Иногда, сидя в богатом обществе, мальчик из не очень богатой семьи может начать комплексовать по поводу его благосостояния.
Все эти люди, увешанные золотом и драгоценностями, будто кричат о моей никчемности и бесполезности в этом бренном мире.
Пока Руди общается со всеми, пока до меня доносятся восхищенные возгласы о том, как он вырос, о его не столь раннем детстве, комплименты, в ответ на которые он так невинно улыбается и мельком поглядывает на меня, когда речь заходит о Оле… Точно, они все думают, что Оля все еще существует в его жизни. Хотя в какой-то степени это так, ведь я на нее похож.
Я все больше впадаю в транс, мне просто неинтересно и скучно здесь. Даже выпить не дают.
Ну, сижу я на этом диване в центре просторной комнаты на первом этаже и хочу пойти посмотреть на второй. Что там есть, чем живет Лев Петрович? И что? Чего я жду? Смерти что ли? Мог бы, если уж стремно пойти, дом посмотреть, давно сказать, что мне скучно и уйти. Но нет, я продолжаю просиживать здесь штаны, будучи просто морально измотанным.
Мира прорычала под ухом и оторвала от погружения себя в яму комплексов.
— Ты чего? — обернулся на звук.
— Да вон, — она дернула подбородком вперед, — бывший то подмигивает, то лыбится. Бесит, ублюдок, — она поджала скрещенные руки под грудь и съежилась.
— Что тебе не нравится? Я бы тоже так сделал… — я не успел закончить — Мира оборвала на полуслове.
— Блин, идет. Притворись парнем.
— Я и так, вроде, парень.
— Моим! — еще злее прошипела Мира.
Черт. Я недолго думал, потому что парень был уже близко, и потерся носом о щеку Миры, закинув руку на спинку дивана, затем осторожно поцеловал, практически не касаясь бархатистой кожи.
Она легко вздрогнула и улыбнулась, будто все у нас хорошо, любовь-морковь и все дела. Бросил спокойный, как на случайного прохожего, взгляд на парня, он тут же замер и сделал вид, что вообще не хотел сюда подходить.
Мира шумно выдохнула и стало ясно, что она снова спокойна. Я оглянулся на Руда и людей вокруг него. Уже никого не было, только одна девушка в красном платье. Он смеялся с ней, продолжал что-то говорить, они вместе пили, а она пыталась как-то ненавязчиво коснуться то руки, то плеча…
— Не боишься, что Руди разозлится? — снова услышал Миру, незаметно наблюдая за сладкой парочкой.
— Сам за девушками ухлестывает. Вон, смотри, — указал пальцем.
— У него это рефлекторно получается. Руди тот еще бабник, но никогда тебя не придаст. Он рассказывал тебе, как вел себя после расставания с Олей?
— Да, — вздохнул я.
— Эта привычка, и Руди не может от нее избавиться.
— И ведь и не подумаешь, что он спит с парнем. Вот притворщик, — закатил глаза.
— Только не говори ему, что ревнуешь, а то взбесится.
Мира только успела договорить, как Рудольф возник сзади с двумя бокалами красного вина.
— О чем болтаем?
— Ни о чем, — я хапнул бокал на тонкой ножке и отхлебнул. — Только о том, как ты с девушками заигрываешь, — сейчас начнется. Я вижу это по его осмысливающему лицу.
Руд сглотнул, поджал и облизал губы и только еще через пару секунд ответил.
— А пошли-ка, поговорим, — он резко дернул головой в мою сторону, прежде кинув недобрый взгляд на Миру. Мне конец. Наверное, на этом моя история и закончится. Руд просто прибьет и все.

Рудольф отошел и, заманивая за собой, кивнул в сторону лестницы, на которую я все хотел подняться. Встал и осторожно шагнул навстречу.
— Пойдем, — Руди протянул руку и поманил. Мне действительно страшно. Я пошел за Рудом наверх. Он иногда оборачивался, но ничего не говорил, только смотрел. Он открыл дверь в ближайшую комнату, хотя их здесь и так было немного. В коридоре темно, но еще можно хоть что-нибудь разглядеть. Например, Рудольфа, делающего шаг в комнату.

У стены стояла кровать и я печально посмотрел на нее, услышав как дверь закрылась. Почти ничего не видно, слышен только шорох одежды.
Я оборачиваюсь обратно на Рудольфа и замечаю только его лицо перед собой. Он растянуто целует и толкает на эту кровать. Я падаю вниз, и воздух сжимается в груди от удара о кровать. Совсем немного отскакиваю обратно, но Рудольф уже сверху и снова кусает за губы.
В этой темноте совсем не могу разобрать, о чем думает этот придурок. Только постепенно расслабляюсь и отдаюсь навстречу ласкам. Руд не принимает каких-то решительных действий. Гладит живот и целует за ухом.
— Руди… я… — прошептал я.
— Что? — как ни в чем не бывало Руди сел и успокоился.
— Давай лучше поедем домой? — потупил взгляд в сторону, поднимаясь на локтях.
— Этого я и добивался, — усмехнулся он.
— Что значит, добивался? — шикнул.
— Я хотел показать, что ты не пойдешь на все, чтобы доказать, что ничего страшного не случится, — все более настойчиво говорил Рудольф.
— Ну ты и идиот… — злобно покачал головой и начал вставать с кровати.
— Стой! — остановил он, хватая на запястье.
— Что? Еще тест?
— Что это опять было внизу? Только попробуй сейчас попытаться меня заткнуть, — пригрозил пальцем Руди, толкнув меня на стену и ударив рукой рядом с ухом. Я поморщился от громкого бабаха.
Между нашими лицами оставалось сантиметров пять, не больше, и мне ничего не стоит их преодолеть и, как он сказал, заткнуть. Но мне стыдно еще больше. Я не могу уследить за тем, какие отношения развиваются между мной и Мирой. Как же быстро сейчас все поменялось, даже не знаю, кто на кого должен сейчас злиться и за что.
— Я не хотел, — потупил взгляд на руку рядом с лицом и положил ладонь на грудь Руду.
— Если бы ты не хотел… — он взял за пальцы свободной рукой и больно прижал костяшками к стене.
— Больно, — зашипел я.
— А ты знаешь, как больно мне, когда я на секунду отворачиваюсь, а потом вижу, как ты ее целуешь. Или, когда прохожу мимо ванны, а вы уже там. Первый раз — ладно, это глупая Мира первая начала, но сейчас… — он сглотнул, — … сейчас ты ее поцеловал. И меня не интересует этот парень, с которым она рассталась и хотела от него отвязаться. Что тобой двигает? Хочешь меня вообще довести? Влад? — с ресницы скатилась маленькая слеза. Вашу мать, почему я становлюсь таким изнеженным? Я смахнул каплю свободной рукой, но Рудольфа это никак не разжалобило или мне так кажется. — Вот почему, когда я на тебя злюсь, ты делаешь что-то, после чего злиться у меня не получается? — Руди коснулся лбом моего лба и безысходно ухмыльнулся.
— Я извиняюсь, а ты меня даже слушать не будешь, тебе нужен результат твоих нотаций и просто извинениями я не отмажусь, — совершенно не впопад отвечаю я и еще раз вытираю влажные глаза.
— Да, я хочу, чтобы ты прекратил это.
— Я тоже много чего хочу, более того, я хочу того же. Только у меня не получается, в первый раз случайно, второй — просто стало ее жалко. И то, я почти не коснулся ее.
— Прекрати оправдываться! — прорычал Рудольф. Мне ничего не остается, кроме как тяжело вздохнуть. Руди взял меня сзади за талию и за руку и потянул к себе, заваливаясь на кровать.
— Давай больше не делать ошибок? — прошептал около губ и еле-еле коснулся их.
— Это сложно, — я отвернулся от Руда и опустил глаза, хотя в темноте этого можно было бы и не делать. Мне действительно сложно не косячить, ведь я не ведаю, что творю, просто косячу, не думая о последствиях.
— Просто пообещай не приближаться к Мире, — он ещё раз выдохнул терпкий запах вина и заговорил тихо-тихо. Мне нечего было ответить, я не могу пообещать. Может, моя глупость когда-нибудь выйдет боком. Возможно даже в следующий раз…

***
Я хочу прибит этих двоих, меня бесят их отношения и действия Миры, только сказать я этого не могу. Снова не могу… Чёрт, я сейчас просто взорвусь… Вероятно, я и Влад просто решили полежать рядом и подумать о сложившейся ситуации с двух сторон.
— Влад, ты так и не понял? — невзначай спросил я, легко поцеловав почти заснувшего Влада.
— Чего не понял? — сонно проговорил он.
— Мира тебя любит, — получилось произнести как-то безнадежно, с сожалением в голосе.
— Да этого быть не может.
— Может, я знаю ее, и говорю: может. И знаю, как у нее проявляется эта гребаная влюбленность.
— И как? — недоверчиво глянул Влад.
— В магазине она скромно отвела глаза, потому что ты ничего не сказал, — ткнул пальцем в грудь. — Она поцеловала тебя тогда, потому что поняла, что ты ей нравишься! Как это можно не заметить? — я взмахнул рукой вверх.
— Какой я дурак! Даже и в мыслях этого не было, — Влад ухватил за шею и обнял. Это он так сожалеет? Или меня утешает?
Я тоже приобнял его и прижал к себе, ложась подбородком на макушку. Еще несколько минут тишины и думы о своем прошли так медленно, что казалось, все за стеной уже разошлись.
— Как бы далеко ты зашел, не начни я сопротивляться? — послышался усталый голос снизу.
— Не очень далеко. Один, думаешь, не способен с кем-то переспать не у себя дома и, до кучи, с толпой народа за стенами?
— Не знаю… Я устал, — еще более вяло проговорил он.
— Поспи тогда здесь, — поднял я голову и поцеловал это беспомощное существо в скулу, начиная подниматься, чтобы не мешать. Я уже открыл дверь в комнату, когда услышал голос.
— Не уходи, — мне кажется, он вот-вот уснет. Бедный, измотался. Мне пришлось вернуться назад и принять почти ту же позу, только ноги Влад обвил своими.
Сколько мы пролежали? Пять минут? Час? Я не знаю, телефон остался в пиджаке, а на наручных часах ничего не видать из-за темени. Я потихоньку сам начал клевать носом, но меня оторвали.
— Рудольф, иди разними этих двоих, у меня не получается, — впустил дедушка свет в комнату и застыл на пороге, будто проглотив язык.
— Кого разнять? — продолжал невозмутимо лежать в обнимку с «другом».
— Миру и Лешу, — коротко отчеканил дед.
— Сейчас, — медленно начал вставать. Хорошо хоть только дедушка зашел, а то позор ему же обеспечен. Вот, мол, внучек-то с мальчиками обнимается. Ну, не важно.
Я вышел в свет, еле перебирая затекшими конечностями и услышал голос Миры, протирая не привыкшие к освещению глаза.
— Ты, скот, отвали от меня!
— Мира, — прикрикнул я с лестницы и замер на ней. Она обернулась, опустив руку. Следом обернулись все остальные.
— Здрасте, приехали! Не прошло и пол года, как ты явился скрасить мое одиночество, — злилась она на всех окружающих.
Ты уже попыталась скрасить свое одиночество не с тем, с кем надо, оно сейчас тихо спит где-то там.
— Ну, Мира, давай я все объясню! — послышался Леша. Я усмехнулся и оперся о перила:
— Леша, ты со мной отношения давно не выяснял? — помню то золотое время, когда я с ним подрался из-за того, что он обидел Миру. А если точнее, посягнул на ее, так сказать, детство. Тогда ему неплохо досталось, хотя я не пытался сильно бить.
По тому как Леша встрепенулся на месте я понял, что и он отлично помнит тот вечер. Начал спускаться с лестницы и подходить к этому жеребцу.
— Вмажь ему! — тихо, злобно прогудела Мира за спиной, когда я возвышался над Лешей. А мы стали сильно отличаться по росту. Он чуть ниже Влада, может быть, но не выше это точно. Услышал, как Леша сглотнул.
— Пойдем, поговорим по душам? — я положил руку Леше на плечо.
— Ладно, — несмело проговорил он. И мы вышли из входной двери по очереди в небольшой холл с растениями и парой ступенек. Слева была дверь в гараж и оттуда тянулся запах бензина, неуловимый для человеческого носа.
— Зачем ты лезешь к Мире?
— А почему мне нельзя к ней лезть? И вообще, я не лезу, а просто хочу ее вернуть, — тяжко вздохнул парень в светло-коричневом пиджаке и черных зауженных брюках. Он достал сигарету и закурил, напряженно стуча стопой по полу. Я почему-то сомневаюсь, что он любит Миру.
— А Мира до сих пор осталась девственницей? — почему-то решил об этом поговорить Леша. Брови немного дернулись вверх.
— Я без понятия, — вяло присел на ступеньку. — Что ты ей сказал, что она так взбесилась? — повернул голову я.
— Ничего такого, просто, что хочу начать все заново… А ты как с…- Леша приложил пальцы ко лбу, — Олей, кажется?
— Давно уже никак.
— А чего так?
— А ты бы стал встречаться с девушкой, которая спит с другим парнем у тебя же в квартире? — я поднялся и договорил прежде чем открыть дверь, затем вышел.
Бросил недобрый взгляд на Миру, но заставил себя подойти.
— Не знаю, правда или нет, но Леша хочет снова с тобой встречаться, — и ушел обратно в свою каморку, где сопел измотанный Влад. Пусть подумает и не лезет к моему паршивцу.

Я снова лениво улегся около Влада и он зашевелился, морщась и сводя вместе брови.
Коснулся губами лба и Влад успокоился, открыв глаза.
— Куда ты ходил? — неслышно прохрипел он.
— Миру с этим парнем разнимал, — как вспомнил про Миру, сразу стало мерзко и тело само отстранилось.
— Не отстраняйся, — прижался Влад. Он ещё немного поерзал и сел, стягивая пиджак. — Душно, — выдохнул он.
— Я окно открою, — нашёл причину встать я и пошёл к невидимым в темноте шторам, отдернул в сторону и впустил вечернее освещение от заката.
Только сейчас видно, какой Влад замученный. Его глаза покраснели и он настырно трет их руками. Наверное, чтобы я не видел.
Я открыл окно, и в комнату ворвалась исцеляющая прохлада со свежестью, которую я так люблю, поэтому и окно у меня в комнате почти всегда открыто.
Влад упал на кровать без пиджака и шумно облегчённой выдохнул.
Мы молчали. И мне казалось, что не только я хотел поговорить о наболевшем, но и сам Влад, только никто из нас не найдёт в себе сил сделать первый шаг.
С кровати послышались зевки и забавный скулеж из-за потягивания Влада.
— Мне надоело тут сидеть, — уселся он на кровать и поставил руки перед собой.
— Пойдём тогда вниз? — я отвернулся от завораживающего окна.
Влад медленно встал с кровати и покачиваясь побрел ко мне.
— Ты не обижаешься? — сонно пробормотал он, а я уткнулся носом в плечо и, причмокнув, поцеловал.
— Нет, — выдохнул я в затылок Влада.
Обижаюсь ли я? Сам не знаю. Мне неприятны его действия, но я не могу вот так взять и ограничить все общение с Мирой. Чёрт, эта Мира… Вот на кого я должен обижаться. Хотя, может, я просто не хочу верить в то, что Влад медленно ускользает из моих рук…
— Пошли, — окликнул паршивец и дернул за рукав рубашки.
Из комнаты я вышел первый, и что-то сразу насторожило…