Луи протянул руку и осторожно провел пальцами по моей щеке.

Мое сердце бешено забилось. Но если он и заметил мое волнение, то никак не показал этого. Я хотела отодвинуться от него, хотела вырваться из плена его чар, но не могла пошевелить и пальцем. Он осторожно взял мое лицо в свои ладони. Я подняла ресницы, встречая серьезный взгляд его глаз. Внутри у меня все сжалось в предвкушении.

- Лия...

В этот самый момент в коридоре раздался грохот, вскрик Зейна, сдавленный рев, быстрые шаги по лестнице и вполне отчетливый вопль: «Я ее убью!».

Мы с недоумением посмотрели на дверь.

- Что-то случилось, - произнес Луи, вставая. – Пойду узнаю. Понятия не имею, кого Зейн собирается убивать, но надеюсь, что не свою невесту.

Он быстрым шагом вышел за дверь, я – за ним. В коридоре царил полумрак, лишь в самом дальнем углу горел тусклый свет. На первом этаже приглушенно ругался Зейн.

У меня похолодели пальцы, по спине прошелся озноб. Что, черт возьми, происходит? Неужели жених и невеста поругались перед самой свадьбой?

Но все оказалось намного проще и банальней, чем могло показаться на первый взгляд. Зейн, которому посреди ночи вдруг захотелось попить воды, тихонько вышел из спальни и, не заметив в темнотесвою мирно спящую посреди коридора черную кошку, наступил на нее. Разбуженная самым отвратительным образом кошка вскочила и с перепуга бросилась на хозяина. Зейн получил легкий стресс, сильный укус большого пальца ноги и ссадины на руках и ногах от неожиданного падения на пол. Поэтому сейчас он стоял в ванной, ища перекись водорода, чтобы обработать раны, и от души материл своего домашнего питомца.

Едва сдерживая смех, Луи сделал мне знак, что все в порядке, и я могу возвращаться к себе, а сам решил остаться с другом, чтобы обеспечить ему моральную поддержку, а заодно и спасти несчастное животное от расправы, которую все порывался совершить ее хозяин.

Вернувшись в свою комнату, я подошла к окну и задумчиво взглянула в него. Так тихо кругом... Что ни говори, а городишко отличный, тихий, сонный и нелюбопытный. С каким бы предубеждением я не ехала сюда, я вынуждена была признать: здесь мне очень нравится.

Интересно, что хотел мне сказать Луи, пока нас не прервали? Что он подразумевал под «А разве ты сама ни о чем не догадываешься?». О чем я должна догадаться? Боже мой, неужели?.. А что если он чувствует по отношению ко мне тоже самое, что чувствую я?

Я вспомнила, что пока мы жили по соседству, он всегда был рядом. Порой незаметно, но всегда. Я ощущала это. Помню, мне было девять лет, а ему тринадцать, когда я сбежала из дома, поссорившись с матерью. И Луи пошел в парк, нашел меня, всю в соплях и слезах, привел к себе домой, и его мама угощала меня яблочным пирогом... Он утешал меня, всегда говорил, что я не должна сдаваться, был рядом. Конечно не так, как влюбленный в меня парень, но как друг – это точно.

Друг... Другом он мне был десять лет назад. Но ведь с тех пор я выросла, Луи сам сказал, что я превратилась из неприметной девчонки в соблазнительную девушку. Значит ли это, что он смог наконец-то разглядеть во мне не только младшую сестренку его школьного друга, но и... влюбиться в меня?

Если это так, то я сейчас умру от счастья. Да и как не умереть, если твоя мечта сбывается? Но улыбка, которая играла на моих губах, вдруг внезапно исчезла. Я вспомнила, как Луи несколько минут назад задал мне еще один вопрос: «Ты будешь скучать по мне когда я уеду?».

Он уедет... Конечно же он уедет сразу после свадьбы. В точности как и я. И наши пути вновь разойдутся, и кто знает, может это будет уже навсегда. Так чего это я тут себе нафантазировала? Свадьбу с Луи и кучу детишек? Серьезно? А самой не смешно? Может, у Луи вообще есть девушка в Донкастере, а здесь он просто не прочь немного развлечься? А разве мне этого надо? Ведь Найлу я сказала, что не хочу никаких мимолетных отношений. А сама? Ну будем мы с Луи вместе два дня, а что потом? Потом наши дороги разойдутся...

И почему, черт возьми, я опять вспомнила Найла?!

Потому что тебе он понравился, дурочка! – словно проснувшись, заявил о себе мой внутренний голос.

Нет, не понравился, не понравился! – попыталась мысленно возмутиться я.

А вот и понравился.

Глупости!!!

Может, и глупости, но он тебе нравится. И ты ему нравишься, это даже слепой заметит.

Ерундовая ерунда и глупая глупость! Заткнись!

Сама заткнись.

Я не слушаю! Я тебя не слушаю!

Ты - это я, а я - это ты. И я лучше знаю. Тебе он нравится.

Я сердито покачала головой и приложила ладони к раскрасневшимся и пылающим щекам. О чем я только думаю! Это гормоны, это волнение перед предстоящей свадьбой подруги, это нервный срыв или еще какие-либо причины, вызывающие такие безумные мысли.

Да? Тогда почему так билось у меня сердце, когда Найл смотрел на меня? Почему при одном его прикосновении по спине у меня начали бегать мурашки, а когда он целовал меня, мне больше всего на свете хотелось обнять его за шею и прижаться к груди со вздохом облегчения? И тогда я совсем не вспоминала о Луи...

Я в изнеможении бросилась на кровать. Все, не хочу больше ни о чем думать, а тем более спорить со своим внутренним «я». Надо уснуть. Завтра, точнее уже сегодня, замечательное событие: моя подруга станет женой любимого и любящего его человека, а я приду на свадьбу с Луи и буду веселиться... Так стоп! Насколько я помню, за мной должен приехать Найл. Я не сказала ему, что не пойду с ним, следовательно, он считает, что мы пойдем на мероприятие вместе.

А-а-а! И что теперь делать? А если Луи считает само собой разумеющимся, что мы пойдем с ним вместе? Так, все, спать! Я обязательно подумаю об этом, но только не сейчас. Утро вечера мудренее...

***

В доме с утра творилась невообразимая суета. Полсотни родственников и гостей с обеих сторон, казалось, заполнили собой все пространство. До торжественной регистрации оставался час, и я поднялась к себе в комнату, чтобы хоть немного отдохнуть.

Подойдя к зеркалу, я в очередной раз повертелась перед ним, стараясь рассмотреть себя со всех сторон. Интересно, что скажет Найл? Понравится ему или нет? Мне бы очень хотелось, чтобы понравилось... Я тут же осеклась. Че-е-ерт! ДА ПРИЧЕМ ТУТ ОПЯТЬ НАЙЛ?!

Пытаясь отогнать глупые мысли, я сосредоточилась на своем отражении. Изящное платье из темно-синего шифона сидело на мне идеально. Но, разглядывая себя в зеркале, я снова почему-то вспомнила, как руки Найла обнимали меня за талию и прижимали к груди. И тут же перед глазами возник образ Камиллы: такой красивой и элегантной. Я почувствовала, что в горле появился комок. Мне никогда с ней не сравниться ни в красоте, ни в элегантности. Интересно, какой она будет на празднике? Наверное, самой красивой, после Даниэль, конечно.

Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на вдевании в уши тонких золотых сережек-колечек и застегивании на шее золотой цепочки, которую мама подарила мне на восемнадцатилетие. Потом надела синие туфли на высоком каблуке, которые купила в магазине перед отъездом и которые стоили целое состояние. Но они были безумно красивыми, с изящным ремешком вокруг щиколоток...

Я еще раз повернулась, на этот раз быстрее, так что платье волной закружилось вокруг бедер. Я вдруг показалась себе старше. Нет, не старше, взрослее. Платье странным образом облегало мою фигуру, подчеркивало изгибы, делало меня... соблазнительной!

Раздался стук в дверь.

- Войдите! – крикнула я, беря легкий шифоновый палантин, чтобы потом набросить его на плечи, и направилась к двери. Это был Луи. Красивый, очень элегантный в своем вечернем костюме... Я замерла в дверном проеме:

- Я... как раз собиралась...

Луи застыл, глядя на меня. Его взгляд охватил мою фигуру, задержался на изгибах тела и остановился на лице. Я слегка покраснела.

- Ты потрясающе выглядишь!

Румянец на моих щеках стал чуть ярче.

- Спасибо. Кстати, ты тоже.

- Ну... это преувеличение.

- Вовсе нет.

- Ну что, пойдем? – он согнул руку в локте.

Кивнув, я взяла его под руку, и мы вышли к собравшимся в холле гостям.

Надо отдать должное Зейну: в этот торжественный день он являл собой совершенное спокойствие и хладнокровие. Он стоял в прихожей и смотрел на лестницу в ожидании своей невесты. Черные брюки были безукоризненно отутюжены, пиджак облегал широкие плечи, в петлице трепетала белая роза, белоснежная рубашка еще сильней оттеняла смуглый цвет его кожи. Полуденное солнце, пробивавшееся сквозь открытое окно, играло яркими бликами в его черных волосах, большие карие глаза горели счастьем.

Мама Даниэль, которая из-за обстоятельств смогла приехать только сегодня рано утром, в элегантном открытом платье цвета пьяной вишни и на высоченных каблуках, металась по верхней площадке лестницы, нервно стряхивая пепел с длинной и тонкой сигареты. Чуть поодаль стояли родители и родственники Зейна.

Ниже по ступеням располагались друзья жениха.

Мы с Луи посторонились, пропуская вперед появившуюся из соседней комнаты Даниэль: жемчужное облако из кружев, складок невесомого шелка, унизанных мелкими стразами. Туфельки, держащиеся на маленькой ножке лишь благодаря чуду и двум тонким серебряным шнуркам, каскад каштановых локонов, рвущийся на свободу из-под фаты, лучащиеся счастьем глаза, нежные губы и румянец на щеках... Бог мой, до чего же Дани сегодня хорошенькая!

Родители Зейна одобрительно улыбнулись, а из группы товарищей жениха донеслось сдавленно-одобрительное мычание. Даниэль робко спустилась по ступеням, не сводя глаз со своего будущего мужа, протянула дрожащую ручку... Зейн склонился над ее пальцами, и коснулся их легким поцелуем.

Толпа взорвалась овациями.

Поддерживая меня за руку, Луи помогал мне спускаться по лестнице, заботясь о том, чтобы я не навернулась с нее на своих каблуках. Чувствуя поддержку, я подняла глаза от ступенек, и меня как будто ударило током, а сердце зачастило.

Мой взгляд был прикован к Найлу, который разговаривал с кем-то по мобильному телефону, но глаза неотрывно следили за мной. Его взгляд словно выжигал на мне клеймо – ты моя.

Я сделала еще несколько шагов вниз, неумолимо приближаясь к Найлу. Тот закончил разговор, положил телефон в нагрудный карман костюма и стал неторопливо пересекать прихожую с таким расчетом, чтобы оказаться у подножия лестницы как раз в тот момент, когда я спущусь. Мы не отрывали напряженных взглядов друг от друга ни на миг.

На Найле был темный костюм, белая шелковая рубашка и галстук дополняли картину. Я вдруг остро прочувствовала, какая я маленькая и хрупкая по сравнению с ним. С Луи такого ощущения никогда не возникало.

Тревога острым сверлом врезалась в мое сердце.

- Привет! - поздоровалась я с легкой улыбкой, когда последняя ступенька была пройдена, и я оказалась с Найлом лицом к лицу.

- Привет! - ответил он. В голубых глазах светилась привычная насмешка. Окинув беглым взглядом стоящего рядом Луи, Найл протянул мне руку: – Ну что, моя машина ждет, поедем?