К моему удивлению, Акела и Макс уже там и заседают в своем излюбленном углу. Я вхожу в тот момент, когда хозяйка открывает очередную бутылку пива. При виде меня она флегматично открывает еще одну бутылку и добавляет к ней стакан. На столе стоит тарелка с фисташками и соленым арахисом, но мне уже не до еды, так что я забираю бутылку со стойки, сажусь рядом с Максом и спрашиваю:

- А где Ян с Лосем?

- В центр уехали, Яну новый телефон покупать. После вчерашней выходки старый уже не реанимировать. Ну вот зачем было так психовать? И как только ты его терпишь?

- Нормально терплю, – морщусь я. Макс неплохой парень, но общаться с ним я не люблю, иногда раздражает его манера тянуть слова и давать непрошенные советы.

 Однако сейчас я рада возможности поговорить без свидетелей, (Акела вновь изолировал себя наушниками от окружающего мира и в расчет не идет), – Как получилось, что вы сегодня рано приехали?

- Вилли сказал выспаться перед концертом. Завтра нас опять с утра забирают, так что надо отдохнуть, чтобы не облажаться. Но вроде бы не должны, Вилли был сегодня доволен, хотя пару раз все-таки покрыл Акелу матом, но ему это только на пользу.

- Кто такой Вилли? – спросила я, – Максик, расскажи мне, пожалуйста, про этот клуб. Мне так интересно!

- А разве Ян с тобой не разговаривает?

- У него последнее время настроения на разговоры не было. Ну ты же знаешь его... Так что насчет клуба?

- А... Клуб большой. Сцена просто огромная, а зал похож на театр, за фан-зоной кресла идут амфитеатром. Вроде бы там даже террасы и балконы есть, но свет ни разу включали, так что много не рассмотришь. Что тебе еще интересно?

- Как что? Все интересно! Давай с самого начала: вот подъезжаете вы к клубу и что дальше?

- Как что? Идем в клуб, там репетируем...

- Ма-а-а-кс! – застонала я, – из тебя рассказчик, как из меня вьетнамский летчик!

- Что за странные сравнения.

- Так.Стоп. Вот ты выходишь из машины, что ты видишь?

- Так бы сразу и спросила. Учись правильно формулировать вопрос. Мы всегда выходим на площади, у нее овальная форма, посередине источник с минеральной водой. Вилли каждый раз заставляет выпивать по стакану, по его словам для бодрости. Вода теплая и неприятная на вкус, но все природные минеральные воды этим и характерны. Запах у воды слабосернистый.

- Так значит фонтан действующий? – Надо же, а этим утром он мне таким не показался. По виду из него никто не пил воду лет десять минимум.

- Не фонтан, а источник. Вода закачивается в емкость ручным насосом с помощью рукоятки – если ее толкать вверх и вниз, то начинает течь вода.

- Ладно...с водой ясно. А Вилли, я понимаю, это старикан с белыми волосами, водила?

- Так он не только водитель. Он главный распорядитель. По моему мнению он превышает свои полномочия на репетициях, профессионал должен уметь сдерживать свои эмоции, а не жонглировать нецензурным лексиконом. Хотя если исключить несдержанность, то надо отдать ему должное – он умеет добиваться желаемого результата. Во время перерыва с ним общаться гораздо приятнее, он хороший рассказчик, но чувство юмора тоже довольно специфическое. Кроме него из персонала с нами работают две девушки, Вика и Ника. С Викой ты вроде бы уже встречалась. Кстати, девушки близнецы и обе играют на скрипках, но больше сказать ничего не могу. Девушки слишком высокого о себе мнения, лишнего слова от них не дождешься, – последнюю фразу Макс произносит обиженным тоном, видно строил свои планы на близняшек. Ну-ну...

- А что...-

В этот момент тренькает колокольчик входной двери. Я оборачиваюсь, ожидая увидеть Яна с Лосем, но не верю собственным глазам – на пороге стоит вчерашний таксист! 

На нем та же куртка, на этот раз он ее расстегнул и толстое брюхо выпирает из под ремня, как на последней стадии беременности. Таксист хмуро оглядывается. Затем его толстые губы растягиваются в злобной ухмылке. Широкими шагами он пересекает холл и нависает надо мной, упершись руками в стол. Акелу и Макса он, кажется, не замечает. Ему нужна только я.

- Ну что, маленькая дрянь, - отвратительная смесь перегара и пота, налитые кровью глазки...да он же в полном неадеквате! – попалась? Думаешь можно просто так меня кинуть, да ? Отдай мои деньги!

- К-аккие деньги ?! – я вскакиваю со стула, – Что тебе от меня надо, урод?

- Я урод?! – орет таксист, знакомо сжимая кулаки, – А за проезд? За разбитую машину кто будет платить? Я сегодня рабочий день потерял! Плати, а то ...

- Пошел вон из моей гостиницы!

Холодный властный голос хозяйки. Высокая стройная женщина в черном платье кажется королевой, приказа которой нельзя ослушаться. Она протягивает руку и величественным жестом указывает на дверь.

- Я сказала, пошел вон или я вызову полицию!

- Да пошла ты, старая дура ...– таксист пьяно пялится на хозяйку, потом харкает на ковер – Зови свою полицию, меня обокрали и я не уйду отсюда, пока не получу все сполна. Так что лучше не вмешивайся, – он приподнимает стол за крышку - Я! Получу! Все! Сполна!

При каждом слове стол поднимается и с грохотом опускается на пол. Падают бутылки. 

Хозяйка отступает, я вжимаюсь в стенку и затравленно смотрю на парней. Макс отвечает растерянным взглядом, а Акела...Акела улыбается. Он подмигивает мне и вдруг вопит истошным голосом:

- Хваааатииит!

Таксист в очередной раз роняет многострадальный стол. Раздается треск и одна из ножек стола вылетает из паза.

- Мужик, ты сам погаснешь или на тебя поссать ? Ты скажи, мне не трудно!

Таксист молчит, очевидно пытаясь осмыслить то, что он только что услышал от милого лохматого создания с жизнерадостной улыбкой. Потом и без того красное лицо толстяка багровеет и он рвется вперед, выставив указательный жирный палец в сторону Акелы ...

-Тыы..- ревет он, – педераст недоделанный, позор своих родителей...

«Все, теперь конец », - мелькает в моей голове и в эту секунду Акела с места прыгает вперед и вцепляется в толстяка, как дикая кошка. Несмотря на разницу в весе и росте толстяк теряет равновесие, падает и тут начинается кошмар ! Сплетенные тела катаются по полу, Акела похоже, дерется всеми частями тела одновременно, так что от таксиста в буквальном смысле летят клочья. Дребезжат часы, падает и разбивается декоративная ваза с цветами, усыпая осколками ковер. Словно в замедленной съёмке я вижу, как таксист подминает Акелу, навалившись всем телом и давит предплечьем на горло. Акела хрипит и бьется, его лицо краснеет...

Хрясь! Бутылка впечатывается в затылок толстяка, тот дергается и отпускает хватку, порываясь добраться до меня, но Акела уже вывернулся из-под жирной туши, вновь обрушивая толстяка на пол.

Мигающий красно-синий свет заливает холл сквозь окно, и в гостиницу врываются двое полицейских. Через несколько секунд таксист и Акела лежат вниз лицом, а руки их скованы наручниками. Я выпускаю бутылку из рук и тихонько запинываю ее под диван.

Толстяк крутит головой, бьет ногами об пол и орет, как гигантский капризный ребенок.

- Полиция! Ты не того арестовал, Томми-и! Это я пострадал! Меня ограбили, меня избили эти малолетние ублюдки! Отпустите меня-яяя.

Полицейских двое. Один, молодой, пухлый парень, остается стоять возле Акелы и таксиста. Его напарник ярко-рыжий, кучерявые волосы торчат из-под форменной фуражки, а веснушчатый крупный нос придает ему забавный вид. Но я смотрю в блеклые голубые глаза и мне совсем не смешно. Я уже встречала людей с таким взглядом снулой рыбы и знаю, что лучше держаться от них подальше. Он равнодушно оглядывает меня и Макса, потом подходит к хозяйке гостиницы. С ней он держится подчеркнуто уважительно. Они беседуют вполголоса, но я хорошо слышу, как хозяйка гневно перечисляет прегрешения таксиста.

- Убери этого человека отсюда немедленно! Он ворвался в мою гостиницу, набросился на моих постояльцев, грязно оскорбил меня и сломал мою мебель. Я пришлю список моих убытков в участок!

Полицейский опять тихо задает вопрос. Но я слышу только раздраженный ответ хозяйки:

- Не знаю. Я звонила по телефону и тут началась драка.

Дальше разобрать не удается, таксист не затыкается ни на секунду до тех пор, пока рыжий полицейский не присаживается рядом с ним на корточки.

- Виктор, Виктор...- говорит он печально, – Третий раз за месяц, ты совсем с катушек слетел? А ведь я тебя предупреждал.

- Клянусь тебе, Томми, – вопит толстяк, – Эта девка и ее пидер у меня кучу денег сперли! Я не виноват!

Полицейский вновь скользит по мне взглядом, на секунду задерживаясь на заклеенном пластырем синяке и поворачивается к напарнику, – Забираем в участок. Там разберемся.

- Простите, – я делаю шаг вперед, – Отпустите моего друга, пожалуйста. Он тут не при чем, честное слово. Заберите лучше меня, я все объясню.

Не удостоив меня ответом, рыжий Томми рывком поднимает Акелу на ноги и ведет к выходу.

- Ворюги! - орет толстяк уже на улице.

Я иду следом за полицейскими, успев напоследок шепнуть Максу, чтобы он немедленно связался с Яном и Лосем. Возле машины рыжий Томми помогает пропихнуть толстяка на заднее сидение. Задумчиво смотрит на меня с Акелой, хмыкает:

- Так...вы, девушка, посередине, машина не резиновая. Виктор, если ты не заткнешься, я тебя прямиком в психушку скину, понял? – рявкает он так, что у меня подкашиваются ноги. Толстяк замолкает и только злобно зыркает в мою сторону, от вони его перегара можно задохнуться. Машина срывается с места.

- У тебя есть телефон? – шепчу я в ухо Акеле. Тот отрицательно мотает головой, – на диване остался.

- Я тебя прошу, в участке молчи, ничего не говори, – добавляю я. Акела кивает. Потом шепчет в ответ, – Я буду хорошим мальчиком. Ян спустит с меня шкуру и заставит ее сожрать если концерт сорвется...

Рыжий Томми поворачивает к нам голову и грозит пальцем. Я виновато опускаю глаза. Акела прав. Я тоже буду хорошей девочкой.

В участке безлюдно. Томми смотрит на часы и зевает.

- Так, господа задержанные, - говорит он, – Времени у меня на вас нет, так что постараемся разойтись максимально быстро. Кто первый?

- Можно я?

Томми галантно открывает передо мной дверь в маленькую комнату. Очевидно это комната для допросов. Стол, два стула, на потолке камера. Томми протягивает лист бумаги и садится на угол стола.

- Быстро рассказывай в чем дело и пиши.

Я укладываюсь в две минуты рассказа и пять предложений на бумаге. Томми доволен.

- Следующий. Запускай парня. А ты сиди тут, - приказывает он мне.

Входит Акела, скромно присаживается на краешек стула. Выглядит невинным и робким, как домашний котенок на свалке.

- Ты начал драку? - грозно спрашивает его Томми в лоб.

- Что вы! – честно удивляется Акела, – просто этот человек так орал, все ломал вокруг, я встал, чтобы его успокоить, а он меня не так понял, ударил, вот...

Он показывает на свою разбитую губу. Демонстрирует красное, распухшее ухо. Впору рыдать от сочувствия. Томми толкает к нему лист бумаги.

- Пиши. Коротко. Подпись.

Последним вводят толстяка и сажают за стол, Томми садится напротив. Мы с Акелой стоим у стены, молодой полицейский приносит алкотестер. Послушно дышим в трубочку. На наши результаты Томми даже не смотрит, но цифры толстяка приводят его в радостный восторг.

- Каждый раз ты меня удивляешь! – восхищенно заявляет он, – Сегодня рекорд, Виктор!

- А что мне делать? – угрюмо отвечает толстяк, отводя взгляд – Работы нет, машина в ремонте. Верни мои деньги, падла! – слюна брызжет на стол, Томми брезгливо морщится.

- Да вернет она, вернет, успокойся.

- Конечно, верну! – мои нервы сдают и я швыряю на стол перед толстяком все те же несчастные сто евро, – Подавись, мне сдачи не надо.

- Вот видишь, вернула, – с издевкой комментирует Томми.

- И все? – вскакивает толстяк, но молодой полицейский с силой усаживает его на место, - а за машину?

- Она разбила твое старое корыто ? Да ты что? И чем же? Топором, битой? Хотя наверное головой, вон синяк под глазом, – Томми уже откровенно издевается.

- Она заставила меня ехать по этой проклятой дороге. Я отказывался!

- Заставила? Пистолет к голове приставила? Нож в печень воткнула?

Толстяк пыхтит, но замолкает. Пот течет по его лбу, капля повисает на кончике носа – противно.

- Теперь насчет денег, – продолжает Томми, тыча в купюру.- Она с тобой договаривалась туда и обратно? Я с тобой говорю, Виктор! Мне некогда тут с тобой нянчиться!

- Да – бурчит толстяк.

- Отлично. Значит половину суммы долой. Хотя ведь он тебя и до середины дороги не довез? – Томми глядит на меня.

- Не довез, - кажется я понимаю, чего полицейский хочет от меня.

- Ну вот, еще половину забираем. И похоже клиент очень недоволен твоим сервисом, Виктор. Потерял управление, оскорбил туристку, бросил ее на пустынной дороге. Клиент вот жалуется, требует материального возмещения за моральный ущерб. Так ведь?

- Полностью согласна, – говорю я мстительно, – не понимаю, как можно было не заметить птиц на дороге. Я же чуть не убилась! – я тычу пальцем в синяк ,- Пострадали я, птицы и экология в целом.

- Экологию мы опустим, – безучастно обрывает меня Томми, - но в остальном ты влип, Виктор. Девочка, забери свои деньги, - обращается он ко мне, потом встает и говорит молодому полицейскому, – Виктора в камеру, парня с девушкой в клетку...

- Подождите, - бросаюсь я к нему и дотрагиваюсь до рукава, – Пожалуйста...вы нас не отпустите? Нам...нам нужно уехать утром, срочно...пожалуйста.

Томми подчеркнуто официально убирает мою руку. Под его тяжелым холодным взглядом я ежусь и отступаю назад. Похоже ему это нравится и он заявляет уже доброжелательным тоном:

- Вот до утра и посидите. И скажите мне спасибо, что легко отделались, – потом добавляет тише, так что слышу его только я, – Не люблю я вас, приезжих. Виктор дерьмо мужик, но дерьмо местное и предсказуемое, а от вас одни проблемы. Парня я видел в драке – так что не нужно мне тут строить... белых лебедей. Идите за мной.

Толстяк снова начинает орать, но нам уже не до него. Нас с Акелой запирают в реальной клетке. У одной бетонной стены две койки, одна над другой. У другой бетонной стены унитаз. Это все. Остальные две стены это просто решетка, от потолка до пола.

- Извините за отсутствие комфорта, детишки, – говорит Томми вполне серьезно, – но это все что имеем. Я оставил указания, завтра вас выпустят, – он запирает дверь и мы с Акелой остаемся одни.

- Чур я на нижней! У меня боязнь высоты!

Акела начинает бесить меня своим легкомыслием, но я не вправе ему выговаривать. В том, что мы находимся за решеткой, исключительно моя вина. Поэтому я молча лезу на вторую койку и скручиваюсь комочком на жестком матрасе.

Медленно движется минутная стрелка, сердце трепещет при каждом взгляде на часы. Я раскаиваюсь, я так раскаиваюсь в том, что вообще решила начать поиски «Валхаллы». Зачем меня вообще туда понесло? Сказали – сиди дома, отдыхай...вот и сидела бы. Сама же вечно ною, что работы невпроворот. Только бы завтра Акела не опоздал... только бы не опоздал...