***

Дэон служил на перекрестках уже более трех лет, но, каждый раз, оказываясь в Ил-Дахабахе, мечник не переставал удивляться этому маленькому, но процветающему городку.

В отличие от многих портовых городов, где стояла жуткая вонь и царил беспорядок, Ил-Дахабах выглядел благопристойно и величественно, и по праву считался морской столицей И-Станбада.

Жители города очень гордились этим званием, и всячески поддерживали красоту и порядок, чтобы иноземные гости и купцы могли по достоинству оценить убранство улочек, облицовку домов и, главную достопримечательность, местный рынок, разнообразие товаров которого могло удовлетворить даже самого требовательного покупателя.

Правда, как мудро заметил Мэрион, этот товар не всегда отличался хорошим качеством. Но к оружейным рядам Султаната и Алтика это не относилось.

Завидев издалека блеск металла разнообразных клинков, топорищ и наконечников стрел, Дэон поспешил протиснуться сквозь толпу зевак, чтобы как можно скорее оказаться у прилавков с интересующим его товаром.

- Господа!

- Господа, сюда!

Тут же понеслось из разных палаток, как только торговцы смекнули, что в их ряды пожаловали наемники.

- Позвольте показать вам сабли, которые только вчера прибыли из Султаната. Сам султан предпочитает оружие этой мастерской.

- Взгляните на эти кинжалы...

- Только у нас, лучшее древковое оружие...

В торговых рядах поднялся невообразимый крик, но Дэон не обращал на торговцев никакого внимания. Он искал парные клинки, которые более всего подходили для его техники боя, но пока не встречал оружия, которое было бы лучше того, что он носил сейчас.

Однако спустя час ему на глаза попалась достойная пара легких мечей. Дэон остановился рядом с прилавком и долго обсуждал с торговцем преимущества закалки стали, используемой при создании этого типа оружия. Он так же хотел знать имя мастера, время и дату, когда были выкованы клинки. И несколько минут проверял балансировку, размахивая обоими мечами одновременно, вырисовывая при этом великолепные и смертоносные узоры, которые оставляли в воздухе едва заметный, искрящийся свет.

В итоге островитянин остался доволен и, расплатившись с торговцем, обзавелся новым оружием.

- Это хорошие клинки, - нахваливал он свое приобретение угрюмому Мэриону, который по прежнему был сам не свой, и мыслями был далек от Ил-Дахабаха и оживленной торговой площади, на которую они с мечником вышли, покинув оружейные ряды. - Я рад, что ты привел меня сюда сегодня. Но я заметил, что ты ничего так и не купил. Сегодня оставишь Лиара без подарка?

Упоминание мага вызвало на губах Мэриона нежную улыбку.

- Подарки для Лиара выбираю не я, - поделился своим секретом парень. - Это что-то особенное, что-то магическое... Вот идешь-идешь и... бац! Что-то сверкнуло, привлекая внимание. И взгляд сам тянется к вещице, которая может быть сокрыта ворохом совершенно прекраснейших украшений. Но все они ничто в сравнение с тем, к чему потянулся взгляд. Такое ощущение, что они сами находят меня. Находят и требуют, чтобы я их купил для него. Сегодня такого не было.

Мэрион чуть повернул голову в сторону лавки с воздушными тканями и тяжело вздохнул.

- И тут ничего. Зато ты обзавелся прекрасным оружием. Алтикийские? Не похоже на работу Султанатских мастеров.

Дэон кивнул.

- Только в Алтике делают настолько легкие клинки. Когда я испробовал их, то услышал музыку ветра и стали. Предки говорили со мной голосами забытого эхо. И, знаешь, я доволен. Думаю, в предстоящем бою они будут незаменимы.

Мечник любовно погладил торчащие из кожаного свертка рукояти и посмотрел туда, где продавали выпечку.

- Я проголодался, - сказал он, обращаясь к другу. - Идем, угощу тебя пирогом, и кое-что расскажу о местных обычаях.

Наемники направились в сторону палатки с едой и, когда Дэон купил два сочных куска грибного пирога, они с лучником отошли подальше от толпы, в тень раскидистой катальпы.

- Ты знаешь, как в И-Станбаде заключаются брачные союзы? - спросил мечник, с интересом разглядывая разношерстных посетителей рынка.

Мэрион пожал плечами, давая понять, что не задумывался над этим вопросом. Рот его при этом был набит пирогом, а на губах играла довольная улыбка.

- Все очень просто, - ответил мечник. - Достаточно купить два браслета, изготовлением которых занимается особая мастерская в И-Станбаде. Делают их из белого золота и вырезают на них специальные символы, к которым добавляют имена будущих супругов. Если двое влюбленных наденут друг другу эти браслеты, то по законам И-Станбада они становятся единым целым. И, с того самого момента, покушение на честь любого из них считается преступлением против Всевышнего, и карается смертью. Стоит только обратиться к любому вышестоящему лицу с жалобой на негодяя, и его повесят вверх ногами, и каждый прохожий сможет кинуть в него камень. Так он и будет висеть, пока не умрет.

Мечник задумчиво улыбнулся, представляя себе подобную расправу.

В его племени, чтобы обзавестись женой, необходимо было сразиться с отцом и братьями избранницы. После чего, в случае победы, взять ее прямо на глазах у всего племени, консумируя брак. Только после этого союз считался действительным. И то лишь до того момента, пока женщина не становилась объектом желания другого мужчины. В таком случае мужу приходилось вступать с соперником в смертельный бой, победитель которого получал женщину в свое полное распоряжение. И никакой тебе защиты со стороны вождя. Мужчина достоин владеть женщиной, пока способен ее защищать. В противном случае он уже был не жилец.

- В моем племени на красивых женщинах лучше не жениться, - вдруг, рассмеялся островитянин, покосившись на недоуменного лучника. - Иначе жизнь становится значительно короче. Другое дело И-Станбад с его вольными нравами. Можно жениться не только на красивой женщине, но даже на козе или на мужчине, если возникнет такое желание. И никто не посмеет и слова поперек сказать. Такие вот дела.

Мэрион никогда не задумывался над брачными обычаями того или иного государства, но сейчас ему стало очень даже интересно.

- Тут и так можно? - удивленно спросил он, и Дэон кивнул. - А у нас в Империи все куда сложнее. Сначала родители месяцами, а то и десятилетиями обхаживают родителей будущей невесты. Ублажают их по-всякому по-разному, обговаривают приданное. Ну, или наоборот, родители невесты обхаживают родителей знатного или желанного жениха. В общем, волокита та еще. И только потом, после всех этих плясок-расшаркиваний проходит самый скучный свадебный обряд, итогом которого должна служить окровавленная простынь, вывешенная на всеобщее обозрение. Да только, как мне думается, кровь на простыне не свидетельство заключения брака, а скорее всего результат кровопролитной битвы между ненавидящими друг друга супругами.

Мэрион рассмеялся и утер рукавом рот.

- А у варваров, я слышал, жених должен одолеть невесту в битве, - хихикнул он. - Мол, негоже женщине быть женой того, кто слабее ее. Но это надо у Эмериса уточнить.

Мэрион вновь откусил кусок пирога и призадумался, пережевывая мягкое тесто с потрясающей начинкой.

Браслет... а ведь во сне он подарил Лиару какой-то браслет. Широкий, с витиеватым узором, похожим на письмена.

- А ты чего вообще решил податься в наемники? – вдруг, спросил он у Дэона. - Почему не женился в своем племени? Взял бы себе соплеменницу да покрасивее, те же Перекрестки себе бы устроил, только не уезжая далеко.

- Мне было знамение во время обряда мужества, - сказал мечник. - Помню, я выслеживал дикого кота, и уже третий день был без сна. Все это время шел дождь, смывая запах хищника с земли. Я выбился из сил. Мало какие животные охотно отвечают на зов в такую погоду. Жабы только, но те не знали, где искать моего врага. Я полз в грязи как какой-то червь и видел тени предков, что явились по мою душу. Они следовали за мной, нашептывая, что пришла пора оставить этот мир. Кажется, в тот момент я и, правда, был на грани жизни и смерти, хотя на деле чувствовал себя живее всех живых. И вот когда настала ночь, а я, по милости предков, которые вели меня, оказался в лесной глуши, из-под земли прямо передо мной восстала тень. Я чувствовал вонь гниения, исходящую от полуразложившегося трупа. Но когда я протянул руку, чтобы схватить изорванную черную мантию, мои пальцы поймали лишь воздух. Тень же склонилась надо мной, дохнув в лицо могильным холодом. Клянусь тебе, я никогда прежде не испытывал подобного ужаса, глядя в пустые глазницы изъеденного струпьями лица. Тень смотрела на меня, а я смотрел на нее. В тот момент я был совсем один. Предки покинули меня. Весь мир померк перед моими глазами. Я видел лишь тьму в глазницах мертвеца. Чувствовал его тошнотворный запах. И беспомощной марионеткой медленно погружался в болотный омут. Тина забилась мне в рот и в нос. Я не мог сделать и вдоха. От охватившего меня страха я не мог вспомнить слов, чтобы воззвать к предкам. Все мое тело сковало от немыслимого холода. И вот тогда я услышал голос мертвеца. Он звучал у меня в голове. И я понимал его речь, хотя говорил он на древнем языке Империи. Мертвец просил у меня прощения. Говорил, что я рожден, чтобы взвалить на свои плечи бремя, которое прежде нес он. А потом я увидел свет, хоть это было совершенно невозможно, ведь я лежал лицом в грязи. Этот свет приближался. Я словно падал с огромной высоты. И видел внизу И-Станбад и Седьмой Перекресток. А там ее, женщину моего племени, которая погибла, защищая того мертвеца. Он сказал, что теперь моя очередь защищать ее, ведь мы с ним два разных воплощения одной души, и я обязан отдать его долг.

После этого мир погрузился во тьму. Я проснулся спустя несколько дней и нашел рядом с собой мертвого дикого кота. На моих руках запеклась его кровь. Но как я одолел своего врага, я не знал.

Я вернулся в племя с мертвым животным и меня назвали мужчиной. Но вождь, встретившись со мной взглядом, сказал, что мне больше не место рядом с моим народом, так как я отмечен злым духом, и это грозит племени большой бедой. Так что меня просто выставили, обозвав Бесноватым. Имя понравилось мне, и я решил, что буду ему соответствовать. Хотя мне и стараться не пришлось. Когда я злюсь, во мне словно просыпается что-то темное, что я не в силах контролировать. Думаю, тот мертвец остался со мной, чтобы проследить за исполнение своей воли. Но, впрочем, я не против его компании.

Внимательно слушая друга, Мэрион был готов поклясться в том, что видит все как наяву. И густой лес с зарослями папоротника, циперуса и эритрина, и неприметную тропку, петляющую между толстыми высокими стволами. Он слышал крики ночных птиц, шипение притаившихся в листве змей, стрекот насекомых, яд которых был смертелен для любого, кому не посчастливится быть им отравленным. И мертвеца он видел тоже. И знал, что в тени накинутого на голову капюшона нет лица. Что отблески костра осветят лишь маску... морок, искусно созданный древней магией. Он слышал голос... ровный, уверенный, совсем еще молодой. Голос мертвеца, который обещал богатства и смерть. Смерть и богатства. И в голосе этом не было насмешки или лжи. В голосе уставшего мага была лишь истина и тоска. Тоска по душам, которые последовали за ним на верную гибель в непроходимые леса запретного края...

Видение, представшее перед лучником, было столь ярким и реалистичным, что Мэрион даже плечами передернул, прогоняя наваждение.

- Нарассказываешь жути, аж мороз по коже, - отшучиваясь, сказал он, и хлопнул Дэона по плечу, но странный гнетущий осадок на душе все же остался. - Нашел ее? Ту, которую должен защищать?

Дэон покачал головой.

- Ту, что видел, не нашел, - ответил он. - Но, уверен, судьба сведет нас вместе. Иначе и быть не может.

Он улыбнулся и доел пирог, не оставив и крошки.

Несмотря на то, что его изгнали из племени, он ни о чем не сожалел. Ему нравилось служить на Перекрестках под началом Нириин, и он любил своих товарищей по отряду как родных братьев. И, в целом, был счастлив, что оказался в их разношерстной компании.

Быть может Мэриону только показалось, но в глазах Дэона он увидел что-то очень напоминающее тоску. Не обычную печаль, которая порой появлялась во взглядах всех наемников, а что-то более глубинное, более личное... интимное...

Мэрион лукаво улыбнулся и приобнял островитянина за плечи.

- Хорошее оружие ты прикупил, - вновь похвалил он покупку Дэона, желая немного отвлечь парня от тяжелых мыслей. - Но отличным клинкам нужны прекрасные ножны. Идем, я знаю, где можно приобрести самые красивые и прочные. Не пожалеешь.

- Тут недалеко я видел палатку... - начал было Дэон, но лучник покачал головой и, хитро улыбнувшись, повел его в сторону узкой улочки, петляющей между невысокими зданиями, окна которых украшали горшки с цветущими петуньями, годециями и бегониями.

Они шли недолго. Миновали всего лишь несколько домов, а потом свернули к одному из них, и вошли в неприметную серую дверь с молоточком в виде лисьей морды.

В помещении, в котором оказались наемники, царил таинственный полумрак. Стены здесь были задрапированы красными тканями с вышитыми на них бордовыми цветами, а окна завешаны воздушным красным тюлем, расшитым по окантовке дешевыми самоцветами.

Дэон с изумлением огляделся по сторонам, отмечая странное убранство комнаты. И сказал, обращаясь к лучнику, который позвонил в стоящий на низком столике звоночек:

- Не похоже это на лавку, где торгуют ножнами. Ты меня, часом, не к провидице привел?

Мэрион растянул губы в ехидной улыбке.

- О, да, мой друг, к провидице, искуснее которой не сыщешь во всем И-Станбаде. И уж поверь, ей будет достаточно лишь взгляда, чтобы подобрать лучшие ножны для твоего клинка. - Он галантно поклонился немолодой уже, но все еще очень привлекательной женщине, которая, шелестя пышными юбками, вышла к ним навстречу. - Почтенная Рийо Макаан. Вы как всегда прекрасны.

- А ты как всегда лукавишь, Мэрион, - довольно улыбаясь, ответила женщина и оценивающе уставилась на Дэона. - Ты редко приходишь с друзьями. Да и, вообще, почти не заглядываешь к нам в последнее время. Забыл дорогу?

Мэрион пожал плечами.

- Возраст уже не тот, почтенная, - смеясь, ответил лучник. - Память подводит.

- Таких как ты не подводит. - Усмехнулась женщина и кивком головы пригласила мужчин проходить. - Какие будут пожелания? - спросила она, откидывая легкую газовую ткань в сторону и входя в накуренное благовониями помещение.

- Мой друг сегодня приобрел клинки. Но что клинки без ножен? Кусок металла и только. Как и сердце без любви лишь огрызок плоти.

- Так ты за ножнами пришел? - гортанно рассмеялась женщина, и Мэрион хитро подмигнул ей. - Для сердца?

- Для клинка, - подталкивая Дэона к диванчику с мягкими подушками, ответил лучник. – А, вернее, для двух клинков.

Женщина вновь внимательно посмотрела на Дэона, что-то прикидывая в уме, а потом кивнула.

- Будут вам ножны. Самые уютные и красивые. Выбирайте.

Она хлопнула в ладоши три раза и отошла в сторону, чтобы не мешать стайке юных дев наполнить помещение.

Дэон никогда не бывал в домах удовольствия, но по одному только взгляду на юных, полуголых красавиц он понял, где именно оказался.

Изумленный, он упал на сиденье дивана, не оказывая Мэриону никакого сопротивления, и уставился прямо перед собой оторопелым взглядом.

Девушки, выстроившиеся перед ними в ряд, оказались не робкого десятка. Они смотрели на мужчин открыто, без излишней застенчивости, и являли собой прекрасный цветник, в котором хотелось остаться навечно.

- Мэрион, мне не стоит здесь находиться, - сказал Дэон чуть слышно. - Если Нириин узнает, то, наверняка отправит обратно в ссылку. А я вовсе этого не хочу.

Мэрион с трудом сдержал смех, таким растерянным и несчастным выглядел Дэон. Глаза мечника то и дело скользили по соблазнительным стройным фигуркам выплывших к ним девиц, но парень честно старался отвести от них восхищенный взгляд.

- Ты преувеличиваешь, друг мой, - подмигивая одной из девушек, сказал Мэрион. - Она, конечно, знающая, но не провидица. Откуда ей узнать, если мы не скажем. А мы не скажем. Уж я так точно. Да и с чего бы ей сердиться? Ты ее подчиненный, а не супруг.

- Она просила не шататься по злачным местам, особенно с тобой, - признался Дэон, лаская взглядом округлые соблазнительные формы рыжеволосой бестии, которая, заметив его пылкий взгляд, озорно ему улыбнулась и поманила тонким бледным пальчиком.

- Так это и не злачное. - Пожал плечами Мэрион. - Не пивнушка ведь и не петушиные бои. Иди. - Он подтолкнул Дэона в объятия огненноволосой красавицы. - Нам завтра в бой. Потом жалеть будешь, что не согласился. Смелее.

Дэон мешкал всего мгновение. Строгий взгляд наставницы не давал ему покоя, укором терзая совесть. Но приглянувшаяся ему девушка видимо тоже была не против скоротать с ним несколько жарких часов, и мечник сдался, позволяя красавице взять себя за руку.

- Господин хочет только меня одну? - спросила она томным голосом, обнимая наемника и лаская ладонью его обнаженную грудь, разрисованную татуировками. - Я слышала, островитяне очень страстный народ. Одной меня может быть недостаточно.

- Если так случится, позовешь подругу, - предложил Дэон. - Но сейчас я бы хотел уединиться только с тобой.

Он склонился к девушке, которая была намного ниже его, и оставил на ее алых губах поцелуй. И перед тем, как уйти с ней в отдельную комнату, с удивлением оглянулся на Мэриона.

Лучник по-прежнему сидел на диване и улыбался приблизившейся к нему девушке. Та была тонкой как тростинка, и хрупкой, словно молодое деревце. И смотрела на Мэриона так, словно в нем одном был заключен весь ее мир.

Но не это изумило мечника, а ее небесно-синие глаза и густые, струящиеся золотистым водопадом волосы, укрывающие нежные плечи.

Эта девушка была похожа на Лиара, хотя вряд ли могла сравниться с ним красотой и статностью. Но то, что лучник из всех девушек предпочитал именно ее, натолкнуло Дэона на определенные мысли.

- Не здесь ты должен сейчас быть, друг мой, - сказал он уверенно. - Не путай праведное с грешным.

Мэрион с недоумением посмотрел на него, но рыжая красотка, похоже, устала ждать и силой утащила мечника за собой в соседнее помещение, тут же захлопнув дверь, чтобы им не смогли помешать.

Мэрион уже коснулся руки Дхалайи, своей любимицы в этом заведении, и потянул девушку к себе, когда его слуха достигли слова Дэона.

Он обернулся на голос друга, но мечник уже скрылся за дверью, оставив после себя лишь трепещущие огоньки свечей да перезвон полудрагоценных камней, расшитых по ободку легких шторок.

- Эй! Где это я должен быть? - крикнул он парню вдогонку, но ответа не последовало.

Дхалайя приложила свою нежную ладошку к щеке Мэриона и повернула его голову к себе, но парень лишь повторил свой вопрос, теперь уже глядя в прекрасные синие глаза жрицы любви:

- О чем это он? Где я должен быть?

Девушка лишь призывно улыбнулась и потянулась к губам лучника, но так и не достигла цели.

Пьянящий аромат лилий будоражил кровь Мэриона, но в его сердце не было страсти. Ни в сердце, ни в душе, ни в других частях тела.

Мэрион прикрыл глаза и нахмурился, вглядываясь в смутный образ, не дающий ему покоя. Хрупкая фигурка, длинные черные волосы, прекрасное лицо... и браслет на тонком запястье... тяжелый широкий браслет с причудливой вязью незнакомых символов...

Не здесь... не там... где же он должен оказаться? Где?

А в густой чаще проклятого леса уже шелестела мантия мертвеца. Уже горели предвкушением битвы серые глаза великана. На небольших дощечках были вырезаны последние символы, и ветер в кронах пел о том, что готов нести его стрелы к цели... да только будут ли они достигнуты, знали только древние духи, охраняющие это гиблое место.

***

На лагерь Седьмого Перекрестка медленно наползали густые сумерки.

Ночь сегодня обещала быть ветреной и безлунной. А край черной тучи, полностью затянувшей морской горизонт, грозил северному побережью И-Станбада очередным штормом.

Лиар по-прежнему сидел на берегу, вглядываясь в морские просторы. Песок вокруг него был весь исписан древними как мир символами, а его рубиновый жезл тревожно мерцал в полутьме, перемигиваясь с кострами, которые разожгли чуть ближе к лагерю.

Даггер, по просьбе Нириин, присматривал за магом, чтобы никто к нему не лез. Но, пока в лагере были заняты приготовлением ужина, мальчишка никого не интересовал.

Ветер крепчал. Швырял пригоршнями песка в лица зазевавшихся наемников, раздувал пламя костров, заправлял кипящие котелки приправами из мелкого щебня и сухой листвы. С моря потянуло сыростью и холодом, от которого зябли пальцы.

Имперец раздраженно повел плечами, чувствуя, как холод пробирается под его кожаную куртку, и решил окликнуть Лиара, чтобы он шел поближе к кострам. Но не успел он сказать и слова, как его отвлекли:

- Дружище, не поможешь дров натаскать... гулянка собирается. Ребята пошли за выпивкой.

Имперец оглянулся и посмотрел на Лапу, который возвышался над ним и нервно переминался с ноги на ногу.

- Не могу, прости. Мальчишку не оставлю, приказ мастера...

- Да это на минуту. Ничего с ним не случится.

- А если случится?

- Я тебе голову на отсечение даю, что его сейчас не тронут. Рано... да и мастера по лагерю бродят.

- А сам что, с дровами не справишься? - уходить не хотелось, но Лапа смотрел на Даггера как-то странно, и тот, подавшись вперед, вкрадчиво спросил: - Что уже стряслось?

- Всего на минуту, пойдем... - наемник понизил голос до шепота и опасливо оглянулся: - Спор разрешить надо с одним умником, а я только тебе и доверяю. Клинок ушел в селение, а я... ну не могу я сам туда пойти. Свидетель нужен.

- Мутишь ты что-то, - холодно бросил имперец.

- Ну что от тебя, убудет? А потом выпьем за мое и твое здоровье, и за упокой его душеньки. Давай же... все по-честному должно быть. Дуэлянты, секунданты... дело чести, понимаешь?

- Уверен, что это ненадолго? - спросил Даггер так же тихо, и Лапа утвердительно кивнул.

- Ну ладно... - имперец встал и быстро пошел следом за облегченно выдохнувшим наемником. - Скорее... шевелись.

- Да, да... - бормотал себе под нос Лапа, достаточно быстро топая в сторону густого леса, раскинувшегося на пологом северном склоне гор.

Даггер, все время, пока еще был виден пляж, постоянно оглядывался назад, чтобы убедиться, что к мальчишке никто не сунулся. Впрочем, Лиар так же одиноко продолжал сидеть на облюбованном месте, и имперец, немного успокоившись, свернул по тропинке в чащу и стал прислушиваться к вечерней тишине.

Сумерки уже сгустились настолько, что было сложно разобрать что-то на расстоянии вытянутой руки. К тому же поднявшийся туман еще больше усложнял продвижение, так как древесные стволы то и дело неожиданно выныривали словно бы из ниоткуда, а разлапистые ветви так и норовили хлестнуть по лицу.

Где-то высоко, в кронах столетних гигантов, шелестел ветер и ухали совы. Стрекот насекомых, как всегда усилившийся в темное время суток, напоминал о цветущих садах дворца Колдвайнов, где по ночам было почти так же спокойно и тихо как здесь.

Пахло морем и прелой листвой, а еще смолой и хвоей, и Даггер, следуя за Лапой, который уходил все дальше в густую чащу, на время забылся, предавшись ностальгии.

Впрочем, спустя несколько минут, отсутствие каких-либо иных людей в лесу насторожило имперца, и он остановился, схватившись за рукоятки кинжалов и окликнув наемника:

- Лапа, далеко нам еще идти? Ты сказал минута...

- Еще немного и будем на месте, - откликнулся мужчина каким-то странным голосом, что и заставило Даггера попятиться назад.

- В лесу никого нет, я не слышу ни голосов, ни треска веток под ногами... не вижу света факелов. Зачем ты привел меня сюда?

- Я же сказал... - замялся Лапа и стал топтаться на одном месте. - Дуэль. Парнишка еще не пришел. Испугался, видать, или задержался. Пройдем еще немного, должно быть он сейчас подойдет.

- Не подходи! - Даггер выхватил кинжалы. - Лапа, я не шучу, сделаешь в мою сторону еще хоть шаг, и я тебе глотку вскрою.

- Друг, да ты что, я бы никогда на тебя руку не поднял. Я не за тем тебя сюда привел. Обожди пару минут, и все встанет на свои места, и мы вернемся в лагерь.

- На какие еще места? - не понял имперец.

Но, когда Лапа резко бросился к нему, не растерялся и, извернувшись, сделал ему подсечку и уронил лицом вниз.

Усевшись на спину мужчины, Даггер приставил кинжал к его горлу, второй рукой оттягивая его голову назад, и предупредил:

- Не дергайся, или сдохнешь!

Сердце, которое, вдруг, зашлось безумным скачем, стало вылетать из груди Даггера. Кровь вскипала, как это всегда бывало в схватке с более опытным противником, и имперец, склонившись к самому уху кряхтящего наемника, выдохнул:

- Говори, зачем ты меня сюда привел! Говори!

Лезвие сильнее вжалось в кожу, и Лапа вскрикнул, когда оно вспороло мягкие ткани, и по шее потекла горячая жидкость.

- Я не хотел тебе зла... я не за этим привел... мне сказали увести тебя ненадолго, вот я и... я проиграл желание в карты, и мне сказали забрать тебя из лагеря, как только сучка уйдет к главному, вот и все. Я ничего больше не знаю...

- И зачем же было уводить меня, если не для того, чтобы убить? - мысль о том, что кто-то раскрыл его, заставила все внутри похолодеть, и имперец в испуге оглянулся по сторонам, опасаясь увидеть за спиной других наемников. - Ты сдал меня? Кому ты меня продал?!

- Не говори ерунды! - выкрикнул Лапа, когда кинжал еще сильнее вонзился в его плоть. - Им нужен был мальчишка, ты тут не при чем!

- Ах ты уёбок! - взревел Даггер, резко вскакивая на ноги, и, не долго думая, со всей силы ударил эту тварь носком сапога в висок, тут же вырубив его. - Лиар...

Имя мага сорвалось с губ, и Даггер бросился к лагерю со всех ног, пытаясь не сбиться с пути и как можно скорее выпутаться из лабиринта, созданного кустарниками, стволами и туманом.

И лишь одна мысль билась в его мозгу вместе с отчаянно пульсирующей в висках кровью: если с Лиаром что-то сделают, Лапа из этого леса больше не выйдет.