***

Нириин наблюдала за Мэрионом. Лучник как всегда был начеку. С закрытыми глазами он обратился в слух, и теперь выслеживал, откуда придет враг.

Наконечник его стрелы поблескивал в ореоле искристого щита и миллиметр за миллиметром изменял свое направление.

Но звук шел совсем не с той стороны, куда указывала стрела Мэриона. И Нириин напряглась, не зная, верить своим ушам, или все же довериться чутью стрелка.

Голем за ее спиной переминался с ноги на ногу. Голем рвался в бой. Каменное сердце требовало крови врага. Каменное сердце хотело отмщения. Хотело тишины и покоя, которые были у него отняты.

Еще немного... еще чуть-чуть и...

Окрик Мэриона заставил знающую вздрогнуть. Тренькнула тетива, и сигнальная стрела с зеленоватым оперением отправилась в полет. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом в густых зарослях вспыхнуло ядовитое зеленое пламя.

Стрела попала в цель.

Жуткий вой пронесся над лесом. Затрещали, ломаясь, деревья. Задрожала земля. И воздух словно раскалился. Стало так жарко, словно в разогретой печи.

- Ложись! - закричал Мэрион и, отскочив в сторону, повалил Лиара на землю, одновременно делая подсечку Даггеру, который, не устояв на скользком снегу, рухнул на колени.

Нириин среагировала мгновенно и, вскинув руку, отдала каменному воину короткий приказ. Голем тут же рванул вперед, встречая грудью поток огня, пролетевший над головами наемников, закрывая их от мучительной смерти.

***

Даггер почувствовал, как его лицо опалило жаром. Имперцу даже показалось, что чудовищный огонь спалил его брови и обуглил кожу. Глаза словно засыпало огненными искрами, из-за чего веки нестерпимо саднили. Благо, нижнюю часть его лица скрывала маска, а на земле было полно снега. Даггер набрал его в ладони и приложил к обожженным местам. А спустя мгновение вскочил на ноги, услышав за спиной болезненный вскрик Нириин.

И то, что Даггер увидел перед собой, ему очень не понравилось.

Огромное каменное нечто, больше всего напоминающее обелиск или полуразрушенную колонну, словно вырвавшееся из преисподней чудовище, взмахивало длинными каменными руками и беспощадно било стоящего перед ним голема.

Созданный Нириин воин бил в ответ, но от него, при каждом ударе противника, отлетали каменные куски, падающие в снег бесполезными обломками.

Нириин, вскинув ладони над землей, что-то нараспев бормотала себе под нос, возвращая голему частицы его тела. Но сама знающая словно таяла, истончаясь и бледнея на глазах.

Дэон тоже не стоял на месте. Взмахнув клинками, он несколько раз подпрыгнул и, выкрикнув что-то на своем языке, закрутил мечи в ладонях с искусностью истинного виртуоза фехтования. Белесое свечение, исходящее от его клинков, вдруг, стало расти, превращаясь в призрачную фигуру, которая вихрем пронеслась над землей и закружила вокруг странного порождения земли и преисподней. И как только дух взял в плен непонятное существо, Дэон тут же бросился в атаку.

Его мечи врезались в каменную плоть. Посыпались искры и обломки, которые уже не возвращались к созданию. А это значило, что у них все же был, пусть мизерный, но шанс, выйти из этого боя живыми.

Тварь оказалась уязвима. И это понимание посеяло в сердце Даггера семена надежды на благоприятный исход.

Он бросился вперед и вспорол кинжалом округлую каменную ногу монстра, которая была гладкой, словно ее отшлифовала вода.

Тварь взвыла и взмахнула огромной рукой, которую тут же опустила на плечо имперца.

«Вот тебе и благоприятный исход...» - подумалось Даггеру, когда он почувствовал, как ломаются его хрупкие кости, и тут же с удивлением осознал, что ему не больно.

На мгновение оглянувшись назад, он увидел Лиара, который стоял немного в стороне и с закрытыми глазами читал заклинание. Его вскинутый к небу посох сверкал словно солнце, а из пульсирующего рубина били искрящиеся лучи, которые проходили сквозь тела всех членов отряда, кроме лучника.

Несмотря на то, что Лиар в последнее время был сам не свой, он сдержал обещание и собрался. И теперь отважно исполнял свои обязанности. Его шелковые одежды и светлые волосы развевались как при ураганном ветре. И Даггеру даже показалось, что мальчишка парит над землей.

Сила энлинтена была поистине велика и непостижима! Он в мгновение ока восстановил все сломанные кости и разорванные ткани Даггера, и имперец, больше не отвлекаясь на посторонние мысли, бросился в бой с полной уверенностью в поддержке целителя.

***

Мэрион стоял позади сражающихся друзей и, словно оцепенев, смотрел на каменную тварь, которая отбивалась от сильных и все же безуспешных атак наемников.

«Должно быть место...» - думал он, изучая длинное гладкое тело монстра, украшенное искусной резьбой из рунической вязи, которая мягко мерцала и переливалась разными цветами, мешая лучнику сосредоточится на главном. – «То единственное место, куда следует пустить стрелу... И оно есть, вот только за всполохами магических атак Дэона невозможно ничего разглядеть. Сложно... так сложно увидеть и понять... но...»

Рука Мэриона метнулась к колчану. Пальцы скользнули по влажному древку и сжались на прохладной поверхности стрелы.

В застывшем затхлом воздухе повеяло бризом. Запахло предрассветным туманом. И тут же скрипнула, натягиваясь, тетива.

Хватит и мгновения, чтобы разглядеть. Ему хватит и мига, чтобы достать этого каменного ублюдка.

Острый наконечник подмигнул Мэриону сверкнувшими каплями утренней росы и со свистом взрезал воздух.

«Вода слаба», - звенел в этом свисте голос Лиара. – «Она не защитит тебя от меча, не укроет от стрел. Вода суть женщина и женское начало. Так же ласкова и так же коварна. Вода не воин. Но порой лишь ей под силу сокрушить. Ведь лишь вода отыщет трещинку в монолитной стене. Лишь она способна смыть магию...»

Шум прибоя заглушил слова в памяти Мэриона – стрела попала в цель.

Острый наконечник вонзился в одну из рун и ужалил монстра, окутав пылающую жаром тварь холодной водой. Всего на миг, на маленький, на такой скоротечный миг рунические символы на теле врага погасли, лишив его защиты, и... ничего.... на груди монстра не было слабых мест.

Мэрион выругался и вновь вскинул руку к колчану.

Нет на груди, значит, есть где-то в другом месте. А потому, надо искать... надо найти, иначе...

Стрелы одна за другой летели в машущего длинными каменными руками монстра, но Мэрион, как ни старался, не мог разглядеть слабых мест или брешей в защите этой твари.

Крик Нириин заставил лучника обернуться, и его сердце отчаянно сжалось.

Женщина стояла на коленях и из последних сил удерживала на призрачном поводке созданного ею защитника. Обломки голема возвращались на места сколов, подпитываемые золотистым сиянием, бьющим у знающей из рук. И Мэрион понимал, что надолго Нириин не хватит. Слишком много сил отнимало у нее лечение каменного воина. Слишком много энергии тратила женщина на то, чтобы у других был шанс сразить каменное существо.

Но им не выстоять, если не найти слабого места... им не победить.

Мэрион начал выпускать стрелы еще быстрее, прекрасно понимая, что, если не справится со своей задачей до того, как в колчане закончится последняя стрела, им всем придет конец.

Нириин ломалась. Сдавалась под натиском твари, и все ее существо словно бы исчезало в вихрях бушующих заклинаний.

Дэон, не переставая, атаковал монстра бесплотными духами, которые, тем не менее, путались у врага в руках и ногах, замедляя его движения. А Даггер, искусно орудуя кинжалами, наносил врагу молниеносные удары, иссекая каменную кожу и оставляя на ней глубокие зазубрины.

Тела сражающихся наемников пронизывало мощное сияние, которое излучал рубиновый посох. Лиар продолжал настойчиво исцелять товарищей по отряду, хотя его лицо искажала нечеловеческая мука.

«Потерпи», - мысленно обратился Мэрион к целителю. – «Я сделаю то, что должен... только дай мне немного времени».

Он достал очередную стрелу и почувствовал исходящий от нее холод. Древко было словно покрыто инеем, а оперение напоминало ощетинившуюся чешую дракона.

Эта стрела была особенной. Дэон выстругал ее из ветки дерева, которое у его народа считалось воплощением божественной силы. В И-Станбаде таких деревьев было немного, но, по счастливой случайности, одно из них росло среди скал, недалеко от Седьмого Перекрестка. Мало кто знал о магических свойствах его древесины. И потому с виду чахлое и невзрачное растение долгое время никого не интересовало. Пока его не нашел мечник.

Конечно, Дэон не стал делиться своей находкой со всеми подряд. И рассказал о ней только Мэриону и Лиару. После чего они втроем забрались на эти скалы и срезали несколько подходящих для стрел веток.

Потом Дэон поднимался к дереву три ночи подряд и возносил ему молитвы, чтобы извиниться за нанесенные увечья, и поблагодарить за великий дар. И, только очистив свою душу, мечник принялся изготавливать стрелы.

Мэрион поражался его терпению и мастерству. Дэон кропотливо трудился над стрелами несколько дней, пока у него не вышло пять идеально ровных древков. Закончив работу, мечник отдал свои изделия Лиару и посоветовал начертать на них заклинания, которые могли бы придать стрелам магические свойства.

Лиар не был искусен в боевой магии, но кое-какие заклинания все же знал. Хитро улыбнувшись, энлинтен сказал Мэриону, что этим письменам его научила мама, и вырезал на древках изящную словесную вязь.

Потом лучник приделал к древкам острые металлические наконечники и оперение, и припрятал эти стрелы для особого случая.

Две из них уже были выпущены во врага. Первая стрела не обладала особыми магическими свойствами. Лиар говорил, что нанес на нее простенькое заклинание, которое энлинтены чаще всего использовали, чтобы развлекать детей. Она таила в себе зеленое пламя, которое не могло обжечь или причинить какой-либо вред, но зато долго горело на любой поверхности. Выпустив эту стрелу в самом начале боя, Мэрион отметил монстра зеленым пламенем, что помогло наемникам быстро сориентироваться и разглядеть противника в клубах дыма и поднявшейся пыли.

Вторую стрелу Мэрион выпустил в грудь врага, пытаясь определить, нет ли там слабых мест.

И вот пришло время третьей стрелы.

Обледенелое древко холодило пальцы лучника и пульсировало таинственным голубым сиянием. Мэриону даже казалось, что он слышит тихий звон, исходящий от стрелы. Она стремилась в полет, желая вонзиться в плоть врага, и лучник разделял ее желание уничтожить тварь.

На мгновение перед мысленным взором Мэриона всплыл образ Лиара, который с нежной улыбкой вырисовывал на этой стреле письмена.

«Этим заклятием мама замораживала воду, - говорил целитель, умело орудуя острием стилета. – Не только в озере, но и в растениях, в живых существах и даже в воздухе. Когда шел дождь, она выставляла ладонь вперед, и на ее руку падали льдинки причудливой формы. Когда я был совсем маленьким, я любил их есть. Мне казалось, что это какие-то волшебные ягоды».

«Энлинтены и такое умеют?» – подивился тогда Мэрион.

«Нет, - покачал головой Лиар. – Энлинтены не умеют».

«Как же тогда?» – удивился лучник.

Но Лиар только загадочно улыбнулся и принялся за работу с удвоенным усердием.

Мэрион невольно растянул губы в улыбке и, натянув тетиву, пустил Ледяную стрелу в полет, целясь твари прямо в голову, или в то, что выглядело как голова.

Попасть в огромное каменное нечто было несложно, но вот ранить его Мэриону все равно не удалось.

Стрела со свистом взрезала воздух и, ударившись в гладкую каменную кожу твари, отскочила.

Сердце Мэриона пропустило удар. Страх тернистыми ветвями оплел его внутренности.

«Неужели и эта атака была впустую?» - подумал он.

Но тут же возликовал, заметив, как каменная голова монстра начинает медленно покрываться коркой колючего льда. Стрела не смога нанести чудовищу урон, зато оставила на его теле морозные кристаллики, которые стремительно превращали всю влагу на коже твари в белесый налет.

Прошло всего лишь несколько мгновений, и вырывающийся из провалов в голове монстра огонь потух, словно его задул невидимый великан. Магический лед скользнул в «глазницы» твари, и та взвыла, оглашая окрестности оглушительным ревом.

В ушах у Мэриона зазвенело. В голову словно вонзились миллиарды игл, и сознание лучника начало медленно меркнуть.

Но Мэрион не позволил себе отключиться, и тут же потянулся за четвертой магической стрелой, у которой было красное оперение. Но не успели его пальцы сомкнуться на смертоносном древке, как на него обрушился удар неимоверной силы.

Лишь чудом парню удалось увернуться, и каменная рука монстра опустилась не на голову, а на плечо Мэриона. Хрустнули кости. Сломанная ключица прорвала кожу, разрывая мышцы, и теперь ее осколок торчал у лучника из плеча.

Еще один мощный удар, и Мэриона откинуло назад. Он впечатался спиной в могучий ствол лысого дерева и медленно сполз по нему на землю, чувствуя, что не может сделать ни вдоха.

Целительная магия Лиара не доставала до него. Но Мэрион не собирался так просто сдаваться. Он потянулся к нужной стреле здоровой рукой и крепко зажал ее в кулаке, после чего выкрикнул что есть силы:

- Лиар! Лиар, помоги мне! Иначе нам всем конец!

***

«Со мной ты под надежной защитой, малыш. С тобой я непобедим».

Призрачный голос Эмериса, который сейчас находился за сотни миль от поля боя, вспарывал душу Лиара острыми ножами. И энлинтен понял, что плачет.

Тварь, которая только что лишилась глаз, выла словно раненный зверь, но в этом вое, кроме нестерпимой боли, было что-то еще.

«Призыв» - понял маг, чувствуя, как от этого осознания у него подгибаются колени, а посох дрожит в руке. – «Это Призыв. Тварь здесь не одна!»

Лиар видел, что Нириин стремительно теряет жизненные силы. Скоро ее каменный друг развалится на части, и женщина умрет от первого же удара противника. И, самое ужасное, что Лиар не мог ей помочь. Он сконцентрировал все свои силы на Даггере, который, вспарывая кинжалами каменные ноги, отвлекал тварь на себя, и молился, чтобы кто-нибудь, что-нибудь предпринял, пока не стало слишком поздно.

Голлем рухнул, рассыпавшись на мелкие камушки, и Лиар в ужасе закричал, когда огромная рука с бешеной силой обрушилась на голову мастера.

Впрочем, Нириин не сидела на месте и не ждала, когда ее убьют. Откатившись в сторону, женщина медленно отползала по снегу, а каменные ноги монстра то и дело пытались наступить на нее.

В каком-то оцепенении Лиар смотрел, как Даггер, цепляясь за выступы, где конечности твари срослись с туловищем, взобрался на плечи чудовища и всадил один кинжал в его потухшую глазницу. Впрочем, это не принесло никакого результат, кроме того, что все внимание монстра теперь обратилось на имперца. Тварь шагала по лесу, крутилась, размахивая руками и ломая деревья, и истошно выла, пытаясь скинуть смертного, словно тот был назойливым насекомым. А Даггер только и мог, что держаться за рукоять кинжала, торчащего из каменной глазницы и подтягиваться, пытаясь увернуться от мощных ударов.

Хрустели кости, рвалась ранимая человеческая плоть... болтающегося на одной руке Даггера били беспощадно и неистово.

Кровь фонтаном хлестала из разорванных артерий имперца, и Лиар, не обращая внимания на крики Мэриона за спиной, стал читать одно из самых сложных заклинаний, которые только успел изучить. А потом, когда его певучий голос достиг, казалось, самих небес, энлинтен направил луч белого света в имперца, но тот все равно изломанной куклой полетел под ноги чудовища.

- Вставай... - молил маг отчаянным голосом, осознавая, вдруг, что его душат рыдания. - Вставай, Даггер, я не хочу умирать!

Энлинтена трясло от страха и от боли, прошивающей все тело, когда его собственные кости шли трещинами, а кровь в венах вскипала, желая прорвать тонкие сосуды и хлынуть наружу.

- Даггер, вставай! - завопил Лиар, а тварь, словно услышав его крик, замерла и, выбив из своей глазницы кинжал, повернулась к нему.

Несколько секунд монстр стоял в стороне, словно прислушиваясь или приглядываясь, а потом резко пошел в сторону энлинтена.

Мертвый предок Дэона тут же завертелся вокруг чудовища, а слабый рассыпающийся голем бросился в атаку, пытаясь защитить мага. И даже Даггер, собрав остатки сил, высоко подпрыгнул и ухватился за каменную руку, в отчаянной попытке отвлечь врага на себя.

Но все было тщетно... Монстр собирался сокрушить того, кто был сильнее всех в отряде. Это было заложено в его инстинкте самосохранения. Это же и вело его к целителю в обход остальных наемников.

- Нет!

Отступая назад, Лиар внезапно споткнулся о корень и упал, но тут же вскочил на ноги и бросился бежать, все так же игнорируя крики Мэриона.

Лиар не мог ему помочь. Он ничем и никому уже не мог помочь. Даже себе.

За его спиной раздался какой-то грохот и болезненный стон. Это развалился каменный голем, и Нириин, едва живая, осела в снег. Тварь взмахнула рукой, которую вспарывал Даггер, и отбросила наемника к скале, в которую тот ударился с такой силой, что камень пошел трещинами и стал осыпаться на голову имперца мелкой крошкой. А Мэрион все кричал, все требовал к себе внимания, требовал излечить его.

«Вот так всегда!» - с отчаянием думал Лиар. – «Мной просто пользуются, не понимая, что и у моей магии тоже есть предел. Люди всегда заботятся только о своей шкуре, даже не подозревая о том, какую боль приходится терпеть энлинтенам, когда они забирают себе их раны».

Маг убегал от монстра, понимая, что его час настал. А Мэрион пытался его дозваться, взывая о помощи.

Споткнувшись, Лиар растянулся на земле и выронил жезл из ослабевших пальцев. А тварь взвыла и направилась прямиком к нему, намереваясь расправиться с ним.

- Лиар, прошу тебя, я не могу пошевелить рукой! – выкрикнул Мэрион, в отчаянной попытке привлечь внимание энлинтена.

- У меня не осталось сил, - застонал маг, сжимая в ладони рукоять жезла и откатываясь в сторону от смертоносного удара монстра. – Прости, я не могу тебе помочь... прости меня...

Лиар плакал и отползал в сторону, под защиту вековых деревьев, чьи стволы могли стать ему защитой. Но сколько бы он ни полз к ним, они не приближались. Зачарованное место не отпускало его. Здесь он встретит свою смерть вместе со своими друзьями. И эти каменные скалы станут их могилой.

Так было предначертано судьбой, от которой им не уйти. Так было написано в книге их жизней. Они пришли сюда, чтобы умереть. И должны исполнить свое предназначение.

- Лиар, не бросай нас!

Голос Мэриона взорвал поляну истошным воплем. И маг, застыв на месте, повернулся к нему.

Друг сидел под деревом и истекал кровью. Сломанная в плече рука беспомощно лежала на снегу, окрашивая его в алый. Лицо лучника было белым как мел, а губы окрасились в синий цвет смерти. Но он продолжал сжимать в ладони стрелу, которую не мог выпустить во врага, потому что был покалечен.

«Бедный», - подумал Лиар, глотая молчаливые рыдания, - «умрешь бесславной смертью, брошенный тем, кто в мыслях клялся отдать за тебя свою жизнь. Любимый мой, разве ты заслужил такой участи?»

Лиар поднялся на ноги и, не обращая внимания на приближающуюся к нему тварь, закрыл глаза и подумал о том, как сильно, как самоотверженно он любил Мэриона все эти годы.

Неужели он позволит лучнику умереть? Неужели после этого он сможет прожить хоть день с осознанием столь страшной потери?

Рукоять посоха потеплела в руках энлинтена, а потом начала обжигать. Лиар направил жезл на Мэриона и призвал на помощь остатки своих сил. Но их было так мало, что он не смог зажечь даже несколько искр.

Тварь, чувствуя его слабость, взревела и взмахнула рукой. Но Даггер в этот момент бросил во врага кинжал, чем на краткий миг отвлек его от целителя.

Лиар сделал глубокий вдох и, прочитав короткое заклинание, начал впитывать в себя энергию земли, которая пульсировала под его ногами, как огромный живой организм. Но слишком поздно осознал, что земля тоже была отравлена враждебной магией, которая, влившись в его тело, наполнила посох сокрушительной силой.

- Нет! Нет!!! – закричал Лиар, пытаясь отвести руку в сторону.

Но жезл, вдруг, завибрировал, и взорвался, брызнув во все стороны рубиновыми осколками. Те, сверкнув в воздухе кроваво-алыми клинками, вонзились во все преграды, что были на их пути, одной из которых оказался Мэрион. Осколок впился в плечо лучника и намертво пригвоздил его к стволу дерева. Мэрион не успел даже вскрикнуть и отключился, повиснув как марионетка на пульсирующем камне. А тварь, вдруг, завопила неистово, призывая из чащи множество себе подобных монстров, которые спешили на поле боя, чтобы добить ослабевших, израненных воинов.

Дэон, все еще умудряясь держаться на ногах, закрыл своим телом Нириин и стал делать выпады мечами, с клинков которых один за другим срывались души умерших воинов и неслись к тварям. Одно из чудовищ бросилось на островитянина, и тот стал отбиваться от каменных рук клинками. Впрочем, уже через мгновение, один из его мечей сломался, и половина призраков исчезла. А Лиар, понимая, что натворил что-то ужасное, бросился к Мэриону, чтобы вытащить из него осколок рубина, который, питаясь человеческой кровью, все ярче пульсировал, грозясь разорвать несчастного лучника на мелкие клочки.

***

Силы покидали Нириин. Утекали подобно воде сквозь пальцы. Утекали подобно песку времени в бесконечных часах мироздания.

Дэон рухнул перед ней на колени, одной рукой держась за вспоротый бок, из которого лилась кровь, окрашивая алым вытоптанный грязный снег. Даггер лежал у скалы и, оглушенный ударом, тряс головой, стараясь прогнать головокружение. А Лиар бежал к Мэриону, в плече которого, напиваясь чужой кровью, бушевала древняя магия.

Все повторялось. Нириин уже видела все это. Она видела страшный итог этого бессмысленного сражения.

Вот сейчас последний из духов Дэона падет, и мечник умрет, закрывая ее своим телом. Миг, и Лиар дотронется до рубина, отчего Мэриона разорвет на клочки, а самого мага иссушит неподвластная ему сила. Миг, и от ударной волны с вершины скалы сорвется камень, который станет имперцу безымянным надгробьем.

«Нет!» - мысленно закричала Нириин. – «Нет!!! Нам еще рано умирать!»

Время утекало... время стремилось все прекратить... Вода мгновений... Вода жизни... А вокруг так много врагов... Вокруг тающий снег, превращающийся в воду... Вокруг алая кровавая вода...

Но Нириин никогда не была водой, хоть и подчинила себе эту стихию. Она Нириин. Крепкий камень. Монолитная скала. Нерушимый фундамент мироздания, который не разбить. Она опора всего сущего, и ее так просто не пошатнуть!

С кончиков пальцев знающей сорвался яркий свет, и жалкие остатки уже не каменного, а песчаного голема закрыли Дэона от надвигающегося на него монстра.

Это, пусть и на мгновение, но отсрочило неминуемую гибель мечника. И у Нириин появился шанс спасти хотя бы кого-то.

- Лиар, не прикасайся! – закричала Нириин во всю силу своих легких. - Не трогай его!

Перед глазами у знающей все поплыло. Мир таял подобно снегу весной. Утекал водой через камни в землю... и сознание женщины тоже утекало.

Камень стал водой... песок рассыпался, припорошив Дэона пепельной крошкой. Нириин рухнула на землю и сквозь накатывающее оцепенение успела заметить, как Даггер бросился к целителю, проскальзывая под занесенной над ним тяжелой рукой монстра.

Свет и камень. Камень и огонь. Все связано в единой цепочке жизни. И надежда живет, пока жив хоть один из них.

Левая рука Нириин потяжелела. И она почувствовала, как по ее венам заструился жидкий огонь. Предсмертная магия была сильнее любого заклинания. Предсмертная магия могла исполнить любое желание. И сейчас Нириин больше всего на свете хотела, чтобы ее отряд жил.

Кожа на левой руке знающей превратилась в камень, а потом потрескалась. И по этим трещинкам заструилась пылающая лава.

Нириин приоткрыла глаза и встретилась с горящим взглядом одного из монстров, который, почуяв неладное, застыл и уставился прямо на нее.

- Ты их не получишь! - немеющими губами проговорила знающая и, собрав остатки последних сил, ударила каменным кулаком по земле, взывая к самой несокрушимой из всех стихий и предлагая ей свою жизнь в обмен на неоценимую услугу. – Пусть мои парни доживут свой век в счастье и достатке. Да будет так, волею Верховного!

Снег в том месте, где рука женщины соприкоснулась с землей, вмиг растаял, а покрытая пожухлой травой твердь пошла мелкими трещинками. Расползающиеся в стороны земляные змейки становились больше и шире, пока не окружили нескольких монстров и не обвалились в пропасть, унося нечистых обратно в преисподнюю.

Но дань за спасение отряда еще не была отдана. И теперь трещины ползли в сторону Нириин. Земля открывала свой зев, желая поглотить знающую. Вернуть ее в свое лоно и похоронить в глубокой пропасти.

Трескались корни деревьев, скулили подземные пласты каменных пород, и под Нириин образовалась пустота.

«Что ж, до встречи Дома, Дэон», - подумала женщина.

Улыбка скользнула по ее бескровным губам, и Нириин, закрыв глаза, рухнула в пропасть.

***

- Лиар, не прикасайся, не надо!

Даггер, который едва дышал от чудовищной боли в ребрах и груди, услышав отчаянный вопль Нириин, из последних сил бросился к энлинтену. И, обхватив ноги мальчишки руками, повалил его в снег.

Сзади послышался жуткий треск, и скала обрушилась на землю кусками огромных камней, один из которых приземлился как раз там, где только что сидел имперец.

«Вот тебе и судьба, каменными осколками рассыпавшаяся по красному от крови снегу» - подумал Даггер. – «Вот тебе и предназначение во всем его жутком великолепии».

Он выжил благодаря случаю, и теперь даже не знал, радоваться или досадовать. Смерть под обломками была бы легкой... но теперь ему придется продолжить бой.

Внезапно по земле прокатилась сильная дрожь. Даггера с Лиаром даже отбросило в сторону, а несколько каменных тварей полетели в образовавшуюся под их ногами пропасть.

Отчаянно вскрикнув, Дэон вскочил на ноги и бросился к расщелине в земле, и Даггер увидел, как мечник соскользнул в черную бездну и исчез.

- Твою ж... - прохрипел наемник и выхватил из-за пояса единственный оставшийся у него кинжал. А потом повернулся к сильно побледневшему Лиару, который испуганно смотрел на оставшихся монстров, и выдохнул: - Беги, Лиар... спасайся. Ты тут больше не помощник.

Лиар медленно перевел взгляд на Даггера, который приготовился к бою, и схватил его за руку.

Дэона и Нириин не было видно. Мэрион, истекая кровью и питая камень, медленно умирал, пригвожденный к дереву. Даггер так же долго не проживет. А сам он все равно не сможет далеко убежать.

- Поздно, - выдохнул целитель сипло и стер со своих щек слезы и кровь. - Поздно. Другого выбора нет.

И пока Даггер пытался понять, о чем он говорит, энлинтен поднялся на ноги и покрепче перехватил рукоять сломанного жезла.

- Вытащи из Мэриона камень, иначе его разорвет. Не дай ему умереть.

Сказав это, Лиар сделал несколько шагов вперед и опустился на колени прямо в подтаявший снег. Несколько мгновений он просто сидел, разглядывая двух застывших, словно прислушивающихся к чему-то тварей, а потом вскинул лицо к небу.

Вокруг было все так же холодно и тихо. Но снег больше не шел. А на поляну, которая в скором времени станет ему могилой, наползал густой туман.

«Прости меня, мама...» - прошептал Лиар.

А потом нырнул рукой в потайной кармашек своей мантии, где хранилось маленькое зеркальце, подаренное ему мамой, и извлек на свет опасный артефакт.

«Прости, родная. Я знаю, что этого делать нельзя, но у меня нет иного выхода...»

Твари, словно почуяв неладное, снова начали шевелиться, но расколотая под ними земля, существенно замедлила их продвижение.

Лиару было по-настоящему страшно. Ему так не хотелось умирать даже ради любви. Но у него не было иного выхода. Он обещал защищать своего любимого, своих друзей и И-Станбад. И вот пришло время исполнить свои клятвы.

Лиар поднес зеркальце к губам и поцеловал холодное стекло. Глаза его были закрыты, и горькие слезы вновь покатились по щекам.

Больно. Страшно. Обидно.

Лиару не хотелось уходить из жизни с тяжелым сердцем, но земля вновь завибрировала под шагами тварей, которые несли угрозу всему живому.

Возможно, предводитель драконов или Владыка энлинтенов играючи расправились бы с этими непонятными колонами, но Лиар не принадлежал к числу сильнейших заклинателей этого мира. Он изучал магию обрывочно. Умел исцелять, хотя постиг далеко не все секреты врачебных техник. Он умел проклинать, но, самое сложное из изученных им заклинаний вызывало всего лишь ударную волну, которая могла отбросить в сторону людей или животных, но не ходячий обелиск высотой в шесть человеческих ростов. Он мог запечатать врага и заставить его замереть на месте, но это продлилось бы всего несколько секунд.

Все эти знания, умения и техники были абсолютно бесполезны в бою с таким противником. Здесь требовалось что-то по-настоящему мощное. Что-то, что не оставит от монстров и следа. Но такая магия была для Лиара под строжайшим запретом. И кара за использование подобной техники будет поистине суровой.

И все же он готов был рискнуть... ради Мэриона, которого любил больше жизни, и ради всех людей, которые могли пострадать от этой злой напасти.

«Прости, родная... прости... я должен это сделать... прости, что покидаю тебя так рано... но так, наверное, было предрешено».

Лиар затаил дыхание и резко распахнул глаза. Два небесно-голубых озера отразились в круглом зеркальце. А спустя мгновение их глубокая синева подернулась белесым туманом, сквозь который начала медленно проступать изначальная тьма. Она затопила радужку, потом белки, а после пролилась на щеки энлинтена подобно смолянистым слезам, оставляя на его коже уродливые черные потёки.

Лиар опустил руку со сломанным жезлом в снег и стал, не глядя, чертить в луже из крови знаки древнего проклятия. Магическое заклинание, которому его обучила мама, впитывало в себя алую жидкость, и обретало великую силу.

Твари замерли, почуяв опасность, и в округе стало совсем тихо.

Лиар выронил сломанный жезл и поднялся на ноги, продолжая смотреть в маленький, но мощный артефакт. А потом сделал шаг вперед, вставая в нарисованную на снегу печать, и проговорил заклинание, до боли сжимая в руке серебряную оправу зеркала.

Земля мелко задрожала, а прямо над головой мага сгустились черные тучи. Вокруг его ног взметнулись вихри, трепля грязный подол походной мантии и развевая серебристые волосы. А за его спиной расправила свои крылья проклятая Тьма, от которой не было спасения ни единому живому существу.

- Даггер, забирай Мэриона и прячься в той расщелине, - маг вытянул руку, показывая имперцу трещину в земле. – Скорее, эту магию теперь не сможет остановить даже сам Верховный Бог.

Лиару не пришлось повторять дважды. Даггер подхватил бесчувственное тело лучника под руки и поволок его туда, куда указывал целитель. Заглянув в земляной провал, имперец первым соскользнул вниз, на прочный скалистый выступ, после чего стащил туда лучника, который, кажется, собирался испустить свой последний вдох.

Уложив Мэриона на камни, Даггер сел рядом с ним и зажал его рану куском оторванной рубахи. И вздрогнул, когда стены расщелины мелко затряслись, издавая тихий, монотонный гул.

Как только друзья скрылись из вида, Лиар печально улыбнулся и поднес зеркальце к лицу.

Тьма сочилась из его спины, расползаясь по земле черным туманом, вздымалась в небо черными крыльями, уходила вглубь почвы отравленными корнями. Мир заволокло первозданной мглой, и зеркальце, взорвавшись, обдало лицо энлинтена брызгами из мелких осколков, которые тут же впились в его кожу. Земля под ногами энлинтена вздыбилась, вздрогнула мощно, затряслась, сбив Лиара с ног. И падая, он увидел, как от мощной волны, ударившей во все стороны от начертанных символов, жуткие твари распадаются на части и тут же разлагаются в каменную пыль.

Если бы Даггер с Мэрионом остались на поверхности, заклятие растерзало бы их плоть, превратив ее в мелкую кровавую кашу. Но теперь они были в безопасности.

Лиар лишь надеялся, что имперец позаботится о Мэрионе вместо него. Потому что, воспользовавшись этим проклятием, он утратил право на перерождение. Теперь его уделом будет туманный край между жизнью и смертью, где обитают проклятые души, которым во веки веков не будет покоя.

Но маг не собирался сетовать на судьбу. Он сам сделал этот выбор, и покорно примет любое наказание, которое назначат ему боги.

Главное, что друзья будут жить. Главное, что сегодня он, наконец-то, искупил свою вину перед ними!