Теория Феноменализма – теория, в которой вещи, которые уходят из поля нашего зрения, перестают существовать до момента, пока мы снова на них не посмотрим.

Шумел ветер, перебирая опавшие листья. То затихал, то нарастал гулом верхушек деревьев, находя себя перелетающим понизу. Воздух пропитался запахом осенней земли, пробирая до костей холодными порывами. И, трясясь, резиденты стояли у края обрыва.

Канатная полоса препятствий растянулась до близ стоящих деревьев, закрепляясь платформами на стволах. Веревки, подергиваясь от сильного ветра, едва ли казались крепкими. Колышки, на которых они закреплены, вот-вот могли вылететь, роняя за собой всю конструкцию.

Охранники, заняв позиции за спинами участников, давили на них оружием и грозным видом. Стоя между ними и пропастью, каждый участник не знал, какая смерть была менее бессмысленной.

Хэймон разложил на столе стопку маленьких бумажек.

— Проведем жеребьевку, — сказал он. — В порядке очереди подойдите ко мне.

Все ринулись в сторону от обрыва, толкаясь, пытаясь схватить приглянувшийся им листочек. Взглянув на обратную сторону, каждый увидел номер. Единица сразу же поняла, что именно она будет начинать задание.

Встав у края пропасти, держась за небольшие бортики, она поглядела вниз.

— На прохождение полосы у вас есть полтора часа, — сказал Хэймон. — Это около двух с половиной минут на человека. Те, кто не успеет, покинет центр сразу же. Время пошло.

Девушка, стоявшая первой, не торопилась начинать движение. Она в ожидании поглядела на охранника, стоявшего рядом.

— Никакой страховки не будет? — нервно спросила она.

— Нет, — сухо ответил мужчина. — Начинайте.

И будто бы этот факт был неожиданностью для всех. Одно слово заставило всех занервничать. Особенно Юэля, который стоял под номером «два». Он, сжимая кулаки, с шальными глазами смотрел на полосу. Затаив дыхание, он наблюдал за первыми шагами девушки. Видел, как качались и растягивались веревки под ее ногами, намереваясь вот-вот скинуть ее вниз.

Девушка завизжала, когда ее нога соскользнула. Секундный страх заставил всех замереть, но выдохнуть сразу же, как «номер один» смогла устоять. По мере ее шагов очередь приближалась к старту. Юэль, упиравшись руками в деревянные необработанные поручни, не ощущал заноз, впившихся в ладони. Не шевелясь, он глядел то вниз, то на девушку, которая стремительно пробиралась вперед.

Когда она дошла до первой платформы, то остановилась и согнулась в попытке справиться с напряжением. Впереди — покрышки колес, закрепленные вертикально. Понимая, что нужно сделать, она ухватилась за первую руками, но не торопилась оторвать ноги от устойчивой поверхности.

— Я не буду этого делать! — закричала она, выгибаясь, хватаясь носками обуви за уступ.

— Ты сможешь! — закричали ей. — Не торопись.

Она качнулась и в момент, когда нужно было перехватиться руками за вторую покрышку, пальцы девушки соскользнули. Секундный крик затих, когда ее тело столкнулось с землей.

Юэль не слышал, что происходило за его спиной. У него шум в ушах и непомерно расширенные зрачки, под натиском пальцев едва не треснули поручни. Он затряс головой, когда чья-то рука подтолкнула его в спину.

— Нет, нет, нет, — забубнил он, не замечая дрожи, прошедшей по всему телу.

— Не задерживай! — крикнул Джон, покидая очередь.

Он подошел к Юэлю и заглянул ему в глаза.

— Если не пойдешь, я тебя толкну, — пригрозил он. Но Экстрём глянул на него так, будто сам был готов скинуть идиота с этого обрыва.

И все же, подняв ногу, он неуверенно шагнул вперед. Канаты скрипели под его весом, и, вцепившись в веревки, служащие бортиками, Юэль медленно делал шаг за шагом, пытаясь не смотреть вниз.

Его брови изогнулись в молчаливом плаче, а лицо искажалось при каждом движении. Он не заметил, как прошел первый этап. Когда обе ноги стояли на шаткой поверхности, Юэль прикрыл лицо. Впереди испытание на силу, но он чувствовал, как все мышцы задубели, а руки едва его слушались.

Не оглядываясь на резидентов, наблюдавших за ним, он поглядел вниз. Едва было видно изуродованное тело участницы, начавшей задание. Экстрём понимал только то, что хочет быть как можно дальше от трупа и холодной земли. Поэтому, схватившись за покрышку, он повис над пропастью. Собравшись с силами, подтягиваясь на одной руке, он перехватился. Раскачиваясь, чувствую напряжение во всем теле, сжимая зубы, Юэль продолжал двигаться.

И по мере его движения он чувствовал это необъятное желание жить. Он хотел кричать от несправедливости, ведь в любой момент его мокрые пальцы, отдающие болью при каждом движении, могли сорваться.

Следующая платформа была все ближе и ближе. Победный выдох сорвался с его уст, когда ноги коснулись поверхности. Борясь с желанием остаться здесь, Юэль поглядел вперед. Следом — бревна, закрепленные лишь на двух канатах. Никакой опоры для рук. Чередуясь, пеньки были то вертикально, позволяя встать на срез, то горизонтально, пугая своей округлой формой.

Это был последний этап. Охранник, держащий в руках блоки для крепления к стальному тросу, стал для Юэля единственной целью. Не видя преград, отдавшись на волю судьбы, Экстрём разогнался. Большой шаг позволял ему не задерживаться на месте дольше, чем следовало. И когда он, хватаясь ствол дерева в объятья, закончил, нервный смешок разросся в неконтролируемый смех, граничащий с плачем.

— Участник под номером два закончил задание за три минуты сорок шесть секунд, — объявил Хэймон, делая пометки в блокноте.

Следующий за ним резидент две трети прошел уверено, но его нога соскользнула на бревне. Ударяясь лицом о деревянную поверхность, парень не успел ухватиться и даже попытаться удержаться. Он не смог даже закричать, парализованный ужасом полетев камнем вниз.

Калил медленно зашагал по натянутым веревкам, стараясь держаться как можно крепче. Он не торопился, зная, что у него времени для прохождения много, и совсем не думал о тех, кому по жеребьевке пришлось стоять в самом конце очереди. Нэша не волновали те люди, которые могли просто не успеть начать проходить испытание. Он думал лишь о себе, о своей жизни и о том, как же неустойчиво двигалась полоса.

Смотря на Юэля, уже вернувшегося к исходной точке, но стоящего в стороне ото всех, Нэш чувствовал прилив сил. Если уж Экстрём со своим страхом высоты смог преодолеть себя, то и другим это под силу, ведь так? И несмотря на то, что ноги Калила были не такими длинными, как у Юэля, ему удалось пересечь чередующиеся бревна и успешно закончить задание.

Участник следом уже приготовился и уверенно побежал вперед, перескакивая через одну веревку. Его безрассудство удивляло и заставляло переживать каждую секунду, ведь раскачивающиеся канаты будто бы готовились в самый неподходящий момент сбросить паренька вниз. И все же он, справившись пока что за рекордное время.

Йонсу поглядел вниз и, криво улыбаясь, поглядел на Хэймона.

— У меня есть преимущество, — напомнил он. — Я могу его использовать сейчас?

— Да, — кивнул наставник. — Вы можете отказаться от задания без последствий.

Облегченно вздохнув, Хван отошел в сторону, уступая дорогу парнишке в очках, стоящим за ним. Оливер не сдвинулся с места и огромными глазами поглядел на охранника.

— Меня не должно быть здесь! — закричал он, хватая того за ворот формы. — Я придумал свою историю! Мне не нужна помощь.

Хэймон заинтересованно покинул свое место и подошел к нему. Парнишка, опустив мужчину в маске, поглядел на наставника.

— Это правда? — спросил он. — Сегодня утром, выбирая между собой и девушкой, которая была с тобой в команде, ты уговорил ее сдаться и забрал себе ключ. Хочешь сказать, что ты абсолютно не честно забрал ее место себе?

Оливер нервно затряс головой, то ли соглашаясь, то ли наоборот отрицая это.

— Скажи, правда это или ложь? — настаивал Хэймон, сжав плечо мальчишки.

— П-п-правда, — промямлил он.

Наставник кивнул и разочарованно повел бровью. Никто не успел опомниться, как он толкнул Оливера к обрыву. Пытаясь устоять на ногах, пытаясь схватить руку Хэймона, парнишка закачался из стороны в сторону. Одно неловко движение в попытке остаться живым, и он оступился, рухнув вниз.

— Продолжайте, — сказал Хэймон, вернувшись на свое место. Он что-то пометил в блокноте и посмотрел на запястье. — У вас остался один час.

Джулиан обернулся, видя, как его с Йерим разделяло несколько человек. Он видел ее каменное лицо, не выражающее ничего, кроме растерянности. Взглянул на Йонсу, который легким шагом подошел к тем, кто завершил задание. Чертов говнюк, избежавший испытания. Но, если честно, Джулиан поступил бы точно так же, будь у него преимущество.

Росс вспомнил, как в школьные годы, будучи в летнем лагере, он уже проходил такие полосы. Только тогда на нем был шлем, под ногами было не больше десяти футов, а крепкий трос страховал его от падения. И все же он срывался лишь несколько первых раз, поэтому надежда на то, что навык не ушел, заставляла его двигаться вперед.

Первый этап не показался ему сложным, но ноги все равно дрожали от усталости. Встряхнув руками, он прыгнул вперед, одной рукой схватившись за первую покрышку и тут же ухватившись за вторую. Представляя себе обыкновенный турник-рукоход, у которого вместо твердых балок была немного шаткая резина, словно обезьянка, Росс за несколько секунд пересек и второй этап.

Однако, остановившись перед бревнами, он замялся. Теперь, когда работать нужно было только ватными ногами, Джулиан не был уверен. Взглянув вниз, видя труп, изогнутый в неестественной позе, Росс кулаком зажал рот. Рвотный позыв сдержать удалось, но головокружение становилось все сильнее.

Ступив одной ногой на вертикальный брус, Джул ощутил всю шаткость конструкции. Преодолеть этот этап медленно точно не получится. Толкнувшись, он в несколько прыжков пересек половину пути. Но стоило замешкаться, как носок, едва коснувшийся края бревна, скользнул вниз.

Воздух моментально выбило из легких, когда Джулиан грудью упал на твердую поверхность. Судорожно хватаясь руками за качающееся полено, он дрыгал ногами в попытке подтянуться. На мгновение мир вокруг замер, а в голове ничего не было, кроме первобытного ужаса и чертового желания подняться.

Джулиан ощущал себя живым больше, чем когда-либо. Больше, чем когда касался холодным дулом пистолета подбородка. Больше, чем когда смотрел на пачку таблеток, подавляя порыв запить их энергетиком, чтобы сердце оказало. Сейчас, вися в прямом смысле на волоске от смерти, Росс понимал, что такое жизнь.

Подтянувшись на руках, он смог продолжить. Следующие несколько бревен пронеслись незаметно. Джул осознал себя лишь тогда, когда его безвольное тело летело по натянутому тросу, закрепленном у начальной точки. И, когда его ноги коснулись земли, он свалился на коленях в позе молитвы, склонив голову к влажной траве.

Он уселся, не ощущая холода, и устремил взгляд на Йерим, уже начавшей путь. Она двигалась так, будто проходила эту полосу не в первый раз. Но так казалось лишь со стороны. Внутри нее разрасталась тревога, усиливающаяся каждый раз, как взгляд скользил вниз. Она видела несколько тел, лежащих под ее ногами, и отчаянно сопротивлялась мысли, что может оказаться там же.

Канаты волновались, а порывы усиливающегося ветра раскачивали дорогу из стороны в сторону. Ноги разъезжались, и лишь крепкая хватка рук позволяла Хван оставаться наверху. Ей казалось, что пальцы будто бы вросли в шероховатые веревки, и она даже не замечала, как те натирали совершенно свежие мозоли на ладонях.

Она понимала, что любое промедление могло привести к смерти. Наблюдая за всеми, кто был до нее, Йерим поняла, как стоило действовать. И завидовала брату, который не испытал этого страха на себе. Хитрый засранец, сохранивший свое преимущество до лучших времен. Проклятый трус, избежавший одного из самых важных заданий. Гнев и страх, мешавшиеся в ее голове, заставили приложить все силы, чтобы закончить первую полосу.

Вторая казалась легче до момента, пока не пришлось к ней приступить. У Йерим, на удивление, руки всегда были крепкими. Длинные пальцы обладали большой цепкостью и силой, чтобы удержать ее тощее длинное тело. Помогая себе ногами, Хван перехватывалась с покрышки на покрышку, пока не остановилась у самого конца.

Ощущение выхода суставов с места нарисовало на ее лице гримасу боли и отчаянья. Хотелось опустить руки, дать себе время на передышку, размяться. Но чем дольше она висела без движения, тем ярче становилась боль.

Ей не хватило маха, чтобы ухватиться. Повиснув на одной руке, она вымученно простонала. Нестерпимая боль вгоняла ее в беспамятство, в котором лишь нежелание умирать заставляло Хван настойчиво тянуться к покрышке. Держась двумя руками, Йерим сделала несколько сдавленных вздохов и, раскачавшись, все же смогла закончить вторую полосу препятствий.

Вытирая пот, стекающий на глаза, она поглядела на раскачивающиеся бревна. Те ходили ходуном, точно насмехаясь над ее усталостью и колющей болью в руках. Хван понимала, что если оступится, то едва ли сможет удержать себя так, как сделал это Джулиан.

Ей хотелось посмотреть на него, но она представляла, с какими обеспокоенными глазами он наблюдал за ней. Знала, что если посмотрит на него, то увидит и Йонсу, а его реакцию на происходящее предугадать было сложно. Если он переживал, то это могло выбить ее из колеи. Если он смотрел безразлично, то это тем более заставило бы ее растеряться.

Услышав какой-то шорох за спиной, Йерим обернулась. Позади нее, толкаясь, полосу проходили остальные. Она поняла, что времени осталось не так много, и все, испугавшись, ринулись давить друг друга. Она увидела, как несколько человек, сорвавшись под натиском соперников, полетели вниз.

Видела, как Кира, ухватившись за канат, висела над пропастью. Ее сердце дрогнуло, когда Чайковской чуть не наступили на пальцы спешащие справиться с заданием резиденты. Но она облегченно вздохнула, видя, как пышногрудая девушка, которая потеряла с утра свою подругу в расстреле, и которая была одной из тех, с кем дралась Кира в первый день, помогла той подняться, рискуя собственной жизнью.

Хван мотнула головой, понимая, что необходимо было торопиться. Если давка начнется на этом этапе, то она точно не доберется до конца живой. Несколько рваных вздохов, пелена перед глазами, затмившая все вокруг, и Йерим побежала, абсолютно не думая о том, что может произойти.

Стоя на платформе, когда охранник возился возле ее талии, надевая крепеж, Хван очнулась. Поморгав, она поняла, что добралась до конца. Волна ужаса окатила ее с ног до головы, когда сторожила толкнул ее вперед. Теряя платформу под ногами, Йерим стремительно полетела вперед. Ветер остужал ее горячее лицо, и весь полет она ощущала себя не то мертвой, не то живой.

Джулиан свалился на землю, тихо смеясь, когда Йерим присоединилась к тем, кто завершил задание. Она, парализованная ужасом, не находя в себе сил посмотреть на тех, кто последние минуты боролся за жизнь, толкая соперников, села рядом с Россом.

Они не говорили и даже не смотрели друг на друга. Хван подняла взгляд только тогда, когда Хэймон объявил о конце дозволенного времени. Она поглядела вперед, видя, как, визжа, Кира неслась вперед по тросу. И стоило ей коснуться ногами земли, охранник, стоявший на платформе, обрубил канаты, сбрасывая всех, кто преодолевал третий этап.

Душераздирающий крик разорвал перепонки, но вскоре стих. Наставник подошел ко всем, кто радовался своему выживанию и пытался справиться с наступающей истерикой, волю которой нельзя было давать до конца испытания.

— Десять человек из вас по тем или иным причинам не дошли до конца испытания, — резюмировал наставник. — Вас осталось двадцать три человека. Те, кто теперь в полной мере понимает значимость борьбы на вашем пути. Спешу вас обрадовать, что таких заданий будет немного, — с насмешливой интонацией сказал он, — но каждое последующее не будет мягче, чем это. На сегодня мы закончили. Ужин через час.

Никто не торопился подниматься с земли. Некто, стоящий поодаль, не сдержал в себе рвотный позыв, и все, что было в его желудке, с громким тошнотворным звуком, вырвалось наружу. Следом за ним еще несколько человек, согнувшись, выплеснули свой стресс подобным образом.

И все же, когда тучи затянули небо, то грохотом погнало резидентов в дом. Растерянные, задумчивые, они следовали друг за другом без слов и, казалось бы, в этой тишине не было слышно ни единого вздоха.

Закованные в переживания, они даже не заметили, что все их ящики были открыты, а вещи разбросаны. Кто-то, действуя на автомате, взяли в руки полотенца и отправились в душ. Другие же просто упали на кровати, медленно ощущая всю боль в мышцах, которую тщательно маскировал ударивший в кровь адреналин.

И лишь тогда, когда некоторые из резидентов захотели покурить, они осознали, что ни одной пачки сигарет в комнате не было. Джон сразу понял, что за этим стояли два охранника, и, налетев на них, он едва ли не ударил одного по лицу.

Приклад автомата уронил агрессивного курильщика на пол.

Йонсу, прикрыв глаза, тихо посмеялся.

— Они хотят, чтобы мы сошли с ума, — понял он. — Делаем ставки: кто первый будет готов убить за сигарету?

— Тебе смешно? — прищурился Джон, вплотную подходя к Хвану. — Тебе-то хорошо, отсиделся, пока мы там чуть не умерли все.

— Смысл мне сейчас горевать? — легко пожал плечами Йонсу. — Я просто буду делать все, чтобы выжить. От того, что я сейчас поддамся панике, лучше не станет.

Он видел, как Джон закипал. Но рука Юэля, отодвинувшая разозленного парня в сторону, спасла Хвана от наступающей стычки. Экстрём устало сел на край кровати и опустил голову, не желая ни слушать ссоры, ни вступать в конфликты. Ему просто не хотелось, чтобы люди сейчас били друг другу лица просто потому, что они не могли совладать со своим страхом.

Что уж говорить, если Юэль не хотел драки, то дело действительно серьезное.

Йонсу не хотелось оставаться среди тех, кто одним своим видом напоминал ему о произошедшем. Несмотря на то, что он отсиживался в стороне все полтора часа, наблюдая за тем, как другие срывались или сражались со своими страхами, его сердце все равно было не спокойно.

Он толкнул дверь уборной комнаты и застыл. Там, согнувшись над раковиной, стояла Йерим. Она будто бы пыталась смыть страх со своего лица, не обращая внимания на тех, кто время от времени заходил и выходил. И теперь, когда они с братом были в помещении одни, она так же не придала этому значения.

Йонсу медленно пошел в сторону кабинки, крутя в пальцах висящую на шее подвеску. Он то замедлялся, то делал большой шаг, разрываясь между желаниями.

— Я рад, что ты выжила, — бросил он.

Йерим выключила воду и посмотрела на него через отражение в зеркале. Их взгляды встретились, и брат, как смущенный мальчишка, спрятался за белой дверью. Она не двигалась, пытаясь понять, что же он сказал. Из-за шума воды ей удалось услышать лишь его голос, но не слова. Пришлось покачать головой, отгоняя слабую надежду на то, что Йонсу сказал нечто приятное.

Странно, но за ужином многие вели себя так, будто ничего не произошло. Продолжая набивать желудки едой и разговаривая, все словно хотели отгородиться от событий прошлого дня. И их можно было понять. Сознания, переполненные переживания, блокировали любую информацию, вызывающие неприятные чувства. И если им оставалось жить несколько дней, то стоило провести их не в попытках закрыться в себе.

Вечером, когда подошло время заполнения личных дневников, все расселись по своим кроватям. Тишина, в которой иногда было слышно шуршание страниц, успокаивало. Разгулявшийся за окном дождь, барабанил по крыше, но теплая комната и приглушенное освещение заставляли чувствовать себя в безопасности.

Несмотря на охранников, наблюдающих за ними.

Тишину нарушил стук туфель, с которым Кристофер вошел в комнату. Он остановился у двери, пройдя лишь на несколько шагов внутрь. Не откладывая тетрадей, резиденты поглядели на наставника. У них было лишь одно желание — пусть он что-то скажет и оставит их в покое хотя бы на эту ночь.

— Поздравляю вас с завершением задания, — почтенно наклонил голову он. — Уверен, это помогло многим понять суть работы нашего центра. Сегодня днем мисс Хван изъявила желание получить индивидуальную консультацию нашего психолога.

Йерим прикрыла глаза, вспомнив о том, что ляпнула перед наставником.

— Мы это приветствуем, — продолжил Кристофер. — Поэтому завтра будет день личных разговоров. Все, кому нужна помощь и частная беседа, после завтрака сообщите мне о своем желании. Есть вопросы?

— Куда вы дели наши сигареты? — спросил резидент, поднимаясь с кровати.

— С этого дня курение на территории центра запрещено, — ответил наставник. — Чтобы избавить вас от искушения нарушить правила, мы изъяли все курительные принадлежности.

Недовольное перешептывание волной прошлось среди участников.

Еще один человек поднял руку и с позволение Кристофера заговорил.

— Сколько будет победителей?

Вопрос, который интересовал многих. Но, думал Джулиан, поставить его стоило более конкретно. Сколько будет выживших на конец десятой недели.

— Один, — сказал наставник, и слово, как нож, ударило по сердцам. — Но мы надеемся, что до финала дойдет большая часть из вас.

— Если после финала участников будет больше одного, — подал голос Росс, — отпустят всех?

— А что с деньгами? — отозвался следующий, не дожидаясь ответа. — Если финалистов будет много, кому достанутся деньги?

На лице наставника мелькнула хитрая улыбка. Воспользовавшись ситуацией, он ответил только на последний вопрос.

— Я не зря в самом начале сказал, что лучший получит приз, — напомнил он. — Если до финала дойдут многие, то мы рассмотрим вариант разделения выигрыша между ними. Однако, мы уверены, что такие меры не понадобятся. Доброй ночи.

Он ушел, оставляя за собой недосказанность. И как нужно было трактовать его слова?

После такого уже никому не хотелось делать записи в личных дневниках. Многие беспокойно поднялись на ноги, переговариваясь между собой, обсуждая, пытаясь найти ответы на вопросы, которые не успели задать.

Один из резидентов, худая девчонка лет двадцати трех, выбежала в центр комнаты.

— Почему все вы сидите? — дрожащим голосом прокричала она, прижимая руки к груди. — Неужели вам всем так нужны эти деньги? Это ведь всего лишь годовая зарплата! Вам четко дали понять, что по планам должен выжить только один! Каждый из вас уверен, что это он?

— Нам сказали, что финалистов может быть больше, — поправил ее другой, выходящий в центр.

— А ты уверен, что нас просто не подчистят, если останется слишком много людей? — присоединился к оживленному спору еще один человек. — Мало того, что в конце каждой недели будут убивать кого-то из нас, так и задания могут оказаться на выбывание.

— Вы серьезно? У нас нет выбора быть здесь или нет.

Обходя спорящих, Йонсу подошел к кровати сестры. Не брезгуя сесть рядом с ней, он выхватил из ее рук тетрадь и убрал в сторону.

— Ты изъявила желание о личных консультациях? — с насмешкой спросил он. — Слабо верится. В чем подвох?

Йерим подняла на него глаза и прищурилась, не желая выдавать ему хоть какую-то информацию.

— Что ты сказал в туалете?

— Не важно, — сморщился он.

— Что ты сказал в туалете? — повторила Йерим.

Йонсу закатил глаза и шумно вздохнул, показывая свое полное негодование.

— Рад, что ты выжила, — проговорил он, отводя взгляд в сторону.

Он не лгал. У него не было причины говорить такие слова, и он мог сейчас выдумать все, что угодно, но только не это. Йерим окинула его взглядом и поджала губы.

— У наставников есть досье на всех нас, — тихо проговорила она. — Там написано, что я боюсь воды. Но я не писала об этом и не говорила.

Йонсу обеспокоенно поглядел на нее.

— За нами следили? — предположил он. — Или как-то разнюхали информацию после того, как мы здесь оказались?

— Не знаю, — качнула она головой. — Просто дальше они точно будут использовать это против нас. Но у некоторых какие-то факты не выявлены, что странно.

Брат покивал, что-то глубоко обдумывая. Не говоря больше ни слова, он поднялся и просто ушел обратно. Взобравшись на кровать, закусив фалангу пальца, он крепко задумался, не обращая внимания на накалившуюся обстановку, которую никто не пытался контролировать.

Резиденты спорили. Точно так же, как в автобусе по пути в центр. Одни пытались надеяться на лучшее, а другие свято верили в то, что все они, кроме единственного лучшего, могут попрощаться со своей жизнью в ближайшие дни.

Как ни странно, Джон нашел для себя причину учинить драку. Затыкая истеричную девушку, он толкнул ее на пол, за что сразу же получил от подлетевшего к нему парню. Они сцепились на полу, и люди, желая зрелища, окружили их со всех сторон.

Охранники не сдвинулись с места даже тогда, когда драка начала обретать чересчур жесткие обороты.

Джулиан безучастно глянул на примитивное поведение толпы и подошел к Йерим, которая старательно строила из бук слова на языке, письменность которого едва знала.

— О чем вы говорили с Йонсу? — с осуждением спросил он.

— Не твое дело, — ответила она. — Он мой брат, я имею право говорить с ним обо всем, чем захочу.

— Ладно, — кивнул Росс, присаживаясь на край. — Просто понимай, что может начаться резня. Большинство уверены в том, что победитель будет один. Сократить количество конкурентов — первое, что приходит в голову.

Подошедшая к ним в этот момент Кира ахнула.

— Резня? — переспросила она, поглядывая на расходящихся в разные стороны людей, которые еще минуту назад наблюдали за дракой.

— Надо держаться вместе, — продолжил Джулиан. — От слабых и от одиночек, уверен, будут избавляться в первую очередь.

Чайковская, забыв, зачем подошла к этим двум, рванула в сторону сильной компании, собравшейся возле Йонсу. Она понимала, что они, наверняка, станут главными агрессорами, если действительно наступит необходимость. И, понимая, что в компании Джулиана и Йерим она едва ли сможет спасти свою шкуру, необходимо было заручиться поддержкой очевидных победителей.

Ее рука скользнула по спине Юэля, который, согнувшись, искал что-то в своем ящике. Он распрямился и повернулся к ней, забросив полотенце на плечо.

— Чего тебе? — спросил он, видя ее загадочную улыбку и блеск в глазах.

— Можно к вам в компанию? — похлопала ресницами она.

Люди, сидящие неподалеку, засмеялись.

— И зачем ты нам? — непонимающе поднял брови Экстрём.

— Ну, хочется быть под защитой, — промурлыкала она, касаясь пальцами пряжки на ремне этого высоченного красавчика. — Мне кажется, что я смогу отплатить...

Юэля будто током ударило, когда она опустила ладонь ему на промежность. Он пренебреженно отодвинул ее от себя, чуть ли не толкая. Все это вызывало лишь смех у его компании и отвращение на лице Йонсу.

Джон подошел к Кире, приближаясь к уху. Она почувствовала мокрый язык, скользнувший по ее шее. Застыв на месте, Чайковская чувствовала, как его рука коснулась ее груди.

— Пошли в туалет, — приказал он, толкая ее вперед. — Хочешь защиты — придется постараться.

И самое страшное, что, видя полное оцепенение и нежелание Киры, подгоняемой Джоном, никто даже с места не сдвинулся. Он с силой затолкал ее в туалет, насмехаясь и упиваясь собственным превосходством, и хлопнул дверью, словно объявляя, что ближайшее время вход туда воспрещен.

Йонсу соскочил с кровати, но кинулся не к туалету, ведь ему было абсолютно все равно, какими способами эта мелкая девочка пыталась добиться безопасности. Он направился в ванную комнату, забыв взять полотенце и раздеваясь на ходу. Он кинул все вещи у стены и уверенно открыл запотевшую дверь душевой кабины.

Юэль обернулся, но не успел прикрыться, сбитый столку снова возникшем перед ним в такой обстановке приятелем. Йонсу схватил Экстрёма за щеки и, приподнимаясь на носки, жадно впился ему в губы. Одна рука настойчиво скользнула по рельефному телу вниз.

Хван чувствовал, как Юэль поддался. Чувствовал, как его грубые пальцы коснулись его талии, бедер, в непонятном и совершенно непривычном желании прижимая жилистого азиата к себе. Йонсу целовал его губы, шею, плечи. Жар его дыхание обдал ушную раковину, и, наклоняя Юэля к себе, он прошептал:

— Если нам суждено умереть, то я хочу умереть без мысли, что просрал кое-что очень... желанное, — его взволнованное дыхание щекотало распаренную кожу.

— Я не гей, — сорвалось с приоткрытых уст Юэля, но он не мог сопротивляться мягким прикосновениям к члену, который так предательски поднялся навстречу пальцам Хвана.

— Я тоже.

Тело Экстрёма мелко дрожало, а ладони хаотично блуждали по запотевшим стеклам, оставляя на них замысловатые узоры. Он пытался ухватиться хоть за что-то, чтобы устоять на ногах, а вся дрожь сконцентрировалась в коленях, вынуждая его выгибать спину и затылком касаться мокрой плитки.

Он бранно шептался, пока губы Йонсу прерывисто касались его торса. Глаза непроизвольно блаженно прикрылись, не видя, как Хван опустился на колени. Юэль лишь чувствовал покалывающее жжение внизу живота.

Йонсу хаотично и быстро, будто бы боясь не успеть, будто бы пытаясь получить все и сразу, водил руками по напряженным ягодицам, царапал, сжимал. Его невероятно возбуждали пальцы Юэля, которые, наконец, найдя себе пристанище, сжали его светлые волосы.

Язык настойчиво блуждал туда-сюда, чувствуя каждую набухшую вену. Хван поднял глаза, когда вернулся к головке. Ему нравилось видеть Юэля таким беспомощным и расслабленным. Мечтая об этом каждый раз, когда в глазах того загоралось пламя агрессии, Йонсу представлял, как усмирит этого громилу.

Экстрём прерывисто дышал, двигая бедрами и направляя руками Хвана так, как ему было нужно. Йонсу видел, как дрожал его подбородок. Чувствовал, как пульсировал член, охваченный его губами.

— Хван, твою мать, — усмехнулся Юэль.

Но тот не ответил, увлеченный реализацией своих влажных, горячих и постыдных фантазий. Он брал глубоко и старательно, словно от этого зависела его жизнь. Так, будто это было его последним предсмертным желанием.

Но чувства удовлетворения и разочарованности смешались в нем, когда Юэль протяжно застонал в последний раз. Поднимаясь с колен, Йонсу облизнул губы и, погладив парня по груди, прильнул к нему, прижимая свой член к его ноге, и будто бы намекнул на продолжение.

— Я не умею, — шепнул Экстрём, неуверенно пальцами спускаясь по животу смазливого и столь настойчивого мальчишки.

— Я подскажу, — прохрипел тот, до кровоподтеков кусая кожу на груди Юэля.