Год спустя.
Февраль, 2016

Холодная сталь коснулась моего лба. До последнего момента я не верила, что Максим способен на такое! Еще совсем недавно не могла представить, что буду стоять на коленях перед мужчиной, которого люблю всем сердцем, в то время как он приставит к моей голове дуло пистолета. Он выстрелит. Я знаю. Выстрелит, если сейчас не сдамся..., но я не могу. Не в этот раз.

— Таня, не заставляй меня собственными руками убивать нас двоих, — он говорил медленно, точно слова давались ему с трудом, но в ровном голосе слышалась сталь, — ты же понимаешь, что если выстрелю, сам не смогу жить дальше.
— Это только твой выбор. Я свой сделала.
— Почему? Ты же с самого начала знала, что я не прост. Знала, что на моих руках кровь. Знала, что я продолжу заниматься этим. Ты же любишь меня. Любишь, ведь так?
— Ты чудовище, Максим. Я всем сердцем проклинаю день, когда тебя встретила! Хочешь знать, люблю ли я тебя? Люблю. Больше жизни люблю, — горячая слеза покатилась по щеке, я старалась держаться с достоинством, но чувствовала: еще немного — и меня накроет истерика. Мне было страшно, как никогда. Это было ужаснее дней в плену, когда меня ежедневно избивали. Сейчас моя жизнь была в руках любимого человека.
— Да, я такой! Я — монстр, убийца, душегуб, но ты все равно моя и всегда будешь моей. Без тебя мне не жить, а умирать я не собираюсь.
— И что дальше, Максим? Сделаешь меня своей пленницей? Заставишь играть роль счастливой любовницы?
— Нет, сделаю тебя своей женой. Единомышленницей. Союзницей. Компаньоном.
— Никогда! — выплюнула я ему в лицо, — слышишь? Никогда я не стану твоей единомышленницей! Это невозможно. И знаешь, Макс, если ты сейчас не пустишь мне пулю в лоб, я не просто уйду от тебя, я расскажу, кто ты есть на самом деле.
— Способна на предательство? А как же твоя любовь... Знаешь, что со мной будет, если ты меня сдашь?
— Предательство... — я горько усмехнулась, отведя от него взгляд, — Максим, я люблю тебя сильнее собственной жизни. Но тут другое. Если поставить на одну чашу весов нас с тобой, а на другую жизни сотни людей, я не смогу сделать выбор в пользу самого дорогого человека. Мне придется все о тебе рассказать.
— Это чистое самоубийство, — с раздражением проговорил мой мужчина, продолжая держать меня на мушке.
— Плевать. Думаешь, мне есть, что терять? Я не смогу жить, если ты продолжишь свое дело! Каждый раз, когда я буду слышать, как гибнут люди — это будет на моей совести, потому что я не остановила тебя.
— Ты готова на такую жертву? Бессмысленно умереть, пытаясь спасти тех, кого даже не видела?
— Я не смогу жить, как ты. С руками по локоть в крови. Сколько семей ты разрушил? Боже мой! — меня стало трясти от воспоминаний, которые так живо всплывали в памяти: кровь, муки, смерть.
— Таня! Танечка, я прошу тебя! — он опустился на колени рядом и крепко прижал меня к себе, продолжая держать в руке заряженное оружие, — любимая, успокойся, прошу.
— Успокоиться?! — в истерике крикнула я и оттолкнула Макса, — как мне успокоиться, зная, что ты наделал?!
— Я. Тебя. Люблю, — процедил он, чеканя каждое слово, — у тебя нет выхода. Ты не уйдешь. Я не отпущу тебя. Если понадобится, я запру тебя в спальне, пока идея все рассказать не покинет твою милую головку.
— Лучше выстрели, — отрешенно проговорила я, — зачем ты забрал меня обратно? Почему не оставил в лесу? Все равно я не стану жить с тобой.
— Станешь, — прошипел он.
— Я убью себя, если этого не сделаешь ты.
— Я тебе не позволю. Пристегну к батарее или посажу в клетку. Не волнуйся. Кормить тебя буду, купать, трахать, как ты любишь. Просто не пущу никуда.
— И ты будешь так счастлив?
— Нет. Я буду счастлив, только если будешь счастлива ты. Но так я смогу жить, потому что без тебя не получится.
— А у меня не получится с тобой. Каждый раз, когда я буду видеть тебя, перед глазами будут всплывать все эти люди... Те, кого ты убил. Господи, Максим... Там же были женщины и дети!

Его лицо стало белее мела, судя по всему, я задела его за живое. Неужели в нем осталась жалость после всего того, что он совершил? Если так, то, может быть, не все потеряно? Может быть, есть шанс спасти его... спасти нас...

— Максим... Любимый мой, — прошептала я, а он недоверчиво посмотрел мне в глаза, — подумай, пожалуйста, об этих людях. Подумай об их семьях. Там же были маленькие дети. Представь, что они бегали и смеялись, как наша Сонечка. А их родители? Какое для них горе? Подумай о женщинах, которые лишились мужей... о малышах, ставших сиротами.
— Прекрати, — процедил он, — без тебя знаю, что их смерть на моей совести. Но это ничего не меняет.
— Меняет, милый мой... меняет, — я встала с колен и обхватила руками его щетинистое лицо, чувствуя, как покалывают ладони жесткие волоски, — ты можешь все закончить. Прекрати заниматься этим. Расскажи полиции, властям или кому там еще надо про вашу организацию. Помоги прекратить все это.
— Глупая, — горько усмехнулся Максим, — ну, куда же ты полезла? Зачем во все это вмешалась?
— Я не могла, понимаешь, не могла оставаться в стороне. Ведь ты — моя жизнь. Ты для меня все.
— Тогда останься со мной. Прими эту жизнь. Прекрати лезть туда, куда не надо. Я сделаю тебя самой счастливой. У нас есть Соня, будут еще дети. Ты сама показала мне, что счастье — это семья.

В этот момент я решила для себя все. Он не оставил мне выхода. Я подошла вплотную к своему любимому мужчине, нежно провела ладонью по его щеке. Макс перехватил мою руку и поочередно поцеловал пальцы, а после притянул к себе. Его губы были обжигающе холодными, как сухой лед... Я наслаждалась поцелуем, полностью отдаваясь во власть этому дикому зверю.

— Нет, Макс... — я сделала шаг назад и вновь опустилась на колени. На этот раз сама уткнула дуло его пистолета в свой лоб и вновь посмотрела ему в глаза, — я не смогу.

Он был зол. Я больше не видела раскаяния в его взгляде, там плескалась лишь ярость. Мой мужчина крепче сжал рукоять пистолета и плотнее вжал дуло в мой лоб. Он выстрелит! Я знала, чувствовала...

Страшно ли мне? Очень...

Не знаю почему, но боль пугала гораздо сильнее неизвестности. Смогу ли я переродиться, начать жизнь заново? Попаду в ад или рай? Возможно, просто перестану существовать? Какая разница. Только бы не чувствовать боли. Глупо? Да.

Говорят, в миг перед смертью перед глазами будто проходит вся жизнь. Этого не было. Только чувства резко обострились, а время замедлилось. Я видела, как напряглась рука Максима. И в этот момент пришло четкое осознание, что я хочу жить! Вот только сказать этого я не успела. Максим спустил курок.

Годом ранее.
Февраль, 2015

Сегодня, как никогда раньше, дом казался пустым без Максима. Он часто уезжал, но почему-то именно сейчас отсутствие хозяина ощущалось особенно остро. И дело было не в том, что Макса нет, а в том, что он может не вернуться. Мне оставалось только ждать и верить в лучшее.

— Ты что-то жутко выглядишь, подруга! — обеспокоилась Лиза, когда я вошла в кухню.
— Я не выспалась. Долго не могла уснуть, а потом мучили дурные сны.
— Ясно. Ничего хорошего. Сейчас сварю нам кофе. Василиса уехала за продуктами, так что мы тут полноправные хозяйки. Хотя подожди-ка... Кое-кто и без того хозяйка.
— В смысле?
— Максим предупредил нас, что в его отсутствие ты за старшую. Не хочешь мне ничего рассказать?
— Да, собственно, рассказывать нечего. Максим попросил за всем проследить.
— Об этом он тебя так долго просил вчера? Ушли куда-то на полдня, вернулись оба замерзшие, но довольные.
— Лиза, если бы я сама могла что-то понять, — вздохнула я, — Максим так странно ведет себя. Сначала так, будто я ему интересна, но в следующий момент я — пустое место.
— Мммм, — протянула задумчиво девушка и внимательно посмотрела на меня, будто старалась что-то прочесть по моему лицу, — Таня, а теперь ты скажи... Макс тебе нравится?
— Да, — тяжело вздохнула я, — очень нравится.
— Я уже давно это заметила. Просто ждала, когда ты сама признаешься.
— Знаю, что ты меня предупреждала. А я теперь не знаю, что делать.
— Предупреждала, это верно. Вот только ты — другой случай. В отличие от других девушек, на кого Макс не смотрит, ты ему нравишься.
— С чего ты взяла? Иногда я тоже так думаю, но потом...
— Он не вел себя так ни с кем раньше. Приводил девиц, да и сейчас приводит, но вот общаться, разговаривать, советоваться. Может быть, ты его охомутаешь?
— Я никого не собираюсь хомутать!
— Не обижайся, я неправильно выразилась. Просто ты одна, он в разводе... Расскажи, как вы вчера гуляли?

И я рассказала Лизе все от начала и до конца, умолчав только об истории с Темочкой и моей болезни. Было тяжело столько времени держать в себе переживания, сомнения и догадки. В конце концов, кому, как не ей, я могла довериться.

— Да, Танюш... Макс у нас дамский угодник, конечно, но, думаю, к тебе у него определенно есть интерес.
— Неважно. Сейчас главное, чтобы он вернулся.
— Вернется, куда денется? А сон твой — просто результат переживаний. Лучше готовься ко встрече с Люси, она скоро привезет нашу малышку.

Встреча с бывшей моего босса после всего произошедшего вышла достаточно холодной. Она всем своим видом показывала, что я недостойна ее внимания, но все же попросила меня на минуту. Похоже, приветливую маску она надевала только из-за Славы. Но так даже лучше. Пусть будет собой.

— Таня, я надеюсь, что когда вернусь, моя дочь встретит меня, как и раньше. Попробуешь настроить Софи против меня — не поздоровится, — прошипела мегера на каблуках.
— Я тебе уже говорила, но повторю в сотый раз: я не собираюсь настраивать Софи против тебя. С чего бы? Ты ее мать!
— Не верю ни единому твоему слову. Софи только и говорит, что о тебе. Хочешь сказать, это просто так?
— Что плохого в том, что я лажу с девочкой, которую воспитываю? Ты бы предпочла, чтобы она меня боялась и не любила?
— Плохо то, что это чистой воды лицемерие. Все ради того, чтобы на тебя обратил внимание Максим. Поняла, что надо действовать через дочь.
— Ах, вот оно что! Это ревность! Ты ревнуешь меня к бывшему мужу и это при том, что сама живешь со Славой?
— Не тебе судить меня. Ты ничего не знаешь про наши отношения.
— Того, что я вижу, достаточно для определенного мнения.
— Да кто ты такая? Корчишь из себя добрую заботливую няню. Хочешь сказать, ты не преследуешь никакую цель? Думаешь, поверю, что, живя рядом с Максим, ты им не грезишь?
— Давай не будем выяснять отношения при Софи, — я посмотрела на малышку, старательно стягивающую свои сапожки в прихожей, — я люблю твою дочь. Можешь мне не верить, но если бы я не была искренна, то она бы ко мне не тянулась. Детей невозможно провести, они все чувствуют.
— Софи, детка! — Люси позвала к себе девочку, не сводя с меня глаз, — поцелуй мамочку. Ты же будешь скучать?
— Я не хочу, чтобы ты уезжала... — с трудом проговорила малышка, на ее ясные глазки навернулись слезы, а нижняя губа стала подергиваться, предвещая бурные рыданья.
— Солнышко, я тоже не хочу тебя оставлять, но обещаю, что когда вернусь, привезу тебе много-много подарков.
— Не хочу подарки! — обиженно выкрикнула малышка, — хочу, чтобы ты осталась!

Софи обняла маму, и та прижала кроху к себе. Было больно видеть, как разрывается детское сердечко из-за разлуки с мамой, но меня не покидало стойкое ощущение, что все это — спектакль, который Люси приготовила специально для меня.

Прощание вышло действительно тяжелым. Даже после того, как Люси уехала, Софи не переставала плакать, а немного успокоившись, потребовала встречу с папой. Тут мне пришлось снова расстроить девочку. Не зная, как лучше сообщить, что Максим в отъезде на неопределенный срок, я решилась сказать правду.

— И папа уехал, — вздохнула малышка, но в этот раз не заплакала. Она выглядела безумно грустной и при этом взрослой не по возрасту, — почему они меня оставили?

Тут уже я не нашла ответа. Так хотелось объяснить ей, что она самое дорогое, что есть у родителей. Но как это сделать, когда обоих нет рядом? Софи не плакала и не злилась, не обижалась и не капризничала. Было хуже. Она грустила. При взгляде на нее складывалось дурацкое ощущение, что девочка приняла как данность отсутствие родителей. Но это так неправильно! Я попросила Лизу накормить Софи ужином, а сама вышла позвонить. Мне срочно требовалась помощь, чтобы взбодрить подопечную, и я знала, кто может ее оказать.

— Сонечка совсем грустная, говоришь? — расстроенно переспросил Игнат Семенович.
— Я подумала, что вы как-то сможете помочь. Меня одной сейчас для нее мало.
— Хорошо, Танюш. Жди. Есть у меня идейка.

Я не сказала Софи о том, что дедушка придет ее навестить. После ужина мы пошли в гостиную, где компанию нам составила Лиза. Подруга рассказывала забавные истории, и малышка даже немного повеселела, хотя грусть в глазах никуда не исчезла.

— И тогда Салим взял большую палку... — рассказ повариха так и не закончила, потому что в дверь позвонили, — я открою. Сидите.
— Кто это? — с любопытством спросила Софи.
— Не знаю, малыш. Уже так поздно. Кто бы это мог быть...
— Софи! Это к тебе! — с порога крикнула Лиза, но ее голос показался каким-то необычным... Удивленным, что ли?

Стоило нам повернуться, стало ясно, что именно так обескуражило нашу Лизоньку. В прихожей красовался Игнат Семенович, одетый в яркие шаровары и красный подпоясанный сюртук, на голове у него красовалась широкополая соломенная шляпа, а лицо наполовину скрывал шарф. Но главное было не это! Игнат Семенович явился не один! Рядом с мужчиной стоял осел Бублик, у ног вилял хвостом Шарик, его дворовый пес, а из корзины на спине осла выглядывала наглая морда кота Василия.

— Где тут маленькая Сонечка? — смешным басом заголосил Игнат Семенович.
— Я тут, — малышка соскочила с дивана и бросилась к деду и всей ораве живности.
— Я пришел издалека. Через горы шел, через моря...
— Деда, ты был в горах? — недоверчиво поинтересовалась она и уселась перед собакой, поглаживая ее лохматое ухо.
— Ты ошиблась, Сонечка, я не твой дедушка, я Сказочный путник, — попытался реабилитироваться Игнат Семенович.
— Сказочный путник, а почему ты пришел с дедушкиными животными? — важно спросила девочка, уперев руки в бока.
— Так я не дорассказал, — продолжая играть свою роль, Игнат Семенович под наши с Лизой удивленные взгляды завел весь зверинец в гостиную, — шел я через горы, через моря, через леса и очутился в доме у твоего дедушки. А там... как прибегут ко мне: кот Васька, — он достал из корзинки котяру и усадил на диван, — Шарик, — погладил пса по голове, — и Бублик...
— Прямо так и прибежали? — не поверила Софи, а мы с Лизкой с трудом сдерживали смех.
— Прямо так и прибежали, — подтвердил старик и откинулся на спинку дивана, — говорит мне Бублик...
— Бублик не умеет говорить, — нахмурилась Софи и скрестила на груди руки.
— Не умеет с обычными людьми, а вот со сказочными, такими, как я, умеет. Так вот, сказал мне Бублик, что у него есть маленькая подружка, которая загрустила. Он очень переживал и захотел ее проведать. Тут прибежали к Бублику Васька и Шарик, и тоже давай в гости напрашиваться. Что делать? Пришлось брать их всех и к тебе. А как найти дом твой, дедушка Игнат подсказал.

Малышка завороженно слушала Игната Семеновича. Кажется, она все-таки поверила в его сказку. Сказочный путник рассказывал Софи про его приключения в пути, а она играла с животными, которые так и норовили нашкодить. Что же до меня и Лизы, то нас как раз больше заботили четвероногие гости, чувствовавшие себя как дома. Бублик с аппетитом жевал гербарий Василисы, в то время как Василий точил когти о кожаное кресло, а Шарик играл с гардиной. Но все это было такой мелочью по сравнению с нашей девочкой, которая наконец радовалась.

— Так что, Сонечка, больше не грусти.
— Больше не буду, Сказочный путешественник.
— Вот и славно, а чтобы ты не думала, что ты одна, я подарю тебе маленького друга. Будет только твоим.

Игнат Семенович поднялся с дивана и скрылся за дверью, но почти сразу вернулся с большой коробкой в руках.

— Открывай, не бойся, — он поставил коробку перед Софи.

Девочка осторожно приподняла крышку, и в этот момент на нее с лаем выпрыгнул щенок. Испуганная Софи отбежала назад и спряталась за мою юбку, а маленькая собачка продолжила жизнерадостно тяфкать.

— Он не укусит, не надо бояться, — улыбнулся Игнат Семенович и взял в руки щенка, — иди сюда.

Софи вышла из своего укрытия и подошла к дедушке. Сначала она не решалась взять щеночка в руки, но тот так задорно вилял хвостиком, что малышка засмеялась, осмелела и все-таки взяла собачку у дедушки. Новый питомец тут же облизал детское личико, а Софи громко засмеялась. Кажется, только что мы стали свидетелями зарождения большой искренней дружбы.

— Ну вот, Сонечка, знакомься с новым другом, а мне с животинками пора возвращаться.
— Спасибо, Сказочный путешественник, — вежливо сказала малышка, а потом внимательно посмотрела на руки Игната Семеновича, — Сказочный путешественник, а почему у тебя дедушкины руки?

Конечно, Софи узнала в Сказочном путешественнике своего дедушку. Кажется, только из уважения ко взрослым она решила это не признавать. Игнат Семенович действительно помог нам развеселить малышку, хотя и подкинул проблем с новым домашним питомцем. Щеночка малышка полюбила сразу. До самой ночи она не хотела с ним расставаться и спать собиралась в одной комнате. Проблема заключалась в том, что для собаки в доме ничего приспособлено не было, поэтому оставить его в детской мы не могли.

Уложив малышей в соседних комнатах, мы с Лизой принялись искать в Интерент-магазинах все, что могло понадобится щенку. В тот же вечер мы заказали корзинку, мисочки, корма, ошейник и поводок. А вот Василиса не разделяла наш энтузиазм. Она сидела в кресле напротив и причитала о безответственности Игната Семеновича.

Заказав все для собаки, мы столкнулись с другой проблемой. Как бы мы ни сдерживали животных, мебель в гостиной была безвозвратно попорчена. Ничего не оставалось, кроме как менять весь облик главного зала.

— Ты осталась за старшую, так что тебе выбирать, — улыбнулась Лиза.
— Вот как, значит? Все спихиваешь на меня?
— Нет, конечно. Я тебе помогу со всем, но ответственность все равно на тебе.
— А знаешь, я не против. Мне давно хотелось добавить в этот дом хоть немного уюта. Максиму все равно, но тут растет Сонечка, так что облагородим гостиную.
— Да ты, я посмотрю, в роль вошла, — усмехнулась подруга, и мы закрыли вкладки с собачьими аксессуарами и принялись за поиски новой мебели.

Подобрав несколько вариантов интерьера, мы с Лизой с чувством выполненного долга пошли спать. Даже после такого долгого дня уснуть сразу не получилось. То и дело мысли возвращались к Максиму. Где он сейчас? С кем? Все ли у него хорошо? Я никогда не была религиозной, но тут опустилась на колени перед кроватью и стала молиться.

Утром вновь проснулась в тревожном настроении. Снова всю ночь снились кошмары. Опять раз за разом мой возлюбленный начальник умирал на моих руках, а я ничего не могла поделать. Чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, я решила с самого утра начать исполнять поручение Максима, а именно научить Софи плавать.

Выждав необходимое время после завтрака, мы с малышкой и ее четвероногим другом направились в бассейн. К сожалению, в нем не было плавного спуска в воду, поэтому приходилось сразу нырять. Чтобы девочке не было страшно, я надела ей надувные нарукавники и зашла в бассейн первая.

— Ну, малыш, теперь ты. Иди, я ловлю.
— Неа... — Софи сделала шажок назад.
— Не бойся. Я же тебя буду держать. Иди сюда.
— Неа... — еще шаг.
— Софи, ну, чего ты боишься? Я же плаваю, скоро и ты так сможешь.
— Я боюсь, Таня. Не хочу.
— А за завтраком ты хотела научиться. Была такая смелая...
— Все равно мне страшно.
— Солнышко, плавать так здорово! Смотри!

Я поплыла вдоль бортика в одну сторону, а потом в другую, нырнула, проплыла немного под водой и снова показалась рядом с Софи.

— Здорово? — поинтересовалась я, зная, что малышке точно понравилось.
— Да.
— Хочешь также?
— Я не смогу.
— Сможешь, малышка, — вмешался приятный мужской голос, и я обернулась посмотреть на его обладателя, — если будешь учиться и часто тренироваться, то сможешь даже так.

Высокий широкоплечий блондин ловко забрался на вышку, подпрыгнул, сделал сальто и практически без брызг вошел в воду. Не всплывая, он подплыл к нам и вынырнул совсем рядом.

— Кажется, мы не знакомы, — улыбнулся он и протянул мне руку, — Владимир, временно заменяю Эрика.
— Татьяна, няня Софи, — я пожала руку и улыбнулась в ответ.

Он был чертовски красив. Светлые волосы, синие, как вечернее небо, глаза и улыбка... Настоящая, искренняя улыбка, какой я не видела у мужчин этого дома.