Было без десяти шесть. Уже минут пять я стоял на повороте недалеко от Полькиного дома, сбежав из колледжа после первой пары, и думал о том, зачем на всё это подписался.

Когда Алекс позвонил, мне хотелось запустить телефоном ему в голову. И единственной причиной, по которой я поднял трубку, было желание послать его куда подальше, чтобы потом заблокировать. Не сложилось. Не знаю, зачем я согласился приютить на ночь его девушку. Особенно учитывая то, что к себе я привести её не мог из-за отца. В итоге пришлось выслушивать ругань Риты и убеждать её в том, что эта самая девушка никаких проблем не доставит. Но откуда я мог быть в этом уверен? Зная Алекса, логичнее было бы предположить, что его девушка — ходячая проблема. Да и после записей Польки в дневнике видеть их обоих мне, мягко говоря, не хотелось. Однако всё же было что-то такое в его тоне, что отказать я не смог.

Наконец, когда я уже едва не стучал зубами от холода несмотря на тёплую куртку, эти двое появились на горизонте. Алекса сложно было не узнать, хотя мы не виделись полтора года. Девушка же выглядела несколько странно. Может, из-за походки? Такое чувство было, что она вот-вот свалится. А Алекс её даже не поддерживал, вцепился в свою гитару. И в чём срочность и паника была, если он ещё и её захватил с собой?

— Ну привет, Матвей.

— Давно не виделись, — я хмуро разглядывал бывшего друга, который в свою очередь тоже смотрел на меня без привычной усмешки. — Я дождусь объяснений?

— Нет. Если Женька захочет, сама всё расскажет, — Алекс мотнул головой в сторону девушки. Она вообще на меня не смотрела, демонстративно уставившись в сторону, закрывшись волосами и делая вид, что нас обоих не существует.

— И что я, по-твоему, должен сказать Рите?

— Что хочешь, оставляю это на тебя, — он протянул мне гитару, глядя на неё с ощутимым сожалением. Я с недоумением поднял бровь, но взял. — Отвечаешь за них обеих головой, понял? Если с ними что случится, не прощу. И Женьку не трогай.

— Я теперь ещё и твой личный охранник? Почему я должен помогать тебе просто так? — спросил скорее для профилактики, прекрасно зная, что решение не поменяю.

— Ну ты же помогаешь, — Алекс привычно ухмыльнулся, и я вопреки всем законам логики немного успокоился. — Расслабься, я долги возвращаю. Потом как самому чё понадобится, скажешь.

— Ладно, — а что ещё мне оставалось делать?

Снова перевёл взгляд на девушку, которая выглядела по-прежнему безразличной ко всему. Странный выбор для Алекса.

— Идите. Мне пора. Жень...

— Иди. Тебе пора, — ответила, даже не обернувшись. И только когда Алекс уже двинулся в обратную сторону, добавила: — Буду ждать тебя завтра утром.

— Я приду.

— Может быть, — едва слышно добавила девушка, когда силуэт уже исчез за поворотом.

Я несколько секунд просто стоял на месте, пытаясь собраться с мыслями. Вздохнул, окинув взглядом гитару, которая была даже без чехла. Можно было сколько угодно удивляться происходящему и сопутствующей ему наглости, но я прекрасно понимал, что без нужды Алекс меня бы ни о чём не попросил. Я ничего не знал о его жизни. И пусть даже злился на него, в глубине души прекрасно понимал, что в смерти Польки виноват он не был. Разве что в том, что использовал её чувства. Ну а что касается помощи... Кому я хоть раз в своей жизни отказывал?

— Ладно. Пойдём?

Женя ничего не ответила, но, когда я пошёл вперёд, двинулась следом. Полькин дом находился совсем рядом. Я нажал на звонок рядом с воротами и едва спас гитару от Мартина, выскочившего в открывшейся проём, сунув её в руки Рите.

— Да, я тоже рад тебя видеть.

Пёс продолжал восторженно лаять и норовил поставить свои лапы мне на плечи, но пошевелившаяся за моей спиной Женя отвлекла внимание на себя.

— Не бойся, он добрый, — несильно помогло. Девушка стала пятиться и почти уже выскочила на дорогу, так что мне пришлось несколько раз крикнуть "сидеть", прежде чем пёс послушался и преданно уставился на меня своими тёмными глазами. — Познакомишься с ней в следующий раз. Иди домой.

Рита раскрыла ворота шире, и Мартин, поняв, что я иду следом, скрылся во дворе. Я услышал, как за спиной тихо закрылась калитка.

Мы шли абсолютно молча. Абсолютно молча разулись и сели за стол на кухне. Вернее, сели мы с Ритой, а Женя осталась стоять в углу рядом с поставленной гитарой.

— И? — Рита первая нарушила молчание, весьма недружелюбно сверля меня взглядом.

— Её зовут Женя.

— Спасибо за информацию, — едко откликнулась девушка. — Мне сделать чай с печеньем, чтобы мы поболтали и рассказали другу о себе или что?

— Послушай...

— Я могу и здесь постоять. И поспать в коридоре. И вообще я не просила меня сюда приводить, — холодно отозвалась Женя, прижимаясь к стене и обнимая себя руками.

— Разумеется. Иначе тебя сюда бы никто и не пустил. У нас тут не приют, — ядовито бросила Рита.

Я устало вздохнул. Лучше бы вообще не выходил из дома.

— Слушай, я не знаю, что произошло у Алекса, но я пообещал ему помочь.

— Прекрасно. Только я тут причём? Это ты у нас с синдромом спасателя.

— Рит, побудь человеком хоть раз в жизни. Пожалуйста.

На удивление, подействовало. Девушка встала со стула, нажала кнопку на электрическом чайнике и со стуком поставила вазочку с печеньем в центр стола. Я обернулся к Жене.

— Будешь садиться?

— Нет, спасибо, — выражение её лица и поза тела явно противоречили сказанному. Я с каким-то неприятным чувством в груди заметил синяк на скуле. От Алекса, конечно, всего можно было ожидать, но вряд ли такого. А если это не Алекс, то кто? Вопросов возникало множество, однако давить на девушку я не стал. Рита и без меня прекрасно справлялась с тем, чтобы сделать атмосферу в доме максимально недружелюбной.

С каждой секундой молчание становилось всё более натянутым, напоминая мне о том, почему я не любил находиться среди людей. К печенью никто не притронулся. Хотелось скрыться в комнате Польки и снова уйти в вондер, но у меня ещё было дело.

— Дашь мне её ноутбук?

— А сам взять не можешь? — огрызнулась Рита, но за ноутбуком пошла. Мы с Женей остались вдвоём. Закипел чайник. Я чувствовал ужасный дискомфорт рядом с этой странной девушкой и даже вздрогнул, когда она полувопросительно-полуутвердительно бросила:

— Вы ведь ему на самом деле не друзья.

— Нет. Он сказал, что друзья?

Женя медленно кивнула.

— Странно, правда? Отвести меня к малознакомым людям и верить, что они мне ничего не сделают.

Я криво усмехнулся.

— То, что мы не друзья, не значит, что мы мало знакомы. Я знаю Алекса с десяти лет.

— Вот как. Поэтому он тебе так доверяет? Даже гитару отдал.

— Слушай, может, я лезу не в своё дело, но... Что у вас вообще за отношения? Это он ударил тебя?

— Ты лезешь не в своё дело, — холодно ответила девушка.

— Ладно.

Мы снова замолчали и Риту встретили в тишине.

— Я надеюсь, ты знаешь пароль, — девушка поставила ноутбук передо мной примерно так же неосторожно, как вазочку с печеньем, но я сдержал недовольный комментарий.

— Тебе повезло, — набрал на английском bulgakov30. Пароль я узнал в тот раз, когда пытался воскресить Полькин ноутбук — она слишком перегрузила СD-диск, и он еле функционировал. Тогда же и узнал, что Полька фанатела от "Мастера и Маргариты". Я так и не прочитал, хоть она и просила...

Зашёл в ВК в Браузере. И выразительно посмотрел на Риту.

— Пароль был сохранён, он подставляется сам.

— Ну вот и прекрасно. Я не знала, как разблокировать сам ноутбук, — девушка пожала плечами. — Входи в аккаунт, чего ты ждёшь?

Просто не верилось, что всё так просто. Что сейчас мы увидим её переписки с этими лже-психологами, сделаем фото — и можно будет идти писать заявление. У меня было плохое предчувствие. К тому же, это всё вроде как называется вторжением в личное пространство.

Собравшись с мыслями, я нажал наконец на кнопку. Страничка грузилась долго, Рита нервно барабанила пальцами по столу. Сначала открылась лента. Потом грузился мессенджер.

Высветилось девятнадцать непрочитанных чатов. Самый первый — университетская группа. Потом ещё одна университетская группа. Откуда-то — чат подготовки к ЕГЭ по русскому. Какие-то курсы академического рисунка. Астрология. Потом пошли, видимо, подруги с вопросами "как дела, ты в порядке". Я замер, дойдя до имени Алина. Рита тоже насторожилась. Тут же сказала:

— Открывай переписку.

Сообщений было много, около десяти, и все однообразные. Сначала она просто спрашивала, что случилось, потом тон стал более тревожным, пока в итоге всё не завершилось каким-то обвинением: "Я думала, ты сильнее этого. Мы же договорились, что справимся вместе".

Последним, что отправила Полька, было: "Я больше так не могу. Выхожу из чата".

— Листай вверх, может, будет ссылка. Она сама уничтожила все улики, — цыкнула Рита.

Ссылок не было, только куча сообщений. Пару раз мелькнуло имя Алекса, но я не стал читать.

— Что теперь? — поинтересовался, когда мы оказались в самом начале беседы.

— Пиши ей.

Я с удивлением обернулся.

— Что писать?

— Правду пиши. Что Полина погибла из-за этой идиотской секты, что они зарабатывают на больной психике. Пускай даёт нам ссылку на это сообщество.

— А если она не поверит и им всё расскажет? Если это секта, её уже давно обработали.

Рита закусила губу. А через секунду, разозлившись, вспыхнула.

— И что ты предлагаешь делать?!

— Не знаю.

— Вот и молчи тогда!

Я и замолчал. Механически смотрел в экран, но даже не читал сообщения. Чувствовал, как снова охватывает паника, за последние три дня развившаяся до невероятных масштабов. Отчего? Чего я боялся сейчас?

Внезапно пришла мысль.

— Я посмотрю в подписках.

И не зря. Почти сразу я увидела сообщество под названием "Помощь психологов". Всё на редкость типичное. И как Полька могла вляпаться в это?

— Только у нас всё равно нет доказательств. Она удалила все чаты.

— Потому что дура, — прошипела Рита.

— Ты вполне могла оказаться на её месте.

— Я? Никогда.

— Не зарекайся.

Мы оба обернулись на голос, успев забыть, что кроме нас на кухне находилась ещё и Женя.

— Ну да, ты, конечно, её понимаешь. У Алекса просто тяга к наивным дурочкам, видимо.

Девушка нахмурилась.

— Причём тут Алекс?

Я хотел остановить Риту, но это было уже невозможно.

— А, так ты не знаешь? Добро пожаловать, ты дома у его бывшей. Не переживай, никакой конкуренции — она уже под машину бросилась от безумной любви. А ведь могла и тебя, и его убить, если бы не оказалась такой доброй.

— Что ты несёшь? — Женя поморщилась.

— Представь себе, правду. Можешь порадоваться, — Рита остыла так же быстро, как вспыхнула, и последнюю фразу произнесла уже равнодушно. А вот Женя нет. Взглядом обратилась ко мне. Спросила:

— Что всё это значит?

Я не видел уже смысла выкручиваться, поэтому смог только подтвердить:

— Так и есть. Полина была бывшей девушкой Алекса. Мы дружили. Ну, это не так важно.

— И он отправил меня домой к бывшей... Прекрасно, — Женя чему-то усмехнулась и вдруг пошла в сторону двери.

— Слушай, я не знаю, зачем он это сделал, но наверняка были какие-то причины.

— Были. Но неужели он не мог найти места получше?

— Он позвонил мне, а я здесь не живу. Прости, но я не мог привести тебя к себе. У меня в семье не слишком... уютно.

Девушка тихо рассмеялась и вернулась на прежнее место.

— А здесь очень уютно?

Я посмотрел на Риту, сжавшую губы в узкую полоску, но в целом спокойную.

— Здесь лучше, чем у меня, поверь. Да мне бы и не разрешил никто тебя привести.

— Правильно. Я ведь ничем не лучше бездомной кошки.

И тут, после короткого смешка она неожиданно разрыдалась. Не просто заплакала, нет — именно разрыдалась. Громко, сильно, безостановочно. Опустилась на пол, как будто подломились ноги, и рыдала, закрыв лицо руками. Я сидел, не зная, что делать. Даже Рита, казалось, опешила.

Истерика закончилась нескоро. Постепенно звуки стали более тихими и превратились во всхлипы.

— Простите. Я... У меня был не лучший день.

Ни я, ни Рита не стали спрашивать, насколько. Тем более что было уже не до того — со второго этажа спустилась мать Польки и смотрела на нас с некоторым недоумением. У Риты не заняло много времени придумать правдоподобную ложь:

— Я пригласила Матвея и Женю к нам. Мы хотели поужинать вместе и... устроить вечер воспоминаний.

— Женю? — Полькина мать подняла бровь, вглядываясь в девушку, по-прежнему сидящую на полу.

— Да. Одноклассница Матвея, они хорошо общались с Полиной. Не помнишь?

— Не помню, — она вообще находилась как будто в прострации. Даже на расстоянии я видел огромные круги и синяки под глазами. — Вам приготовить что-нибудь?

— Не стоит, мы сами.

— Ладно, — с этим она и ушла. Рита вздохнула, покачав головой.

— Это ад. Думаю сказать отцу, чтобы он её отправил на реабилитацию. К проверенному специалисту.

— По крайней мере она не пьёт, — задумчиво и как про себя произнесла Женя, накручивая на палец волосы. — Мой отец после смерти матери только этим и занимался.

Снова молчание. Я провёл пальцем по тачпаду, вновь включая экран. Смотрел на строчки. Потом взял и вырубил ноутбук.

— Не могу.

— Кто бы сомневался, — голос Риты звучал уже не ядовито, а устало. — Ты сказал, что будешь спать в комнате Польки?

— Да.

— Значит, ты будешь в гостевой, — кивнула Жене. — Если ванная нужна, провожу.

— Мне она не поможет, — и снова болезненная усмешка.

— Тогда с пола хотя бы встань. Холодно, пусть они у нас и с подогревом.

— А я ещё удивилась, почему до сих пор не замёрзла, — девушка схватилась за край стола, поднимаясь. Её лицо было мокрым от слёз, а под задравшимся рукавом на левой руке я заметил ещё один синяк. Картинка пока не складывалась, но я уже понял, что произошло что-то плохое.

— Ты будешь есть? — тон Риты оставлял желать лучшего, однако было видно, что она немного смягчилась. Заметив колебания девушки, кивнула: — Будешь.

— Если можно...

— Можно. Что тебе больше нравится: вареники с картошкой, пельмени или макароны с колбасой? Мать ничего не готовила в связи со своим состоянием, поэтому питаемся подножным кормом. Максимум, на который я способна — сделать омлет.

— Мне всё равно, — Женя покачала головой. — Честно говоря, я не ела со вчерашнего вечера.

— Серьёзно? — Рита недоверчиво подняла бровь. Я почувствовал себя лишним. Конфликта больше не было, а значит, и во мне больше не было необходимости. Постепенно я настолько отстранился от происходящего, что перестал слушать разговор. А потом и вовсе встал и ушёл наверх.

В комнате Польки по-прежнему царила особая атмосфера — атмосфера остановившегося времени. Ничего не менялось. Те же тетради, то же покрывало. Всё точно так же, как я воссоздал в своём сознании. Там, внизу, была не моя реальность. Моя реальность была здесь.

После вчерашнего "падения" с Эйфелевой башни я долго приходил в себя. Мы сидели в комнате, и я снова учился дышать. А потом мы опять прыгали. Раз пять, наверное. И с каждым разом становилось легче, как будто что-то внутри освобождалось. В своей жизни я не любил рисковать. Мне, наверное, всегда больше хотелось какого-то комфорта и гармонии. Однако в риске была своя прелесть — возможность привыкнуть к чувству страха. И я был уверен, что сегодня смог бы спрыгнуть с окна второго этажа. Но смог ли бы с крыши?

Внутри было восхитительное равнодушие. Я ощущал его ещё с утра. Равнодушие к своей судьбе и к другим людям. Может, поэтому я всё-таки не стал кричать на Алекса и принял просьбу, как данность. Только какой-то ком в горле не давал покоя, чуть что включая тревогу, когда я начинал думать о Польке. И таблетки от головной боли не слишком помогали.

Я осторожно лёг на сиреневое покрыло и уставился в красиво расписанный потолок. Меня уже не было. Осталась лишь оболочка, тело, которое использовали — настоящий я находился очень далеко. Очень далеко...

***

Расскажи мне о своей бывшей девушке. Ты ведь её не любил, правда? А этого Алекса осуждаешь.

"Полька — не она".

Разумеется. Ты просто думал, что нужно отвлечься, что это поможет. Знаешь, а ведь нормальные девушки любят нежных и чутких. Ты ей сначала даже понравился. Пока она не поняла, что с тобой скучно. Что тебя из дома и из игр не вытащишь. Только она не знала, что вытащить тебя может лишь та, которую ты любил... А любишь ли ты меня? Это вопрос. Ты назвал меня её именем.

"Я думал, что верну её".

То, что уходит, не возвращается никогда. Ты с самого начала это знал. И что теперь?

"Теперь ты здесь. И я пытаюсь понять себя".

Так легко запутаться, правда? Только мне не нужны конкурентки.

"Моё время принадлежит тебе".

А ты сам?

"И я тоже. Я тоже принадлежу тебе".

Договорились. Это на всю жизнь — здорово, правда? Но если обманешь меня, я убью нас обоих.