Тело отца прибили к стене. Узкие кинжалы погрузили в плоть, прорезая ее насквозь. Лезвия особой формы не давали умереть от потери крови, но причиняли боль при малейшем движении. Следы ожогов. Его пытали так долго, что запах опаленной плоти заполнил хижину. Ноги неестественно вывернуты. Ему пробили губы, вставив туда ветки с шипами, и связали их тетивой, заставляя шипы врезаться в десны. Язык отрезали и повесили на шею. Ваор играючи начал размахивать им, взяв в руку.

- Я боюсь, твой отец больше ничего не сможет нам сказать.

Алрона вырвало. Киор отпустил его, от неожиданности отошел назад. Ваор заливался хохотом.

- Прости, прости! Я же не знал что ты такой впечатлительный! А я еще хотел показать, как мы ему ноги ломали, - его глаза торжественно посмотрели на искалеченное тело. – Ай, ладно. Покажу. Все для тебя мой мальчик!

С этими словами Ваор схватился за дубину обшитую железом, и занеся ее над головой, ударил по руке. Послышался тугой хруст. Мучительный стон. Кость пробила мышцы, и вылезла с низу. Сквозь ветки во рту брызнула кровь.

- Ты посмотри! Он еще живой, - обратился он к Киору, который от этого зрелища невольно поморщился. – Обманывать меня вздумал. Все равно не жилец.

Слезы. Слезы бессилия и слепой ненависти падали на грязный стол. Боль вперемешку с тошнотой путали мысли.

- Прекрати, - застонал Алрон.

- Где? Где растет махолит? – громко и четко спросил Ваор. – Тупая шлюха, мучений мужа тебе недостаточно? Может мне и пацана на ремни пустить, чтобы разговорить тебя?

Мир вокруг Алрона начал терять краски. Мысли до этого пребывавшие в хаосе, исчезли вовсе. Вдруг он начал видеть комнату со стороны. Видеть самого себя за столом, свою мать и отца, Ваора и Киора. Он мог почувствовать их мысли, их чувства.

Аура. Алрон мог видеть ауру. Он вновь прошелся взглядом по комнате. Силы матери и отца были на исходе. Но мощь Ваора захватила все без остатка. Его ярость казалась физически ощутимой, и невероятно голодной.

- Серьезно? – Алрон заметил, как Ваор смотрит на него, поверх его тела. – Да у нас тут еще один сюрприз!

Жрец снял перчатку. На указательном пальце виднелось железное кольцо инкрустированное белым камнем, от которого исходил мягкий свет. Ваор подошел к Алрону и коснулся кольцом головы. Жжение в висках быстро переросло в пытку, и вернула его обратно.

- Сила Элейноры? Ты что видящий? – улыбнулся Ваор. – Похоже на то. Видимо мои игры пробудили в тебе этот дар. Можешь не благодарить.

Алрон судорожно заглатывал воздух. Он не понимал, что с ним произошло, и что ему говорил Ваор. Все перемещалось.

- Я передумал. Пацана трогать не стану. Он пригодится для другого ритуала, - последние слова он специально подчеркнул голосом. – Ты же знаешь, о чем я говорю? Когда-то ты очень хотела это попробовать!

- Не смей...

- Где? – орал Ваор. – Где этот чертов цветок?

- К востоку от Инервела... Старая крепость...

Ваор усмехнулся. Схватился за цепь, выдернул ее, и бросил женщину на пол.

- Почему-то я верю тебе. Но, к сожалению, из-за твоего упрямства я потратил слишком много времени. Рыцари скоро будут здесь, и мне нужно их задержать, - он перевел взгляд на Алрона. – К счастью твой сын видящий. Это облегчает мне задачу.

- Нет! – закричала женщина, но Киор ее заткнул ударом ноги.

- Раньше надо было думать, - спокойно ответил Ваор. – Киор, сходи за Меладом. Пусть подготовит круг. Времени мало.

Когда тот ушел, жрец достал бутылку со странной черной жидкостью.

- Тебе это не понравится, - закинув голову Алрона назад, он начал вливать зелье. Вкус земли и дерьма заполнил рот. Мальчик пытался это выплюнуть, но Ваор зажимал рот ладонью, и крепко держал за волосы. Так продолжалось, пока бутылка не опустела.

Пришел холод. Захватывая тело, он вызывал судороги и кашель. Все органы словно разрывались изнутри. Мир начинал покрываться тьмой. Ваор освободил руки, и Алрон беспомощно упал на пол.

- В стародавние времена был один интересный обряд. Жрецы Кинетура приносили ему жертвы. Альнейров подвергали испытанию тела и духа. Те, кто это испытание проходили, становились самыми опасными и бесстрашными воинами. Очень жаль, что ты человек и не переживешь этого. Но я на твоем месте был бы рад, что тебе позволят лично прикоснуться к величию Кинетура!

Алрон с трудом разбирал слова. Ваор это заметил и, вздохнув, потащил его к выходу.

Приготовления были в самом разгаре. Люди в черных одеждах собирали из оставшегося дерева кресты. Раненных стражников, стариков и больных привязывали к деревьям и поджигали заживо. Остальных приносили к дому травницы. Их руки и ноги прибивали к крестам, и устанавливали их под уклоном, вокруг огромной ямы. Трупы скидывали вниз, и туда же бросали бутылки с черной жидкостью. Стоял невероятный смрад. Крики и смех последователей Кинетура охватил округу.

Мелад принял мальчика из рук Ваора, и положил на очередной крест. Отточенным движением пробил ему конечности. Острая боль частично вернула сознание. Сил кричать уже не было. Крест установили вертикально. Взгляду Алрона открылся кошмар. Приступ тошноты. Его взгляд перебегал с одного лица на другое. Мысли появлялись и исчезали. Последнее что он видел, как его отца сбросили в яму.

- Все готово, - доложил альнейр. Ваор бросил мимолетный взгляд на руны, очерченные вокруг того места, где висел Алрон.

- Как всегда прекрасная работа. Пожалуй, стоит начать. Уходите!

Мелад кивнул, крикнул что-то солдатам, и пошел прочь. Спустя пару минут от последователей Кинетура остался только Ваор. Закрыв глаза, он некоторое время слушал музыку смерти. Искренняя улыбка не сходила с его лица. Ноздри жадно вдыхали запахи гнили и обожженной плоти.

Его тело начало покрываться фиолетовой энергией. Плотные сгустки концентрировались на его запястьях, образуя переливающиеся сферы.

- Услышь меня Элейнора! Открой врата перед рабом твоим, наполни это место силой неподвластной живым. Прими мою жертву! – магическая энергия уплотнилась, засияла мягким светом. – Это тело, что скоро обратится в прах, пусть станет сосудом твоим. И пусть начнет пир мертвецов во славу Кинетура!

Круг под ногами Алрона загорелся ярким зеленым огнем. Плотные нити, напоминающие лианы обхватили его тело, оставив на груди выжженный символ. Мир для него начинал покрываться тьмой...