Они шли длинной колонной, где не было видно ни пробела. Поднятые вверх плакаты, множество новых лиц. Среди них точно были сотни мета-людей, которые не побоялись, которые вышли из своего круга притворства, сняли маску и взглянули правде в глаза. Среди них были простые граждане, положительно настроенные на смену режима, на поддержку Освободительной армии, на изменения в жизни.

Среди них были люди всех возрастов: от подростков до стариков. Среди них были люди любого пола, цвета кожи, ориентации, роста и веса. Все они, столь разные, вышли в этот вечер лишь за одним - за свободой от предубеждений, за свободой от ненависти, за свободой от угнетения.

Они поднимали плакаты совершенно разных требований. От борьбы с наркотиками до истинной цели шествия - жизни без страха для мета-людей. Каждый видел в этой демонстрации то, что хотел. Людям лишь нужен был призыв к действию, лишь лидер, который повел бы их. Символ, за которым они бы следовали.

Но несмотря на то, что Юность стала этим символом, впереди шла Эпоха. Уверенная, твердая поступь. Решительный взгляд и гордо поднятая голова. Она ждала этого дня несколько лет. И результат оправдывал все ожидания, все старания и все трудности.

Юность же пряталась за спиной Топаза по известным ему причине. Ее знали. Она - идеальное творение Лютера Блэкмана была в самой гуще событий. Едва ли кто понимал, почему ей было страшно. И никто из их соратников не был в курсе настоящей причины, почему Юность отказалась быть звездой не только дня, но и вечера.

Двигались вдоль площади, прямиком направляясь на главную улицу столицы. Туда, где еще с утра проходили парады с демонстрацией вооружения, с показом новых моделей боевых роботов, с маршем киборгов - стражей порядка и безопасности всего мира.

И несмотря на то, что со всех сторон были окружены вооруженными солдатами Безопасности, держались уверенно. Даже слишком. Для тех, кто всю жизнь просидел взаперти: в комнате, где стенами был страх; едой - тревога; водой - неуверенность; а воздух был пропитан осуждением и неприязнью.

На выходе с площади, туда, где начиналась оцепленная дорога, остановились. Безопасность перекрыли ее, встав в непробиваемую стену из щитов. Охраняли проход к на самом деле самому важному объекту столицы - башне Блэкмана.

Ведь знали, что ОА пойдет туда, а не к зданию Президиума.

- Это незаконный митинг, - сообщил знакомый Эпохе голос через громкоговоритель. Она прищурилась, пытаясь разглядеть того, кто говорил. Тот самый киборг, который играл с ней в гляделки в подвале башни. Аттон. Сукин сын. - Расходитесь, иначе мы откроем огонь.

- Мы не хотим столкновения, - ответила Эпоха, сделав шаг вперед. Оцепление тут же на шаг сомкнулось. - Мы вышли показать, что мы не боимся. Вышли за свободой, которую у нас отняли.

- Повторяю: расходитесь. Иначе мы откроем огонь, - настойчиво отвечал Аттон.

Топаз тоже увидел его лицо. На месте глаза, через который прошла пуля, сверкал совершенно новенький имплантат. Уже не желтого, а красного цвета. Еще более зловещий, давящий блеск.

- Мы не уйдем без свободы! - заявила Эпоха, разводя руками.

Гром и Тропа вышли к ней. Следом шагнул Север, хотя сестра настойчиво пыталась оставить его за свой спиной. Топаз остался на месте, крепко сжимая холодные пальцы Юности. Сердца всех в быстром темпе колотились в груди. Каждый переживал об одном и том же в момент, когда на них наставили оружие.

- Нужно отступать, - шепнула Тропа. - Если начнется стрельба, то все наши погибнут. И остальные тоже.

- Мы пришли сюда не для того, чтобы отступать, - рыкнула Эпоха.

- Просто не будем подавать признаков агрессии, - добавил Гром, заставляя Эпоху сделать небольшой шаг назад. - Общество будет на нашей стороне, если они первые откроют огонь.

- Ты в своем уме? - зашипела на него Тропа. - Ты готов погибнуть ради того, чтобы склонить общество на нашу сторону?

- Нам не нужно бояться смерти, - качнула головой Эпоха. - Мы не умрем. Не здесь, так в другой Вселенной. Где-то мы добьемся справедливости.

Тропа выглядела не согласной, но спорить продолжать не стала.

Постепенно стена из щитов опустилась, вся вторая линия выставила оружие вперед. Но никто не торопился начинать атаку. Они просто стояли, смотря друг на друга. Ожидая первого шага, первого удара.

Расталкивая людей, Ллойд и Лив пробирались вперед. Торопились, ведомые надеждой уговорить Эпоху усмирить свой пыл и все же разойтись. Они вырвались вперед, и Морган, закрывая Эпоху от глаз Безопасности, встал перед ней и схватил за плечи.

Она тут же взмахнула руками, отодвигаясь от него.

- О, какие люди, - саркастично выдала она и поглядела на Оливию. - А она тут зачем?

- Отступите, - сказал Ллойд.

- С чего ради? - фыркнула Эпоха. - Ты что, пришел останавливать меня после того, как прогнал? А как же то, что я тебе мешаю? Или уже нет? Что, решил меня вернуть? Да хрен тебе. Явился, значит, весь такой красивый, небритый, пахнешь одеколоном, - она прикрыла глаза, успокаиваясь. - Я даже не злюсь на тебя. Просто... думаешь, я вернусь к тебе за твой огромный?.. Да нахер все. И тебя нахер.

- Я не работаю на них, - серьезно проговорил Ллойд, пытаясь поймать ее бегающий от ярости взгляд. - Вас перестреляют здесь, как дворовых псов.

- О, да неужели? У вашей... а, прости, у ее, - она небрежно пальцем указала на Оливию, - начальницы кишка тонка, чтобы открыть огонь по мирным людям.

- Уиг мертва, - выпалил Морган.

Топаз сделал шаг вперед, уверенно наступая на Ллойда.

- Я сказал тебе не приближаться, - прошипел он. Оливия невольно остановила его, моля взглядом одуматься. Топаз лишь гневно поджал губы, раздув ноздри, но отступил.

- Теперь ими, - Ллойд махнул на киборгов Безопасности, - управляет человек, который глазом не моргнет и прикажет открыть по вам огонь.

- И что ты предлагаешь? - вспылила Эпоха. - Бежать и дальше прятаться. Ну уж нет! Я лучше словлю в себя десятки пуль и умру здесь, как человек, который боролся за свою свободу!

Все их споры прекратились, когда из толпы в оцепление полетела первая пустая бутылка. За ней - камни. За ними - все, что попадалось под руку. Киборги тут же оказали сопротивление, хватая всех, кто стоял рядом. В воздухе засверкали дубинки, раз за разом наносящие удары по безоружным, безобидным людям.

Раздался первый шквал выстрелов.

Толпа закричала. Кто-то бросился бежать, без шансов пытаясь пробраться сквозь разгневанных и паникующих. Люди падали замертво, не успевая затеряться в толпе. Пошел ответный огонь. Неизвестно, кто подготовился к худшему настолько, что взял с собой оружие. Показались первые способности, поставленные в противовес без умолку трещащим автоматам.

Протестующие, не боящиеся погибать, бросились вперед. Они били руками, ногами. Применяли грязные приемы, обезоруживали киборгов и стреляли в них. Все смешалось в один сплошной хаос, в котором с трудом можно было разобрать, кто есть кто.

Ровный асфальт площади не прекращая покрывался кровью и телами. Освободительная армия показала все, на что была способна. Все, чему обучалась на протяжении долгих лет, без возможности уже продемонстрировать навыки.

Эпоха, взбешенная тем, что все пошло не по плану, хаотично, не разбирая целей, метала синие заряды вперед. Гром, отобрав у одного из киборгов оружие, отстреливался. Топаз, стараясь защищать Юность и держаться рядом с ней, закрывал ее от пуль и раскидывал киборгов в разные стороны, сворачивая им шеи или обжигая лица темными щупальцами.

Ллойд и Оливия, подхватив всеобщий беспорядок, вооружившись, пытались выжить среди двух воюющих сторон. Они, по стечению обстоятельств, открывали ответный огонь в тех, кто еще совсем недавно был с ними на одной стороне. Теперь же, позабыв о времени, проведенным с одной целью, они сражались не на жизнь, а на смерть.

Тропа мелькала то здесь, то тут неизменно лишь обезоруживая противников и позволяя своим более жестоким соратникам с ними справиться. Север наносил быстрые, точные удары, не позволяя никому из киборгов предугадать его следующий удар. Он умело сталкивал их лбами, заставлял стрелять друг в друга. Время от времени возвращался к остальным, переводя дыхание и смотря на все большими, перепуганными глазами.

Раздался громкий залп, словно кто-то выстрелил из пушки. Ллойд заметил, как Гром, не сумев устоять на ногах, повалился на землю. Он испуганно мотал головой в разные стороны и пятился. Морган рванул к нему, как во времена их общей службы. Оттолкнул ногой киборга, целящегося в лежащего на земле Грома, выстрелил ему в голову.

- Это всего лишь салют, - сказал он, подавая Грому руку.

Тот, оглядев старого друга, схватился за его предплечье и поднялся. Они быстро обняли друг друга, почувствовав вновь ту братскую поддержку. Вся их жизнь на фронте пролетела перед глазами. До второго залпа фейерверка.

Гром, быстро придя в себя, оттолкнул Ллойда в сторону и выстрелил в киборга, подходящего к ним. Морган развернулся, подобрал оружие с земли и выпустил очередь в наступавших. Казалось, солдатам Безопасности, несмотря на их потери, не было конца. Они продолжали наступать, окружать, убивать.

Будь то мужчины, женщины, старики или дети - они стреляли во всех, кто не был обличен в форму Безопасности.

Тропа соединилась воедино рядом с Громом, хватаясь за его плечо. Она ладонью держалась за живот, из которого, пачкая одежду и капая на асфальт, сочилась кровь. Тропа не могла удержать себя в одном состоянии: ее то разрывало, то воссоединяло обратно.

- Нет-нет-нет, - забормотал Гром, подхватывая ее на руки. Он оглядел местность. Нашел лазейку, через которую можно уйти. Не мог позволить ей умереть. - Только не рассыпайся, ладно?

Она из последний сил контролировала себя. Ведь забвение паники накрывало ее с каждой секундой все больше и больше. Гром бежал со всех ног, игнорируя непрекращающиеся залпы в небе, освещающие лица людей в яркие цвета.

Он остановился за углом, куда не добралось столкновение. Опустил ее на землю, тряхнул за плечи. Почувствовал, как его рука проходит сквозь нее, и быстро отстранился, чтобы ненароком не застрять.

- Эй! - окликнул он ее, пытаясь привести в чувство. - Не умирай.

Она подняла на него большие светлые глаза, коснулась окровавленной рукой его замерзших пальцев.

- Я справлюсь, - шепнула Тропа. - Только защити Юджина, ладно?

Гром нервно покивал, хватаясь за оружие. Он поднялся на ноги и быстро вернулся во всю гущу событий, взглядом ища Севера.

Эпоха схватила Ллойда за руку, останавливая.

- Уводи их, - приказала она. - Я не знаю, могу ли тебе верить, но убедись, что все в безопасности. Наши знают, куда идти. Проконтролируй новичков, если они будут.

- Ладно, - ошарашенно кивнул Морган. - А ты?

- Я задержу их, - уверенно сказала Эпоха, разводя руки в стороны.

Ллойд отступил на шаг, видя, как она медленно поднимается в воздух. Свет неоновых ламп замигал, а в районе груди Эпохи концентрировался яркий, насыщенный свет. Вокруг нее, оборачивая коконом, с большой скоростью закручиваясь, затрещал воздух.

- Отступаем! - закричал Ллойд, замахал руками.

ОА последовала отступными путями, увлекая за собой и тех, кто только сегодня решил присоединиться к ним. Воздух быстро засверкал, и из груди Эпохи вырвался мощный энергетический удар. Он, не видя никаких препятствий на своем пути, сносил все: кары, киборгов, дорожные знаки, столбы электропередачи.

Эпоха же была словно в трансе, пропуская через себя всю энергию, которую ей удавалось достать отовсюду. Она лишала центр города электричества, лишь дать время ее армии спастись. Им не выиграть эту битву. Не выиграть и войну. Противник слишком силен. Но они хотя бы смогут инстинктивно сбежать, позабыв об уверенности в собственном бессмертии.

Топаз из последних сил отбивался от пуль тех, кого еще не снесло ударной волной Эпохи. Он все отчетливее ощущал пули, проходящие сквозь его темную оболочку. Необходимо было отступать. Он остановился на мгновение, чтобы найти глазами Юность.

- Лекс! - раздался ее крик, который тут же прервался.

Топаз повернул голову, видя, как Аттон держит Юность в крепкой хватке. Он зажал ей рот, быстро отводя назад.

- Йени! - закричал он, бросаясь против направления убегающих. Пытался выкарабкаться, кидал руки вперед, но щупальца не доставали ни до одного ближайшего здания. Его силы были на исходе, страх за потерю Юности не давал вздохнуть полной грудью. - Нет-нет-нет! Отпусти ее!

Но Аттон, держа пистолет у ее виска, быстро отступал. Топаз, будучи буквально унесенным толпой перепуганных людей, видел лишь то, как киборг грубо запихнул Юность в большой бронированный кар. Тот тут же сорвался с места, бросая своих же солдат на растерзание Эпохи.

Та, вернувшись в сознание, безвольным телом свалилась на землю с высоты собственного роста. Она почувствовала, как сильная рука подняла ее. Размытым взглядом попыталась поймать лицо того, кто помог ей подняться.

- Давай, держись за меня, - прозвучал натуженный голос Оливии. - Уходим, скорее.

Они разбежались: Безопасность - в одну сторону, Освободительная армия - в другую. Посеяв хаос, они оставили площадь, залитую кровью, в полном мраке. В этом столкновении не было победителей. Были лишь проигравшие. Оставалось надеяться на то, что потери со сторону Безопасности окажутся в разы больше, чем со стороны ОА.

***

Гром уложил Тропу на матрас и ринулся через тоннели за заживляющим гелем. Север, перепачканный кровью, сел на колени рядом с сестрой и сжал ее руку. Он смотрел на нее, шептал ей, чтобы она не закрывала глаза, чтобы слушала его, разговаривала. Со слезами на глазах, дрожащим голосом шептал ей, как гордится быть ее братом, как любит ее, как не хочет потерять.

Эпоха, восстановившаяся на ходу от пережитого потрясения собственными возможностями, вцепившись в волосы быстрым шагом, игнорируя любые слова ушла в свой «кабинет». Топаз упал на пол в углу выработка, почувствовав полное оцепенение.

Он не мог потерять Юность вот так. Не мог отдать ее обратно Блэкману. Знал, где она. Его трясло так, что он был не в состоянии подняться на ноги. Вымученное, израненное тело, боль в котором притупилась раскалывающейся головой, не слушалось. Хотелось встать, убежать. Побежать к башне. Разнести там все. Убить каждого, кто посмеет встать на пути. Сделать все, что угодно, лишь бы вернуть ее обратно.

Качаясь из стороны в сторону в неконтролируемом нервном припадке Топаз не заметил, как к нему подошли. Он увидел лишь обувь, но не смог заставить себя поднять взгляд. Понимал, что если отведет глаза от сухой, потрескавшейся земли, то слезы отчаянья сами хлынут наружу.

- Ты ранен, - отметил подошедший. - Тебе надо лечь и намазаться.

Он не понимал, кому принадлежал голос. Кому-то, с кем он, возможно, лишь перекидывался парой слов за все время присутствия здесь.

Поддаваясь, Топаз поднялся на ноги. Шаг за шагом, он осознал, где находится и что произошло. Вырываясь из рук, предложивших помощь, он поспешил к лифту. Оттуда все еще выходили люди: раненные, испуганные. Они партиями, распределившись по двум рабочим лифтам, попадали внутрь.

Топаз хотел растолкать их, уехать вверх. Но Гром поймал его.

- Куда ты собрался? - спросил он, за шкирку дергая его обратно.

- Йени у них! - рявкнул Топаз, толкая Грома в грудь. Тот пошатнулся, выронив из руки тюбики с гелем. - Я не могу ее потерять! Я уже потерял Бэми. Из-за тебя! - он взглядом выцепил стоящего неподалеку Ллойда. Подлетел к нему, с силой ударил по лицу. - Я сказал, что прикончу тебя, если еще раз увижу!

- Я на вашей стороне, - попытался успокоить его Морган, держа равновесие после удара.

- Да плевать мне! Ты лишил меня дорогих людей, а теперь Йени! - он развернулся, зашагал, хромая, держась за кровоточащие раны, снова к лифту.

Гром схватил его, заломил руки. Топаз вырывался, брыкался. Злился еще больше от того, что каждое действие доставляло ему невыносимую боль. Его лицо покраснело, глаза стали совершенно безумными. Последний раз он ощущал себя таким бесконтрольным тогда, когда избивал Ллойда.

Киборг схватил его за шею и придушил. Не сильно, но достаточно для того, чтобы неугомонный Топаз потерял сознание. Поднял его на плечо, второй рукой подобрал тюбики с земли. Отнес туда же, где лежала Тропа. Положил на землю и отодвинул край одежды, осматривая повреждения.

- Вот, возьми, - он протянул несколько тюбиков Северу, который тут же прытко принялся наносить прохладную густую массу на рану сестры.

Сам же Гром стал заниматься ранениями Топаза, надеясь на то, что тот проспит достаточно долго. Он накрыл спящего парня первой попавшейся тряпкой и пододвинулся к Северу, наблюдая за тем, как он бережно втирает гель в окровавленное место.

Тропа прикрыла глаза, изредка откликаясь на боль. Это было хорошим сигналом. Значит, она до сих пор жива. Осталось продержаться до момента, пока гель не начнет действовать. И тогда можно будет не переживать.

Север устало опустил руки, осознав, что выдавил все содержимое тюбика. Гром одобрительно потрепал его по макушке.

- Поспи, - сказал он. - У тебя сегодня был сложный день. Ты молодец.

Парнишка с беспокойством посмотрел на сестру.

- Я посижу с ней, - измотанно улыбнулся Гром. - Заодно послежу и за этим бунтовщиком, - он кивнул на Топаза.

- Она будет не рада, когда проснется, а ты будешь рядом, - ответил Север.

- Я постараюсь уйти раньше, чем она проснется, - пожал плечами Гром. - Просто послежу, чтобы с ней все было в порядке.

Север покивал, встал на ноги и отошел в сторону. Устроился недалеко, не спуская взгляда с сестры. Но усталость быстро взяла свое, и он крепко уснул. Гром наклонился на холодную стену шахты, с заботой и умиротворением глядя на заснувшую Тропу. Следил за тем, чтобы она дышала. Благодарил судьбу за то, что она выжила.

Ллойд нашел Эпоху не сразу. Он аккуратно отодвинул штору, отделяющую ее комнату от всех остальных. Женщина стояла у стены, облокотившись на нее. В ее руке была почти пустая бутылка джина, а пальцы второй небрежно лежали между зубов.

- Голод был прав, - шепнула Эпоха, услышав шаркающие шаги Моргана. - Нам не победить. Чем я только думала...

Наемник подошел сзади, осторожно положил руки ей на талию и, медленно ведя, сцепил их под ее грудью, прижимаясь к ней всем телом. Она расслабилась, тяжело вздохнула, наклонила голову.

- Так странно, - с усмешкой сказала Эпоха. - Ты здесь.

- Я здесь случайно, - ответил он. - Если сочтешь нужным, я уйду.

- Нет, - отрезала она. - Мне нужен кто-то, на кого можно положиться. В прямом смысле. Просто надеюсь на то, что ты меня не обманешь. Но вот твоя подружка...

- Ее уволили, - шепнул Ллойд, прижимаясь щекой к щеке Эпохи. - За соучастие. Она помогла освободить Севера. Ее сын - мета-человек. Но неизвестно, где он. Можешь не сомневаться в искренности Лив.

- Лив, значит? - ревниво прошипела Эпоха, поворачиваясь к нему. Она посмотрела ему в глаза, держа руки на его груди. Чувствовала, как неровно и глубоко он дышит. - У меня совершенно нет сил, чтобы даже дать тебе пощечину. И даже не думай, что я тебя простила за то, что ты меня прогнал.

- И не надеюсь, - прошептал Ллойд ей в губы прежде, чем коснуться их.

Эпоха лениво повела его к матрасу. Они, не отрываясь друг друга, опустились вниз. Эпоха взобралась на Ллойда сверху. Поцеловала его в потную, напряженную шею. И, положив голову на плечо, уснула прямо на нем. Морган обнял ее за талию и тоже не заметил, как измотанность взяла верх.

***

Когда Топаз очнулся, он увидел, как Гром спит, навалившись на стену. А потом поглядел на Тропу, которая, лежа на спине, рассматривала лицо киборга, покрытое стыковочными швами. Ее взгляд был спокойным. Она рассматривала его так, будто видела впервые.

- Уже не чувствуешь себя рядом с ним загнанной? - спросил Топаз, с трудом поднимаясь с матраса.

- А он не так уж и плох, - отметила Тропа, улыбнувшись.

Услышав ее голос, сначала Север открыл глаза, а потом уже и Гром. Второй, растерявшись, попытался быстро подняться и уйти, но Тропа остановила его и усадила обратно. Не желая наблюдать нежности брата и сестры, а также счастливое лицо киборга от того, что девушка, которая долгое время ему нравилась (о чем догадаться было вовсе не сложно), наконец, приняла его, Топаз поднялся на ноги.

Держась за место, где гель уже впитался, но рана все равно отзывалась болью, Топаз поковылял к спальне Эпохи. Он был полон решимости отправиться спасать Юность в одиночку, но понимал, что его состояние оставляет желать лучшего. В лучшем случае - ему удастся добраться до башни.

Та уже не спала. Она лежала в объятьях Ллойда, который еще продолжал дремать. Но стоил Топазу побеспокоить их, наемник приоткрыл глаза, напрягся. Топаз же, перебарывая в себе желание снова ударить его, перевел взгляд на Эпоху.

- Мы можем поговорить? - спросил он, намекая на то, что не может видеть ее парня.

Эпоха лениво выползла из объятий Ллойда и кивнула, зазывая Топаза за собой в место, где никто их не поспеет потревожить. Она потягивалась на ходу, а когда остановилась, не дала Топазу даже слова произнести.

- Если это насчет Ллойда, то он действительно не желает нам зла, - проговорила она, - я верю ему, а ты поверь мне.

- Да плевать мне на него, - с пренебрежением бросил Топаз. - Йени... Юность.

Эпоха опустила глаза и коснулась его руки.

- Я не Голод, - заявила она. - И своих в беде не брошу. Но прежде, чем мы пойдем ее выручать, нужно набраться сил. Ты едва стоишь на ногах. Все наши в потрясении. Но обещаю, мы поможем ей. Ты знаешь, куда ее увезли?

- В башню Блэкмана, - ощетинился Топаз. Эпоха удивленно подняла брови. - Блэкман - ее отец, - признался он.

С губ Эпохи сорвался нервный смех.

- Сам Лютер, мать его, Блэкман? - воскликнула она. - Почему вы не сказали об этом раньше?

- Не знаю, - растерянно пожал плечами Топаз. - Наверное, побоялись вашей реакции.

Эпоха хохотнула, пораженно прикладывая руку ко лбу.

- То есть, ее речь - обращение к самому Блэкману? - продолжала удивляться она. - Это же просто джек-пот! Представь, как у него сжалось очко, когда он увидел свою дочь на большом экране, открывающей людям глаза на правду.

От этой новости в ее глазах зажегся огонек.

- Мы спасем ее, - с еще большей уверенностью заявила Эпоха, активно кивая. - И прижмем этого подонка к стене.

***

Прошло несколько дней. Топаз толком не спал, постоянно думая о том, что же там с Юностью. В один момент, когда он инстинктивно дотронулся кармана на брюках, чтобы достать бумажник, как делал каждый раз, как печаль подступала к горлу, он обнаружил, что внутри ничего нет. Судорожно осматриваясь по сторонам, быстро проходя там, где он бывал, Топаз понял, что, вероятно, выронил его на площади.

Если бы не мысль о спасении Юности, то он бы вновь впал в глубокое отчаянье, забыв о всех внешних проблемах. Но его душу грела мысль о скором выходе из шахты. Его руки чесались, а голова рассказывалась от тревожного предвкушения. Каждую минуту хотелось сорваться, но он останавливал себя, зная, что один вряд ли справится.

Вместо того, чтобы загонять себя в тесную коробку переживаний, Топаз старался помогать другим. Корыстно: надеясь, что те потом помогут ему. Следил за здоровьем раненых, приносил им гель или еду, рассчитывая на их скорейшую поправку.

Когда он сидел возле одного из раненых, кому совсем не помогал гель, чья рана не переставала кровоточить, к нему подошла Эпоха. Она хлопнула его по плечу и позвала за собой. Она ничего не говорила до момента, пока не зашла в лифт и не закрыла дверь. Топаз кротко стоял рядом, ожидая объяснений.

- Нужна твоя помощь, - сообщила она. - Водить умеешь?

- Нет, - ответил он.

- Тогда тебе придется пристегнуться и доверить свою жизнь мне, - усмехнулась Эпоха.

Они вышли из лифта, немного прошли до камня, за которым был спрятан флайкар. Женщина открыла дверь и ловко взобралась на водительское место. Топаз устроился на пассажирском, накидывая через плечо ремень безопасности.

Флайкар плавно поднялся в воздух, но резко дернулся вперед. Топаза прибило к сидению.

- Куда мы? - спросил он, садясь удобнее.

- До одного дома, где я ошивалась, пока бродяжничала, - ответила Эпоха. - Я припрятала там кое-что. Надеюсь, никто не нашел.

Они влились в общий поток каров, стараясь не выделяться. Но вождение Эпохи оставляло желать лучшего. Их непримечательный с виду кар дергало из стороны в сторону, а сама она постоянно грязно ругалась, когда, по ее же вине, что-то едва не случалось.

Топаз из тонированного окна рассматривал город по ними. Они летели далеко от площади, но даже рядом с ней можно было оценить ущерб. Кто-то, воспользовавшись ситуацией и всеобщей паникой разгромил целую улицу. Повсюду лежали выбитые стекла, где-то дотлевали последние угольки.

Они остановились над домом, который Топаз видел, когда они с Юностью отправлялись на поиски Сопротивления. Эпоха постаралась плавно посадить кар, но тот ударился дном о землю. Она снова выругалась себе под нос, бросила руль и вылетела наружу, наслаждаясь тем, что ее ноги касаются земли.

- Идем, - бросила она, уверенно перешагивая через щели в полу и сломанные ступени.

Топаз следовал четко по ее шагам, не отставая. Осматривал коридоры обыкновенного, как и все остальные, жилого дома. Отмечал пробитые стены. Отметины явно оставила Эпоха в порыве гнева. Но уточнять он ничего не стал.

Эпоха толкнула одну из дверей и с облегчением выдохнула.

- Даже мои трусики лежат так, как я их оставила, - сообщила она, бросая взгляд на кровать.

Она прошла дальше, отодвинула комод и сняла заслонку со стены. Нагнулась, изгибаясь, протянула в дыру руку и, высунув язык, что-то старательно пыталась нащупать.

- Может, попробовать мне? - предложил Топаз.

- Нет, там достаточно деликатная вещь, - прокряхтела Эпоха, а потом радостно улыбнулась.

Она выпрямилась, держа в руках плотно завязанный пакет. Положила его на кровать и вместо того, чтобы развязать узел, просто разорвала его резким движением. Достала сначала небольшой, размером с ноготь, накопитель.

- Здесь - планы башни. Не все, но несколько этажей пентхауса Блэкмана есть, - Эпоха всучила кусок пластика в руки Топаза. - Изучи это хорошенько, ладно? В шахте есть планшет. Старый и сильно тупит, но если потерпеть, то работает нормально.

- Откуда это у тебя? - спросил Топаз, рассматривая накопитель.

- Долгая веселая история о том, как я обокрала Безопасность на зашифрованные данные, - самодовольно сказала она, но отмахнулась, словно это было пустяковое дело. - Ллойд отобрал у меня планшет и фейковый накопитель. Я ведь не дура, провела его, а он поверил.

- У вас такие странные отношения, - отметил Топаз, убирая накопитель в карман.

- Кто бы говорил, - фыркнула Эпоха. - Думаешь, я не заметила?

- О чем ты? - не понял он.

- О тебе и Юности. Но больше о Юности, - как-то слишком спокойно проговорила она. - Она ведь не человек, верно? - Топаз напрягся, заставляя Эпоху усмехнуться и покачать головой. - Я заметила странность, когда вернулась в Сопротивление перед штурмом. Ее лицо единственное не изменилось, когда Голод стал вытягивать из нас силы. У каждого, и у тебя тоже, хотя бы чуть-чуть поменялось выражение лица. Этот взгляд, как будто толстая игла неожиданно впивается в задницу. Я тонко чувствую это, не первый раз видела. И вот тогда я заметила, что Юность осталась единственной невозмутимой. Но особо не придала значения, потому что штурм, все дела, сам понимаешь.

Потом, когда мы привезли ее в шахты, она резко отказалась от помощи и так тревожно наблюдала за тем, чтобы я не смотрела на ее рану в руке, - Эпоха замерла. - И тогда я позвала ее выпить. Она девочка хрупкая, не похоже, что пьет всю свою жизнь, как я. И все же меня с джина развезло, а ей хоть бы что. Я же говорю, я не дура. Просто умею прикидываться, когда надо.

Топаз весь съежился, то ли готовясь напасть, то ли бежать.

Эпоха глянула на него и рассмеялась.

- Расслабься, - легко бросила она. - Выглядишь так, как будто у тебя запор. Я никому не стала об этом говорить, но... не буду говорить, что это ужасно стремно, потому что сама запала на человека, который меня сначала пытал, пытался убить и все такое. Все мы со своими причудами. У тебя член встает на андроидов, а у меня соски твердению, когда меня душат.

Такое заявление смутило Топаза, но заставило немного расслабиться.

- Я доверяю тебе и принимаю твой выбор. Но не безвозмездно, - она достала из пакета хорошо упакованный пульт. - Это детонатор.

Топаз, сведя брови, посмотрел сначала на Эпоху, потом на пульт, потом снова на Эпоху.

- У нас с Голодом был план. Мы хотели подорвать Президиум, - объяснила она. - Тогда, когда у него с головой еще все было в порядке. А потом его переклинило на то, чтобы сидеть и не высовываться. А мне так понравилась эта идея, поэтому я в течение нескольких лет закладывала бомбы под зданием Президиума, в канализации.

Та взрывчатка, которую подорвал Гранат на фабрике - остатки от всего, что было. Голод не совался в подвал. Наверное, даже не подозревал о том, что я что-то задумала. Вспомни штурм и представь, какого размера будет взрыв сейчас.

- Сейчас? - Топаз попытался выхватить детонатор из ее рук, но Эпоха отошла в сторону.

- Ну, не прям в эту минуту, - захлопала она глазами. - А когда мы пойдем спасать Юность. Это отвлечет внимание Безопасности, позволит нам напасть на башню.

- Это зверство, - отрезал Топаз.

- Ты хочешь спасти Юность или нет? - повысила голос Эпоха. - Понимаешь же, что эту войну честно нам не выиграть. Безопасность показала, что им плевать на наши права и свободу. Президиум во всем их поддерживает, иначе бы давно расформировало их. Или бы хотя бы после дня Единства. Они получат по заслугам и отвлекут от нас внимание. Не все, но достаточную часть, чтобы с остальным мы справились.

Топаз растерянно посмотрел на детонатор.

- Почему ты говоришь об этом мне? - спросил он.

- Гром меня осудит. Тропа - возненавидит. Север еще слишком маленький, а Ллойд... Не хочу падать в его глазах, - невинно проговорила она. - А ты... ты такой же сумасшедший, как и я. Ллойд рассказал мне, что случилось в квартире Лив. Оливии... Блятский Морган! Заразил своими сокращениями.

Нехотя, но Топаз вспомнил, какая ярость управляла им в ту ночь. Вспомнил, какая ненависть бушевала и в квартире Амелии Уиг. И с какой злобой, не позволяющей дрогнуть в сомнении ни одной мышце, он убил ни в чем неповинного Марка.

Жизни членов Президиума не казались такой большой платой за жизнь Юности.

Топаз покивал.

- Чего ты хочешь от меня? - спросил он.

- Просто одобрения, - пожала она плечами, как-то небрежно вертя детонатор между пальцев.

- Ты лидер, зачем тебе мое одобрение? - усмехнулся Топаз.

- Хочу убедиться в том, что я не одна такая психопатка, - промурлыкала Эпоха, невинно улыбаясь. - Я не буду заставлять тебя жать на кнопку. Просто скажи мне, что ты поддерживаешь такой план. Просто для того, чтобы я не чувствовала себя одинокой в своем радикальном безумстве.

- Признание безумства - это сильно, - отметил Топаз, уходя от ответа. Но Эпоха давила на него, ожидая услышать «да» или «нет».

Топаз закусил губу, прикрыв глаза руками.

Это мало чем отличалось от того, что он делал, будучи «Крестом». Отличался лишь масштаб и жертва. Вести грязную войну ему было не впервой, пусть от слепо и поверил в то, что всего можно добиться мирным путем. День Единства доказал, что это невозможно. Ни в этой Вселенной.

Он поглядел на Эпоху, которая по одному его взгляду поняла, каков ответ. На ее лице растянулась широкая нездоровая улыбка.

- Ладно, - проговорил он. - Война, так война.