С того дня их стало трое. Нэнси просил брать Пола с собой после работы. Он спрашивал, как дела у Пола, нравятся ли его статьи редактору, чем он занимается на уик-энде и почему бы не пригласить его в гости. Оказавшись вновь вместе, они втроем готовили, потом гуляли, обсуждали глупости, смеялись. Тони глядел вокруг себя и все еще не мог понять, почему вдруг в их маленьком, теплом мире на двоих оказался еще один, слишком высокий, слишком нескладный и другой, тот, о котором Тони даже никогда и не думал. И, что хуже всего, Тони не знал, как сделать так, чтобы все вернулось на круги своя. Ему представлялось, что однажды темной, дождливой ночью он пропустил нужный поворот, и теперь несся в неверном направлении, не понимая, где находится, как развернуться. А Нэнси рядом на сиденье только лишь переключал радиостанции. Одни и те же песни быстро ему надоедали.

В середине декабря, примерно за две недели до Рождества, у Тони зазвонил телефон на работе. Он отвлекся от мыслей о статье, наполовину сдобренных разочарованием в себе и тревогой, поднял трубку.

– Мистер Боуэлл? Беспокоит агент Холидей. Помните, Вы рассказывали нам о мотеле Big Mamma's к востоку от Спаркса?

– Э, да, да, конечно, помню. – Тони прочистил горло, почувствовав мгновенно взметнувшуюся к кадыку панику. – Чт... что-то случилось?

– Мы собрали необходимую доказательную базу и с понедельника начинаем производственный процесс. – Голос агента Холидей был очень ясным и четким. Как будто он стоял за спиной. От этой мысли у Тони холодок пробежал по спине. – Нам нужно знать, можем ли мы рассчитывать на Ваши свидетельские показания в суде? Мы бы приехали еще раз, чтобы официально, по протоколу Вас опросить. И потом пригласить для участия в слушании, когда оно будет назначено.

У Тони пересохло в горле от этих новостей. В глубине души он надеялся, что вся история с ФБР сама собой замнется, рассосется, словно и не было, и не придется нести ответственность за собственные неосмотрительные слова. Но, кажется, у реальности на этот счет были несколько иные планы.

– Мистер Боуэлл, алло? – Тони запоздало понял, что пропустил свою реплику. – Меня слышно?

– Д-да, да, я здесь. – Тони снова мучительно прочистил горло. Потянулся к брошенной авторучке на столе, взял ее и начал задумчиво выводить синие круги на черновике. – Я бы хотел уточнить... Если я откажусь от показаний, это... Сильно испортит вам дело?

Он услышал, как агент Холидей выдохнул в трубку. Но это был не длинный разочарованный выдох, а скорее усмешка, короткая, которая чиркнула по телефонной трубке, словно спичкой.

– Мы не имеем права оказывать на Вас давление и принуждать. – Начал далекий собеседник из ФБР. – Но хотели бы напомнить, что конкретно Ваш рассказ позволил нам выйти на преступную группировку, которая содержит несколько неофициальных борделей в округе Уошо. Поэтому мы бы крайне были заинтересованы в дальнейшем сотрудничестве с Вами.

Тони отер выступившую испарину со лба, начав лихорадочно соображать.

– Постойте, но ведь у нас с вами не было официального допроса, верно? Когда вы приезжали. – Заговорил он, сам внутренне содрогаясь от обостряющейся ситуации. – Я ничего не подписывал, просто рассказал то, что видел. Вы не можете привлечь меня к ответственности за то, что я не хочу сейчас с вами сотрудничать.

– Мистер Боуэлл, Вы осознаете, что в результате этого дела мы сможем прикрыть целую сеть притонов, где в конкретный момент происходит насильственная эксплуатация девушек и женщин? – Голос агента обнаружил металлические нотки. Они кастетом приложились об душу Тони.

– Д-да, конечно, я понимаю.

– Вы беспокоитесь о себе? У нас действует защита свидетелей.

– На самом деле, не о себе.

– Родственники, близкие? Они тоже попадают в эту программу, не переживайте.

«Родственники, близкие – все это чудесно, но только в вашем розовом гетеросексуальном мире», – злобно подумал Тони. И мгновенно представил, как к нему в руки падает смертельно бледный Нэнси, в которого только что выпустил полную обойму пролетающий мимо мафиози из пустынной Невады.

– Нет, я хотел бы отказаться. – Стремительно приняв решение, сказал Тони.

– Давайте я дам Вам время на размышления. За сутки определитесь?

– Мне не нужно времени. Я прямо сейчас Вам говорю.

– И все же, я перезвоню. Подумайте хорошенько, мистер Боуэлл! На Вас лежит ответственность перед всеми девушками, что сейчас там работают.

«Гораздо большая ответственность на мне за того, что сейчас со мной», – зажмурился Тони от мыслей. А вслух сказал:

– Как угодно. Но мое решение окончательное. Завтра я скажу Вам то же самое.

– Что ж, завтра и будем смотреть. Приятного дня, мистер Боуэлл! До завтра.

«Боже, и начерта я вообще тогда растрепал все им?! – в бессилии подумал Тони, с досады треснув трубкой по станции, – неужели неясно было, к чему это все приведет?».

Он едва не соскочил со стула, когда раздался новый телефонный звонок. Тони пропустил пару трелей, гипнотизируя аппарат и представляя, что нужно сказать еще, чтобы агенты от него отстали. Но когда через перегородку слева на него раздраженно выглянул сосед, Тони снова поднял трубку.

– Сладкий, хотела спросить, – услышать после всего произошедшего только что голос Нэнси было странно. Как будто бы он позвонил с того света, – привезешь Пола? И, пожалуйста, на обратном пути загляните в Волмарт. Мне нужен коктейль из морепродуктов для паэльи. Я сама забыла совсем сегодня после работы, такая дурочка, представляешь?

Нэнси в начале прошлой недели, наконец, устроился в то ателье. Рабочий график был немного короче, чем у Тони. Но, видимо, ему доставляло удовольствие посылать уставшего к чертям журналиста на обратном пути еще и в продуктовый муравейник.

– Может быть, ради разнообразия, проведем сегодня вечер вдвоем? – Рыкнул на него Тони.

Нэнси удивленно замолчал, видимо, не ожидав такой бурной реакции.

– Но ведь это Полли предложил средиземноморскую кухню... – Растерянно протянул он. И сразу переключился. – Вы там ревнуете, что ли, мистер?

– Давай вечером это обсудим, я на работе. – Тони послушал обиженное сопение Нэнси. – Еще что-то?

– Нет. – И разговор оборвался частыми гудками.

– Боже, да за что же мне все это... – Простонал Тони, возвращая трубку на место и прижимая ладони к пылающему лицу. – За что, Господи?..

– Не получается со статьей? – Заглянул к нему проходивший мимо Пол.

Все это время, пока продолжались их странные отношения на троих, Пол светился каким-то внутренним, ангельским светом. Лучи этого света опалили Тони, словно он был выходцем из преисподней, когда он поднял глаза на коллегу.

– Пойдем, выпьем кофе. – Прочитав что-то в его наполовину рассерженном, наполовину уставшем взгляде, кивнул в сторону рекреации Пол. Тони повиновался.

– Ну, что такое? – Перешел он кратко к делу, когда налил им две кружи кофе. – Рассказывай.

Тони сделал пару глотков, пытаясь понять, в каких словах описать свое паршивое состояние.

– Ты с того вечера сам не свой. – Пол снял запотевшие очки, чтобы протереть их. Взглянул на Тони своим близорукими, беспомощными глазами.

– Зато у тебя все лучше всех, да? – Тони пожал губы, пытаясь совладать с собой.

Пол нахмурился. Надел очки и посмотрел на Тони внимательнее.

– Если ты с самого начала был против, почему продолжаешь участвовать? – Помолчав, просто спросил он.

Тони едва не выронил из рук кружку.

– Я? Это я продолжаю участвовать?? – Было очень сложно кричать вполголоса, и Тони заставил себя замолчать. Справившись, продолжил тише, но не менее напряженно. – Лучше ты мне скажи, какого хрена ты всегда соглашаешься, куда бы тебя Натан ни звал? Неужели неясно, что ты третий лишний?

– В самом деле? – Пол почесал в затылке. – Прости, я не знал. Ты никогда не говорил и даже не показывал, что тебе что-то не нравится.

– А самому подумать об этом никак? – Тони сделал слишком большой глоток кофе и обжегся. Закашлялся. Пол протянул ему салфетку. – В каком вообще мире может такое быть, чтобы люди жили втроем?!

– Кажется, в Швеции такое практикуют. – Пол оперся о раковину. – Слышал о шведских семьях?

Тони возмущало его спокойствие.

– Так вот мы нахрен не в гребанной Швеции, понял? – Он бросил стаканчик в урну, поднимаясь. – Отвали от него, по-хорошему прошу. Как друга.

Он направился было к выходу, но на пороге Пол его окликнул.

– Тони, я совсем не хотел вас ссорить. – Сказал он, отпив кофе. – Я думал, вы договорились и вас обоих это устраивает.

Они посмотрели друг другу в глаза, и в этом безмолвном поединке Тони потерпел сокрушительное поражение. Не сказав ни слова на прощание, он направился к своему рабочему месту и упал за пишущую машинку. Да, нормальные пары обсуждают, хотели бы они поэкспериментировать с третьим партнером или нет. К сожалению, их отношения с Нэнси совершенно не являются нормальными. Ни капли.

***

Первое, что сделал Нэнси, открыв ему дверь, это проверил, не возвышается ли за его плечом высокий и тощий силуэт Пола.

– Так и знал, что ты его прогонишь. – Закатив глаза, вздохнул Нэнси, впуская Тони в квартиру. – Купил хотя бы морской коктейль?

– Нет.

Тони в молчании разулся, снял одежду. Затем так же мрачно прошел в спальню. Стал там переодеваться в домашнее. С кухни несся манящий запах поджаренного мяса.

– И что же теперь прикажешь делать? – Спросил Нэнси, когда Тони устало сел на диван в гостиной. – Паэльи теперь не получится, ведь там же самое важное – это морепродукты.

– Не знаю, Натан. – Очень не хотелось опять что-то думать, что-то решать. Хотелось просто лежать и смотреть обреченно в потолок над головой. – Придумай что-нибудь с тем, что есть.

Он услышал, как Нэнси тяжело выдохнул, а затем его легкие шаги переместились на кухню. Загремела снятая стеклянная крышка со сковороды. Что-то зашипело, затем стало клокотать. Тони посидел еще какое-то время, слушая, как молча Нэнси готовит. Обычно он всегда включал радио или пластинки, не любил тишины. Нэнси всегда стремился заполнить пространство вокруг себя музыкой, движением, танцами. Но сейчас, кажется, он тоже был на взводе.

Спустя несколько минут молчаливой готовки, Тони явился на кухню. Прошел к стойке, которая условно разделяла обеденную зону и «зону коктейлей», как ее шутливо называл Нэнси. Забрался на высокий стул. Нэнси перемешивал лопаткой желтый рис, кусочки цыпленка и зеленый горошек. Демонстративно не смотрел в его сторону и ничего не говорил.

Тони несколько раз порывался начать разговор, но никак не мог заставить себя выдавить даже слова. Чтобы хоть как-то снять напряжение, он сходил до холодильника, достал оттуда банку пива. Сделав пару глотков и поморщившись, когда ледяной, колкий напиток обдал его глотку, Тони спросил:

– Зачем все это было?

– Ты о чем, сладкий? – Мельком глянув на него, спросил Нэнси. Сегодня он был в платье с высокой талией. Ни дать, ни взять школьница, которую забыли забрать вовремя с продленки. Детский образ дополняли рюши, которые топорщились в разные стороны наподобие кошачьих ушей на его плечах.

– Ты знаешь, о чем я, Натан.

Нэнси подцепил из сковороды небольшую горстку риса, попробовал. Прищурил правый глаз, прикидывая, достаточно ли соли, специй. Затем повернулся к раковине, чтобы достать из пакета размороженных овощей.

– Мне казалось, тебе этого хочется. – Он застучал по разделочной доске ножом, разрезая на дольки болгарский перец. – Разве тебя не возбуждает, когда меня берет другой?

Тони закашлялся от такой внезапной откровенности. Нэнси повернулся к нему, задумчиво прикусив перец.

– Я перевидал всяких клиентов, лапушка. – Вздохнул Нэнси, снова снимая со сковороды крышку и сбрасывая в клокочущее варево овощи. – И на глаз могу определить, кто на чем торчит в сексе.

– И на чем... на чем я торчу? – Тони отпил еще пива, испытывая странную опустошенность в груди. Он вдруг понял, что сердце не бьется, он не слышит, не чувствует себя живым. Он словно выеденная скорлупа: хрупкий и развороченный, вот-вот разобьется.

– На том, чтобы подглядывать. Никогда не увлекался пип-шоу?

– Я понимаю, что могло двигать тобой... всеми нами в тот вечер. – Пропустив его вопрос мимо ушей, начал Тони. – Но потом, зачем надо было таскать Пола за собой? Ведь ты же подавал ему надежду, Натан. Так нельзя. Ведь мы с тобой вместе. Ты мой, а я твой. Не нужны никакие третьи люди.

– Милый, мне казалось, он тебе небезразличен. – Нэнси вернулся к готовке. Снова попробовал рис. Удовлетворенно кивнул, подлил немного воды, накрыл крышкой и убавил газ до минимального.

– Натан, я тебе тысячу раз уже говорил. – Тони отпил еще пива. На голодный желудок алкоголь быстро дал в голову. – У нас ничего не было и не будет с Полом. Почему ты вообще так ратуешь за то, чтобы я с ним встречался? Что ты, не ревнуешь даже?

Нэнси улыбнулся, но затем понял, что улыбка не к месту и посерьезнел. Направился в сторону гостиной, чтобы покурить на балконе. Тони последовал за ним.

– Ты вообще меня ревновал когда-нибудь? Хоть раз? – Продолжал вопрошать он уже на балконе. Нэнси подавил смешок, извлек из пачки сигарету. Закурил.

– Сладкий, я не умею ревновать. Я не знаю, что это такое.

Тони почему-то очень рассердился после этих слов. Встал напротив Нэнси, заглянул ему в лицо.

– Ты вообще дорожишь мной? Тем, что между нами есть? – Спросил он, физически ощутив, как схватил и тянет на себя взгляд Нэнси. – Ты не боишься меня потерять? Не боишься, что я мог настолько восхититься Полом, что ушел бы от тебя к нему?

– О, а ты восхитился, да? – Мгновенно расплылся в улыбке Нэнси. – Конечно, он был такой застенчивый и нежный. Так аккуратно все делал. Он правда не девственник? Очень похоже.

– Замолчи!.. – Тони зажмурился и отвернулся. Ушел к столику и сел на него. Плевать, что мокрый после недавнего дождя. Обхватил себя руками. – Ты любишь меня вообще, Натан?

– Ох, милый, конечно! – Нэнси изменился в лице и подскочил к нему. – Я же говорю тебе это каждый раз, когда мы с тобой трахаемся.

– Ты можешь хоть что-то не связывать с сексом?! – Тони вырвал у него свои руки. Встал. Заходил по балкону, словно тигр в клетке. – Натан, пойми, отношения – это не просто долбежка. Это понимание ценности друг друга, уникальности друг друга. Это страх потерять. Это ревность, в конце концов!.. А ты... Ты стоишь сейчас и улыбаешься, как будто не понимаешь, что происходит. Тебе кажется, я говорю ерунду, глупости? Тебе кажется, я смешной??

– Тони, сладкий!.. – Нэнси бросился к нему на шею. Приник всем своим телом, от которого еще пахло сигаретным дымом. – Что я делаю не так? Я не понимаю. Ведь я же тупой, ты забыл?

– Ты... не тупой, Натан. – Тони провел рукой по его плечам. Слегка отстранил. – Просто скажи, что любишь меня и что боишься потерять так же, как я тебя.

- Я люблю тебя и боюсь потерять. – Сказал Нэнси, улыбнувшись. Но Тони опять почудилась тень насмешки в его тоне. Прочитав неверие в его глазах, Нэнси взял его за руки и поцеловал каждую. – Это правда, Тони. Просто... у меня никогда не было столь длительных отношений. Тут я новичок. Но ты же научишь меня всему, верно?

– Да, конечно...

Они вернулись в гостиную, и Нэнси мгновенно подпрыгнул.

– Божечки, я совсем забыла про паэлью! Такая растяпа! Там все подгорело!..

Тони направился вслед за ним, снова сел за стойку. Он наблюдал за тем, как Нэнси хлопочет над дымящейся сковородой, пытается спасти их ужин, но сам в это время находился где-то далеко. Этот разговор не принес ему облегчения. Даже признание Нэнси показалось ему фальшивым. Нэнси не привык к длительным отношениям, но привык загибаться перед клиентом за пару баксов. И знает, как определить предпочтения любого. Он наверняка и всех его друзей просканировал своим этим шлюшьим видением. И мысленно дал каждому. Даже не за деньги, а просто так, потому что захотелось, скучно или нечем заняться. И с Полом было так же. И... с Тони?

– Я спасла, сколько могла. – Рассмеялся смущенно Нэнси, поставив перед ним тарелку с рисом, овощами и цыпленком. – Если немного горчит, добавь кетчупа. С кетчупом все идет, как по маслу!

Тони послушно взял ложку, принялся за еду. Рис получился довольно сносным, если не считать горелого привкуса. Нэнси, сев рядом с ним за стойку и тоже начав было ужинать, обреченно отодвинул от себя тарелку.

– Испортил все. – Выдохнул он разочарованно. – Может быть, съездим и поедим гамбургеров?

– Мне что-то не хочется. – Тони допил пиво. Поставил пустую жестянку рядом. – Давай просто съедим, что есть. Если не обращать внимания на привкус, получилось очень даже неплохо.

– О, правда? Ты серьезно так считаешь? – Нэнси прижался виском к его плечу.

Тони кивнул, слабо улыбнувшись. Дурацкие мысли. Все этот Пол со своей «шведской семьей». Если бы Нэнси наскучило с ним быть, он бы сам давно ушел. Ему многого не надо, чтобы внезапно сорваться с места. Дурацкий Пол. А еще умник. Хм!

Пип-шоу (англ. peep-show) – разновидность эротического шоу, где клиент как бы подсматривает за танцем стриптизерши через потайное окно, щель и др.