Этой ночью, когда девушке приснился очередной кошмар, где Кирилл героически погибает, защищая её, Ева подскакивает с кровати и понимает, что влипла. Она закрыла лицо дрожащими руками, после медленно зачесала пальцами растрепавшуюся челку назад. В горле пересохло, и глотать было неприятно. Ева глубоко вздохнула и упала на спину обратно на кровать. Она допустила ошибку и теперь в полной мере за неё поплатилась: смерть мужчины ведьма видела уже два дня подряд с того дурацкого похода в кафе. Электронные часы на прикроватной тумбе показывали пять часов утра.

Как выбраться из порочного круга, если ты сам себя в нём и заточил?

***
В отделе Еве приходится туго: многие работники вернулись с отпуска, и теперь интерес к её персоне увеличился вдвоё, а то и втрое. Кажется, дюжина людей успела подойти к ней, чтобы удостовериться в правдивости слухов о наличии у неё экстрасенсорных способностей. Ева скрепя зубами смирялась со своей участью и ведала всем желающим различного рода информацию, известную лично им самим. Вы скажете: пустая трата энергии и сил. И девушка будет полностью с вами согласна. Она могла выдержать пристальное внимание от трех-четырех человек, однако точно не от целого десятка. Из лап сотрудников Еву спасла, к всеобщему удивлению, Катя, появившаяся из ниоткуда в роли доблестного рыцаря.

— Всё-все, ребята, закончите с ней потом, — отрезала девушка.

Она бесцеремонно схватила ведьму за руку и потащила прочь от возмущённой толпы. Куда — непонятно. Поэтому Ева, сегодня надевшая любимые кожаные перчатки, всё равно старалась не касаться своей спасительницы и молча плелась следом. Они вышли в приёмную, а оттуда — попали в холл и остановились у двери, находящейся за стеной от стойки регистрации.

— Спасибо, что спасла? — пробурчала Ева, крепче сжимая в руках лямки чемодана.

Екатерина кивнула с лёгкой улыбкой и отперла дверь ключом, приглашая войти. Ева отрицательно покачала головой, потому что сейчас дел было по горло, судя по утреннему звонку Кирилла, который торопил её до последнего, а сам же был ещё не в отделе. Какого тогда, спрашивается, чёрта Ева пришла так рано и даже не позавтракала?

— Слушай, Катя, ты не против сходить в кафе в квартале отсюда? — предложила ведьма, указав большими пальцем куда-то себе за спину и ни на что особо не надеясь.

Власова покачала головой и виновато поджала губы.

— Прости, я сейчас немного на мели. Да и документов разгребать кучу. Может, в следующий раз?

По тому, как нервно она кусает губы, было видно, что Кате неловко, а значит, она не врала. Психология лжи, оказывается, полезная штука. Работы и вправду накопилось много. Ева понимающе кивнула и, попрощавшись, двинулась в сторону лестниц, ведущих на первый этаж.

***
На улице сегодня было как раз: солнечно, но не жарко. Лучи весеннего солнца мягко касались лица и ресниц, прыгали зайчиками в волосах. Москва постепенно просыпалась. Туда-сюда сновали официанты, подготавливая зал, и спешили на последние автобусы прохожие, то и дело сталкиваясь друг с другом на пешеходном переходе и бросаясь колкими фразами. Нижний Новгород был в этом плане немного другим. Не таким буйным, что ли, более улыбчивым и размеренно живущим городом. Будто бы каждый житель знал всё наперёд, и потому не торопился: перебежать на красный, свести счеты с жизнью, сыграть на нервах, расстроиться неудачной покупке. Нижний Новгород просто был, и это, возможно, Ева и любила. Уютно и обыденно. Москва же таким похвастаться не могла, потому что была полной противоположностью уюту, простоте и живости. Москва похожа на закрывшуюся ото всех деловую особу, кутающуюся в дорогое, но абсолютно холодное пальто, которая любит побыть в одиночестве с бутылкой коньяка — и думать, думать и думать о бренности жизни. Доедая свой ранний завтрак, Ева ловит себя на мысли, что они чем-то со столицей похожи. Девушка тоже внутри была пуста и отстраненна от мира вокруг, словно и не существовала в нём. Ева будто лишняя шестерёнка в механизме — она никому не нужна и её всегда спешат бросить в самый дальний ящик. Ведьма горько усмехнулась своим мыслям, расфокусированным взглядом смотря на прозрачный пластиковый стакан с фирменным логотипом, где она выводила трубочкой в остатках кофе замысловатые узоры.

Словно сквозь пелену Ева слышит тонкий звон, тихие ритмичные шаги — и через минуту перед её взором резко появляется Кирилл, склонившись. Девушка не вздрагивает, лишь отмирает, трёт глаза и недоуменно пялится на оперативника, разглядывающего её сегодняшний образ. Зеленоглазая громко фыркает и неожиданно сонно зевает: бессоные ночи дают о себе знать. И причина их стояла напротив. За какие такие заслуги Кирилл Богданов свалился именно ей на голову? За что Еве такая карма?

— Не сомневался, что найду тебя здесь, — уверенно произносит брюнет и выпрямляется, подсаживаясь к девушке. — Проснись и пой, ведьма! У нас вообще-то сегодня много дел, а ты вот-вот готова превратиться в желе.

— Во-первых, не ври. Ты думал, что я решила сегодня снова остаться дома, — Ева нагинается ближе в его сторону, — а, во-вторых, серьёзно — в желе? Что за тупые сравнения?

Кирилл делает вид, что его до глубины души задели её слова, демонстративно хватается за сердце, потом возмущенно скрещивает руки на груди. Еву эта миниатюра смешит: актёрскому мастерству Богданова остаётся только позавидовать. Она кладёт нужное количество купюр в принесенный заранее счёт, хватает со спинки стула свой неизменно чёрный плащ и накидывает на плечи, выходя на свежий воздух вслед за не менее потрёпанным коллегой.

— И что от меня сегодня требуется? — спрашивает Ева, на ходу поправляя воротник и забираясь на переднее сиденье авто.

— Для начала давай заглянем в участок.

***
Ева бегло подходит к стойке и ставит на неё бумажный пакет из кафе, в котором находились ароматный эспрессо и любимая Катина булочка с корицей. Власова удивлённо хлопает ресницами и, прижав к груди клипборд, смущенно улыбается. Ева отзеркаливает улыбку и бросает пожелания приятного аппетита, прежде чем брюнет практически заталкивает её в свой кабинет, пряча от лишних глаз. Создавалось ощущение, что люди за стенами — зомби, а Ева и Кирилл — выжившие, которые временно скрылись от них в убежище.

— Эффектное появление, ребятки, — говорит Никита и радостно приветствует коллег, отсалютовав стаканом с чаем.

— И тебе привет, Ник, — бросает Кирилл и проходит к своему рабочему месту, слева от стола друга.

— Приветики, — подаёт голос Наташа и отрывает свой взгляд от кипы бумаг.

Ева кивает в ответ и чувствует, что та чем-то расстроена. В воздухе вокруг неё витает мало позитивной энергии, и это, честно говоря, теперь девушку будет отвлекать на протяжении всего дня. Ведьма смело бросает на пол возле дивана свой чемодан и проходит к столу Богданова, где царил полнейший беспорядок в виде разбросанных ручек, канцелярских кнопок и карандашей, грязной чашки из-под растворимого кофе и целой горы папок.

— Кирилл, чуть не забыла. Держи, — Ева кладёт руку ладонью вниз, откуда из-под пальцев выглядывает кончик зелёной купюры, проводит ею по деревяной поверхности, пододвигая в сторону мужчины.

Шеи Наташи и Никиты синхронно поворачиваются в их сторону.

— Это что? Ты решила платить мне за поездки в моей машине? — спрашивает Кирилл шутливо, но не совсем понимающе.

— Ты вчера расплатился вместо меня в кафе. Я поняла это только поздним вечером. Поэтому вот, возвращаю, — произносит девушка на полном серьёзе и испытующе смотрит в серо-голубые глаза.

В сантиметрах от виска Евы пролетает красный дротик, не попав в цель, отскакивает от двери и падает на пол с глухим звуком. Никита замирает с поднятой рукой в воздухе — в том положении, в каком он кидал дротик. Наташа давится кофе и целую минуту пытается прокашляться. Для полноты картины Ева поднимает пластмассовое изделие с иглой на конце и втыкает в мишень.

— Отказы не принимаются.

Кирилла напористость ведьмы злит. Или, правильнее будет сказать, задевает? Он недовльно хмурится и вновь утыкается в бумаги, словно ему только что любезно предложили чашечку кофе, а он отказался.

— Васнецова, перестань. Считай, что это была одноразовая акция благотворительности от меня.

Ева ощущает настроение напарника и забирает деньги, понимая, что раздражать его с утра пораньше не хочет, и плюхается на диван. Мужчина постепенно успокаивается, а сама девушка недовольна: оставаться должной кому-либо она не привыкла. Спустя несколько минут внутренней борьбы, Ева проглатывает своё возмущение. Сейчас стоит разобраться с папками.

— Так, подождите! Вы были в кафе? Вдвоем? — Никита отмирает, и глаза его округляются размером с пять копеек. — Кирилл, так ты всё-таки решился?

Смирнов задал один только им двоим понятный вопрос, после которого на лице Кирилла заходили жевалки. Ведьма поняла моментально: тема была болезненная.

— Это не то, что вы подумали, — встряла экстрасенс. — Мне понадобилось перевести дух. Мы просто сидели и пили кофе. У нас сугубо рабочие отношения, ясно? На этом тема закрыта.

Это было сказано не в защиту Кирилла, а дабы избежать возможного конфликта. Питаться отрицательными эмоциями, которые непременно сказываются на ней, Ева совсем не планировала. Богданов одарил ёе коротким благодарным взглядом. Нарушать повисшую в кабинете тишину никто не осмеливался, а поэтому все решили с головой уйти в работу.

***
Два года назад.

Лето. Из открытого настежь окна дует тёплый, июньский ветер и треплет занавеску. Лучи закатного солнца медленно утопают за горизонтом, прощально согревая всё вокруг. Шум машин уже не так слышен. Люди выключат свои ноутбуки, садятся в свои авто и едут домой к своим семьям. Бурлит вода в электрочайнике, звенит посуда. Ева и Павел сидят за небольшим столом на кухне и наслаждаются крупицами времени вместе. Хрустит перепавшим нежданно лакомством Ириска — сиамская кошка с поразительно красивыми голубыми глазами, которая у Васнецовых появилась всего год назад.

— Ева, скажи, если бы одно любое твое желание сбылось, то какое? — задаёт вопрос Павел и, подперев подбородок кулаком, внимательно наблюдает за малейшими изменениями выражения лица дочери. — Только честно.

— Я всегда с тобой честна, папуль. Ты же знаешь.

Ева ставит фарфоровую чашку на блюдце и отводит задумчивый взгляд к окну. Какое у неё было бы желание? Богатство? Возможность стать обычной? Счастливое детство? М-а-м-а? А Павел Сергеевич по-прежнему смотрит и терпеливо ждёт. После прочтения той глупой книжки с дурацким названием «Хороший отец» он узнал огромное количество способов и упражнений. Оказывается, Павел идеальным отцом не был, но достичь этого звания ему упорно хотелось. Это как с повышением на службе за поимку опасного преступника: не остановишься, пока не поймаешь. Павлу Сергеевичу хотелось быть самым лучшим отцом для своей маленькой Лилии.

— Чтобы ты всегда был со мной, — наконец-то выдаёт девушка и о чае больше не думает. Только о том, что Ириска куда-то убежала и на душе тревожно. — Чтобы всегда был живой.

Глаза мужчины теплеют, и на губах расцветает мягкая улыбка. Ева протягивает руку к отцу и переплетает их пальцы вместе.

— Буду.

Их прерывает нетерпеливая трель мобильного телефона.

— Чёрт, — Павел отвечает на вызов, — да, Макс? Что, в смысле убили? — он резко подскакивает на стуле. Хмурится. — Ладно, хорошо. Скоро буду.

— Пап? Что опять случилось? — встревоженно спрашивает ведьма и тоже хмурится. На улице поднимается ветер и, врываясь в помещение, мощным порывом сдувает горшок с нераспустившимся бутоном фиалки.

Плохой знак.

Ева быстро поднимается на ноги и в несколько умелых движений закрывает окно. На отца глядит строго, чтобы тот не думал от неё ничего скрывать и говорил прямо.

— Убийство у нас, на Тамойловской. Макс говорит, жестокое, — признаётся тот и несётся в коридор, чтобы собраться.

— Так, может, мне вам помочь? — Ева проходил следом за ним и приваливается плечом к стене.

— Нет. Даже не думай, сами разберёмся. И не на что тебе там глазеть. Всё, буду поздно, — Павел хватает ключи с обувницы.

Дочь он на прощанье не целует — и у Евы отчего-то внутри скребут кошки. Она так и стоит в коридоре, следя за мигающей жёлтым светом лампочкой, пока где-то в гостиной не раздаётся звук битого стекла. Ведьма тут же срывается с места, забегает с комнату и видит то, что её совсем не радует: Ириска разбила её любимое зеркало. К сожалению, не на счастье, потому что вечером того же дня Еве звонит Максим Васильевич и сообщает, что отца у девушки больше нет.

Ева осознаёт, что это был их последний закат и с тех пор все окна в доме зашторивает и чай не пьёт. Не может.

***
Вчера я видела сон. Очень старый сон. Во сне мне всё ещё двадцать, а тебе сорок пять, и вокруг нас — бескрайнее летнее небо, покрытое облаками. Мы пьем твой любимый чай. Ты сидишь напротив и задаешь мне вопросы о фруктах, космосе и заветном желании. Далёкие крики птиц расплываются и тонут в завывании ветра. Я отвечаю и улыбаюсь широко, а ты уходишь и обещаешь, что однажды мы снова будем любоваться летним закатом. Вместе.

(— из дневника Евы)

***
Ева поняла, что уснула прямо в участке только тогда, когда услышала шелест страниц и звук клацанья клавиш на заднем плане. Она с трудом открывает слегка опухшие глаза и принимает сидячее положение. Одеяло, которым она была заботливо укрыта (Ева даже догадывается кем), спадает с худых плеч, и девушка ёжится от резкой смены температуры. Хотелось завалиться спать обратно, но от неудобного положения уже порядком болели и шея, и спина. Ведьма без зазрения совести проклинает этот дряхлый диван и пытается потянуться так, чтобы затекшие конечности вовсе не отвалились. С этой задачей она справляется успешно.

Голова Евы будто бы забита ватой. Она пару минут смотрит на быстро печатающие что-то пальцы Кирилла и зависает, потому что находит их красивыми. Нет, всё-таки спать в отделе ей противопоказано. Как начнет о всякой ерунде думать... Девушка трёт виски и откидывает с ног почти что упавшее на пол одело.

— Доброе утро, ведьма, — произносит Богданов, отпивая кофе из стаканчика.

Невыспавшуюся Еву его тон почему-то раздражает. Как и тот факт, что наличия её бодрящего напитка на столе у мужчины не наблюдается. Хотя откуда ему там взяться, если она спала, а говорить во сне ещё никто не научился? Ева сваливает свою раздражительность на скверный сон и разворачивается к Кириллу.

— Кофе, — девушка кивком указывает на стаканчик в его руке и облизывает пересохшие губы, — тоже бы не отказалась.

Никита возводит руки к небу:

— О боже, это что, правда первое, о чём ты думаешь?

— Ты только проснулась, а на уме уже одно кофе. Очень похоже, что наша ведьма снова не выспалась? — Кирилл отрывает внимание от экрана компьютера и переводит голубые глаза на Еву.

— Или ты его вместо воды употребляешь, скажи? — не унимается Смирнов и пялится на коллегу.

Ведьма окидывает обоих своим фирменным недовольным взглядом, бурчит что-то себе под нос и встаёт на ноги. Заполнить пробелы из бессоных ночей двухчасовая дрёма, конечно же, не сможет, но зато у Евы на такие случаи всегда есть верные помощники — любимый кофе и несколько заговоров. Первый помогает не клевать носом на работе, второй — уснуть при длительных нагрузках. Сегодня Ева впервые отважилась разгребать папки вместе с полицейскими, и о своём решении уже пожалела: просматривать каждую с навыком проницательности оказалось легко, а вот сидеть в одном положении на офисных креслах — не очень. Спина не разгибалась от слова совсем, и Ева ощущала себя деревяшкой.

— Даже не спросишь, что нам удалось узнать?

Ведьма наигранно удивилась и, развернувшись на пятках к Кириллу, спросила:

— И что вам удалось узнать?

— Ну, во-первых...

Кирилл договорить не успевает, так как в кабинет влетает взъерошенный Александр Александрович. Голос его сиплый то ли после сна, то ли после сигарет, но глаза — глаза его были испуганными, — нет? — затравленными собственным бессилием.

— У нас новый труп!

Еве кажется, что лучшее окончание этого дня придумать уже невозможно.