В редакции на следующий день его встретили даже чересчур жизнерадостно. Рассел сразу сказал явиться к себе, спросил, как успехи, есть ли шокирующие новости, что с лицом. Тони выложил все подчистую, довольный тем, что справился действительно даже больше, чем на все 100: у него оставалась запись на диктофоне, которую он сделал еще в первую поездку, руководствуясь чутьем, когда Сэмми требовал своих процентов и объяснял, в чем состоит его функция сутенера. Она как нельзя лучше могла служить доказательством того, что нелегальную проституцию в Спарксе и округе поддерживает сама полиция. Это была та самая «шокирующая новость», услышав о которой, Рассел с горящими глазами сказал немедленно садиться за работу.

Тони не поднимал головы до обеденного перерыва. Потом дал себе возможность отлипнуть от машинки, отправиться в рекреацию, достать еду, которую они с Нэнси приготовили накануне. Он постоял несколько минут, глядя в контейнер. Как Нэнси называл эту комбинацию из жаренной во фритюре рыбы и кусочков картошки? Fish & chips? Он улыбнулся, вспомнив, как они дурачились вчера на кухне, бросая в кипящее масло еду. Нэнси сунул ему в руку крышку от кастрюли, вооружив наподобие рыцаря. «Чтобы масло не попало на кожу. Вам это очень не понравится, мистер!». Как же это приятно: делить с ним не только свое сердце, но еще и квартиру. Их маленький мир, закрытый от всех невзгод. Рай, расположенный на четвертом этаже многоквартирного дома.

- И почему ты мне все еще ничего не рассказал? – Спросил вошедший в рекреацию Пол. Тони вздрогнул, очнувшись от своих мыслей. Поставил контейнер в микроволновку. – Привет.

- Привет. – Он обернулся к Полу. Они тряхнули рукопожатием. – С утра не видел тебя.

- Конечно, ты так был увлечен своей статьей, что меня даже не заметил. – Пол снял очки, чтобы протереть их. Близоруко сощурился, подняв на него взгляд, улыбнулся. – Работа горит?

- Скорее горит моя задница, потому что ничего не успеваю. – Они вдвоем рассмеялись. – Ненавижу работать в таком диком темпе. Но по-другому нельзя. Рассел хочет выпустить первую статью уже в конце этой недели. А это, к слову, послезавтра.

- Да, пока тебя не было, тут даже какие-то общественные активисты заходили. – Пол вернул очки на переносицу. – Ты знал, что в Индии есть профсоюз, который защищает права секс-работников?

- Серьезно? – Микроволновка запищала, Тони достал разогревшийся обед. Сел за обеденный стол. Пол ждал, пока приготовится его кофе. Извлек из холодильника два сэндвича.

- Да, они намереваются что-то такое у и нас в штатах организовать. Сказали, те проблемы, которые ты осветил в своей статье, очень актуальны для многих девушек и женщин, работающих на панели не только в Неваде, но и вообще в США. Но Рассел с ними особо долго не стал говорить. Будь готов, что они снова явятся, чтобы узнать все лично от тебя.

- Мне будет интересно с ними поговорить. – Тони откусил картошку. На этот раз не пересолено. Не зря он вчера курировал процесс готовки. – Профсоюз секс-работников? Впервые слышу.

- А что, мне кажется, идея очень правильная. – Пол присел к нему за стол. – Если уж в некоторых штатах проституция легализована, то почему все еще не имеет вида такой же работы, как у нас с тобой? Чтобы, ну, знаешь, перерывы были, отпуска, медицинские осмотры, безопасность.

- Может, так и есть. – Тони пожал плечами. – Я-то в неофициальном мотеле работал. – Он замолчал, подумав, что Рассел может послать его обратно в Неваду продолжать работать над статьей, посвященной тому, как организована жизнь в официальном борделе. Но на этот раз возвращаться действительно было не за чем.

- Что за Натан? – Улучив минуту молчания, сразу спросил Пол. У него снова запотели стекла очков от горячего кофе. Он закинул их на лоб на время, пока ест, чтобы не мешали. – Ты прямо светился вчера рядом с ним. Я его прежде никогда не видел. Да и тебя таким счастливым тоже не видел давно. – Пол смущенно засмеялся.

Тони поддержал его аналогичным смехом. Он, признаться, все еще не придумал никакой легенды. Ведь не говорить же всем, что его Натан – и есть тот самый трансвестит, который начал свою жизнь в Америке с публичного дома в компании бесчисленных японских клиентов? Но и отчаянно врать вообще обо всем – тоже не дело.

- Мы с ним в том мотеле познакомились. Он там работал администратором.

- Правда?? – Пол даже жевать перестал. – Только не говори, что он тоже был из этих... из проституток.

- Что ты. – Тони попытался придать своему судорожному смеху хотя бы немного правдоподобности. – Нет, конечно.

- Я, конечно, не удивился бы после Эша. – Заметил Пол. – Ты же тот еще любитель спасать жизни невинных. Но где наркоман в завязке, а где бывшая проститутка. Вещи абсолютно противоположные.

- Разве?

- Конечно. – Пол допил кофе, спустил очки. Глянул на него серьезно сквозь толстые линзы. – Наркоман может хотя бы верным быть. Но честная и верная проститутка? Что-то верится с трудом.

Тони сжал зубы, услышав такое. Наверное, Пол не был бы таким категоричным, узнав всей правды о Нэнси. Хотя, пожалуй, он просто не сказал бы этого вслух.

- Они совершенно такие же люди, как и мы с тобой. – Сказал Тони, доедая обед и поднимаясь. – Я эту цель преследовал, когда отправлялся писать о борделе. Мне казалось, уж ты-то это поймешь.

Пол вопросительно поднял одну бровь выше другой, глядя ему в спину, но ничего не сказал. Тони вернулся на рабочее место, чтобы продолжить работу над статьей. Однако все еще повторял про себя этот ироничный вопрос: «Честная и верная проститутка?». Эта мучительная жвачка с самым омерзительным вкусом настолько заела его, что в какой-то момент он снял трубку и набрал свой домашний номер. Нэнси ответил почти сразу.

- Привет. – Тони улыбнулся, чувствуя, как с его сердца медленно стекает в пропасть подтаявшая куча грязного снега.

- Сладкий, как здорово, что ты позвонил! – Сразу же заговорил Нэнси. Тони было слышно, как он улыбается в трубку. – В следующий раз оставь мне номер твоей редакции. Я буду звонить, чтобы ты не скучал.

- М-м, ты немного странно представляешь мою работу. – Тони усмехнулся. – Скучать некогда. В пятницу уже выходит первая статья, нужно все привести в порядок.

- Какой Вы серьезный! – Нэнси хихикнул. – А чего тогда звонишь? Соскучился?

- Э, да, конечно. – Тони кольнула совесть. Ведь он позвонил, чтобы проверить, дома ли Нэнси, не зарабатывает ли себе на новое платье с очередным клиентом, верно? – Чем занимаешься?

- Ну... я сначала сдавал анализы, потом вернулся, спал, потом смотрел телек, потом нашел кучу фотографий, которые ты делал, когда в первый раз к нам приехал. Фотки очень классные. Не хочешь продать их в какой-нибудь журнал? Кучу денег бы заработал.

- Хм, мне как-то это не приходило в голову. – Очевидно, Нэнси говорил о фотографиях с Митчем. – Да и у нас не сказать, чтобы эта сфера порнографии была востребована.

- Ты что, лапушка! – Нэнси рассмеялся. – Это даже более востребованная сфера, чем чертов Плэйбой со своими зайчиками. Ведь далеко не каждый согласится фотографироваться. Попробуй уломай какого-нибудь морячка поиграть мускулами на камеру для удовольствия голубых дрочеров.

Тони взмолился, чтобы записи разговоров по служебным телефонам не записывались.

- Ладно, мне надо работать. – Поспешил закончить он разговор.

- Тони, - вкрадчивый тон Нэнси заставил его помедлить с тем, чтобы повесить трубку. – у тебя отдельный офис?

Тони поднял глаза на ходящих вокруг коллег. В этом огромном рабочем пространстве ни от кого нельзя было укрыться.

- Нет, у нас тут... опенспейс.

- Хочешь, я к тебе приеду? – Голос Нэнси упал до томного полушепота. – Мы найдем с тобой какой-нибудь укромный уголок. Я так скучаю по тебе тут одна.

Тони прочистил горло, оттянув воротник рубашки. Женская интонация, с которой заговорил Нэнси, завела с пол-оборота.

- Нет, Натан, не надо, у меня куча работы...

- Я могу приехать только в одном плаще. Нам не придется тратить время на раздевание. – Продолжал говорить с придыханием Нэнси. – Трахнемся где-нибудь на лестнице, возле экстренного выхода. Прижмешь меня к перилам, войдешь быстро и сразу. Ты трахал кого-нибудь когда-нибудь на лестнице?

- Боже, Натан, прекрати. – Пробормотал Тони, чувствуя, как натягивается ткань брюк спереди. – Здесь кругом люди. Что мне теперь делать? В туалет бежать?

Нэнси хихикнул. Тони представил, как он, закусив губу, ласкает себя: шею, выступающие ключицы, плоскую грудь. Почему-то представился в том халате, в котором Нэнси ходил в мотеле. Шелковая ткань легко скатывается вниз по его плечам, руки скользят по белой коже, голова откинута в сладкой муке. Влажные губы слегка приоткрыты.

- Как... как ты сходил сегодня в больницу? – Чуть ли не физической силой заставил себя отвлечься от жарких фантазий Тони, сунув руку между колен. Нэнси на том конце провода разочарованно выдохнул.

- Нормально. – Он не дал Тони отвезти его на анализы по пути. Стыдливо смеялся и говорил, что ему не о чем беспокоиться, и что мистер Пэг покажет ему путь. – Сказали, результаты будут готовы через два дня. Когда ты вернешься домой? Что приготовить?

- Давай вместе сходим куда-нибудь. – Тони поднял взгляд на проходящих мимо сотрудниц. Торопливо отвернулся к печатной машинке, чтобы они не видели его взбудораженного состояния. – Я вернусь к шести.

- Чудно. Хорошо, сладкий. Пока.

Тони тяжело вздохнул, положив телефонную трубку на рычаг. Ему казалось, все тело пульсировало, подчиняясь страстной лихорадке, жар которой так игриво раздул Нэнси всего парой фраз. Может быть, стоило позволить ему приехать? Боже, конечно же нет.

Он вернулся было к работе, но фантазии о том, как Нэнси входит к нему в одном только плаще на голое тело и в туфлях, прячется у него под столом, тихо расстегивает на нем брюки, начинает сосать, обдавая пах жарким дыханием, не давали покоя. Ему действительно пришлось метнуться в уборную, чтобы сбросить возбуждение. Но разрядка над унитазом не дала нужного удовлетворения, сгладила только физиологические углы. Духовная жажда осталась.

Без пяти шесть Тони уже готов был сбежать. Но возле самого выхода его перехватил Пол.

- Слушай, как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь в конце недели? – Спросил он, собирая вещи на своем столе в дипломат. Пол всегда таскался со своим дипломатом. Выглядел при этом скорее смешно, чем солидно. – Парни уже было решили, что ты в этой командировке переметнулся на темную сторону.

Под «темной стороной» в их компании подразумевали гетеросексуальные отношения. Конечно, ведь всем представлялось, что Тони обхаживали там разодетые красавицы, норовя забраться в трусы при любой возможности. А он потом еще за это и деньги получал.

- Не знаю, мне нужно обсудить это с Натаном. – Они вместе вышли из рабочей зоны и направились к лифту.

- Кстати и познакомишь со всеми. – Пол поправил очки, съехавшие почти на кончик носа. Посторонился вместе с Тони, впуская в лифт галдящих девчонок. – Давно же не собирались, да? Можем затуриться на всю ночь в «Базилио». Или у кого-нибудь дома собраться.

- У кого-нибудь, это у меня? – Тони усмехнулся. Его квартира единственная располагалась удачно от паба, в котором терпимо относились к представителям ЛГБТ, и еще от трех закусочных с едой навынос, где можно было закупиться всякой снедью и сидеть в квартире, попивая пиво и обсуждая свойские дела.

- Ты это сам предложил. – Пол широко и искренне улыбнулся. Почти что обезоруживающе. Но Тони вспомнил, как он говорил этими губами сегодня о том, что не бывает честных и верных проституток, поэтому посерьезнел.

- Давай в пятницу этот вопрос заново обсудим. – Сказал он, когда они вышли на первом этаже рекреации. – Заодно и с Натаном успею переговорить.

- Оки-доки. – Пол спустился вниз по лестнице и направился в сторону автобусной остановки. Если бы не тот разговор на обеденном перерыве сегодня, Тони бы обязательно предложил его подвезти. Но не сегодня, Пол. Не сегодня.

- Тони-и-и! – Раздалось с его балкона, когда Тони припарковал машину и вышел. Нэнси махал, искрясь, словно шампанское. Тони присмотрелся – он закутался в покрывало с кровати наподобие греческой тоги. И это в середине октября. Сумасшедший!..

- Добрый вечер, мистер Боуэлл. – Приветствовал его консьерж, улыбаясь какой-то очень понимающей улыбкой. От нее на душе становилось тепло. Кивая и проходя мимо, Тони подумал, что, если бы хоть раз увидел такую улыбку на губах своего отца, чокнулся бы от счастья мгновенно.

- Что ты такое надел? – Спрашивал позднее он в перерывах между жаркими поцелуями, которыми принялся осыпать его Нэнси прямо с порога. – Долго ты меня там ждал? Ты не замерз? На улице холодно.

- Я не знал, что надеть, и решил закутаться так. – Нэнси потянул его в гостиную. – Тони, сладкий, милый, я так соскучился!.. Возьми меня прямо... - Он оглядел комнату. – Прямо на столе. Вот здесь, на этих фотографиях. Прямо сейчас!..

Тони не мог сопротивляться такой настойчивости. Усадил Нэнси на край стола, попутно разгребая разбросанные тут и там снимки. Хотел было неторопливо освободить его трепещущее тело от покрывала, но Нэнси скинул его сам, раздвигая ноги, обхватывая его бедра, борясь с ремнем и ширинкой брюк. Он был совершенно голый под этим покрывалом. И ничуть не продрогший. Наоборот – сгорающий от какого-то неведомого внутреннего пожара, нетерпеливый, пылкий, оставляющий на его губах, плечах, шее даже не поцелуи, а мгновенно вздувающиеся ожоги.

Они прикипели друг к другу губами, кожей, телами, душами. Сплелись в единый комок пульсаций, вдохов и выдохов, единых стонов, имен друг друга, застывающих молитвой на пересохших губах. Стол скрипел, оставляя по паркету косые царапины. Фотографии сыпались на пол. Нэнси молил, чтобы Тони был сильнее, глубже, острее, он оставлял на спине Тони косые царапины, он был словно дикий зверь, добравшийся, наконец, до свежего мяса. Как это странно: ведь зверями принято называть тех, кто берет. Никак не тех, кто отдается. А Нэнси отдавался целиком, забыв себя, предоставив доступ к любому уголку своего тела. Оставалось только погружаться в него, черпать обеими руками, размазывать по себе его пот, его слюну, его сперму, его страсть. И, казалось, Нэнси не кончится никогда, сколько ни бери.

Кончив, они еще какое-то время оставались слитыми: Нэнси, закинув на плечи Тони руки, обвив его ногами, и Тони, все еще державший его за талию.

- Ох, скорее бы пришли результаты анализов. – Вздохнул Нэнси, проведя по шее Тони дорожку языком. – С этой резинкой я тебя почти не чувствую. Тебя во мне совсем не остается, даже ни одной капельки. Обидно.

- Разве для тебя это так важно? – Спросил Тони, аккуратно выходя из него. Стянул испачканный презерватив. – Я думал, презервативы ограничивают чувствительность тех, кто активен. А не тех, кто пассивен.

- Сладкий, они вообще всех ограничивают. – Нэнси сполз со стола. Отклеил от своей задницы пару прилипших снимков. – О, смотри, мама Дора приклеилась. – Он захохотал. – Смешно, правда? Давай позвоним ей и скажем, что ее рожа только что засвидетельствовала самый жаркий трах в моей жизни?

- Прямо так уж и самый. – Тони ушел в спальню, чтобы переодеться. Нэнси остался в гостиной, чтобы собрать рассыпавшиеся фотографии.

- Так и есть. – Раздался его голос из комнаты. – Мне есть, с кем сравнивать, уж поверь.

Тони усмехнулся, слушая это. Но потом нахмурился, опять вспомнив Пола. Чертов Пол. Умеет же испортить целый вечер одной только фразой. Что он вообще знает о проститутках? Он даже на бесплатных не смог посмотреть тогда на мальчишнике – отрубился, словно старшеклассница на выпускном. С другой стороны, не может же он все это время быть один. Так и от спермотоксикоза загнуться можно. Может быть, Пол и не такой ангел, каким кажется в редакции.

- Энтони Боуэлл! – Вдруг громко позвал Нэнси тоном мамаши, обнаружившей испачканные простыни.

Тони заглянул к нему в гостиную, наполовину раздетый. Нэнси повернулся к нему, уперев руку в бок.

- Это что еще такое? – В руке у него была видеокассета. Тони почувствовал, как у него мгновенно загорели уши. Он смущенно засмеялся, подходя к Нэнси, потирая нос. Но тот так просто не отдал ему находку.

- Да я... просто... скучал по тебе. – Попытался выговорить Тони, ловя кассету, которой Нэнси водил у него перед носом. – Чертовски скучал. Ты не представляешь, насколько. Это было как ломка.

- Ох, лапушка, ты такой милый. – Нэнси все еще не возвращал ему кассету, разглядывая галлюциногенную упаковку. На ней на аляповатом фоне застыли фиолетовые буквы: «Космическое вторжение ультраплоти». – Где ты ее нашел? Я и не думал, что она может быть в продаже.

- Ну... пришлось покопаться. – Тони припомнил странный секс-шоп и не менее странного продавца, которому он диктовал название порнофильма. Нэнси, наконец, ослабил хватку, и Тони удалось выхватить кассету у него из рук.

- И как я тебе? Между прочим, это было мой дебют.

Дебют, на самом деле, был небольшим: всего на 10:12 экранного времени. Но, черт побери, Тони за глаза хватало и первых пяти минут того, как к совсем юному еще Нэнси в стеклянную ванную комнату вторгается неведомая розовая хрень с тремя членами разного цвета, размера и высоты, и начинает весьма агрессивно до него домогаться. Нэнси какое-то время сопротивляется, но затем любопытство берет верх, он опускается на колени – а далее по накатанной схеме.

- Тони-и-и, «Аполлон-11» вызывает Землю. – Нэнси пощелкал перед ним пальцами. Тони очнулся от своих мыслей, улыбнулся, прижал к себе Нэнси.

- И правда Аполлон. – Сказал он, потянувшись за поцелуем. Но Нэнси только фыркнул и высвободился из его навязчивых объятий.

- Ты обещал мне ужин. – Он закинул на оголившееся плечо махровую волну покрывала. – Поехали. После траха всегда хочется поесть. Тебе тоже?

- Да, и мне. – Тони смотрел, как за уходящим Нэнси по полу вьется длинный бардовый шлейф. Красивый, мраморный королевич прямо посреди его квартиры. За что он осветил его убогое жилище своим присутствием?

Тони сунул кассету под одну из подушек на диване, и пустился за ним следом.

- Пол с ребятами звали посидеть на выходных. – Сказал он, когда они сидели в ресторанчике, выходящем окнами на городской парк. – Хочешь?

- М-м, знакомишь меня со своими друзьями? – Нэнси хитро улыбнулся. Потянул высокое горло синей водолазки. – Конечно, я с радостью.

- А ты не против, если... - Тони растерянно крутил стакан с содовой в руке. На дне отражался незатейливый узор местной скатерти. Длинные белые блики играли на гранях стакана, лениво сползая. – Если посиделки у нас дома организуем? Просто правила такие. У нас не особо много мест, где можно было бы собраться своими.

- Своими? – Переспросил Нэнси, а затем восхищенно пригнулся к столу. – В смысле, серьезно? У вас тут есть клуб по интересам?

Тони рассмеялся.

- Вот именно, что нет. – Признал он. – Есть паб. Может быть, все решат пойти туда. Но в последние несколько раз мы собирались у меня дома. После одного... неприятного случая.

- Что за случай? – Нэнси отпил вина. Поиграл пустым бокалом. Тони наполнил для него еще.

- Не самый приятный. – Сказал Тони. – Это не совсем тематическое место, просто там никогда особо не заостряли внимания на нас. Но потом потасовка вышла не самая приятная. Одному из наших, Филиппу, досталось. И с тех пор нас неохотно туда пускают.

- М-да, печально. – Равнодушно вздохнул Нэнси. – Странно, что в таком большом городе нет ни одного такого места. Даже в Спарксе есть пара точек.

Тони пожал плечами.

- В принципе, я не против. – Резюмировал Нэнси, закуривая.

- Только у меня просьба одна будет. – Продолжил Тони, коря себя за столь неуверенный тон. – В общем, я Полу сказал, что ты просто работал администратором в том мотеле. Без... подработок.

- О, конечно, сладкий, какие вопросы?..

- И поэтому... - Тони тяжело вздохнул. Руки взмокли от стыда. – Не мог бы ты... на встрече с парнями... одеться тоже по-мужски?

Он замолчал, потом поднял виноватые глаза. Нэнси разглядывал гостей за другими столиками, поднося к губам тлеющую сигарету.

- Просто, понимаешь, интервью с тобой в статье было одним из самых красочных фрагментов, почти что кульминацией. Пол и другие мои друзья эту статью, конечно, читали. И если они... если они увидят, что ты одет в женское, они же ведь поймут, что ты и есть тот парень, и что ты...

- Тони. – Нэнси улыбнулся, выпустив струйку серого дыма из узких ноздрей. – Я все понимаю. Сегодня девчонки прислали мне перевод моих денег, которые я оставил в заначке в Неваде. Я что-нибудь присмотрю себе в магазине.

- Правда? Ты... ты не обижаешься?

В его голубых глазах дрожали отблески огней. Нэнси пожал плечами, снова затянувшись, внимательно глядя на него, а затем потянулся за бокалом с вином.

- Все в порядке, милый. Все о'кей.

Рыба с картофелем фри – популярное британское блюдо