Я более-менее пришел в себя под вечер. Открыл заслезившиеся глаза. Телевизор все так же работал и слепил своими синими лучами. Крупные руки Антона сжимали меня в душных, теплых объятиях. Кот тоже спокойно спал между нашими животами.

Боясь разбудить своего мучителя, я дышал через раз и смотрел в его лицо. Я никогда не всматривался в его лицо. У него и правда был шрам на нижней губе, как будто от вырванного когда-то пирсинга. Хищный нос и темные брови. Сухие потрескавшиеся губы. Меня передернуло, когда я вспомнил, как он засунул мне в рот свой язык. Как будто отвечая моим мыслям, таз двинулся куда-то ему навстречу. Я уперся руками в его грудь. Коту совсем не понравились мои перемещения, и он, недовольно фырча, вылез. Я попытался сбросить эти тяжелые, сильные руки с себя. Вышло с трудом, да и Антон, между прочим, от этого проснулся. Я досадливо поджал губы.

– Опять тошнит? – Спросил этот неудавшийся друг, быстро сев. Я мотнул головой и обхватил себя руками. Меня знобило.

– Блин, у тебя температура. – Сказал он, прижав костяшки пальцев к моему лбу. Я отмахнулся от его рук.

– Я есть хочу.

Он послушно убрался на кухню и начал там что-то готовить. Я укутался в плед, поймал кота и прижал его к себе. Если бы не ты, мой пушистый друг, этого урода сейчас объезжала бы Лина, и он не посмел бы распускать руки.

Я сглотнул, вспомнив его вчерашние слова. Что, неужели действительно у нас что-то было в ту ночь? Но если бы случилось что-то подобное, я бы это почувствовал. А у меня ничего не болело и не саднило. Не то, что сейчас.

– А что... - Сипло спросил я, когда он появился в комнате с небольшой миской супа в руках. – Что было тогда?

Он помолчал, передавая мне еду, потом сел рядом и сказал:

– Ну, ты начал говорить, что у тебя встает после того, как тебе сделали татуировку. Я подошел к тебе, и ты вдруг на меня набросился и начал целовать. Я так-то офигел поначалу, но потом ничего, втянулся. У тебя клево получалось. Потом ты сказал, что надо make it horizontal. Но как только ты оказался в постели, так сразу отрубился. Ну и я потом тоже.

– Подожди, – я подавился. – То есть, ты хочешь сказать, что это я все начал?

– Ну да. – Он пожал плечами. – Ну я и решил, что ты голубок, поэтому выставил тебя на следующий день, и не общался потом. А потом когда увидел на соревнованиях, как-то у меня прошло это отторжение, и снова захотелось с тобой поговорить.

– П*здишь. – Только и смог выдавить я, глотая горячий суп. – Да я натурал до мозга костей. Я не мог так себя вести. Уж скорее это ты на меня набросился. Пид*р хренов.

– Да? Вот вчера это я на тебя набросился. Думаю, ты бы почувствовал, если бы в ту ночь я доминировал. Я, между прочим, думал, что это не первый твой раз.

– Это... – Пробормотал я. – Все ошибка какая-то. Я нормальный. Понимаешь? Я не гей. Мне девушки нравятся.

Он ничего не сказал, смотря в мое лицо. Потом вздохнул:

– Натуралы до мозга костей так не кайфуют под другим мужиком.

Я чуть не бросил в него тарелкой.

– Какой нафиг кайф?! Я по всем кругам ада прошел, пока ты меня не вы*бал окончательно!

– Хах, ну да... – Протянул он. – Надо было на камеру заснять, как ты извивался, когда на мне сидел. Тише, тише! – Он поймал меня за руку, когда я уже замахнулся. – Ну правда, не отрицай. У тебя был жесткий стояк. Тебе хотелось траха со мной.

– Я... я не понимаю, - Я отпрянул назад, подозревая, что он говорит чистейшую правду. – Это все из-за татуировки. До нее я был обычным парнем. Но как только ее набили там, со мной какая-то чертовщина начала твориться.

– Может, тебе просто боль нравится? – Он забрал у меня миску и поставил ее на пол.

– Че? Хватит из меня извращенца делать!

– Да блин, че ты истеришь по каждому поводу. Это же легко проверить. – Он забрался ко мне на диван. – Давай, проверим. Ты сам во всем убедишься.

И, не дожидаясь моего согласия, он вдруг опять прижал меня к стене. На моих запястьях опять оказались его руки-наручники.

– Хватит, не надо... – Простонал я сквозь зубы. – Меня, кажется, опять сейчас стошнит.

Но вместо того, чтобы быть виноватым и податливым, Антон снова впился в меня. Я попытался оттолкнуть его, но мои руки опять были за спиной, под самыми лопатками. Я тихо выдохнул, склонившись вперед.

– Ничего же нет. – Сорвалось у меня с губ. – Видишь, ничего нет.

– Нет, говоришь? – Мои ноги опять оказались на его бедрах. – Сейчас посмотрим. – И вдруг так меня выгнул наизнанку, что я закричал. И сразу же почувствовал волны возбуждения, обступившие меня.

– Хватит! Хватит, отпусти меня! – Кричал я, чувствуя, как сердце набирает бешеный ритм, особенно там, ниже пояса. – Пожалуйста, не надо больше!

Он высвободил меня, и я скользнул по стене вниз. Подушка показалась прохладной и спасительной.

– Я не хочу быть таким... – Залепетал я, отворачиваясь от Антона. – Убери свои руки! Нет! Не трогай меня!..

Но его руки опять были на мне. У них получилось унять мое возбуждение так же чудесно, как в прошлый раз. Я затих, утонув в его тепле и горячем дыхании.

– Это офигенско! – Выдохнул Антон, перевернув меня лицом к себе. – Мне так еще ни одна баба не подчинялась!

Я бы и рад был ему сказать, чтобы он не и думал даже трахать меня сегодня, инче будет потом не собирать за мной дерьмо, но силы меня окончательно покинули. Поэтому я просто открыл и закрыл рот, как будто сказал что-то на рыбьем.

Антон подтянул меня к себе и крепко прижал. Я больше не мог сопротивляться.