***

Воскресенье для Мэтта и Терри прошло относительно спокойно, а вот в понедельник, когда Мэтт ушел на работу, а подозрительный автомобиль припарковался на привычном месте, Терри смог насладиться захватывающим зрелищем уличной потасовки.

Не успел заглохнуть мотор, как из соседнего дома вышел Уолтер и, помахивая битой, направился к машине. Он постучал в боковое окно, привлекая к себе внимание водителя, и что-то сказал на повышенных тонах. Что именно, Терри не понял, так как стекла хорошо заглушали звуки. Но водитель, видимо, расслышал каждое слово, так как через несколько секунд выбрался из салона.

Он был немного выше Уолтера, но уступал ему в плечах. Мужчины сначала поорали друг на друга, а Терри тем временем стоял и сжимал в руках мобильный телефон, чтобы в случае чего вызвать полицию. А потом начали толкаться, переругиваясь так, что их было слышно на весь квартал.

Во дворах залаяли собаки, но мужчины уже вошли в раж и обменялись парой ударов. Однако, когда вдалеке послышался вой полицейских сирен, Уолтер сплюнул кровь на тротуар и поспешил в дом, а водитель, забравшись обратно в салон, скрылся в соседнем переулке.

Когда Мэтт вернулся домой, Терри рассказал ему о случившемся, а тот лишь посмеялся и попросил не заморачиваться.

Больше машина не появлялась, а позже Мэтт расспросил Уолтера, и узнал, что водитель парковался здесь, чтобы поспать перед ночной сменой. Так как жена выгнала его из дома, ему некуда было податься, и он нашел относительно тихий район, где мог спокойно отдохнуть.

Терри даже стало стыдно за то, что из-за его паранойи пострадал ни в чем неповинный человек. И он решил, что пора бы уже взять себя в руки и успокоиться.

Он закончил ремонт гостиной, и пока Мэтт работал у себя в кабинете, занялся перепланировкой двора. Терри было тяжело сидеть без дела. Он искал работу, но зимой даже в таком большом городе был дефицит вакансий. И потому он делал все возможное, чтобы приносить хоть какую-то пользу.

Разработав план беседки, и разделив задний двор на зоны, Терри пошел к Мэтту, чтобы показать результат. Но Мэтью был так сосредоточен на просмотре каких-то иллюстраций, что Терри не стал его отвлекать. А только подошел и встал у него за спиной, так же с интересом глядя в монитор ноутбука.

- Подожди минуту, Терри, - попросил Мэтт, - я скоро закончу, только подберу более или менее оптимальный вариант и отошлю заказчику.

- Какие-то странные иллюстрации, - ответил Терри, пытаясь понять, что изображено на рисунках.

Но как бы он ни старался, его воображения не хватало на это.

- Ужас, от этих цветов глаза кровоточат, - сказал он, когда Мэтт открыл очередную картинку. - Что художник имел в виду.

- Понятия не имею, - сказал Мэтт и открыл следующее изображение, от одного взгляда на которое Терри рассмеялся.

- Еще лучше, - прыснул он, - не знаю, что вы собираетесь рекламировать, но этот логотип лучше не использовать. Он похож на член, который производитель положил на мнение клиентов. Но, если вы собираетесь рекламировать фаллоимитаторы, тогда, думаю, все в порядке.

Терри снова рассмеялся и сжал ладонями плечи Мэтта, который издал совсем уже обреченный вздох.

Вот уже целую неделю он ежедневно наседал на дизайнеров, которые, словно бы сговорившись, принялись улепетывать кто на больничный, кто в декрет, кто на повышение квалификации, оставляя проект заказчика незавершенным и, к чертям собачьим, далеким от идеала. А сроки уже не просто горели, они полыхали адским пламенем, грозясь спалить к дьяволу не только его репутацию, но и всю фирму.

Допустить подобное Мэтью не мог, и потому вот уже два часа всматривался в предложенные дизайнерами варианты изображений, стараясь из чана с дерьмом выловить какашку наименьшего размера и с наименьшим смрадом.

- Меня уволят, - с тоской констатировал он, понимая, что ни один из вариантов не подходит, и, сколько на них ни пялься, лучше они не станут. - Это должна быть реклама детского питания из линейки здоровая жизнь. Безглютеновое, безлактозное, безсахарное био-месиво для самых маленьких.

- А, ну тогда все нормально, - рассмеялся Терри. - То с членом подходит идеально. Только лозунг поменять. И наложить это все на фон. Только представь, на серо-коричневом поле сияет картинка члена, а за ней надпись «и то вкуснее». Не факт, что это привлечет покупателей нужной категории, но славу фирме сделает однозначно.

- Издеваешься, да? - с едва сдерживаемой улыбкой спросил Мэтт, запрокинув голову назад и всматриваясь в смеющееся лицо Терри. - От этой рекламы, между прочим, зависит моя карьера. И судя по тому, что других вариантов у меня нет, летит она как раз на предложенную тобой картинку.

Терри смотрел на Мэтью и никак не мог перестать улыбаться. Этот самоуверенный, оптимистичный, позитивный человек всегда шел по жизни с высоко поднятой головой и легко добивался поставленных целей, но в моменты растерянности или усталости он казался очень ранимым, и до невозможности милым. Не исключено, что Терри идеализировал его, или видел в нем то, чего на самом деле не было. И все же ему ужасно захотелось сделать хотя бы что-то, чтобы морщинки на лбу у Мэтта разгладились, и чтобы он улыбнулся своей обворожительной и такой обезоруживающей улыбкой.

Чмокнув Мэтта в капризно поджатые губы, Терри склонился к его столу и, придвинув к себе блокнот, быстро нанес на белоснежном листке несколько линий простым карандашом. Художник из него был посредственный, но свою мысль он передать сумел, изобразив сердце с напоминающим младенца ростком внутри.

- Не знаю, подойдет это для бренда детского питания или нет, но, по-моему, если поручить это толковому художнику, мамочки будут пищать от умиления. Здесь тебе и безусловная любовь - которую символизирует сердце, и зарождение новой экологичной жизни, воплощенное в ростке. Это будет очень милый и трогательный символ. Конечно, большой фаллос вне конкуренции, но это, мне кажется, тоже неплохая идея.

Несколько мгновений Мэтью сосредоточенно смотрел на нарисованное Терри изображение, а потом резко поднялся и, развернувшись к мужчине, заключил его в крепкие объятия.

- Я люблю тебя, - пылко признался он, счастливо улыбаясь. - И я счастлив, что ты со мной. Ты спас не только мое сердце, но и мою карьеру. Ты волшебник, Терри. Только почему-то не хочешь замечать за собой этого волшебства.

- Ты, кажется, совсем заработался, - смущенно рассмеялся Терри. - Это не волшебство, а всего лишь каракули на бумаге. Их еще до ума довести надо. Но рисую я отстойно, так что лучше тебе поискать специалиста.

Он обнял Мэтта в ответ и задержал дыхание, чтобы успокоить собственное сердце, которое бешено запрыгало в груди.

Это не он был волшебником, а Мэтт. Этот человек уже во второй раз перевернул внутренний мир Терри вверх ногами, и наполнил этот мир собой, затмив все горести и невзгоды своим ярким сиянием. И Терри был бесконечно признателен ему за это.

- Ты себя недооцениваешь, - поцеловав Терри в шею, сказал Мэтт уверенно, и отстранился от мужчины. - То, что ты обозвал каракулями, оказалось лучше десяти работ так называемых профессионалов. И знаешь, у меня есть одна идея, но займемся мы ею завтра. До сдачи заказа есть еще три дня. Думаю, ты успеешь за этот срок.

- Успею что? - не понял Терри.

- Сделать дизайн логотипа, - пояснил Мэтт и указал на рисунок Терри. - Все то же самое, только в компьютерной программе.

- Я не умею работать с компьютером, - возразил Терри. - Тем более с программами для рисования. Лучше обратись к художнику.

- В этих программах нет ничего сложного, - заверил Мэтт. - И я тебе помогу на старте. Ну а если тебе не понравится, или если у тебя не получится, тогда уже я обращусь к художнику. Но мне, правда, очень хочется посмотреть на то, как этот набросок воплотишь в жизнь ты.

- Давай я лучше перепланировкой заднего двора займусь, - предложил Терри, хотя уже знал, что согласится на предложение Мэтта.

Все потому, что Мэтт смотрел на него таким взглядом, от которого сердце мучительно и сладко сжималось. Такому человеку невозможно было отказать. Да Терри и не хотел отказывать. Он больше не хотел говорить Мэтту «нет», и видеть в его глазах зарождающуюся тень огорчения.

- Ну ладно, ладно, уговорил, я попробую, - хмыкнул Терри и снова чмокнул Мэтью в губы. - Если это поможет твоей карьере, я сделаю все, что в моих силах.

Улыбка Мэтта стала еще шире, и он в порыве эмоций сгреб мужчину в объятия и, чуть приподняв над полом, крепко поцеловал.

- Ты самый великодушный человек на всей планете, - жарко прошептал он, оборвав поцелуй и поставив Теренса на пол. - Я бесконечно счастлив, что ты у меня есть. А теперь идем ужинать. Я, признаться, жутко голоден. Да и ты, я уверен, тоже.

Терри нечего было на это возразить, и он пошел следом за Мэттом, прокручивая в голове, как будет воплощать свой рисунок в жизнь, какие цвета лучше подобрать, и получится ли у него сделать все как следует.

На следующий день Мэтт вернулся домой с ноутбуком, который взял с работы специально для Терри. Там уже были установлены все необходимые программы, и Мэтт взялся обучать Теренса азам компьютерной графики с помощью специальных видео-курсов и практических заданий. А на следующий день Терри занялся разработкой логотипа. Ему было непросто приспособиться к компьютерным программам, но работа оказалась настолько захватывающей и интересной, что он увлекся, и просидел за своим проектом до глубокой ночи. А когда закончил, Мэтт чуть не лопнул от радости и какой-то ненормальной гордости.

Он не переставал расхваливать Терри, и пообещал устроить его на работу к себе в офис.

- Эй, эй, я лесоруб, а не дизайнер! - напомнил Теренс загоревшемуся энтузиазмом Мэтту. - И у меня нет образования. Кто возьмет меня в рекламный бизнес?

- Я! - гордо заявил Мэтью, активно пережевывая сладкую булочку с ванильным кремом. - А еще мой шеф. Он ценит таланты. А ты талант, и даже не спорь с этим.

- Думаю, твой шеф с тобой не согласится, - хмыкнул Терри. - Но я рад, что смог помочь тебе.

- Посмотрим, как все сложится, - сказал Мэтт. - После праздника покажу ему твой логотип. Тогда и узнаем его мнение.

- После какого праздника?

- День Святого Валентина, - ответил Мэтью, округлив глаза в притворном изумлении. - Только не говори, что забыл.

- А зачем мне о нем помнить? Я что, девочка пятнадцатилетняя?

- Нет, - улыбаясь, сказал Мэтт. - Не девочка. Но влюбляются не только девочки.

Терри нахмурился, и от Мэтью не укрылось мелькнувшее в глазах мужчины смятение.

- Да не паникуй ты так, - рассмеялся он и накрыл руку Теренса своей ладонью. - Это будет всего лишь ужин. Или ты считаешь, что в этот день и ужинают только пятнадцатилетние девочки?

- Не знаю, - невпопад ответил Терри, уже предполагая худшее. - Надеюсь, ужинать будем дома?

Мэтт покачал головой.

- В ресторане, - гордо сообщил он, сияя обезоруживающей улыбкой. - Но не волнуйся, в самом обычном ресторане. И обещаю, никаких розовых лепестков, сахарной ваты и прочей романтичной придури, соответствующей этому празднику, там не будет. Просто ужин.

Терри напрягся. Он не был уверен, что готов даже на то, чтобы просто ужинать с Мэттом на людях. Но потом мысленно обозвал себя придурком. И, правда, что ужасного в том, что два мужчины поужинают вместе? Так поступают друзья, деловые партнеры или просто коллеги по работе.

«Я слишком много думаю об этом», - сказал себе Терри и улыбнулся Мэтту.

- На обычный ресторан я согласен. Жалко бронь отменять. Ты, наверное, уже месяц назад ее заказал? И откуда в тебе столько оптимизма?

- Я порой и сам этому поражаюсь, - весело рассмеялся Мэтт, чувствуя сильный прилив счастья от того, что Терри согласился на ужин. – Но, видимо, его во мне генерируешь ты.

Он приблизился к мужчине и, мягко заключив его в объятия, нежно поцеловал.

- Ты много чего во мне генерируешь, - оборвав поцелуй, сказал Мэтт, глядя Терри в глаза. - Оптимизм, радость, восторг. Но больше всего любовь.

Он сжал руку Теренса и приложил его ладонь к своей груди.

- Слышишь, как оно бьется? Такое было только в прошлом. И только рядом с тобой.

- Ну ты и врун, - сказал Терри смущенно, потому что и его сердце начинало бесноваться рядом с Мэттом, и он действительно чувствовал себя влюбленной по уши пятнадцатилетней девочкой. - Уверен, у тебя были другие увлечения помимо меня и Холли.

- Ну и что, что были? - не стал кривить душой Мэтью. - Все они были до тебя. А потом... со мной что-то случилось. Чувства исчезли. Уснули на долгие годы, в которых не было тебя. И лишь теперь пробудились. И мне нравится все это чувствовать. Очень нравится.

- А это уже похоже на правду, - тихо сказал Терри, внимательно глядя в лицо Мэтта, которое разве что только не светилось от счастья.

Когда полтора месяца назад он увидел Мэтью на пороге своего дома, он выглядел как всегда сногсшибательно, и вел себя самоуверенно, но в его глазах была звериная тоска и сожаление. Тогда Терри не хотел этого замечать, не хотел ничего анализировать, но теперь у него было время все обдумать. И он понял, что Мэтт не врет. Может, приукрашивает немного, но определенно верит в свои слова.

Желая показать Мэтью, что он чувствует то же самое, Терри вскинул свободную руку и зарылся пальцами в волосы мужчины, а потом глубоко поцеловал его, как всегда хотел.

А когда отстранился, сказал:

- Я всегда любил только тебя. Ты изменил меня. Изменил мой мир. Да, ты причинил мне много боли, но я все равно счастлив, что встретил тебя.

Мэтью глубоко вдохнул и прижал Терри к себе.

Он ничего не говорил, просто обнимал мужчину и старался справиться с оглушительным сердцебиением, причиняющим ему немыслимую боль и сладость одновременно.

- Знаешь, - тихо проговорил Мэтт, когда сердце немного успокоилось, - порой мне кажется, что от счастья мое сердце просто разорвется на клочки. Иногда это немного пугает и, в то же время, это была бы лучшая смерть, умереть от любви к тебе.

- Ты сумасшедший, знаешь, - хмыкнул Терри. - Но это в тебе и привлекает.

Он вздохнул и отстранился, чувствуя себя невероятно счастливым.

- Сумасшедший? - удивленно округлил глаза Мэтью, но тут же хмыкнул. - Да, я сумасшедший. Но это сумасшествие мне очень и очень нравится, и я хочу поделиться им с тобой. Поэтому давай сходить с ума вместе.

Терри на его слова рассмеялся и, смущенно почесав мочку уха, отправил Мэтта на работу.

***

День святого Валентина надвинулся на Терри грозовой тучей. У него не было настроения куда-либо идти, но, чтобы не расстраивать Мэтта, Теренс привел себя в порядок, гладко выбрился и надел самые не побитые жизнью вещи, от которых, тем не менее, за милю разило сельской глухоманью. Рядом с Мэтью, который даже в повседневной жизни одевался с тщательностью и со вкусом, Терри чувствовал себя неотесанным провинциалом. Но Мэтту, кажется, было все равно, как одевается его партнер. Прогуливаясь с Терри по городу, он светился как рождественская гирлянда и болтал без умолку, строя какие-то уж совсем невероятные планы на их совместное будущее.

Сначала Теренс чувствовал себя зажато среди толпы людей, которые собрались на набережной, чтобы послушать уличных музыкантов. И, стоило Мэтту чуть повысить голос, как Терри страшно напрягался и оглядывался по сторонам, в страхе поймать на себе осуждающий или угрожающий взгляд.

Но окружающим не было никакого дела до двух гуляющих среди толпы мужчин. Люди пришли на набережную отдохнуть, послушать романтические песни, перекусить стрит-фудом и полюбоваться плавающими по реке украшенными к празднику катерами, которые катали всех желающих.

Заметив интерес Терри, Мэтт предложил ему прокатиться на катере, но Теренс отказался, сославшись на ветреную погоду.

Чуть позже они остановились у уличной палатки, чтобы выпить кофе, и Терри просто наблюдал за толпой. Здесь были и шумные компании молодежи, и традиционные парочки влюбленных, и даже пары с детьми, которые бегали по набережной с шариками-сердцами и светящимися вертушками. Но не редко Терри выхватывал из толпы пары, по его мнению, выбивающиеся из общей массовки. Две счастливые женщины, держась за руки, выгуливали на набережной модно-разодетую собачку. У перилл стояла пара геев, которые обнимались, глядя на реку и проплывающие катера. Мимо них с Мэттом прошла семейная пара из двух мужчин и парочки шумных детей. Мужчины так же держались за руки, ничуть не смущаясь окружающих. Не опасаясь, что их будут осуждать, или пристрелят в собственных постелях.

«Невероятно», - думал Теренс, продолжая наблюдать за нетрадиционными парами, которые очень гармонично сосуществовали с окружающими. – «Всего несколько сотен миль, а какая большая разница в восприятии. Здесь и, правда, никто не смотрит косо на таких как я. А если и смотрят, то делают это украдкой, чтобы никто не заметил. Люди здесь совершенно другие. Не лезут не в свое дело, и позволяют другим жить так, как они хотят».

Допив кофе, Мэтт с Терри отправились дальше, к палаткам с сувенирами, и Теренс подумал:

«Да какого черта я все еще трясусь от страха как младенец, когда все вокруг радуются жизни?! Мэтт такой замечательный человек. А то, что совершил ошибку в юности, так кто в таком возрасте может похвастаться небывалой отвагой выступить против общества и всего мира? В то время таких как мы порицали везде. И неудивительно, что Мэтт испугался. Теперь все изменилось. Нужно позволить себе быть счастливым. Нужно гнать прошлое прочь».

Раздумывая над своей жизнью, Терри немного отстал, но Мэтт не сразу это заметил. И все же, спустя несколько шагов, он остановился и оглянулся с тревогой во взгляде, от которой у Терри мучительно сжалось сердце.

- Все в порядке? - спросил Мэтью обеспокоенно.

- Да, все отлично, - поспешил уверить Терри, на ходу выдумывая оправдание: - На жвачку наступил, и пытался стереть с подошвы.

Приблизившись к другу, Терри широко улыбнулся и, затаив дыхание, взял его за руку, сплетая пальцы Мэтта со своими.

Они заслужили счастье открыто выражать свои чувства. И хоть Терри все еще было немного страшно, он ничем не выказал этого.

Действия Терри удивили Мэтта так сильно, как ничто не удивляло последние лет десять, если не больше. В первое мгновение мужчина даже замер, не веря собственным глазам и ощущениям. Ему казалось, что это всего лишь сон, сладкое видение, которому никогда не сбыться в реальности, и о котором ему можно только мечтать. Но жизнь, порой, преподносит сюрпризы. И в этот раз она выбрала своим курьером Теренса, чему Мэтт был искренне рад.

Не произнося ни слова, чтобы не смутить Терри еще больше, чем он был смущен, Мэтью крепко сжал его руку в своей и, поддавшись порыву, поднял ее вверх и прикоснулся к тыльной стороне ладони Теренса губами.

- Я люблю тебя, - сказал он с пылом и, счастливо рассмеявшись, притянул Терри к себе, чтобы тут же заключить мужчину в объятия.

«Это уже слишком, приятель», - подумал Терри растерянно, но вслух этого не сказал, давая Мэтту возможность насладиться желанным моментом.

- Я тоже, Мэтт... я тоже... - выдохнул он и сомкнул руки за спиной Мэтью.

Но все равно продолжал невольно наблюдать за прохожими. Кто-то косился на них, кто-то улыбался, глядя на проявление их любви друг к другу, кому-то было откровенно плевать. Но открытой враждебности или осуждения Терри не замечал.

Понежившись еще немного в объятиях Терри, Мэтт все же отпустил его, понимая, что как бы ему ни хотелось продлить этот миг на целую вечность, для Теренса подобное проявление чувств, да еще и на людях, было очень сильным стрессом.

Поэтому, не желая ввергать любимого человека в еще большее смущение и неловкость, он отступил на шаг, но руку мужчины так и не отпустил. А лишь покрепче сжал ее в своей ладони и непринужденно сказал:

- После ресторана мы можем погулять еще немного. Хочешь в кино? Сегодня репертуар, конечно, в основном романтический, но, если постараться, можно найти и какой-нибудь боевик. Я уже сто лет в кинотеатры не ходил. Мы могли бы взять места в последнем ряду и целоваться все полтора часа.

Терри рассмеялся. Мэтт вел себя как влюбленный подросток. Но это было так мило, что сердце Терри дрогнуло.

- С поцелуев и надо было начинать, - пошутил он. - Конечно, это можно делать и дома, в постели. Но раз хочешь в кино, тогда поищи подходящий сеанс.

- В кино романтичнее, - широко улыбнулся Мэтт и уже потянулся к Теренсу за поцелуем, как неожиданный оклик заставил его вздрогнуть и обернуться.

- Мэтью! Какая приятность! - голос миссис Колдуэл пронесся над набережной, заглушая не только гомон гуляющих горожан, но и мелодичные переливы уличных музыкантов. - Вот уж не ожидала встретить тебя здесь, да еще и в... компании. Кто этот очаровательный молодой человек?

Главная офисная сплетница устремила свой колкий взгляд на руку Мэтью, и мужчина практически увидел, как нос миссис Колдуэл удлиняется и становится гибким, чтобы было поудобнее забраться в чужую задницу.

- Это мой будущий муж, - и глазом не моргнув, ответил Мэтью, сияя улыбкой, которая, казалось, намертво приклеилась к его губам. - У нас сегодня, так сказать, годовщина. И мы на свидании.

- Так быстро?! - изумилась миссис Колдуэл и на миг нахмурилась. - А Холли знает об этом? Ты же не крутишь шашни у нее за спиной? Я, конечно, все понимаю, вы молодежь сейчас не опираетесь на семейные ценности, и вольны жить так, как вам вздумается, но этика превыше всего и...

- Холли знает, - оборвал Мэтью поток нотаций, которые могли бы продлиться до рассвета, если дать миссис Колдуэл волю. - Я не стал бы прятать от нее очевидное. Да и зачем ей тратить свою жизнь на гея, влюбленного в другого мужчину. Семейные ценности и моральные принципы, какими бы праведными они ни были, не стоят того, чтобы приносить им в жертву свою жизнь и счастье. У нас с Холли было много расхождений, но в этом мы с ней оказались на удивление солидарны.

- Даже так? - удивленно округлила глаза сплетница и тут же принялась разглядывать Терри.

Мэтью знал, что стоит им замешкаться хоть на мгновение, и миссис Колдуэл начнет засыпать вопросами Терри, что непременно приведет к испорченному празднику и разрушит все его планы.

Допустить этого Мэтью не мог. И потому, широко улыбнувшись женщине, быстро отвлек ее на себя.

- Простите, миссис Колдуэл, мы бы с радостью поболтали с вами, но у нас билеты в кино. - Он притянул к себе Терри и приобнял его за плечи, чтобы поддержать. - Последний ряд, романтика и все такое. Так что мы пойдем. Хорошего вам вечера, и передавайте привет супругу.

Женщина закивала, продолжая без устали сканировать мужчин тяжелым взглядом, но Мэтью уже не обращал на нее никакого внимания и стремительно уводил Терри подальше от любопытной особы.

- А это кто? - спросил Терри, чувствуя тяжесть в желудке и неприятную горечь на языке от расспросов странной особы. - Ваша с Холли знакомая?

- Нет, - Мэтью тряхнул головой, - это моя сотрудница. Миссис Колдуэл, менеджер по социальным коммуникациям и старший консультант по неформальной аналитике.

- Консультант по чему? - растерянно переспросил Терри, и Мэтью рассмеялся.

- Сплетница она, - сказал он, поясняя свои слова. – Но, если честно, шеф уже подумывает открыть для нее специальный отдел по координации неофициальных сведений.

- И ты сказал ей, что я твой будущий муж? - спросил Терри, чувствуя, как тяжесть в желудке становится сильнее. - Это дойдет до твоего шефа, и тебя уволят. Мэтт, ну как можно быть таким беспечным?

- С чего бы это меня увольняли? - растерялся Мэтью. - За что?

- За то, что ты гей, - совсем тихо сказал Теренс, с одной стороны понимая, что городит какую-то глупость, но с другой прекрасно осознавая, в каком мире живет.

- Так ты из-за этого распереживался? - удивился Мэтт. - Не стоит, Терри. За мою ориентацию меня никто не уволит. Ну а если шеф пойдет на такое, то крайне меня разочарует, за что и поплатится кругленькой суммой, выплаченной мне за дискриминацию по сексуальной ориентации. Мир изменился. В Малберригейте, конечно, нет, там все застряло на первобытном уровне, но здесь все совсем по-другому. Меня, скорее, начнут порицать за развод. Вернее, за несколько разводов подряд, если такие будут. Это может создать впечатление, что я несерьезен и ненадежен. А за то, кого я предпочитаю в своей личной жизни, мне никто и слова не скажет.

- Мне очень хочется в это верить, - сказал Теренс, но сердце его все равно было неспокойно.

Впрочем, вскоре Мэтту удалось заговорить ему зубы и отвлечь от офисной сплетницы.

Они поймали такси и поехали в ресторан, битком набитый людьми, которые ужинали в свое удовольствие. Было тут несколько парочек, но в основном трудно было определить, кто пришел праздновать, а кто заскочил поужинать после работы.

Хорошее настроение постепенно вернулось к Терри, и они с Мэтью провели неплохой вечер в компании друг друга. Где-то в середине ужина один из мужчин, сидящих за соседним столиком, попросил у гостей ресторана прощения за временные неудобства. И в зале погас свет, за исключением горящих под потолком аварийных ламп и свечей, которые стояли на каждом столике.

Как только это произошло, мужчина опустился на одно колено перед своим партнером и попросил его руки. И когда тот, особо не раздумывая, дал свое согласие, зал ресторана огласили аплодисменты и поздравления. Пара геев поцеловалась. Им принесли шампанское, и в зале снова загорелся свет. А Терри сидел словно громом пораженный, и не мог поверить, что это не сон.

- Я как будто попал в параллельный мир, - сказал он. - Мэтт, как такое может быть, что всего в соте миль от Малберригейта люди ведут нормальную цивилизованную жизнь, в то время как мне пришлось пройти через ужасные испытания, чтобы доказать, что я нормальный? Это какое-то безумие.

- Нет, Терри, - сказал Мэтью и накрыл руку мужчины своей. - Здесь нормальный мир. А вот в Малберригейте и есть настоящее безумие. Запертая в клетку птица, глядя на своих сородичей за широким окном, тоже думает, что все это какое-то безумие, и что ей только снится свобода других. Но это не так. Твоя клетка открыта, окно распахнуто, и только от тебя зависит, принимать эту свободу или оставаться в клетке. Прости, но тут даже я тебе не помогу. Я буду рядом и приму любой твой выбор, но взмахнуть крыльями тебе придется самостоятельно.

Терри кивнул. Он понимал, о чем Мэтт говорит. Но ему нужно было время, чтобы свыкнуться с тем, что дверца в клетке открыта, и он может освободиться от всех условностей. Может, если только ему хватит смелости.

- Спасибо за поддержку, - сказал Теренс, и продолжил ужин, с завистью поглядывая на соседний столик, где двое мужчин откровенно радовались своему счастью, ничего не опасаясь.

Терри вздохнул. Он тоже хотел быть счастливым. Но как же тяжело было бороться с собственными страхами.