Глава 37
Когда была ребенком, я могла только мечтать о том, чтобы прогулять школу. Пусть папа и не следил за мной пристально, стоило мне не явиться на урок, как учителя тут же спрашивали у него, где я. В старших классах я не без зависти слушала хвастовство ребят о том, как они накануне сбежали в кино или остались у кого-то дома играть в видеоигры. Мне же не с кем было прогуливать. Игорь, единственный мой школьный друг, был слишком правильным для такого. Конечно, я, бывало, пропускала занятия, но всегда по уважительной причине. Алиска тоже не впустую прогуливала школу. У меня были грандиозные планы на нее.
Илья снабдил нас в дорогу учебниками и флешкой с аудиокнигами Николая Носова. Он так переживал, что его дочь пропустит уроки, что решил организовать обучение по удаленке, и плевать, что это была последняя неделя учебного года.
Мы проехали треть пути к Москве, послушали «Живую шляпу» и «Затейники» Носова и теперь с чистой совестью включили музыку. Алиска наконец повеселела. Встретив ее рано утром у подъезда, я поняла, что Илья на нее все еще сердится. Накануне они ушли домой вдвоем, чтобы серьезно поговорить о нашей поездке. Илья четко дал понять, что мы едем в Москву не развлекаться, и это время Лиске следует хорошо обдумать все, что произошло в школе. В чем-то я могла согласиться с ним — драться нехорошо, но все же Алису тоже можно было понять. На мой взгляд, Романов был слишком суров к дочери.
— Когда у вас последний звонок? — поинтересовалась я, аккуратно затрагивая наболевшую школьную тему.
— В пятницу. Мы будем на крыльце петь песню, а потом еще дарить открытки большим ребятам, — без особого энтузиазма ответила Алиса и поправила свои самодельные очки — временный вариант, который собрал Илья из старых Алискиных линз и проволоки.
— А на первом звонке большие ребята делали что-то для вас? Тоже пели песню?
— Нет, то есть да. Еще там девочки танцевали, а потом мальчик нес на руках Лизу, она самая маленькая и кудрявая, и Лиза звонила в большой колокольчик.
— А сейчас, наверное, снова Лизу понесут с колокольчиком?
— Угу... — хмыкнула Алиса и отвернулась к окну. Мне показалось, что этот разговор ей тоже был неприятен, но я знала, как важно выговориться. У нее на душе скребли кошки, обиженному папе малышка не открылась, а ей был нужен понимающий слушатель.
— Алис, тебе не хочется идти на последний звонок?
— Нет... Вообще не хочу в школу. Никогда.
— Я тебя понимаю, но совсем не ходить в школу нельзя, а в Романовце она только одна.
— Мне там плохо, Эви! Я никому не нравлюсь... — Алиска шмыгнула носом, но сдержалась и не расплакалась.
— Алис, тебе говорили, что самое важное в человеке — то, какой он в душе? — начала я издалека.
— Ну да... — протянула она.
— Это, конечно, так. И об этом нужно помнить, когда заводишь новых друзей. Вот если ты с кем-то знакомишься, то сначала узнай человека получше, а уже потом решай — нравится он тебе или нет. Даже девочка с длинным-длинным носом и кривыми зубами может оказаться хорошей подругой.
— Ты говоришь так, потому что я некрасивая, но не должна расстраиваться? — прямо спросила Алиса, и этим вопросом резанула меня по сердцу.
— Нет. Не поэтому. Наоборот, ты очень красивая, но ребята вокруг могут не разглядеть твою прелесть за очками. Понимаешь, из-за них ты сильно выделяешься, а людям, особенно детям, сложно принять то, что так сильно отличается от придуманного стандарта. С другой стороны, выделяться — хорошо. Знаешь, как много стильных девушек и женщин, которыми восхищаются, а они на самом деле совсем некрасивые, не то, что ты?
— Ну я же не стильная, — пробормотала Алиска.
— Это поправимо, малыш.
— Да, папа говорит, когда я стану взрослой, то куплю модную одежду.
— Твой папа очень... благонадежный и ответственный, но девочку по-настоящему поймет только девочка. Я считаю, что нам не нужно ждать несколько лет, чтобы превратить тебя в модницу. Знаю, что пообещала твоему отцу не устраивать тебе развлекательную программу и не баловать, но то, что я нам с тобой запланировала — не развлечение, а в некотором роде работа.
— А что ты запланировала? — заинтересовалась Алиска. Ее глаза загорелись, и личико озарила улыбка.
— Мы устроим тебе смену имиджа. Превратим тебя в крутую девчонку, чтобы все одноклассники обзавидовались. И пусть только попробуют сказать о тебе плохо! На последнем звонке в школе тебя не узнают! — страстно выпалила я, но тут же почувствовала, что переборщила.
— А папа не рассердится? — осторожно спросила Лиска.
— Если и рассердится, то на меня. Кто у нас тут взрослый?
***
Первым делом в Москве мы заехали в салон оптики, где Алисе в прошлый раз заказывали очки. Благодаря тому, что здесь остался ее рецепт, линзы еще вчера начали изготавливать на заводе и обещали доставить к завтрашнему утру, а пока мы могли выбрать оправу. Илья первым делом смотрел на практичность вещи — чтобы Алиска ненароком не сломала очки, и чтобы их можно было использовать «на вырост». У меня же был иной подход.
— Нам нужно что-то интересное и модное, — сразу сообщила я.
— Да, но Илья внес предоплату за аналогичную оправу, — замялся молодой мастер-оптик.
— Это нестрашно. Я доплачу, если выйдет дороже, не волнуйтесь, Вадим, — игриво подмигнула я, прочтя его имя на бейджике, после чего парень расплылся в улыбке.
— Хорошо... давайте посмотрим, — он пригласил нас с Алиской в соседний зал.
Не все оправы могли подойти к Алискиным линзам, но Вадим уверил, что сможет подогнать размер, если что-то нам очень понравится. Мы перемерили около десятка самых разных вариантов, и один понравился нам больше всего. Аккуратная темно-фиолетовая оправа отлично смотрелась на детском личике, теперь очки не испортят малышку, а наоборот станут для нее стильным аксессуаром.
— Мы берем эту, — решительно заявила я.
— Да, но должен предупредить, что эта оправа не защитит изделие при падении, — неуверенно произнес Вадим.
— Ничего, Алиска будет их носить аккуратно, правда? — я бросила взгляд на девочку, и та живо закивала.
Мы оформили заказ и отправились в следующий пункт назначения. Теперь мне нужно было заехать на работу, чтобы подписать документы в отделе кадров. Это не должно было занять много времени, но оставить Алиску в машине я не могла, поэтому взяла с собой в офис.
Мне больше нравилось работать на удаленке, но очутившись в офисе, я вдруг почувствовала ностальгию по былому. Обычная рабочая суета, стук клавиш, звонки, чей-то смех с одной стороны, деловые беседы с другой. Оказывается, и по этому можно было соскучиться. Нас с Лиской окружили девочки из коммерческого отдела. Меня завалили вопросами, как я, что нового и кто эта милая девчушка.
— Знакомьтесь, Алиса Романова — дочь моего друга, — гордо сказала я.
Алиска вежливо поздоровалась и расплылась в своей очаровательной улыбке. Она чувствовала, когда нравилась другим, и искренне этому радовалась, а я радовалась за нее.
— Девочки, мне нужно подписать кое-что в кадрах. Сможете присмотреть за Лисенком?
— Конечно! — охотно откликнулась Мила, младший специалист отдела, и повернулась к Алисе: — Идем со мной, покажу тебе аквариум с огромным сомом!
— Ух ты!.. — обрадовалась малышка и, в ту же минуту забыв о моем существовании, важно потопала за Милой.
Я быстро управилась в кадрах, потом зашла к начальнику еще раз поблагодарить за то, что так легко перевел меня на удаленную работу, и вернулась за Алисой. К этому моменту она успела перезнакомиться с остальным офисом, угоститься куском торта и получить в подарок брендированную ручку. Зря я переживала, что она может соскучиться, но торопилась я не только поэтому. В моем телефоне были вбиты три адреса больниц, где могла лечиться Камилла. Нужно было проехать их все, осмотреться и по возможности поспрашивать персонал или пациентов.
— Мы теперь по другим делам? — оживленно вопросила Алиса, сама забираясь в детское кресло.
— Да, сегодня нужно доехать до больницы...
— Ты заболела? — заволновалась малышка.
— Нет, но это мне нужно... для работы, — слукавила я. — Посмотреть, что там и как, заодно поспрашивать людей, как там лечат и все такое.
— Ясно... — Алиска явно заскучала, и мне захотелось ее подбодрить.
— А потом мы отправимся по магазинам выбирать тебе наряды!
— Правда?! — она мигом просияла.
— Правда.
Приехав по первому адресу, я увидела серую высотку. Не знай я, что там внутри больница — никогда бы так не подумала. С трудом припарковавшись в трех зданиях от нужного, мы с Алиской вышли на улицу, чтобы прогуляться мимо, а может быть, даже попытать счастье и зайти внутрь. Это оказалось несложным, но дальше холла проникнуть уже не получилось.
За крутящимися стеклянными дверьми расположился широкий ресепшн, где услужливые девушки были готовы ответить на все вопросы, но не пропускали к врачам без предварительной записи.
— Вы можете записаться на прием через сайт или прямо у нас, если имеется направление. У вас оно есть? — поинтересовалась очаровательная шатенка в светло-бежевом костюме, одарив лучезарной улыбкой меня и Алису.
— Нет. Мне хотелось бы просто побеседовать с врачом, который занимается генетическими болезнями, такими как синдром Дэлим-Ботек.
— Но как вы понимаете, врачи ведут прием по записи и в соответствии с направлением. У них нет времени на праздные беседы. Если вам нужна консультация, то сначала нужно получить направление от терапевта, я могу записать вас к нашему, но не ранее чем послезавтра...
— Нет, спасибо. Как таковая консультация мне не нужна. Я только хотела узнать, проходят ли пациенты с Дэлим-Ботек лечение прямо здесь, или же вы даете направления на процедуры в другом месте? И сколько приблизительно это может стоить?
— Вы журналист? — вдруг напряглась девушка. — Если так, то вам нужно обратиться в наш пиар-отдел...
— Нет-нет, я не журналист. Откровенно говоря, я ищу одну свою знакомую, ее внучка страдает синдромом Дэлим-Ботек.
— Простите, но мы не разглашаем информацию о пациентах.
— Да, конечно. Извините, что вас отвлекла.
Конечно, я не ожидала, что, придя по первому адресу, натолкнусь на Камиллу и ее бабушку, которые сходу выложат мне, почему сбежали из Романовца, но все же было немного обидно уходить с пустыми руками. Наверняка и завтра меня будет ждать разочарование, но в любом случае стоит проехаться по больницам. Алиска почувствовала мое настроение и взяла меня за руку, как только мы вышли на улицу.
— Почему ты грустишь? — спросила она.
— Я не грущу, малыш. Просто мне не удалось ничего узнать, но все равно мы сюда приехали не зря. Завтра утром, после того как заберем твои очки, прокатимся еще по двум больницам. Может, там повезет больше.
Как только мы сели в машину, я позвонила Илье и отчиталась о «проделанной работе». Больше всего его, конечно, интересовали Алискины очки, поэтому, как только он услышал, что завтра мы сможем их забрать, сразу повеселел. Его совершенно не расстроило, что я ничего не узнала в первой больнице:
— Не вешай нос, Маркова! — весело заявил он. — Мы с тобой не питали особых надежд на эту поездку, так? Поэтому не падай духом, прорвемся!
Я и не падала. Илья не догадывался, что больше всего меня волновала его дочь. Мы с Алиской умолчали о наших громадных планах на остаток дня и уверили, что после обеда будем заниматься по школьной программе, тем более, что в этот раз останавливались не в гостинице, где могли возникнуть вопросы, почему я путешествую с чужим ребенком, а у подруги его матери — Анастасии Дмитриевны.
По пути к ней я купила большую коробку шоколадных конфет и красивый набор черного и зеленого чаев, кроме этого Илья передал для нее пару банок с соленьями, которые делают в его бургерной. Нагруженные гостинцами мы с Алиской явились к этой даме.
От Ильи я знала, что ей шестьдесят три, но выглядела подруга его матери гораздо старше. Она никогда не была замужем, не искала серьезных отношений и не заводила долгие романы. До недавнего времени Анастасия Дмитриевна увлекалась профессиональным туризмом и покоряла суровые места нашей родины. Сейчас она «вышла на пенсию» и лишь пару раз в год устраивала себе непродолжительные и довольно простые, на ее взгляд, походы. Такой образ жизни закалил ее как личность, но и раньше состарил, хотя ее это, кажется, совершенно не заботило.
— Проходите! — радушно воскликнула Анастасия Дмитриевна, впуская нас в свою квартиру. — Алиса, как ты выросла, моя девочка! Я же тебя не видела больше года. Ты теперь такая взрослая!
— Да, теть Насть, я теперь в школу хожу. Почти вот первый класс закончила, — деловито сообщила девчушка.
— Эвелина, проходите! Вы с дороги, наверное, устали? Проголодались? Давайте вас покормлю, а потом отдохнете...
— Спасибо, Анастасия Дмитриевна. Мы с Алиской совсем не устали, да? — я посмотрела на малышку.
— Ага. Мы сейчас тут вещи оставим и поедем в магазин, но только папе об этом говорить нельзя. Это секрет.
Анастасия Дмитриевна вопросительно посмотрела на меня, и пришлось ей все выложить. За вкусным домашним обедом я рассказала про то, как не задалось у Алиски с одноклассниками. Женщина меня внимательно слушала, и я заметила в ее взгляде понимание.
— Дети бывают очень жестоки, — наконец заключила она, когда мы вдвоем отправились на кухню мыть посуду. — Я всегда придерживалась мнения, что главное то, какой человек по характеру, но не все, к сожалению, судят так же. Например, я никогда не отличалась красотой, но всегда знала себе цену. Думаю, именно уверенностью в себе я и привлекала мужчин.
— Да, но Алиска — милашка, а из-за каких-то дурацких очков над ней смеются. Как ей стать уверенной в себе, когда кругом эти злые насмешки?
— Ты очень хорошая девушка. И Илье, и Алисе с тобой очень повезло, но мне кажется, зря ты ничего ему не рассказала. Все-таки он — отец, нужно уважать его мнение, а он не хотел делать из дочери мажорку.
— Я и не собираюсь делать из Лиски мажорку, только хочу ей по-женски помочь.
— Знаешь, Эвелина, я думаю, что тут больше вопрос к родителям этих детей. Ты вот сама говорила, что, когда вы в последний раз были в Москве, Алиса подружилась с ребятами в детском центре.
— Да, но Москва — не Романовец. В маленьких городках выделяться означает иметь проблемы...
— Ну... Я надеюсь, что у вас все получится. Однако, если Алиса все равно не сойдется с детьми, подумайте о том, чтобы перевести ее в другую школу или хотя бы класс. Ну а теперь собирайтесь, пока магазины не закрылись.
Анастасия Дмитриевна выделила нам с Алисой запасную связку ключей, чтобы вечером мы спокойно вернулись домой, если она будет в парке на пробежке. Энергичность этой уже немолодой женщины вселяла оптимизм, что и я через тридцать с лишним лет буду такой бойкой.
***
Исторически сложилось, что Москва — город торговли, с детства я помнила выражение «Москва купеческая». Вот и сейчас как для продавцов, так и для покупателей тут было раздолье. Мы с Алиской не стали долго выбирать в какой магазин отправиться и поехали в большой молл. Здесь было целое крыло детских магазинов, где мы нашли Лиске несколько сарафанов, джинсы, брючный костюм чуть на вырост, чтобы подошел к началу следующего учебного года, футболки и юбки. Теперь на все лето у малышки был выбор нарядов, а к осени мы сможем устроить еще один день шопинга. Илья купил дочери отличные новые кеды, но для нежных девчачьих платьев требовались туфельки или босоножки. Мы заглянули в обувной и через полчаса ушли из него с тремя коробками обуви.
— Теперь нужно сделать что-то с твоими волосами... А заодно и с моими, — сказала я, усмотрев в конце этажа вывеску салона красоты.
Я решила отпустить волосы, но отросший боб следовало подровнять. Перед тем, как сесть в кресло перед мастером, я договорилась о стрижке Алисы. У нее была длинная, но тонкая коса. Каждое утро они с Ильей мучились, заплетая ее волосы. Как-то малышка сказала, что хотела бы подстричься, но папа все никак не отведет ее в парикмахерскую.
— Что будем делать с этой красотой? — вопросила мастер, распуская волосы Алисы.
— Я хочу вот так, — она махнула рукой на уровне подбородка.
— Ты уверена? — нахмурилась мастер.
— Малыш, давай сначала подстрижем не так коротко? — я присела на корточки рядом с ее креслом, чтобы посмотреть ей в глаза. — Оставим длину хотя бы до плеч, ты походишь, посмотришь и, если захочется короче, то снова сходим в парикмахерскую.
— А ты меня отведешь? — взволнованно спросила она.
— Конечно.
Тут Алиска спрыгнула с кресла и крепко меня обняла. В моей душе разлилось приятное тепло, а сердце, и без того переполненное любовью к этому ребенку, забилось чаще от нахлынувших чувств.
— Ну что? Стрижем по плечи? — вмешалась мастер, и Алиса ей кивнула. — Тогда садись обратно, и приступим.
Как две подружки, мы устроились рядышком перед зеркалом и хихикали все время, пока над нашими волосами трудились мастера. Алисе сделали редкую челку, а еще покрасили в розовый две маленькие прядки. С новой прической и в модной одежде девчушка стала похожа на куколку.
Довольные и с приятной усталостью мы вернулись домой. Анастасии Дмитриевны не было, поэтому мы прямиком пошли в нашу спальню. Я разобрала диван, и мы с Алиской забрались под одеяло.
— Давай позвоним папе, только пока не будем ему рассказывать про наши дела, — сказала я, беря в руки сотовый.
Илья ответил только с пятого гудка, и я успела начать волноваться, однако, стоило услышать его голос, как все тревоги мигом забылись.
— Привет, как вы? — первым делом спросил он.
— Хорошо. Собираемся ложиться и звоним, чтобы пожелать тебе доброй ночи, — ответила я, переключая вызов на громкую связь.
— Папочка, спокойной ночи! — радостно воскликнула Алиса.
— Лиска, как вы там?
— Хорошо. Нам весело.
— Весело? — переспросил Илья, и я затаила дыхание в ожидании, что он станет расспрашивать, чем именно мы занимались, и Алиска меня сдаст. — Я рад, что вам весело. Во сколько завтра вернетесь?
— Папочка, а можно мы еще тут побудем? — стала канючить Алиса.
— Лис, у тебя школа, каникулы только со следующей недели, — строго ответил Илья.
— Мы завтра утром забираем очки, потом прокатимся по двум оставшимся больницам и в Романовец. Думаю, вечером приедем, — ответила я.
— Хорошо... Я завтра в принципе свободен. Может быть, прокачусь до Москвы на поезде и обратно подменю тебя за рулем, что скажешь?
Я заулыбалась как дурочка. Всего день мы не виделись, а я успела по нему соскучиться. И плевать, что он не вписан в мою страховку и вести машину все равно придется мне. От мысли, что мы можем встретиться раньше, чем завтра поздно вечером, стало так радостно, что захотелось вскочить на ноги и заплясать.
— Мы с Алиской будем очень рады, — я постаралась ответить сдержанно, но кажется, не вышло. На том конце линии послышался самодовольный смешок. — Чего ты ухмыляешься?
— Я тоже буду рад заехать за дочерью, — Илья выдержал долгую паузу. — И за тобой.
***
На следующее утро мы с Алисой встали пораньше, чтобы позавтракать, успеть к открытию оптики за очками и отправиться в следующую больницу. В моем телефоне имелась фотография Марины с Камиллой, и я решила аккуратно поспрашивать людей, вдруг они видели девочку. Тепло распрощавшись с Анастасией Дмитриевной, мы двинулись в путь.
— Алиса! Ты бесподобна! — с неподдельным восторгом воскликнул Вадим, когда малышка надела свои новые очки в стильной оправе.
— Беги скорее к зеркалу! — я слегка подтолкнула малышку, которая все никак не решалась посмотреть на себя.
Алиса протопала в конец зала, по пути глядя себе под ноги, и только оказавшись у большого зеркала, подняла голову. В помещении возникла странная тишина. Казалось, мы с Вадимом перестали дышать в ожидании Лискиного вердикта, а потом вдруг малышка всхлипнула. У меня сердце ушло в пятки — неужели ей не понравилось?! Что теперь делать?! Что?! Я бросилась к Алисе и, опустившись на корточки рядом с ней, взяв ее за руки, развернула к себе.
— Милая, что такое? Тебе не нравится?
— Нравится, — сквозь слезы, проговорила она.
— Тогда почему ты плачешь? Если говоришь так, чтобы меня не расстраивать — не надо. Я могу услышать правду...
— Мне нравится. Честно. Очень, — сказала она и вдруг крепко меня обняла. Теперь я почувствовала, что она не лукавит.
— Почему ты плачешь, Лисенок? Что такое?
— Потому что... потому что... я рада!
— Глупышка моя, — у меня с груди упал камень. Я взяла Алису на руки и немного покачала из стороны в сторону, будто совсем маленького ребенка. В ответ она сильнее прильнула ко мне, а потом прошептала фразу, от которой у меня земля ушла из-под ног...
— Я тебя люблю.
Я тоже любила Алису и с каждым днем все сильнее, но сейчас у меня не осталось слов, чтобы ей ответить. По моим щекам покатились слезы. Как две дурочки мы с ней рыдали прямо посреди салона оптики.
Спустя двадцать минут, после трех стаканов воды на двоих мы наконец успокоились и на радость перепуганным сотрудникам салона ушли, и теперь направлялись на окраину столицы в центр детских болезней. В дороге и я, и Алиска молчали. Между нами появилась некоторая неловкость, но, к счастью, она развеялась, когда мы приехали на место.
Эта больница больше напоминала загородную усадьбу начала прошлого века. Территория была огорожена красивым витиеватым забором, который смыкался высокими коваными воротами. Сейчас они были распахнуты, и от них, огибая большой фонтан, прямо ко входу в светло-желтое трехэтажное здание вела подъездная дорожка. Я решила, что нам не стоит въезжать внутрь на машине, поэтому припарковалась на стоянке в стороне от ворот. Алиска живо выскочила из машины и, обежав ее, взяла меня за руку.
— Мы идем туда, да? К красивому дворцу? — она показала пальчиком на крышу медцентра.
— Да, — кивнула я.
— А что мы там будем делать? Это настоящий дворец?
— Нет, Алис, это не дворец. Это тоже больница, только она совсем непохожа на ту, где мы были вчера.
И это было правдой. Медцентр не шел ни в какое сравнение с тем холодным стеклянным зданием, где нам были не рады накануне. Ступая по хрустящему гравию, мы шли вдоль ярко-зеленой лужайки, и Алиса с интересом вертела головой.
— Ой, Эви, смотри! Мороженое! — воскликнула девочка, указывая на маму с двойняшками, которые выходили из небольшого павильона-кафетерия. Отличная идея — радовать детей чем-то вкусненьким после процедур.
— Хочешь тоже?
— Ага! — Алиса продолжала смотреть голодными глазами на лакомство.
— Хорошо, сластена, только давай сначала зайдем в больницу, я немного там поспрашиваю, а потом — за мороженым, — улыбнулась я и чуть прибавила шаг.
— Ладно! Я хочу такое же как у них. Камилла тоже его ела.
На этих словах я резко затормозила, и Алиска, едва поспевавшая за мной мгновение назад, чуть в меня не влетела.
— Камилла ела это мороженое? Откуда ты знаешь?
— Она сама мне рассказывала. Поэтому я тоже хотела мороженое. Я же говорила, помнишь?
— Но почему ты решила, что Ками ела именно это мороженое?
— Потому что оно фиолетовое вот в таком стаканчике. Камилла мне показала фотографию. То, которое мы ели было другое, но тоже очень вкусное.
— Фотографию? А у тебя случайно этой фотографии нет?
— Неа... Она была на телефоне ее мамы.
— Так. Хорошо. А ты помнишь что-то еще, что было на этом фото? Кроме мороженого.
— Ну... Камилла. Она сидела за столом. Там еще была такая салфетка цветочком и мороженое.
— Знаешь, Алис, пожалуй, за мороженым мы пойдем сейчас...
В кафетерии почти никого не было. Они открылись всего полчаса назад, и как я поняла, большинство мам и пап покупали своим чадам мороженое на вынос. В витрине стояли разноцветные лотки с холодным лакомством, а на ней стопки ярких бумажных стаканчиков. Однако, первым делом я заметила пластиковые салфетки в форме ромашек на столах...
— Доброе утро! Что желаете? — обратилась к нам дама-мороженщица, чем-то напоминавшая Фаину Раневскую. Она улыбнулась Алисе и кивнула на витрину. — У нас очень вкусные ягодные щербеты.
— Лиска, ты выбирай, что хочешь, а я пока спрошу одну вещь... — я достала из сумки телефон, нашла в нем фотографию Камиллы и протянула ее мороженщице. — Извините за любопытство, но возможно вы видели здесь эту девочку?
— Ну-ка? — псевдо-Раневская прищурилась. — Ага... эту девочку знаю. У нее еще имя такое необычное... Как его...
— Камилла, — напомнила я.
— Да! Камилла!
— Камилла?! — встрепенулась Алиса.
— Это ее подружка, — пояснила я мороженщице. — Скажите, она часто здесь бывает?
— Пару раз в неделю. Раньше бывала тут с мамой, теперь с бабушкой. Бедная девочка...
— А не подскажете, в какие дни мы можем их встретить? Это был бы такой отличный сюрприз для обеих девочек. Они очень дружили, но из-за переезда потеряли связь.
— Сегодня вряд ли. Они были тут вчера. Значит, в пятницу или уже в понедельник.
— Спасибо большое. А теперь мы сделаем заказ. Алиса, ты выбрала?
— Да. Вон то!
После стольких неудач сложно было поверить, что нам наконец повезло. Я не думала, что сумею практически разыскать Камиллу. Меня так и подмывало поскорее рассказать обо всем Илье. Как только Алиска управилась со своим мороженым, и мы вышли на улицу, я ему позвонила. Оказалось, Романов уже сел в поезд до Москвы и через пару часов должен был приехать в столицу. Мы условились встретиться в детском развлекательном центре, том самом, куда я зимой обещала отвести Алису. Хорошее известие я приберегла для личной встречи, а пока только заинтриговала тем, что моя поездка прошла не впустую.
***
Малышка была счастлива. Я сбилась со счету, который раз она скатывалась с надувной горки, когда к нам присоединился Илья. Он быстро чмокнул меня в щеку и стал высматривать дочь среди резвящихся детей, но никак не мог ее узнать. Алиска сама увидела папу и бросилась в нашу сторону. Я с замиранием сердца ожидала его реакции на новый образ Алисы.
— Это... что? — выдавил из себя Илья, когда Алиска крепко его обняла.
— Мы немного изменили имидж, — ответила я, так и не разобрав — нравится ему или нет.
— Вижу, — сухо произнес он. — А ну, дочь, покажись мне как следует.
Алиска отлипла от папы, покружилась и даже сделала подобие книксена, однако оступилась и чуть не упала, но быстро выпрямилась.
— Смотри, какие у меня очки. Они красивые. И еще вот, — она оттянула свои розовые прядки, — у меня теперь прическа!
— И одежда, я смотрю, тоже новая, — заметил Илья, все также не выражая ни единой эмоции.
— Ага. Эви все это купила, представляешь?! У нас вчера был девчачий день! Папа, а можно я буду иногда ездить в Москву с Эви?
Несмотря на суровый вид Романова, я заулыбалась, обрадовавшись Лискиным словам.
— Алиса, иди играй, я поговорю с Эвелиной, — пропустив мимо ушей вопрос дочки, сказал Илья и, как только девчушка побежала к батуту, развернулся ко мне, уперев руки в бока. — Кто тебе позволил превращать мою дочь в куклу?! Она для тебя что?! Живая игрушка?!
— Эй-эй, — я неосознанно от него отшагнула. — Алиса для меня не игрушка и не кукла. Я наоборот, хотела ей помочь.
— Помочь?! Чем?! Тем что выкрасила ей волосы в розовый? Или нарядила как на дискотеку?! А очки?! Алиса их разобьет или сломает, да и вообще скоро они ей будут малы...
— Ну во-первых, мы покрасили только две прядки, и это смоется через пару недель. А что до ее одежды, то мы просто выбрали симпатичные вещички, чтобы в школе ее больше не дразнили. А очки она не сломает, они ей очень понравились, Алиса будет их беречь. Я понимаю, что у тебя практичный мужской подход к воспитанию дочери, но есть некоторые моменты, которые, как мне кажется, ты не замечаешь или не придаешь им значения...
— А ты, значит, замечаешь?!
— Да, потому что я знаю, что такое быть изгоем. Знаю, что значит себя стесняться. Алисе просто нужно чуть больше уверенности.
— Это не твое дело! Ты не должна была!
В этот миг внутри меня что-то сломалось. Я должна была бы разозлиться, но вместо этого почувствовала резкую, острую, едва выносимую боль. Грудь словно сдавило тисками, стало трудно дышать. На глаза навернулись слезы, и я отвернулась, чтобы Романов их не увидел.
— Между прочим, твоя дочь сказала, что меня любит, — еле слышно произнесла я, все еще не поворачиваясь.
Илья шагнул ко мне. Я думала, что сейчас он меня обнимет и извинится, но вместо этого услышала его шепот:
— Поэтому я ее больше с тобой никуда не отпущу.
— Что?! — резко развернувшись, я сама ухватила его за локоть. — Почему?! Ты думаешь я плохо на нее влияю?!
— Маркова, я устал от твоих игр, — он стряхнул с себя мою руку, — то ты меня отталкиваешь, то приходишь за утешением, потом снова бросаешь, а через какое-то время заявляешься в мою спальню. Я живой человек. — Илья ударил себя в грудь. — У меня есть чувства. Чувства к тебе. Из-за этого я и ведусь каждый раз, как дурак. Но это мое дело, мои проблемы, я как-то переживу твое очередное полнолуние. А вот дочь мою обижать не смей!
— Илья, я...
— Дай договорить! — рыкнул он. — Сегодня тебе нужна Алиса. Тебе с ней здорово. Через нее ты закрываешь свои... как там это... гештальты. У нее ведь похожие проблемы в школе. А вот ты для нее — совсем другое дело. Ты стала частью жизни моей дочери, с каждым днем она привязывается к тебе все сильнее. И что будет, когда в один прекрасный день тебя не окажется рядом?! Моя Алиса росла без матери, как бы я ни старался, заменить ее невозможно. И бабушка — совсем не то. У Лиски был опыт, когда она привязалась к женщине, которая ее оставила. Второй раз этот ребенок подобного не перенесет. Она не заслуживает, чтобы ее бросали, поняла?!
Поняла. Теперь я действительно поняла! Шагнув к Илье, я коснулась ладонью его щеки. Он дернулся, как от удара током, но я не отняла руки. Мне нужно было, чтобы он почувствовал то, что было на моей душе и поверил моим словам.
— А что, если я не собираюсь ее бросать?
Илья сам убрал от себя мою руку. Теперь отвернулся он.
— На сколько тебя хватит? Ты вернешься обратно в Москву, а в Романовец будешь наведываться в лучшем случае по праздникам?
— Это будет зависеть от тебя.
— В каком смысле?! — резко вопросил он, бросив в мою сторону быстрый взгляд через плечо.
Мне нужно было видеть его лицо, смотреть в его глаза, поэтому я сама обошла Романова, встала перед ним и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжила:
— Я не хочу уезжать ни от твоей дочери, ни от тебя.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Я... я хочу быть с тобой... и не только как друг.
Никогда еще слова не давались мне так тяжело. Я выворачивала перед ним наизнанку всю душу и больше всего на свете боялась, что Илья этого не поймет. Что делать, если он сейчас развернется и уйдет?! Что делать, если он не захочет иметь со мной ничего общего?!
Время будто остановилось. Я словно оказалась в зале суда в ожидании вердикта, который должен был вынести Илья, а он все молчал. Лишь спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, он грустно усмехнулся себе под нос и покачал головой. Илья мне не поверил.
Bạn đang đọc truyện trên: Truyen247.Pro