На обратном пути к отелю я почти бегу, хорошо что его, в отличие от булочной, найти не сложно - главное спуститься к набережной. То и дело ловлю себя на том, что губы растягиваются в довольной ухмылке.

Ну да, признаюсь, мне польстило внимание красавчика, он же явно хотел поболтать со мной! Давненько со мной не знакомились парни на улице, я уже стала забывать, насколько это будоражит здоровое чувство собственной важности. Он выглядел таким растерянным с этой тарелкой...я невольно хихикаю.

Почти на пороге отеля я спохватываюсь, что до сих пор держу в руках пакеты из булочной, а ведь по правилам отеля еду проносить запрещено. Приходится прятать пакеты под куртку, но волноваться не о чем - за стойкой ресепшена никого нет. Ключи от комнат висят на стене на бронзовых крючках и я сама забираю свой, с номером «7», выжженном на деревянном шарике – брелке. Впрочем, такой ненавязчивый сервис меня вполне устраивает.

Таак. Я в номере. В ванной валяется на полу вчерашнее красное платье, бедные туфли с ободранными каблуками и сбитыми стразами торчат из мусорного ящика. Платье я застирываю в раковине и вешаю в душевой. Туфли оплакиваю и оставляю в мусоре.

Когда я выхожу из ванной, вся комната благоухает свежей выпечкой и я благоразумно запираю пакеты в массивном шкафу красного дерева, таком же громоздком и старомодном, как и вся мебель. Даже могучий стол и кресло с бархатной обивкой выглядят так, словно их создали лет сто назад, а то и больше. Но за столом мне сидеть лень, поэтому я залезаю в постель и устраиваю на коленях ноутбук. Мне есть чем заняться, пиар - наше все.

Начну с социальных сетей и нашего официального сайта. За несколько дней много чего накопилось, хорошо еще девушки – администраторы поддерживают интерес почтеннейшей публики к нашей группе. Поклонницы накидали новых фоток в альбомы, поглядим...

Ну да, конечно...Акела с гитарой, Акела с микрофоном, экспрессивная физиономия Акелы в разных ракурсах крупным планом, ну и его ребристое туловище тоже, как же без него-то. Остальные парни изредка попадаются на заднем плане.

Эх, нам бы хорошую фотосессию организовать, я уже молчу о профессиональной видеосьемке. Слово «клип» стыдливо мелькает на задворках сознания, но тут же самоуничтожается. Не до жиру, как говорится...

Выкладываю на ютубе более-менее нормальную видеозапись. Тот же Акела, ...судя по дрожащему изображению, девочка были взволнована несказанно, даже слышно возбужденное попискивание.

Предыдущая запись за неделю набрала 800 просмотров и 67 лайков. Вот я одного не понимаю, если уж просмотрели запись, то неужели трудно нажать это блядское красное сердечко? Я уже молчу о комментариях – написать пару слов в наше время это высшая форма признания наших занятых поклонников, хотя у троллей почему-то хватает времени на все.

Дальше...Фейсбук, Инстаграм, ВК, Твиттер – с этим разобралась. Теперь насущные проблемы. Организация концерта на следующей неделе, афиши, вопрос с размещением, оплата, питание, фан-клуб. Недосып сказывается все больше, от экрана монитора начинает мутить и я откидываюсь на подушки, потирая занемевшее правое запястье.

Неожиданно в памяти вновь всплывает незнакомец из булочной. В полутьме комнаты его улыбка вспоминается как наяву, и у меня теплеет на сердце. Думаю о том, что могла бы с ним сейчас гулять по городу, он же типичный бродяга – бэкпекер и ему есть что рассказать, да и мне тоже. Но не с моим дурацким характером встречаться с красивыми парнями, увы. Комплексы у меня... вернее я у них, поскольку управлять этим явлением я не могу.

После школьной клички «пчелка», подаренной отнюдь не за трудолюбие, а за жирный зад; после дурацких шуток одноклассников и мудрых советов мамы о том, что внешность не главное и в моем случае нужно развивать интеллект; после всех слез в подушку и бессмысленных диет я поняла, что любовь принадлежит миру красивых и кокетливых, а для меня это только боль и разбитые надежды.

В процессе осознания мировой несправедливости жить стало проще и легче, я стала посещать танцевальный клуб, потом фитнес-клуб, театральную студию и неожиданно познакомилась со множеством интересных людей, в присутствии которых я даже не вспоминала о своем невысоком росте и грушевидной фигуре. А сейчас она мне даже нравится! И Яну тоже нравится, но все равно – в компании красивых людей я немедленно начинаю чувствовать свою ущербность и с этим уже ничего не поделаешь, детские комплексы всегда живут в сознании, словно крысы в деревянном доме. Можно сделать капитальный ремонт, надстроить этажи, поставить красивую мебель, но никогда не знаешь, когда вновь раздастся шорох за стеной и из прогрызенной дыры в лепнине потолка высунется отвратительная усатая морда.

Отношения с Яном меня устраивают еще и потому, что мы из одного теста: он тоже закомплексованный парень. У него красивое интеллигентное лицо, широкие плечи, пропорциональная фигура и вот только рост, чуть выше метра шестидесяти, портит ему жизнь. Может, именно поэтому он всегда старается показать себя лидером и у него хорошо получается держать в руках такую разношерстную компанию как наша, надо отдать ему должное. Иначе при таком кочевом полуголодном образе жизни группа давно бы уже распалась, но в любом случае, срок ее существования идет на месяцы, безысходность берет свое. Нам нужна удача, большая удача, всего один шанс и уж мы его не упустим, наверное...а мне нужно поспать, недолго, дел еще много...

Открываю глаза оттого, что рядом возится с подушкой Ян, укладываясь поудобнее. Над кроватью горит ночник в форме тюльпана, и тихо тикают часы на стене. За окном полная темнота.

- Ты чего так поздно? – спрашиваю я, зевая, - Ждала тебя, ждала...Хочешь пончиков? Еще остался виноград, твой любимый, без косточек.

- Нет, я не голодный, – Ян подозрительно присматривается и, догадавшись, что скандала не будет, радостно чмокает меня в шею. Мне и вправду лень строить из себя суровую карательницу, особенно спросонья.

- Нас накормили как на двое суток вперед. Ты уже не хочешь спать? – Ян счастлив, что можно рассказать о своих приключениях, – знаешь, я не ожидал такого уровня в этом Мухосранске. Это не клуб,а дворец - заметно, что его недавно отремонтировали: все чистенькое, ступить страшно, акустика великолепная...А аппаратура, малыш...О, там такая аппаратура, жаль что ты в этом не разбираешься, а в двух словах не объяснишь, но... первый аккорд на гитаре и я влюбился! Играть на ней это все равно как.как секс...с любимой женщиной - полное слияние, ты бы меня слышала! Мне кажется, что до этого я всю жизнь трындел на балалайке. Да за такой инструмент можно душу продать, я не шучу!
- Очень за тебя рада, – комментирую я. На самом деле мне хочется похвастаться проделанной за сегодня работой, я чувствую, что заслуживаю похвалы. Но Ян смотрит мимо меня в воображаемое пространство и продолжает восхищаться достоинствами нового инструмента уже в таких терминах, что мое убогое музыкальное образование отказывается помогать в переводе. Неожиданно приходит мысль о том, что в случае выбора между мной и супергитарой Ян возможно предпочтет последнюю.

Хотя нет...В подобном исходе я даже не сомневаюсь, достаточно посмотреть в эти восторженные глаза!

Сейчас Ян далеко, он не видит меня, для него существует только музыка и гитара. Знакомое чувство отчуждения горячо подкатывает к сердцу, и мне становится до боли обидно за свою никчемность и ненужность. Да что со мной не так?! От красивых парней шарахаюсь, потому что моя внешность не соответствует идеалам красоты, а талантливые меня раздражают, потому что у меня нет выдающихся способностей?! Так и есть, а мое гложущее самоедство всего лишь попытка подавить банальную зависть.

- Я завистливая тупая уродина!

Зачем я произнесла это вслух? Привлечь внимание? Увы, Ян продолжает рассказывать, он меня попросту не слышит. Ладно, выразим неудовольствие погромче:

- И опять я очень за тебя рада! – я демонстративно хлопаю в ладоши – Чудесно, великолепно, шарман ! А ты можешь вещать потише, у меня уже в ушах звенит!

Ян запинается на середине фразы, и его энтузиазм заметно гаснет. Он неуверенно улыбается, а потом понимающе кивает:

- Так, понял. Каюсь! Разбудил и лезу с разговорами. Знаешь что, тогда я пойду с мужиками пива попью, нам есть еще что обсудить. А ты спи. Я, наверное, не скоро вернусь.

Он быстро одевается и выходит из номера, оставляя меня в злом недоумении: да что происходит-то?

Меня уже и на пиво перестали приглашать? Надо что-то с этим делать!

Завтра.