Семь утра. Звонок в дверь.

Передо мной донельзя элегантный мужчина с букетом орхидей и огромным пакетом с логотипом "Carl Lagerfeld". Я несколько офигеваю.

- Это тебе награда за отлично проделанную работу, - Колин протягивает мне букет. - Надеюсь тебе нравится.

- Нравится, - шепчу я. - Орхидеи мои любимые цветы. И еще сирень.

- Учту, - отвечает Колин, небрежно кидая на вешалку черное полупальто. На нем белый свитер под горло и черные брюки, все от того же Лагерфельда. На ногах туфли из кожи пресмыкающегося, мне даже страшно подумать, сколько такие стоят.

- Ты что? Магазин ограбил? - спрашиваю, уже зная ответ.

- Да, зашел в самый большой в этом районе. - Колин направляется в мою комнату вместе с пакетом. - Но выбор меня разочаровал...Ты долго там стоять будешь? У нас работы непочатый край.

- Сейчас, только поставлю уворованные цветы в вазу.

- Быстрее, пожалуйста.

- Знаешь, - я вхожу в комнату, где Колин раскладывает на кровати кипу одежды - а в магазинах ведь видеокамеры есть. Ты уверен, что тебя не отследили?

- Уверен. С той скоростью, с какой я двигаюсь, ни одна камера не запишет четкой картинки. Это как - он встряхивает передо мной коричневыми брюками карго, - раз - штаны есть, два-штанов нет. Вот, примеряй. Я взял несколько размеров.

- Зачем?

- Не понял? Ты передумала отправляться в Муспельхейм?

- Иду, но...Я не уверена, что портал установлен...когда ты схлопнулся, то я...

- Установлен, все в порядке! - улыбается Колин и неожиданно целует меня в щеку. - Он там, я его чувствую. Я снова живу, солнце мое, ты самое замечательное существо, которое я встретил за многие сотни лет, веришь?

- Верю, - смеюсь я. - Чтоб ты делал без меня и Елены ?

- Впал бы в анабиоз. - морщится Колин. - Даже думать не хочу. Давай начнем готовиться, если ты еще не передумала.

- Только один вопрос. А почему бы тебе самому не переместиться в этот портал ? Тебе уж точно легче с договориться со своими союзниками, чем мне.

- Разве я тебе не говорил? Там присутствует моя личность, я не могу войти в реальность, где уже есть я. Мои враги знали, что делали, когда кромсали мою сущность.

- Вы с двойником самоуничтожитесь? Аннигиляция?

Колин мотает головой.

- Ничего такого глобального. Просто не могу преодолеть границу миров. Для тебя портал это дверь, для меня непроницаемая преграда. Иначе разве я подверг бы тебя такому риску?

- Спасибо. И еще ты вряд бы доверил такое важное дело криворукой и тормознутой девице.

- Вот видишь, как хорошо ты меня понимаешь! - восхищенно восклицает Колин с ехидной усмешкой. - Ты незаменимое, уникальное создание, которое очень долго держит в руках штаны вместо того, чтобы их надеть. Еще вопросы? Кстати, покажи что у тебя есть из тряпок, но только не из синтетики - еще не хватало, чтобы от случайной искры она сплавилась на твоей коже.

Процесс одевания приводит меня в нервное расстройство. С одной стороны одежда должна уберечь меня от случайного воздействия огня, а с другой не быть слишком тяжелой и жаркой. Так кожаная куртка отвергается Колином с мрачным прогнозом, что я сварюсь в ней в собственном соку. И вместо нее он усиленно впаривает мне шерстяные колготки.

Я почти что предлагаю ему реквизировать костюм пожарного, но вовремя смолкаю - с его энергией не факт, что он не помчится на ближайшую пожарную станцию. И тогда мне не отвертеться.

Из всего запаса одежды, как моей, так и "заимствованной", Колин одобряет лишь несколько вещей. В результате мой парадный наряд для представления перед властителем Муспельхейма выглядит  непрезентабельно и приводит меня в уныние. Грубые башмаки с толстенной подошвой, коричневые штаны со множеством карманов, шерстяная бесформенная туника, под которую я надеваю хлопчатобумажную футболку; шарф и плотная черная шапка. В качестве аксессуаров прилагаются перчатки и рюкзак. Но Колин остается доволен.

- Если вдруг что-то забыли, - говорит он, - докупим по пути, возьми деньги на всякий случай. А теперь тебе лучше поесть перед дорогой.

- Перед дорогой? - я оседаю на кровати, не веря своим ушам. - Сегодня? Ты шутишь?!

- Да, а чего тянуть? Раньше пойдешь, раньше вернешься.

- Но...так сразу, я не готова.

- Готова. Еще пара мелочей и можем выдвигаться. Впрочем до сумерек еще долго, можем еще попрактиковаться в практике выживания. Так что, даю тебе полчаса перерыва и приступим.

На кухне Колин накладывает мне полную тарелку пюре с мясной подливой и деликатно уходит в комнату, а мне кусок в горло не лезет. Настроение подавленое, мысли разбегаются, я просто сижу , тупо глядя на желтую массу с коричневыми разводами и чувствую, как слезы щиплют глаза и копятся в носу. Я понимаю, что смысла тянуть с переходом нет, я бы только изнервничалась если бы он произошел завтра... или послезавтра, но я чувствую себя словно перед казнью. Мне страшно. Вместо еды грызу ногти и брожу по кухне, натыкаясь на мебель. Желудок то и дело спазматически сжимается при каждой мысли о том, что может произойти в течение ближайших часов. Что я делаю? Во что ввязываюсь? Нет, так нельзя. Надо сказать Колину, что я не могу, не сумею. И точно не сегодня. Исключено, я...

Словно в ответ на мои терзания Колин вновь появляется в кухне и стремительно идет к кухонным ящикам. Открывает один, другой.

Надо сказать ему о своем решении:

- Послушай, мне очень жаль, но...

- Ты не видела, где тут апельсины лежат? - рассеянно перебивает он, - я просил Елену купить пару килограммов, но никак не могу найти.

- Фрукты в нижнем отделении, слева, - отвечаю я, - ты меня слушаешь?

- Да... ага! Вот они! И варенье тоже тут,- довольно заявляет он, вытаскивая из ящика пакет, забитый фруктами и перекладывает его в рюкзак вместе с двуми большими пластиковыми банками с малиновым вареньем. После секундного колебания добавляет банку арахисового масла и пачку халвы.

- Надеюсь,тебе не будет тяжело, - Колин озабоченно взвешивает рюкзак на руке. - Но за апельсины Сурт продал бы душу, если бы она у него была. Солнце мое, я вижу, что ты совсем ничего не ела? Я тебя предупреждаю - пожалеешь, но будет поздно. В пункте прибытия с едой очень плохо. Ну ладно, сэндвичи с собой возьмешь. Идем, мне еще нужно кое в чем тебя проинструктировать.

В моей комнате полный бардак. На кровати лежат два неровно обрезаных куска кожи, в которых я с печалью узнаю останки симпатичной белой сумки, кажется от Furla, из последней коллекции. Они густо исчерчены руническими знаками и странными символами. Колин берет один кусок, тот на котором знаки очень крупные, в полладони величиной и критически его осматривает.

- Запомни! - говорит он. - Это твоя охранная грамота. Как только окажешься по ту сторону портала сразу же, повторяю - сразу же достаешь его и держишь перед собой до встречи с первыми турсами, вернее пока не окажешься перед Суртом. Иначе у тебя может не оказаться времени для того, чтобы дотянуться до рюкзака.

- А что может случиться, если я не успею показать эту...."охранную грамоту" ? - подавленно спрашиваю я.

- Скорее всего мои братья тебя сожрут, - совершенно серьезно заявляет Колин - или...сожрут, тут без вариантов. Поэтому, лучше прикрепи ее к переду, - он засовывает в боковой карман рюкзака несколько зажимов для бумаги. - Ох, боюсь я за тебя. Впрочем...Так- сядь и закрой глаза. Не дергайся!

Влажный, едко пахнущий кончик черного маркера касается моего лба и, прежде чем я успеваю отстраниться, Колин стремительно проводит маркером по коже. В зеркале гардероба я вижу свою растерянную физиономию, разрисованную рунами. Открываю рот, но у меня перехватывает дыхание от возмущения.

- Ничего, просто наденешь шапку, а после перехода снимешь, - виновато бормочет Колин. - Поверь мне, так лучше, безопаснее для тебя, я же волнуюсь!

Я закрываю рот и вздыхаю. Мне кажется, что я несусь вниз на гребне снежной лавины и ничто не остановит падения. Кажется, Колин удивлен моей покладистостью и торопливо продолжает свой инструктаж.

- Вторая часть, - он показывает кусок бывшей брендовой сумки, - предназначена только для глаз Сурта. Больше никто не должен этого видеть. Будь осторожна, чтобы не повредить записи. Впрочем, я заверну ее в пленку, так будет лучше.

- Ты снял монету с ноута? - спрашиваю я и сама удивляюсь, настолько слабо звучит мой голос.

- Точно! - хлопает себя по лбу Колин. - Чуть не забыл самое главное ! Спасибо!

- Пожалуйста.

- Я тут положил несколько контейнеров...ну, ты знаешь для чего. Вода, йогурт, салфетки. Сэндвичи пойду приготовлю сейчас. И еще, очень важно, я сообщил Сурту чтобы он передал яйца огненных червей, без них мы не сможем продолжить перемещение по мирам. В идеале хорошо бы еще и шкуру, но это не обязательно. А вот яйца...

- Ты говорил об этом, я все помню. А ты уверен в этом Сурте? Вдруг он откажется...

- Не откажется ! - уверенно заявляет Колин. - Он передо мной в долгу, а Сурт весьма щепетилен в вопросах чести. Ну так что? Одевайся... пойдем уже, а то погода портится.

Озабоченно выглянув в окно, Колин уходит на кухню и возится там, пока я надеваю на себя нелепую мешковатую одежду. Натягиваю черную шапку почти до глаз, чтобы скрыть рисунки на лбу. Вряд ли стоит будить Тоби, чтобы попрощаться с ним...мне кажется, что я больше не вернусь сюда никогда.

Улица встречает нас сумраком беснующейся метели. Втянув голову в воротник куртки я торопливо шагаю следом за Колином, стараясь укрыться за его широкой спиной от свирепых порывов ветра, хлещущих по лицу снежной крупой. Словно жертва, добровольно идущая на заклание, смиренно и молча - просто иду. Стволы деревьев, стены домов, машины, кажутся выцветшими кадрами черно-белого кино и я даже не пытаюсь понять, куда мы движемся.

В грязном закоулке громоздятся влажные, расползшиеся кучи строительного мусора, боком валяется перевернутый мусорный бак, опершись на остатки кирпичной стены. Ветер здесь воет особенно яростно, почти сбивает с ног на перекрестке трех дорог. Колин останавливается и сбрасывает с плеч рюкзак. Но потом подхватывает меня за руку и ведет назад, в соседнюю улицу, где переливается цветной гирляндой вход в маленький супермаркет.

- Жди меня тут, пока не позову, хорошо? - просит он - Пожалуйста, не вздумай подойти раньше, сестренка. Это опасно. Жди.

Я с трудом отворяю тяжелую стеклянную дверь. Сонная пожилая продавщица равнодушно бросает на меня взгляд из под набрякших век и снова утыкается в экран смартфона.

Во мне неожиданно просыпается практичность и желание потратить остатки денег, которые я сняла с банкомата неделю назад. Их хватает на фонарик, пару батареек и пачку лейкопластырей. Когда я стою, мучаясь вопросом на что лучше потратить последние евроценты - маленькую пачку пластилина или светящийся в темноте скотч, меня вдруг накрывает волна глухой пустоты, от которой немеют кончики пальцев и губы.

Пустота зовет, требовательно и настойчиво. Я хватаю пластилин и почти бегу к прилавку, кучей вываливая деньги перед продавщицей. Не дожидаясь, пока она посчитает, рассовываю покупки по карманам, выскакиваю на улицу и бреду к перекрестку, преодолевая напор вьюги, сбивающей с ног. Оказавшись на месте, я протираю залепленные снегом глаза и потрясенно замираю:

В луже крови лежит труп бродячей собаки. Возле нее, подняв руки к небу, стоит Колин и заунывным голосом мерно произносит одну и ту же непонятную фразу. "Дагаз, дагаз, дагаз" - это слово повторяется чаще всего, жутко сплетаясь со свистом ледяного ветра. Глаза Колина закатились, он бледен до синевы, в его руках алюминиевая миска, заполненная кровью. Кровь перехлестывает через край миски, бежит тяжелой струйкой по запястью Колина... "Даааагаз" - взывает он, покачиваясь над скрюченным трупом с перерезанным горлом.

Все так-же не опуская глаз, словно слепой, Колин приседает и льет кровь вокруг себя на землю, образуя фигуру в виде восьмерки.

"Даагаз" - призыв переходит в зловещее шипение. Миска падает на землю и катится прочь, а Колин протягивает ко мне руки. Послушной куклой я подхожу и хватаюсь за ладони, испачканные кровью. Словно безумные дети, мы начинаем кружиться, все быстрее и быстрее... быстрее и быстрее... совершая круги вокруг центра - мертвого пса и золотой монеты, лежашей в вываленном из оскаленной пасти языке. Я теряю ощущение веса, ощущение времени, мне кажется что еще немного и я взлечу словно сухой лист, подхваченный ветром и я действительно лечу, мне легко и тяжело одновременно - я не чувствую тела, но тяжесть сердца душит меня, давит, оххх....