На самом деле это не такая уж большая сумма, - Макс встревает в нашу перепалку, - если взять три дня репетиций плюс один день выступления, то в день получается чуть больше семисот евро в день. Теперь раздели на нас пятерых...

- Молодец Максик! Ты прав! Надо было просить больше! - Ян ударяет кулаком по столу и куриная кость улетает за соседний столик. Я замечаю, что некоторые посетители начинают нехорошо поглядывать в нашу сторону. Лось наклоняется ко мне и шепчет:

- Ты здесь видела гостиницы?

- Нет, но я сейчас посмотрю в интернете.

- Постарайся побыстрее, хорошо? - он скашивает глаза в сторону Яна, - сама понимаешь.

- Да-да... - я торопливо достаю телефон, - я лучше в машине посижу. Ян! Одолжи ключи от машины.

- Зачем ? Ты это куда собралась ? Лось, ты куда это мою девушку тащишь? Думаешь я не вижу, как вы тут шепчетесь?

- Ян, оставь Лося в покое и дай ключи. Мне нужно кое-что взять.

- Тогда я с тобой пойду.

Лось обрадованно кивает головой, и незаметно для Яна показывает жестом, чтобы я его забирала. Наверное он рассчитывает, что Ян сейчас завалится спать в машине и все проблемы на этом закончатся. Ох не думаю!

Но делать нечего, Ян уже неуклюже выбирается из-за стола и мы в обнимку выходим из бара.На улице моросит дождь и я стараюсь идти, вернее ковылять, на высоких каблуках как можно быстрее и при этом не попадать в лужи. Еще и Ян повесил мне на плечо свою тяжеленную руку и то и дело сбивается с шага. Холодная вода проникает в туфли, брызги леденят ноги, о прическе можно забыть. Струйки дождя текут по шее за ворот куртки и к тому моменту, когда мы наконец оказываемся на парковке, у меня остается лишь одно желание - растереться сухим полотенцем.

Я жду, когда Ян откроет дверь нашего Фиата, он же неловко возится в карманах, при этом не отрывая от меня глаз, на лице кривая усмешка. Неожиданно он хватает меня за плечи и прижимает всем телом к боку автомобиля. Его рука бесцеремонно лезет под платье, я слышу треск и с тоской понимаю, что моим колготкам пришел конец. А они недешевые, между прочим!

- А почему сегодня колготки? - в голосе Яна ласковое недовольство, он всегда настаивает, чтобы я одевала чулки. Очень удобно для таких вот спонтанных взрывов страсти, но сейчас мне не до экстрима. Я двумя руками отталкиваю голову Яна от своего декольте и как можно убедительнее прошу:

- Солнышко...Ян, давай мы сейчас сядем в машину и поедем в гостиницу. Там тепло, широкая кровать.

Ян мотает головой.

- Пока-а-а мы ее еще найдем, эту гостиницу...Нет малыш, давай сейчас, мы быстренько.

Его рука грубо сжимает мою грудь и в порыве злости я уже со всей силы выдираюсь из хватки Яна. Возникает желание его ударить и побольнее. Ян отступает и набычившись глядит на меня, расставив руки с растопыренными пальцами. Потом облизывает толстую нижнюю губу и угрюмо спрашивает:

- Ты меня не хочешь?

- Ян, дай ключи, мы сейчас поедем в гостиницу...

- А вот раньше тебе все нравилось!

- Мне и сейчас все нравится, но я хочу в нормальных условиях, а не быстренько, как обычно...,- поспешно замолкаю, но поздно - Ян уже в ярости.

- Значит так, да? - орет он, – Да ты кем тут себя возомнила? Ты вообще кто такая?

- Ян, пожалуйста, тут люди, просто дай ключи.

- На, подавись, с...,- нет, он не произносит последнего слова, но мне и этого достаточно. Связка ключей летит на землю, прямо в лужу под передними колесами машины, а потом Ян резко отворачивается и, сгорбившись, уходит в сторону сияющей вывески бара.