— Уходим! — скомандовал Ден, и стая скрылась в чаще.
— Трус, — сглотнул Рудольф.
— Что ты сказал? — обернулся Денис.
— Я сказал тебе, что ты трус, который только и может давить на слабости человека! — разошелся к концу фразы Руди. Он испытал резкий прилив адреналина, знал, что сейчас ворвется куда не следует, но не мог остановиться. Страха перед лицом Смерти уже совсем не было, телом правил гормон.

— Так ты все-таки любишь свою сучку.
— Сейчас речь не только о Владе. Рома и Аня мертвы, ты убил членов моей семьи, — стал подниматься с колен Рудольф, указывая пальцем на себя.
— И что? — надменно поглядел Денис на него сверху вниз, развернулся и, будто ему больше здесь ничего не нужно, пошагал за своей стаей.
— Да ничего! — не выдержал Рудольф. Ребята схватили его и задержали, еще один такой выкидон от него покарается смертью, дорога к сердцу открыта, осталось только вытащить его.
— Руди, Руди, успокойся, — Ева взяла руками лицо Руда и заглянула в желтые глаза, ужаснувшись их жестокости, ненависти, страху и огромной боли, все это смешалось с их нечеловеческим цветом и со зрачками-точками. Этот демонический взгляд трудно передать словами, контроль над человеком внутри себя Рудольф потерял из-за неожиданного удара по самому больному месту в турнире Денис-Рудольф, и проиграл одно очко.
Настало время отыграться.
«Отпустите!» — приказал Руд.
Тиски мощных рук парней, державших Рудольфа, нехотя разжались, и черная тень замелькала впереди, отдаляясь с огромной скоростью. Еще ни одна дорога в его жизни не была столь волнительной, как эта тонкая тропа между деревьями, покрытая уже опавшими листьями, резким изгибом уходящая глубже в лес, ведущая одновременно к счастью, и к радости, и к боли. Стая, недолго переглядываясь, принимая решение, пустилась следом.
На солнце глаз Рудольфа накалилась волна слез, волчьих и человечьих, от ветра и от горя, настоящего горя, которое сводит с ума, не дает голове работать правильно и давать отчет о поступках. Огонь бушевал в теле и хотел выбросить энергию, адреналин обострял все чувства, сердце колотилось и его тихий стук можно было услышать через пробоину в ребрах. Это заставляло все бежать и бежать, прибавляя скорость.
«Да что я делаю? — проснулся разум в Рудольфе, он резко остановился. — Если я сейчас даже и найду их, они меня окончательно прикончат и Влада за одно. — Он сел, опустив голову. — Я должен… Нет, я найду способ вытащить его от туда.»
«Ты совсем рехнулся? Да что ты творишь вообще? Ненормальный! Ты отдаешь себе отчет, что это чревато войной? Псих! Идиот! У нас отмороженный вожак!» — сливались голоса мыслей из голов. На самом деле это был оркестр из рычащих отголосков их мыслей. Рудольф на вдохе прорычал, призывая всех к тишине, а точнее, приказывая всем заткнуться.
Он шумно выдохнул и еле слышно зашагал мягкими лапами по сырой рыхлой земле обратно, под ничего не понимающие взоры соплеменников.
***
Я пришел домой, грязный, окровавленный, разодранный и первым делом решил пойти отмыться, чтобы не нести грязь на белый ковер в комнате.
***
Меня усадили на стул и привязали к нему ноги и руки.
— Ну что? Нравиться здесь? — Денис поставил еще один стул напротив и поставил на него ногу, облокачиваясь головой на руки.
Я просто промолчал, смотря на него равнодушным взглядом, как всегда смотрел на раздражающих людей.
— Я же просто хочу с тобой побеседовать.
— Вообще-то для милой беседы за чашкой чая, — я сделал голос более тонким, — я связан! — рыкнул.
— Не дерзи, я могу убить твоего ненаглядного.
Я остался таким же равнодушным снаружи, но захотел встать прямо с этим стулом и заехать прямо по этой роже, а потом, пока этот ублюдок будет валяться на спине в другом конце комнаты, раздавить ему кишки ногой.
— И не молчи.
— А о чем мне с тобой говорить? — все еще оставался дерзким я.
— Любишь Рудольфа?
— Ты ревнуешь? — нашел, что сказать я.
Денни немного помолчал.
— Я могу идти? — продолжил я.
— Нет!
— Ладно, — пожал плечами. Пойти сейчас это что-то не для меня.
— Сколько вас в стае? — стал более злым Денис.
— На трех меньше чем было.
— Не зли меня, школьник.
— Вообще-то, я в колледже учусь, — как же мне нравилось выводить из себя этого полудурка. Я даже немного задрожал от удовольствия.
Денис сказал, что ему нет до этого дела в более нецензурной форме и достал маленький ножик из заднего кармана:
— Будешь говорить? — встал он на обе ноги и поднес острый конец лезвия к моему кадыку.
— Нет, — с трудом сглотнул и тонкий кончик лезвия оцарапал кожу.
— Интересно, а в какой ярости будет Рудольф, если кто-то случайно поранит его золото? М?
Дураку станет ясно, что сейчас будет не очень приятно. Денис отошел на несколько шагов и метнул в мою сторону нож. Сейчас не попал. Пульс и дыхание участились, не смотря на регенерацию, мне впервые стало по-настоящему страшно.
— Страшно? — подошел вынуть только что прилетевший мимо нож из стены.
Я снова наглухо замолчал, боясь и провоцировать Дениса, и показаться слабым. Допрыгался, дурак. Всегда нарываешься на неприятности.
Ден отошел на пару шагов назад, уравновесив нож на указательном пальце, прицелился и снова метнул его. На этот раз попал.
***
Уже отключающийся от реальности и погружающийся в сон, резко вздрогнул и сел, почувствовав боль от колотой раны в области печени. Я скинул плед, под которым и выключился, и начал следить за боком. Там ничего не было, но я действительно почувствовал, что что-то воткнулось сюда.