В пятницу редакция полыхала. Это был последний день перед версткой материала. Конечно, вскрывались внезапные огрехи, валились валом, словно шишки, срочные доработки, которые нужно было делать, не вставая с места, затем бежать к Расселу, спрашивать, показывать, беситься с новых помарок, снова все перепечатывать, снова перечитывать и показывать. Тони не ходил на обед, от долгого сидения за столом у него ноги и колени стали ватными, он не видел ничего, кроме пишущей машинки и тридцати сантиметров над ней, где висели фотографии, готовые для передачи верстальщику.

В три Рассел сказал, что это последние исправления. В половину четвертого заскочил сам, показывая лист с парой огрехов. Тони, скрипя зубами, бросился исправлять. Потом позвонили из отдела верстки, спросили, какие фотографии на какой странице. Тони начал было объяснять, что пронумеровал, потом вспомнил, что экран, на котором составляется предварительный вариант статьи, не позволяет заглянуть под фотографии, а именно там стоят его цифры. Поехал на лифте на четвертый этаж. До пяти работал с верстальщиками, распределяя фотоматериал, споря, доказывая, что его видение лучше. Потом признал свою неправоту в нескольких моментах, согласился. Спустился вниз, отчетливо чувствуя, что у него вся спина и подмышки вымокли от пота, хоть выжимай. Опустошенно сел на свое кресло возле притихшей машинки. Окинул взглядом рабочее пространство.

Отдельные счастливчики, пишущие, видимо, как Боги, уходили домой. Гораздо более многочисленный контингент продолжал работу, несмотря на короткий рабочий день по пятницам. Среди всех склоненных голов, напряженных спин, локтей и стрекот клавиш вдруг вынырнуло лицо Пола. Поймав его взгляд, Пол улыбнулся и направился прямиком Тони.

- Ну, что решили насчет выходных? – Спросил он, подойдя. Потом присвистнул, оглядев Тони. – Ты себя не бережешь.

- Полтора часа талдычил этим дебилам из верстки, как надо организовать фотоматериал. И один хер по-своему все сделали!.. – Тони провел рукой по лицу, чувствуя, как противно прилипла рубашка к спине.

- Я уверен, они старались по максимуму. – Миролюбиво признал Пол. – Просто, видишь ли, при верстке надо же не только эстетику учитывать, а еще размер бумаги, размер печати, вот эти все формальные детали.

Тони поднял на него тяжелый взгляд, ясно говорящий: «Я просил тебя быть на моей стороне». Поли замолчал, рассмеялся. Оперся о его стол, вытянув длинные ноги.

- Да, можно встретиться. – Кивнул Тони, помолчав и послушав всеобщий рабочий хаос. – В «Базилио» пойдем?

- Я созванивался с парнями. Филипп говорит, что ноги его больше там не будет. – Пол окинул взглядом рабочий стол Тони. Взял в руки ручку, стал крутить. – Что думаешь?

- Думаю, вы с самого начала решили, что будем сидеть у меня. – Тони потянулся. Потом вспомнил про свои мокрые подмышки и торопливо опустил руки. – Конечно, как бухать всем вместе, так у меня. А как прибираться – так мне одному.

- У тебя же теперь помощник есть. – Пол снова широко улыбнулся, потеребив свои волосы на затылке. – Вы вместе живете, кстати?

- Вместе.

- Отчаянный ты.

- Почему?

Пол пожал плечами.

- Вы толком друг друга не знаете, а уже квартиру делите.

«Боже, Пол, ты что, решил стать моим гласом совести?». Тони поджал губы. В этот момент у него зазвонил телефон.

- Мистер Боуэлл? – Это была Офелия. Администратор, сидевшая на первом этаже редакции. – Тут посетительница к Вам. Очень просит спуститься.

- Так пусть поднимется.

- Я говорила ей, но мисс ни в какую не соглашается. – Голос Офелии был удивленным. – Спуститесь, а? Я уже устала с ней препираться.

- Что там? – Спросил Пол.

Тони положил трубку, пожал плечами.

- Говорит, посетительница какая-то.

Пол просиял.

- Это, наверное, из той общественной организации. Они в первый раз тоже просили Рассела вниз спуститься. Странные.

Говорить с какими-то активистами в потной рубашке, со взмыленной от бесчисленных доработок шеей и еще дымящейся от дедлайна задницей совершенно не хотелось. Но Тони поднялся, думая, что это удачно скоротает время ожидания финальной («вот тебе крест, Энтони!») проверки от редактора и спустился вниз.

Офелия оглянулась на него, как на Спасителя. Одновременно с ней к стойке подошла и высокая женщина. На ней были солнцезащитные очки, косынка, повязанная на голове в стиле 70-х, на плече белая сумка. Тони приблизился к ним, уже готовый спросить, что нужно визитерше, а затем угадал знакомый изгиб скул, стянутых платком.

- Чем... э-э-... обязан? – Выдавил совершенно против воли Тони, не зная, куда девать глаза. В мыслях билось схватить его за руку и вытащить прочь из редакции, но как бы тогда Офелия все поняла? И как бы она поняла, если бы, приглядевшись хоть чуть-чуть, поняла бы, что перед ней не женщина?

- А у меня фотографии есть для статьи, принимаете? – Нахально откинув голову, спросил Нэнси. И ножку согнул в черном чулке.

- Никаких фотографий мы не принимаем. – Тони шагнул было спиной вперед к лифту, пытаясь во всем своем взгляде передать бурю одолевающих эмоций, но на Нэнси очень некстати были надеты темные очки. Сквозь них беззвучные посылы не проникали.

- Да Вы хоть посмотрите, мистер! Я меня фотографии в машине, хотите покажу?

Понимая, что Нэнси так просто не отвяжется, Тони кивнул и вышел вслед за ним. Но как только они оказались на улице, схватил его за руку и потащил за угол дома.

- Ты что такое творишь?! – Чуть ли не зарычал он. – Натан!.. Я думал, мы договорились! В таком виде... На улице!.. На моей работе!

- Да что ты, сладкий, никто ничего и не понял. – Нэнси широко улыбнулся, сняв очки. Открыл сумочку на боку и стал в ней рыться. – И что за дурочка у вас там на ресепшене? Такая грубая!.. Мама Дора такой быстро бы крылышки подрезала.

Тони отметил про себя, что вся одежда на Нэнси была новой: приталенный, коротенький черный плащ, красное платье-футляр под ним, ботильоны на высоком каблуке, даже очки. «Девочки выслали заначку», - там было так много денег?

- Но даже не в этом дело. – Нэнси достал два листа А4, соединенные скрепкой. – А в том, что я полностью чистый, теперь я в этом уверен!

Тони в руки вначале упали листки с результатами анализов, а затем и сам Нэнси.

- Подожди, подожди, стой! – Попытался он сопротивляться, подаваясь назад, в панике оглядываясь, не видит ли кто.

- Не бойся, лапушка, - зашептал на ухо ему Нэнси, оставляя на лице алые лепестки – следы от своей помады, – если кто нас и увидит, решат, что мы простая парочка, которая решила пообжиматься в подворотне. Я так подготовилась, меня никто не узнает!

Тони поддался его поцелуям. Он никогда прежде не позволял себе такой близости ни с одним из своих партнеров. Практически в центре города! Мимо по тротуару ходили прохожие: спешащие по своим делам, глядящие больше себе под ноги, чем по сторонам. Но так легко было кому-то из них отвлечься на шумную возню в тени дома, увидеть слишком высокую женщину, слишком растерянного мужчину. Все шиворот навыворот! Нэнси поставил весь его мир с ног на голову.

- Так, хватит. – Тони отстранил Нэнси, вытирая щеки от помады. – Я еще на работе. Рассел там рвет и мечет, всю статью в труху уже растерзал.

- На работе? – Нэнси глянул на часики. Тоже новые. – Сладкий, уже почти шесть. Ведь ты работаешь до шести, ты сам говорил!

- Да, но сегодня последний день перед выпуском очередного номера. Все на ушах стоят. – Тони все еще поправлял одежду. Нэнси молча наблюдал за его движениями. – Поезжай домой, хорошо? Я очень устал за сегодня. Приеду домой, отдохну, и мы с тобой развлечемся.

Руки Нэнси сжались на белом ремешке сумочки.

- Да, хорошо. – Он кивнул. Потом поднял глаза на Тони. – Может, я подожду тебя в редакции?

- Прости, посторонним туда нельзя.

- Понятно...

Нэнси побрел было в сторону дороги, чтобы поймать такси. Но Тони успел схватить его за руку и втащить обратно в пространство между домами.

- На тебе чулки или колготки?

- Чулки. – Нэнси мгновенно расплылся в улыбке.

- Покажи.

Нэнси, опершись о каменную стену, медленно развязал на себе пояс плаща. Затем, прогнувшись и выставив вперед левую ногу, сгреб подол, плавно поднимая его и демонстрируя красные резинки, а еще выше – бретели, уходящие к поясу на талии. С его приоткрытых губ сорвался даже не стон, а слабый полувыдох-полувсхлип, когда Тони провел рукой вверх по этой бретели.

- Не снимай ничего, когда приедешь домой. – Тони опустил подол и запахнул на нем плащ. – Дождешься? Я постараюсь пораньше. Может, через час уже дома буду.

Нэнси наклонился к нему, оставив на щеке жирный, красный поцелуй.

- Буду тебя ждать, сладкий.

***

- Так, ну Пола ты знаешь. – Представлял в субботу вечером Тони собравшихся гостей. – Это Филипп.

- Ой, тот самый, да? – Нэнси сдержал слово. Выбрал для встречи клетчатую свободную рубашку, в которой был похож на натурщика для жадной кисти авангардного художника, и узкие джинсы.

- Да, великий и ужасный. – Филипп раскланялся под всеобщие смешки. – А вообще, я не в курсе. Что еще за «тот самый»?

- Тот самый, из-за которого нам теперь в «Базилио» вход закрыт. – Ответил за хозяев невысокий, крепкий мужчина, похожий на морячка Попайя. С готовностью протянул руку Нэнси. – Эндрю, очень рад.

- Это Макс и Уильям. – Махнул в сторону пары Тони. Макс и Уильям были знакомы уже пять лет. И все пять лет то сходились, то расходились, то сходились, то расходились – это безумное танго, как Тони подозревал, могло длиться вечность.

- Очень приятно. – Нэнси пожал им руки.

Тони оглядел вошедших.

- Так, а где Шон? Куда дели?

- У Шона любовь вскрылась в Лос-Анжелесе.

- А, все понятно. Опять «муза». – Тони ухмыльнулся. Шон работал архитектором и был очень падким на томных юношей, которым в качестве прелюдий нравились дорогие ужины в ресторанах и новые шмотки.

- Бог ты мой, вскрылась? – Нэнси прижал руку к губам. – О, мне очень жаль.

- «Вскрылась», Натан, это в данном случае значит «появилась». – Тони приобнял его за плечо, когда все двинулись в гостиную. – У вас в британском не так звучит?

- Подожди-подожди, ты что, из Англии? Он из Англии, Тони? – Сразу услышал Эндрю.

- Да, есть немного. – Нэнси убрал выбившуюся прядь за ухо.

- А ну-ка, скажи что-нибудь британское! – Эндрю с хлопком открыл банку пива. Остальные рассаживались на стульях и диване возле стола, выставляли на стол покупки.

- Гм, хорошо. – Нэнси заложил руки за спину, словно ученик в начальной школе. Дождавшись, пока все примолкнут, с выражением и неизменным акцентом произнес:

С лесбиянкой решил как-то раз

Переспать молодой педераст.

Но пришлось им решать:

Кто же должен совать

Что, кому, как, куда, сколько раз?

Тони, услышав такое, невольно уронил на пол еще неоткрытую банку пива. Гостиная взорвалась хохотом.

- Тони, у вас серьезно? – Просмеявшись, спросил Эндрю.

- Вполне. – Он поднял банку, открыл. Пиво брызнуло во все стороны на потеху друзьям. Нэнси бросился к нему со стаканом, пытаясь уберечь от пены, обильно залившей почти всю футболку.

- Что еще за ответ такой? – Не отставал Эндрю, накручивая свои рыжеватые усы. – Я бы после такого женился. Прям сразу. Где там сейчас позволительно... Эй, Уилл, напомни-ка.

- Если ты о домашних партнерствах, то это в Калифорнии сейчас, в Беркли. – Закатив глаза, отозвался тот.

- М-м, так чего вы все еще не переехали? – Спросил Филипп, доставший себе из коробки кусок пиццы. Компания снова хихикнула, но уже напряженно. Очевидно, Макс и Уильям были в очередной затяжной ссоре. Те бросили друг на друга пренебрежительные взгляды и ничего не ответили.

Тони отправился в спальню, чтобы переодеться. Нэнси скользнул за ним.

- Прости, малыш, я как-то, не подумав, ляпнул. – Смущенно улыбнулся Нэнси, стягивая с Тони мокрую футболку. Достал для него рубашку-поло из шкафа.

- Ты же сам видел, как всем понравилось. – Тони рассмеялся. Натянул сухую одежду, привлек Нэнси к себе.

- Я нормально справляюсь? – Спросил он перед тем, как Тони накрыл его губы своими.

- Чудесно. Расскажи им еще парочку таких стишков, они тебя боготворить начнут. – Он отвесил ему шлепок по заднице, когда они выходили из комнаты. Нэнси оглянулся, закусив губу. В его взгляде плясали озорные оранжевые огоньки.

На самом деле, это скорее Тони нужно было спрашивать у Нэнси, как он справляется. Потому что сам Нэнси не испытывал совершенно никакого смущения, оказавшись в компании. Он даже умудрялся поддерживать разговор сразу с несколькими, не упуская, при этом, никого из виду. Угадывал, когда нужно передать новую банку пива, незаметно убирал со стола мусор, шутил, рассказывал пошлые истории, отправлялся перекурить с теми, кто курил, а затем, возвратившись, без труда продолжал брошенный разговор.

- Не может быть, чтобы у вас в городе не было клуба для своих. – Говорил он звонким голосом, спустя пару часов посиделок. Организовал на столе своеобразную кару. Ткнул пальцем в смятую банку. – Вот это Спаркс. И в нем. – Он положил на банку несколько чипсов. – Три, я повторяю, три клуба по интересам. – Нэнси обвел всех внимательным взглядом. Потом протянул руку к кучке из трех полных банок. – А вот это Портленд. И что? Серьезно, ни одного клуба, где можно нам с вами, мальчики, повеселиться?

- Нет, ну, по факту. – Сказал Пол, стоящий несколько в стороне от шумной компании. – На окраине у нас был клуб один, «Джерси». Но он закрылся в том году еще.

- Ох, этот тот клуб, где у них ослиная моча вместо пива была? – Спросил Эндрю. – И правильно, что закрылся! Я б даже скинулся на ключ и замок.

- Да, место было препаршивое. – Заметил высокомерно Уильям.

- Серьезно? Тебе, кажется, нравилось туда ходить. – Сразу заметил Макс.

- Так ты его и делал таким паршивым. – Уел его бывший.

- Девочки, не ссоримся. – Эндрю махнул перед ними рукой, словно был в разгаре боксерского поединка.

- О, а давайте играть в карты! – Вдруг просиял Нэнси. – Тони, сладкий, у тебя есть колода, верно?

- Ну-у, надо поискать. – Тони открыл шкаф возле телевизора. Хлопнула закрывшаяся дверь на балкон – Нэнси в компании Эндрю и Филиппа отправились перекурить, пока он ищет нужное. В этот момент к нему наклонился Пол.

- Тебе с ним повезло. – Заметил негромко он. – И я, признаться, даже удивлен, что ты снова не втрескался в кого-то, кто подает сигнал SOS.

- Ну, не вечно же мне на одни и те же грабли наступать, да? – Рассмеялся Тони, чувствуя себя последним мерзавцем за такую ложь лучшему другу. – О, вот они, родимые!..

- Значит, игра в «Салемскую ведьму» такая. – Начал объяснять правила Нэнси, когда все собрались за столом. – Одну даму убираем. Колода всем на руки. Вы смотрите свои карты. Парные выкладываете в общий котел. Оставшиеся карты переворачиваете рубашкой вверх и предлагаете соседу одну на выбор.

- Так. – Многозначительно сказал Эндрю, покрутив свои усы. Он выглядел потешно, изображая активную работу мысли. Тони усмехнулся, глядя на него.

- Но правило такое, что даму пик – Салемскую ведьму – выкидывать нельзя, даже если у вас есть к ней пара. Ваша задача – избавиться от всех карт раньше остальных. Проигрывает тот, у которого остается одна единственная карта – и это дама пик.

- Сложно. – Заключил Филипп, почесав в косматой голове. – Может, в покер по старинке?

- Это просто. – Нэнси улыбнулся, стал тасовать колоду. – Сейчас один пробный круг пройдем, и все сразу станет понятно.

Игра компании действительно понравилась. Особенно нравилось то, что нужно было сохранять самообладание, когда роковая карта попадала в руки.

- Так если подумать, - заметил Нэнси, когда сделали несколько кругов игры, - пиковая дама – как сифилис. Можно подцепить от соседа и очень не хочется держать у себя.

Собравшиеся прыснули.

- *ля, я теперь играть не могу спокойно! – Выдохнул Эндрю. – У меня сифилис! А-ха-ха.

- Ага, сладкий, спалился. – Нэнси подмигнул. – Мы теперь все знаем, кого надо бояться.

- Слышал, я сладкий, - сразу похвастался Эндрю сидящему рядом Максу, - так что давай, выбирай. Да получше! Не очень-то хочется, чтобы у меня нос провалился к концу игры.

Когда устали играть в карты, стали танцевать. Но потом Макс и Уильям окончательно рассорились и поехали по домам. А за ними – негласная традиция вечеринок – потянулись и остальные. Один только Пол не спешил уезжать.

- О, Полли, миленький!.. – Взмолился Нэнси, схватив его за руки. – Не уходи хотя бы ты! Еще даже не за полночь. Да я даже когда в школе учился, и то позже засыпал.

- Ребят, спасибо, что пришли. – Тони жал всем руки. Совершенно захмелевший Эндрю качнулся к нему, заговорщицки произнес:

- Гляди за ним в оба! Такого на раз два уведут. – Подмигнул. Нэнси, словно услышав, подошел к нему, крепко обнял. Со стороны он был похож на Белоснежку, целующую в лоб Ворчуна.

- Эндрю, а ты куда? А как же сифилис? – Спросил он, выпуская морячка Попайя из своих объятий.

- Да я слегка перебрал чего-то, - тот икнул. Тони кольнула ревность, когда он увидел, как Эндрю посмотрел на Нэнси. Но в следующий момент гость раскланялся и вышел на лестничную площадку.

Они остались втроем.

- Так, сейчас я все быстренько уберу. – Нэнси метнулся к столу. – Слушайте, а давайте сидеть на балконе? Там так красиво ночью! Пол, ты подглядывал когда-нибудь за соседями в доме напротив?

- Что? Э-э, нет. Я вообще в частном доме живу, соседей мало. – Пол растерянно посмотрел на Тони. Тот уже перестал удивляться эксцентричным предложениям Нэнси. Просто взял два покрывала, открыл балкон, поставил оставшиеся банки с пивом на столик на улице.

Пол сел недалеко, закутавшись в покрывало. Они с Тони молча уставились в желтые окна. Разглядывать их в это время действительно было занятно: кто-то смотрел телевизор, кто-то читал, кто-то спал. В квартире на втором этаже было видно девушку, болтающую с кем-то по телефону. Она лежала на кровати, смеясь в трубку и поглядывая время от времени в окно. В другом окне старик со старухой сидели рядом в полутемной комнате, которую обдавало всполохами экранного времени.

- Натан, ты что, всерьез, что ли? – Спросил, смеясь, Тони, когда Нэнси сел к нему, разделив с ним тепло под одним покрывалом. В руках у него был театральный бинокль.

- Конечно, сладкий. – Нэнси прижался к нему плечом. – Это очень интересно! Попробуй.

- Нет, это как-то... как-то... - Тони даже растерял все слова. – Как-то неприлично.

- Неприлично, серьезно? Мы все по определению тут очень неприличные. – Нэнси стрельнул глазами в Пола. Протянул ему бинокль. – Полли, хоть ты меня не расстраивай.

Тот взял. На мгновение они дотронулись друг до друга кончиками пальцев.

- Чтобы было интересно, нужен план наблюдений. – Почувствовав взобравшиеся до плеча мурашки, заметил внешне равнодушно Пол.

- Тони, вот посмотри, какой умный у нас человек в гостях! – Восхищенно протянул Нэнси. – Хорошо, рядовой. План таков: четвертое окно сверху, третье слева. Дать описание, что происходит.

Пол послушно выполнил инструкции. Посмотрел молча, вглядываясь в темное окно. Затем вернул бинокль обратно.

- Мимо, лейтенант. Там никого.

- Ох, проклятье!.. Тони, присоединишься? – Нэнси протянул ему бинокль. Пришлось взять. - Полли, диктуй координаты!

Пол откашлялся.

- Второе окно снизу, пятое справа. Доложить обстановку.

Тони отыскал нужную цель.

- Там э-э... дети играют. Кажется, в войну. У одного в руке вешалка, второй защищается.

- Вешалка? Почему вешалка? – Нэнси переглянулся с Полом.

- Наверное, они в Питера Пэна играют. – Предложил Пол, поправив очки.

- Вы только послушайте, Питер Пэн, каково, а? – Нэнси ткнул Тони в бок. Потом повернул голову к Полу. Они сидели довольно близко. При желании можно было дотронуться коленями друг до друга. Но Нэнси этого не сделал. – Почему ты решил, что в Питера Пэна?

- Ну как. – Пол пожал плечами. – Там же был пират. Вешалка – это как крюк на руке.

- Так, что-то я продрог. – Сказал Тони. – Давайте вернемся в гостиную.

- Ладно, мальчики. – Нэнси поднялся. Достал из кармана джинсов пачку сигарет. – Вы идите, я вас догоню.

Тони с Полом вернулись в комнату. Почему-то долго молчали, не зная, чем занять руки и мысли. Пробовали о чем-то говорить, не получилось. По очереди оглядывались на Нэнси, стоявшего на балконе против отсвета желтых окон.

- Ну, мне, наверное, тоже пора идти. – Наконец, сказал Пол. Протянул руку Тони. – Очень рад был увидеться и... познакомиться с Натаном. Тебе с ним повезло.

- Спасибо, что зашел. – Рука у Пола была прохладной, жесткой.

- Передавай Натану привет. – Пол улыбнулся, остановив на Тони взгляд с несколько странным выражением, которое как будто еще не успело обрести конкретную формулировку. Затем кивнул ему и торопливо вышел в подъезд.

- О, я так и думал, что он сбежит! – Нэнси закрыл за собой дверь на балкон, вернувшись, спустя несколько минут. Подошел к Тони, положил руки на его плечи, поцеловал в щеку. – Давай пойдем гулять, а потом потрахаемся где-нибудь в кустах?

- Чего? – Тони подумал было, чтобы начать отговариваться. Но затем, взглянув в его глаза, в которых неожиданно показался омут, полный лихих чертей, сказал хрипло. – Пойдем. Но только в самых темных кустах, понятно?

Нэнси уже надевал плащ. Хитро улыбнулся.

- В самых темных, густых и непроходимых. – Он взял Тони за руку, потянул за собой. – Как моя к тебе любовь.