***

Улицы Ил-Дахабаха молчали. Непривычно холодная осень, накрывшая И-Станбад ледяной дланью пронизывающих ветров и колючих дождей, прогнала торговцев с местного рынка, заставив растерянных людей прятаться по своим уютным домам в объятиях шерстяных пледов и каминного тепла. Не было больше оглушающего гула голосов, певучих зазываний, приветственных криков и склочных ругательств. Город уснул. Невысокие дома сомкнули веки, узкие улочки облачились в сотканные из кружева тумана ночные сорочки, и встречающиеся в переулках редкие жители казались призраками, заблудившимися во времени.

На рынке тоже было не густо. Обычно оживленный и похожий на муравейник сейчас он представлял собой жалкое зрелище. Непривычные к холодам торговцы кутались в теплые шерстяные плащи, подбитые коротким мехом, и старались не делать лишних движений. Не было милых сердцу разговоров и торгов, а вместо приветливых улыбок Мэрион натыкался только на угрюмые взгляды. Впрочем, это не помешало ему сделать несколько покупок.

Больше неудобств Мэриону доставляло плохое самочувствие. Парень и сам не понимал, в чем дело. Еще накануне вечером он чувствовал себя вполне сносно. И даже проснувшись не испытывал ни боли, ни усталости. Быть может, причиной тому был Лиар, который тихонько посапывал, пригревшись на его плече. А может быть это крепкий сон в постели под крышей благотворно подействовал на тело, после чего Мэрион чувствовал себя отдохнувшим. Именно ощущения бодрости и силы сподвигли лучника на небольшое путешествие. И потому, тихонько поднявшись, чтобы не потревожить сон Лиара, Мэрион отправился в Ил-Дахабах.

Первые признаки недомогания появились уже на горном перевале, через который лучник решил срезать путь. Плестись по раскисшей от ночного дождя дороге Мэриону совершенно не хотелось, и он предпочел скалистые уступы размокшей земле. Сначала это была просто легкая усталость. Ноги отчего-то совсем не желали двигаться. Каждый шаг давался с трудом, хотя каменистая тропка, которую парень знал как свои пять пальцев не была ни мокрой, ни обледеневшей. Солнце пряталось за плотной пеленой низких туч, ветер с залива приносил пробирающий до дрожи холод, а ему было жарко. Так жарко, что к городским воротам Мэрион подошел, стянув с себя куртку и развязав ворот рубахи. Те редкие жители, которых ему удалось встретить на улочках по пути к рынку, смотрели на него как на умалишенного. Завернутые в тяжелые плащи как в коконы, и сменившие легкие куфии на утепленные шарфы, повязанные вокруг голов на манер султанатских тюрбанов, горожане походили на гигантских куколок неведомых насекомых, во взглядах которых читалось искреннее недоумение из-за внешнего вида наемника. Впрочем, Мэриону было все равно. Он пришел сюда с целью, достичь которую ему не помешали бы ни взгляды, ни слова, ни чертова жара в такую непогоду.

И он ее достиг. Пришлось, конечно, потрудиться для этого, ведь отыскать на полупустом рынке нужного торговца оказалось очень даже непросто. Но Мэрион справился, несмотря на начавшую усиливаться боль в плече, которая отзывалась ужасным жжением при каждом его движении.

Сделав покупки, парень хотел сразу вернуться обратно на перекресток, да только ослабевшее тело требовало передышки. Поэтому Мэрион зашел в трактир, где и сидел у запотевшего окна, разглядывая мелкую морось за тонким стеклом.

- Каан-Ах Шараф желает еще чего-нибудь? - работница трактира прижимала к пышной груди кувшин с горячим вином и добродушно улыбалась Мэриону. - Быть может обед. Время уже за полдень.

- За полдень? - Мэрион удивленно округлил глаза и резко повернулся, да только это обычное движение тут же отозвалось в плече острой болью, от которой по всему телу прошла волна дрожи. - Но ведь... я только пришел...

Женщина рассмеялась.

- Ну и шутник же Вы. Вы тут уже четыре часа. Сидите, смотрите в окно... говорите... очень тихо, конечно, но будто с кем-то спорите.

- Я? - Удивлению Мэриона не было предела.

Он что, уснул? И это ему только снится?

- Ну а с кем я сейчас говорю? - Изящные брови подавальщицы хмуро сошлись на переносице. - Каан-Ах чувствует себя плохо? - с надеждой спросила она.

Видно было, что общение с умалишенным в планы женщины не входило.

- Прости, я, должно быть, задремал.

Мэрион постарался улыбнуться, но вышло как-то криво и неестественно. Впрочем, подавальщица была благосклонна к наемнику и, плеснув в опустевшую чашу еще вина, удалилась.

«Полдень миновал...» - подумал Мэрион.

Странно, а ведь ему казалось, что еще только утро. Надо скорее возвращаться в лагерь, пока Лиар не начал бить тревогу.

Мэрион пригубил пряное вино, но глоток так и не сделал. Сладкая, щедро сдобренная приправами жидкость лишь скользнула по губам, но уже вызвала прилив отвращения. Парень отставил чашу и медленно поднялся. Проверил сверток с покупками и сделал шаг. Ноги держали плохо. Слабость во всем теле была столь навязчивой, что вызывала злость, но отсиживаться в трактире и дальше Мэрион не мог.

Скрипнув, открылась дверь. В лицо лучника ударил холодный воздух с острыми кристалликами замерзшего дождя, и он вышел на улицу.

Жарко.

Глубокие вдохи не помогали остудить словно бы воспламенившееся тело. Куртка так и была перекинута через плечо, и надевать ее желания не было. Мэрион сделал несколько шагов, но сбившееся дыхание заставило его остановиться и привалиться плечом к стене.

«Душно. Как же душно в этот дождливый день...» - подумал он.

Сердце яростно отбивало удары в груди. Отзывалось ноющей болью в плече. Пальцы, сжимающиеся на свертке, дрожали, а перед глазами танцевало небо.

Серое, низкое... хмурое и суровое...

Снег падал на лицо, целовал сухие губы, щипал бледную кожу... снег просыпался на землю... алый снег на багряной земле...

***

Лиар проснулся от холода и от смутного чувства приближающейся беды, которое всегда занозой вонзалось в сердце, когда Мэрион покидал лагерь.

Выбираясь из плена тяжелой дремы, маг не мог понять, что же его так сильно тревожит. Но, стоило ему открыть глаза и увидеть перед собой лишь пустую комнату, в которой стоял зверский холод, как все встало на свои места.

Друга рядом не было. Мало того, его не было на Перекрестке.

Лиар всегда чувствовал, когда Мэрион уходил. И теперь, когда они всё прояснили между собой, это чувство только обострилось.

«Значит, лучник все-таки ушел в селение с первыми лучами солнца, забыв о своем обещании».

Эта мысль была очень болезненной и мешала Лиару здраво оценить ситуацию. Несколько минут он просто сидел, кутаясь в одеяло и слушая грохот собственного сердца. Но постепенно память подкидывала ему все новые и новые воспоминания о прошлой ночи, и маг, пусть и усилием воли, но пришел к выводу, что Мэрион никогда намеренно не причинил бы ему боль.

Эта мысль немного остудила сознание и приглушила ревность, и Лиар решил дождаться возвращения друга, который, скорее всего, ушел в селение за покупками.

Окончательно успокоив себя этим предположением, Лиар встал с постели и натянул на себя походные вещи, которые грязной кучей валялись на полу. А потом покинул дом лучника и поспешил к столу отряда, за которым завтракали Дэон и Нириин.

Знающая выглядела сонной и измученной, а мечник с трудом двигал челюстями, морщась от мучительной боли. Лиару даже не пришлось долго гадать, что именно у него болит. Он и так прекрасно это чувствовал. Бок Дэона как будто был объят пламенем. Целитель ощущал жар, исходящий от раны, даже на большом расстоянии.

- Дэон, почему ты меня не разбудил?

Лиар сел к мечнику под бок и, не дожидаясь разрешения, запустил руку под его меховой плащ, прикладывая ладонь к тугой, свежей повязке, которая насквозь пропиталась кровью. Со стороны могло показать, что они обнимаются, но Нириин, которая сидела напротив них, видела, какими мучительными гримасами исказились лица обоих, когда искорки магии целителя стали вливаться в ранение мечника.

- Ты тоже устал, как и все. Это было бы подло, - ответил мечник, обнимая мага за плечи здоровой рукой, чтобы он чувствовал дружескую поддержку в нелегкий для себя момент.

- Рана очень серьезная, - тихо отозвался маг трясущимися губами.

Его бок и ребра опалило пульсирующим жжением, и он чуть не потерял сознание, когда его кожа разошлась, и на мантии проступило кровавое пятно.

Лиар был еще слишком слаб, чтобы быстро исцеляться. И теперь чувствовал все, что еще мгновение назад чувствовал Дэон.

- Лиар, достаточно! - сказала Нириин, с беспокойством глядя на красное пятно, проступившее на грубой серой ткани мантии. - Силы еще не вернулись к тебе.

- Простите, что я такой бесполезный, - выстонал энлинтен.

Он убрал руку от затянувшейся раны мечника и привалился к сухому древесному стволу, тяжело дыша и обливаясь потом.

- Мой источник иссяк, - пожаловался маг, чуть не плача от досады. – Враг оказался очень подлым. Он не убил нас в бою, но продолжает убивать сейчас. Я постараюсь придумать, как вам помочь. Только дайте мне немного времени. Возможно, боги услышат мои молитвы.

- Боги... - Нириин усмехнулась немного злобно. – Они-то тут при чем? На нас, скорее всего, действует проклятие некроманта. Никто из ныне живущих, кроме, разве что, Владыки Вэлминара, не знает, в чем заключается сила этого темного искусства. Не кори себя за то, в чем не виноват. Ты еще слишком юн, и не обучен. Если наши раны не заживут через неделю-другую, поедем на Первый Перекресток. Возможно, там найдется опытный лекарь, который сможет справиться с этой напастью.

Лиар кисло улыбнулся, понимая, что перед проклятиями любой лекарь будет бессилен, и спросил у женщины:

- Ты не знаешь, куда ушел Мэрион? Мне неспокойно.

Нириин сурово нахмурилась и покачала головой.

- В селение, скорее всего, пошел, - предположила она. – Тебе за подарками.

- Это было неосмотрительно, с его-то раной, - сказал Лиар и перевел на Дэона обеспокоенный взгляд.

Мечник сидел, упрямо глядя в одну точку и почти не дыша. А его пальцы, сжимающие ложку, побелели от напряжения.

Рана Дэона снова болела, и Лиар почувствовал прилив нешуточного страха. Он снова обнял мечника и, ахнув, вынул ладонь из-под его плаща, с удивлением глядя на кровь, в которой были измазаны его пальцы.

- Моя магия не помогает, - растерянно сказал Лиар. - Нириин, надо позвать какого-нибудь другого лекаря, иначе он истечет кровью.

- Я бы просто прилег ненадолго, - отозвался Дэон тихо. - Это пустяки. В моем племени никто даже возиться со мной не стал бы из-за такого.

Мечник поднялся и тут же рухнул обратно на лавку, с удивлением распахнув глаза. Тело отказывалось подчиняться ему, слабея с каждой минутой. И он впервые почувствовал себя таким беспомощным и уязвимым.

- Это не пустяки! - Лиар решительно приложил ладонь к его ране и вскрикнул от боли, которая снова прошила его бок.

Тело энлинтена как будто пронзило тысячами игл. Но он укусил себя за губу и, прикрыв глаза, стал концентрировать силу в своей ладони, пока она мощным потоком не полилась в Дэона.

Рана мечника затягивалась. Даже очень глубоко, там, где были задеты ребра, плоть начала срастаться, склеиваться как смола, пока на коже не осталось даже шрама.

Только тогда Лиар отшатнулся от Дэона, дрожа всем телом и поскуливая от боли.

- Так, сейчас мы все разойдемся по своим домам и будем отдыхать! - скомандовала Нириин, совершенно не представляя, что делать. - Дэон, иди к себе. Лиар, ты тоже. Мы пережили тяжелое испытание, и должны восстановить силы.

- А как же ты, Мэрион и Даггер? - простонал маг, еле держась на ногах.

- Даггера я навещу, а за рыжим оболтусом пойдет мой друг.

Знающая ободряюще улыбнулась и, собрав силы в кончиках пальцев, щелкнула ими, призывая голема. Да только то, что явилось на ее зов, совсем не походило на каменного воина. Жалкая горстка пыли взвилась в нескольких сантиметрах над землей, поклубилась немного, лишь на миг приняв очертания человеческой фигуры, и рассыпалась прахом. Отчего сердце женщины замерло от страха.

- Что за чертовщина?! – разозлилась Нириин.

- Это все моя вина, - запричитал энлинтен, чувствуя себя никчемным и беспомощным. – Я не должен был пользоваться тем заклинанием.

- Лиар, не переживай ты так, - попросил Дэон, повернув к мальчишке свое бледное лицо, на котором очень ярко выделялась вязь черных татуировок. - Это не первое мое ранение, которое будет заживать без твоей магии. До твоего появления на перекрестках, я побывал и не в таких передрягах.

- Твоя рана больше не заживет, - губы мага задрожали, а в глазах застыли слезы раскаяния. - Я убил вас. Простите меня.

Он всхлипнул, и пока Нириин не успела ничего сказать, побежал в свой домик.

Нужно было найти рецепт заживляющей мази. Нужно было сделать хоть что-то, чтобы помочь друзьям.

Лиар проворной лаской взобрался по шаткой лестнице, несмотря на то, что его бок все еще кровоточил, а когда ворвался внутрь своего дома, то застыл, с недоумением глядя на свое многочисленное отражение в зеркалах.

Из зеркальных глубин на него смотрела прекрасная девушка с угольно-черными волосами, глаза которой были похожи на два огромных сапфира, а в них плескался океан безутешной тоски, волны которого накатывали на мага, сметая все светлое и доброе, что еще теплилось в его сердце.

Лиар задохнулся от накатившей на него душевной боли, которая отравленными иглами пронизывала его сердце. И сделал шаг назад. Но отражение не позволило ему уйти, пригвоздив к месту своим мертвым потерянным взглядом.

- Ты думал, что сможешь избежать моей участи? - спросила девушка, зло улыбаясь Лиару своими нежными алыми губами. - Думал, я смогу тебя защитить? Ты ошибался... ты пройдешь весь мой путь от самого начала до самого конца, и потеряешь то, что ценишь превыше всего.

Ее лицо исказилось от гнева, а руки, сжатые в кулаки внезапно ударили по зеркальной поверхности, которая разлетелась вдребезги, брызнув в Лиара многочисленными осколками.

Энлинтен закрылся руками, спасая свое лицо и глаза, и осколки рассекли ткань его мантии, вонзаясь в кожу и жаля как тысячи пчел.

Боль, которую Лиар испытал, была такой сильной, что он не выдержал и осел на пол, издав мучительный стон. Но осколки, вопреки ожиданиям, не упали на пол, а зависли в воздухе, медленно плавая вокруг него. В них, как на художественных миниатюрах, проступали десятки знакомых лиц и сотни незнакомых событий, которые навеки остались лишь памятью в зеркальном отражении бытия.

Лиар, боясь пораниться еще сильнее, лег на пол и со слезами отчаяния наблюдал за тем, как мимо него проплывают искаженные злобой лица друзей, среди которых он видел лицо незнакомого юноши, чье сердце было отравлено ненавистью ко всему сущему. И лицо черноволосой девушки, в чьих глазах по-прежнему плескалась боль, которую не смогло излечить даже время.

Лиар не знал, чего эти двое хотели от него. Он знал лишь то, что оба они были мертвы, как и все остальные его друзья. Ведь чужие отражения не могли просто так появиться в зеркалах. Для этого их обладателям сперва нужно было распрощаться с жизнью.

Лиар видел Дэона, лицо которого было изъедено незаживающим язвами и трупными пятнами. Он взирал на мага пустыми глазницами, сжимая в ладони черный посох, увенчанный птичьим черепом, а за его спиной маячили тени мертвых людей. Рядом с живым мертвецом на черной пантере восседала величественная воительница из племени Хайхуа, в чертах лица которой легко можно было разглядеть облик Нириин. Эти двое готовились к сражению не на жизнь, а на смерть. И Лиар видел, что злой рок уже расправил над ними свои проклятые крылья, а судьба в облике палача занесла над их головами пылающий меч.

В другом зеркальном осколке мелькнула фигура исполина со всклокоченными и спутанными белыми волосами. Варвар сидел в каком-то темном гроте и держал в громадной ручище человеческую ногу, с упоением вгрызаясь в истекающую кровью плоть. А на полу вокруг него лежали кучи белесых человеческих костей и черепов. На варваре, в котором легко можно было узнать Эмериса, были надеты какие-то грязные лохмотья, а у его босых стоп валялся громадный топор с поржавевшим лезвием.

Следующий осколок показал Лиару Даггера. Ловкий моряк, с заплетенными в тонкие косы и связанными в хвост волосами сидел на мачте, обхватив бревно ногами, и подвязывал парус. На море разыгрался страшный шторм, волны подбрасывали неповоротливый громоздкий корабль как щепку, но лицо имперца оставалось невозмутимым. Казалось, он просто занимается починкой мачты, а не сражается со свирепствующей непогодой.

Сам не зная почему, Лиар расплакался, глядя на лицо этого знакомого, и одновременно незнакомого человека.

- Прости меня, - просипел энлинтен. – Простите меня все. Простите...

Осколок с Даггером уплыл в сторону, и дыхание Лиара оборвалось, а сердце заныло от нестерпимой боли.

- Мэрион, - застонал он, не в силах пошевелиться или что-либо предпринять, чтобы остановить неизбежное... - Мэрион, уходи из зеркал... не бросай меня... только не бросай меня одного...

«Бегите!» - беззвучно кричали любимые губы. – «Скорее!»

- Нет, Мэрион!!! Не делай этого!!!

Глаза Лиара снова заволокло слезами, но призрак прошлого не слышал его. Он смело и без сожалений шагнул навстречу собственной смерти, и тем самым погубил всех.

- Зачем? – спрашивал Лиар у окровавленных одежд в своих собственных руках, которые тоже мелькнули в зеркальном отражении. – Зачем ты пожертвовал собой? Ради чего?

«Ради блеска золотых монет» - ответила синеглазая девушка, чье лицо было искажено гневом и злобой, а губы улыбались. – «Ради наживы! Ради праздной жизни!!! Ради своих амбиций!!! Будь он проклят!!! Будь прокляты вы все!!!»

Она залилась безумным смехом, и зеркала снова раскололись. Осколков стало больше. И теперь лицо прекрасной девушки смотрело из каждого из них. Но был один осколок, темнее всех других, окутанный ореолом мрака, сквозь который проступало мужское лицо.

«Найди меня!» - требовали бледные бескровные губы темноволосого юноши. – «Найди меня! Найди меня!!!»

- Где? – спросил Лиар. – Где тебя искать?

На миг отражение юноши исказилось, подернулось рябью, и сквозь мрак проступил скала, похожая на иглу, которая вырывалась из моря и пронзала небеса.

А потом мрак развеялся, и в отражении появилось смеющееся лицо девушки.

«Теперь ты мой пленник», - насмехалась она над энлинтеном. – «Отныне и навсегда... ты... принадлежишь... мне».

***

Лиар так резво бросился к своему домику, что Нириин и глазом моргнуть не успела, а его уже и след простыл.

- Вот же непоседливый... - тихо выдохнула женщина и посмотрела на Дэона, лицо которого с каждым мигом бледнело все сильнее. - Идем, тебе надо прилечь и отдохнуть. Не стоило тебе напрягаться...

Дэон ничего не ответил и очень медленно поднялся. Сначала он отказывался от помощи, но уже после первых двух шагов, во время которых чуть не рухнул на землю, виновато посмотрел на Нириин.

- Не глупи. Я знаю, что ты сильный! - резко отозвалась женщина и закинула руку мечника себе на плечи. - Это ранение, а не проявление слабости. Поэтому не капризничай.

- Все это очень странно, - глухо отозвался Дэон. - Меня тяготит не рана, а отсутствие сил. Что-то как будто тянет их из меня, и не дает Лиару возможности помочь мне. Возможно ли, что та тварь была ядовита?

- Кто знает? - туманно отозвалась Нириин. - В любом случае, нам стоит поберечь себя.

Они прошли совсем немного. Но внезапно чей-то голос остановил их.

- Нириин, там это... лучник ваш... беда с ним...

Сердце знающей ушло в пятки. Внутри все словно оборвалось на миг. Похолодело. Замерло. Страх сомкнул на шее женщины свои ледяные пальцы и с силой сжал, мешая дышать.

- Дэон...

Нириин посмотрела на мечника, и тот кивнул, давая понять, что справится без посторонней помощи.

Знающая благодарно улыбнулась и, больше не проронив ни слова, бросилась к воротам, откуда к ней навстречу спешил недобрый вестник.

***

Скрип не смазанных колес резал слух Мэриона. Мерный и частый, он впивался в сознание парня острыми иглами и требовал очнуться. Требовал прийти в себя и перестать валять дурака.

- Ну же, Дабайша-Бари! Неужели какая-то царапина способна тебя сморить?

Знакомый голос звучал совсем близко. Холодная ладонь била по щеке, не сильно, но ощутимо.

- Ксариир? - Мэрион с трудом разлепил тяжелые веки и с недоумением уставился на старого друга. - Ты как тут оказался? На службу вернулся?

Язык лучника не хотел ворочаться, прилипал к небу, и потому его слова звучали глухо и невнятно.

- Не дождешься, - усмехнулся бывший наемник и с тревогой в голосе обратился к кому-то, кого Мэрион не видел. - Вы мастера позвали?

- Позвали, - угрюмо отозвался дозорный. - Не дергайся.

- Смотри, чтобы ты у меня сейчас не задергался, - пригрозил Ксариир, и Мэрион рассмеялся, узнавая эту его вспыльчивость.

- Не пугай собратьев по оружию, - тихо сказал он и попытался приподняться, но жгучая боль в плече не позволила ему даже голову повернуть.

Горло сдавило спазмом, а через миг Мэрион разразился жутким кашлем, раздирающим грудь и взрывающим легкие.

- Спокойно, спокойно, приятель, - убирая мокрые волосы со лба лучника, проговорил Ксариир и тихо выругался. - Да где носит эту чертову бабу?!

- Неподалеку.

Голос Нириин прозвучал совсем неожиданно, и Мэрион усмехнулся, очень красочно представив себе, что ждет Ксариира за такие ласковые слова в адрес знающей.

Лучник хотел отпустить пару острот по этому поводу, но сил хватило лишь на то, чтобы сделать жалкий вдох.

***

До ворот Нириин домчалась почти мгновенно. Что-то подсказывало ей, что дело действительно плохо, и надо поторопиться. Но картина, представшая ее взору, превзошла все ожидания.

Мэрион лежал на старой телеге в ворохе соломы, которая уже пропиталась кровью. Вся рубаха лучника была в кровавых подтеках, а на лице возле губ алели алые струйки.

- Что стряслось? - стараясь не поддаваться панике, спросила Нириин у бывшего соратника.

- Не знаю, - честно ответил Ксариир и покачал головой. - Я домой возвращался. Решил в трактир заскочить, пропустить стаканчик горячего вина. Смотрю, а Дабайша-Бари у входа лежит. Подумал сначала, что обознался, да разве его рожу можно перепутать? Решил, что он пьяный, и хотел поднять, чтоб не замерз. Куртку-то он не надел, рядом валялась. Перевернул его, а он в крови весь. Я сразу подумал, что подрался с кем, и трактирщика позвал. Но почтенный Дайлиль сказал, что тихо было. Я на рану взглянул и понял, что это не простая драка. Больше на нападение похоже. В общем... я решил привезти его сюда. Не рискнул обращаться к городскому лекарю. Целитель ваш лучше справится.

Нириин слушала рассказ Ксариира, одновременно осматривая рану Мэриона, и думала: «Паршивы наши дела. Очень паршивы. А ведь Мэриону целительной магии досталось больше всех... и это все равно не помогло».

- Подсоби мне. - Нириин кивнула стражникам, чтобы позволили Ксарииру пройти в лагерь. - Я сама его не дотащу.

Мужчина кивнул и, водрузив Мэриона к себе на спину, пошел следом за знающей в лагерь. Но не прошли они и треть пути к домикам, как перед ними выросла могучая скала в лице Эмериса.

- Что случилось? - пробасил гигант, освобождая Ксариира от ноши. - Что это с ним?

- Рана открылась, - хмуро отозвалась знающая, с тревогой поглядывая на домик Лиара. - Как и у Дэона.

Эмерис нахмурился.

- Я отнесу его в дом, - сказал он и быстрым шагом направился вглубь лагеря.

- Ты это... - Ксариир на миг задержал Нириин, которая двинулась следом за варваром, - сообщи, как он поправится. И это... не серчай за бабу.

Знающая в ответ лишь кивнула и дружески хлопнула бывшего наемника по плечу, после чего поспешила за Эмерисом.

- Его к Лиару надо, - сказала она, поравнявшись с варваром. - Не знаю, что с нами творится, но дело дрянь.

- Новенькому худо совсем, - отозвался Эмерис, широко шагая. - Я заходил к нему, он даже пошевелиться не может. Бледный как смерть. Мокрый весь. Ребра синие. Что с вами там случилось?

- Знающая - это только титул, что б вас всех! - нервно выругалась Нириин. - Мне откуда знать, что это такое. Битва как битва. Чуть сложнее, чем с людьми... Лиар говорит, что это проклятие. Но я сомневаюсь, что дело в заклинании, которым он поразил ту тварь. Тут все сложнее.

- Иди за магом, - посоветовал Эмерис и свернул к домику Мэриона, - не думаю, что рыжий доживет, если я его на самый верх скалы отнесу.

Женщина кивнула, но не успела сделать и двух шагов, как ее вновь окликнул Ксариир.

- Постой, Нириин! - мужчина бежал во всю прыть, и когда поравнялся с женщиной, протянул ей сверток. - Вот. Это принадлежит Дабайша-Бари. Наверное, что-то очень важное. Прижимал к себе как какое-то сокровище.

- Спасибо.

Нириин забрала сверток и, поблагодарив мужчину еще раз, поспешила к Лиару.

Наемники, встречавшиеся ей на пути, отскакивали в сторону, смотрели подозрительно, но ничего не говорили и с расспросами не лезли. Уже хорошо. Хоть по их лицам и глазам Нириин видела, что взволнованны они не на шутку. А, значит, скоро и Гервин на допрос вызовет. Впрочем, сейчас ей было не до этого.

Вскарабкавшись по высокой лестнице, Нириин остановилась возле домика энлинтена и затарабанила в дверь.

- Лиар, малыш, худо дело! - позвала она, толкнув дверь, но та не поддалась. - Лиар!

***

Голос мастера был далеким как шум прибоя. Маг слышал в нем нешуточное волнение, но помочь женщине с ее бедой не мог. Магия, уничтожившая зеркала в его доме, пригвоздила его к полу, не давая возможности пошевелиться. А осколки, кружащие в воздухе, угрожающе сверкали, готовые в любой момент пронзить его тело.

Ненависть и боль, скопившаяся в сердцах двух незнакомых ему людей, резала без ножа. Энлинтен не мог даже нормально сделать вдох, чтобы его не скрутило мучительным спазмом. А страх, ледяными волнами прокатывающийся по телу, окончательно лишил его воли к борьбе.

Осколки зеркал показывали ему много разных историй и лиц, но чаще он снова и снова задерживал взгляд на тех историях, в которых Мэрион лишался жизни, а потом призраком проступал в отражениях, с укоризной глядя на него.

Лиар устал плакать и просить враждебную магию прекратить эту пытку. Каждый раз наблюдая за гибелью Мэриона, частичка его души чернела, наполняясь пустотой и ядовитой злобой. И Лиар чувствовал, что скоро в нем не останется ничего, что могло бы еще отзываться на мольбу о помощи.

Нириин стучала в дверь все громче, требуя открыть ее. А потом начала дергать за ручку, пытаясь расшатать замок.

Зеркала в ответ на это, вдруг, начали угрожающе звенеть как рой рассерженных пчел. Лиар почувствовал колебания в воздухе, которые приподняли осколки выше и направили их острые концы прямиком на дверь. Многие из них не могли причинить человеку ощутимого вреда, но были среди них и такие, которые могли серьезно ранить или даже убить.

Маг, корчась от боли, с трудом повернул голову к выходу, и когда замок поддался напору знающей, собрался с силами и закричал:

- Не входи или можешь погибнуть! Не входи сюда, прошу!!!

***

Окрик Лиара заставил Нириин замереть на месте, крепко сжав ручку двери пальцами. Что-то подсказывало, что Лиар не шутит. В голосе мага звучал искренний неподдельный страх, от которого женщину обдало волной леденящего душу ужаса.

Паника подобралась к сердцу, но проникнуть в него знающая не позволила. Сделав несколько глубоких вдохов, она обратилась ко всем своим внутренним ресурсам и, нащупав тонкую нить все еще теплившейся в ней изначальной магии, потянула за нее, призывая совсем крохотного, но абсолютно полноценного голема.

- Что ж, этого будет достаточно, - почти беззвучно произнесла Нириин и отправила каменного человечка за дверь.

Слабый, но не беспомощный, голем осторожно протиснулся в совсем небольшую щель между полом и дверью и замер, позволяя знающей смотреть его глазами.

И увиденное женщине не понравилось. Сотни, если не тысячи осколков парили по всей комнате, источая поистине ужасную энергетику.

Они звенели от напряжения, издавая противный гул, какой бывает в переполненном обозленными осами улье. И точно так же как и осы, они готовы были атаковать своими острыми жалами любого, кто посмеет к ним сунуться. Но хуже всего было то, что Лиар оказался в самом центре этой злобы. Глазами каменного человечка Нириин видела, насколько маг измотан. Зеркала пили его силу, замещая душевное тепло ненавистью и отчаянием. И если не вытащить мага из их плена, то очень скоро жизненные силы утекут из него как вода сквозь пальцы.

Солнечный лучик пробился через тяжелую завесу туч и отразился от острой как бритва грани зеркального осколка. Скользнул по двери и ослепил голема. В тот же миг с пронизывающим свистом стеклянный осколок метнулся вперед, и под его немыслимым напором каменный человек рассыпался горсткой песка.

Нириин поморщилась, когда от удара по нитям, идущим от голема к пальцам, прошла волна яростной боли. Кончики пальцев онемели, и теперь не хотели слушаться. Но на раздумья у Нириин не оставалось времени. Кто знает, как долго Лиар протянет? И потому, мысленно извинившись перед мальчишкой, женщина собралась с духом и рывком распахнула дверь.

Волна горячего воздуха, пропитанного злобой и ненавистью, ударила в лицо, и Нириин зажмурилась. Воздух зазвенел, задребезжал пронзительно, когда осколки зеркал ринулись в атаку. Да только цели своей не достигли. Нириин оказалась проворнее. И, прежде чем осколки вонзились в ее тело, захлопнула дверь, накрывая ее тонким слоем песочной защиты.

Удар был настолько силен, что знающая удержалась на ногах лишь чудом. А, когда все стихло, крикнула:

- Теперь можно входить?!

***

Лиар распахнул глаза, которые крепко зажмурил, спасая от осколков, и посмотрел на дверь. Вся деревянная поверхность ощетинилась кусочками зеркал и напоминала спину сверкающего ежа.

Обозлившись на знающую, магия вспыхнула стремительной яростью, и иссякла. И целитель больше не чувствовал ее враждебного присутствия в домике.

- Входи! - позвал маг дрожащим голосом, поднимаясь на ноги. - Только осторожнее с дверью.

Нириин облегченно вздохнула, услышав голос Лиара. Она очень переживала, что ее стремительные действия смогут навредить энлинтену, но теперь опасаться было нечего. Толкнув дверь, женщина вошла в домик мага и покачала головой.

- Ты как? - спросила она, приближаясь к целителю. - Ослаб совсем.

- Я видел ужасные события и озлобленных людей. Они пришли за мной. Они оба. А она сказала, что заберет его... заберет Мэриона, - Лиар обнял женщину, чувствуя себя разбитым и опустошенным. - Она показывала мне, как он умрет. А я не мог ничего поделать. Перед ней я был беспомощен как ребенок.

Сердце Нириин, и без того встревоженное всем происходящим, пронзила мучительная боль.

Мальчишка говорил сумбурно и сбивчиво. Видно было, что видения темной магии напугали его не на шутку. Да только теперь и ей стало по-настоящему страшно.

Но, как бы там ни было, сперва им нужно было разобраться с другой проблемой.

- Лиар... еще не поздно, - торопливо заговорила женщина. - Я уверена, что у тебя получится... Мэриона только что привезли в лагерь. И ему очень плохо. Эмерис отнес его в домик. Надо поспешить.

Сердце энлинтена болезненно сжалось. Он как будто вернулся в прошлое на несколько часов назад, и снова вынужден был переживать ужасное событие.

Значит, не соврали ему зеркала. И близок час, когда он потеряет то, что ценит превыше жизни.

- Я пойду к нему, - сказал маг сдавленным голосом и поспешил к двери.

Тело плохо слушалось Лиара. Мышцы словно задеревенели, и он чуть не упал, спускаясь вниз по шатким перекладинам.

До домика Мэриона было рукой подать. Но Лиару впервые в жизни было страшно заходить внутрь. И все же он толкнул дверь и переступил порог. А когда взглянул на друга, который бледной тенью лежал на кровати, то болезненно закусил губу, чувствуя, как крик отчаяния рвется у него из горла.

Обогнув стоящего у кровати Эмериса, Лиар опустился перед Мэрионом на колени и, не говоря ни слова, накрыл ладонями его рану.

Он не знал, хватит ли ему сил, чтобы помочь Мэриону, и потому, оглянувшись на Эмериса, попросил устало:

- Позови лекаря. Любого, которого найдешь. Скажи, что у Мэриона внутри скапливается кровь. Скажи, что он умирает, и что промедление недопустимо.

Титан кивнул, и маг отвернулся от него и прикрыл глаза.

В ладонях его затеплился свет, но он был таким тусклым, что не смог бы полностью исцелить даже порез.

И все же Лиар не собирался сдаваться. Собрав в кулак всю свою волю, он начал читать молитву, призывая силу богов снизойти на Мэриона и даровать ему исцеление. И чем громче он произносил слова на древнем языке небожителей, тем ярче становился свет в его руках.

Когда в домик вошел растерянный, пожилой лекарь, служивший в отряде Гервина, тело Мэриона светилось изнутри, а из плеча Лиара сочилась кровь, пачкающая и без того замызганную и потрепанную мантию.

- Пожалуйста, достопочтенный, зашейте его рану, пока я держу потоки его крови, - взмолился Лиар, с трудом ворочая языком. - Надо зашить глубоко внутри, там разорвана жила. А потом зашить саму рану. И молю, поспешите. Я долго не выдержу.

Лекарю не пришлось повторять дважды. Польщенный тем, что энлинтен просит его о помощи, мужчина разложил на полу инструменты и налил в небольшую деревянную мисочку спиртовой настой, убивающий любую заразу, которая могла попасть в рану или на инструмент. Смочив в нем руки и иглу с нитью, лекарь встал рядом с Лиаром и попросил открыть ставни и двери.

- Свет будет ярче, но времени останется совсем мало, - сказал Лиар, прикрыв глаза.

- Я постараюсь действовать быстро, - пообещал лекарь, и тогда маг решился на очередной необдуманный, но необходимый шаг.

Однажды брат короля энлинтенов пожертвовал ради Владыки собственным бессмертием. Лиар не знал заклинания, которое могло отдать часть его жизненных сил Мэриону, но он мог попросить богов открыть ему эту запретную магию.

И пока лекарь сшивал разорванную кровеносную жилу внутри тела Мэриона, Лиар продолжал молиться, пока свет в его руках не превратился в серебряный поток волокнистых нитей.

- Живи, Мэрион, - попросил энлинтен, напитывая друга своим бессмертием. - Не бросай меня. Я не хочу без тебя жить ни мгновения.

Примечания:

Словарь пополнен терминами из главы.