Я часто слышала фразу, что женщины одеваются ради женщин. Что ж, теперь я поняла, как оно верно. Наташа в простом, но красивом легком брючном костюме, изящных классических туфельках, с укладкой, создающей ощущение легкой небрежности смотрелась на класс выше, чем я. Мой простой сарафан непонятной турецкой фирмы, купленный в местном торговом центре, и поношенные кеды нисколько не смущали, если бы рядом не было ее. Она прошла к моему столику и села, будто сочла за приглашение мое онемение при ее появлении.

— Здравствуйте, Эвелина, — произнесла она, указывая на второй стул.

— Здравствуйте, Наташа, — ответила я, присаживаясь напротив бывшей моего бывшего.

— Я рада, что встретила вас здесь. Вот уже несколько месяцев мне хотелось поговорить с вами.

— Поговорить со мной? — переспросила я, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Наташа заметила мой ужас.

— Я не собираюсь закатывать сцен или истерик, мне просто хочется поговорить... понять... — она перевела дыхание и на пару-тройку секунд прикрыла глаза. Мне стало страшно, что она сейчас заплачет, но нет — ее ресницы остались сухими.

— Прости меня. Все вышло не лучшим образом, — произнесла я, желая заполнить затянувшуюся паузу.

— У нас с Игорем все было хорошо до прошлой осени. Я знала, что когда-то он сильно любил девушку из Романовца, которая оставила его с разбитым сердцем, но у меня не закрадывалось и мысли, что это ты. Знаешь, у меня тогда появились некоторые подозрения, но я в них не верила. А потом... потом был Новый год. Мы встретили его вместе, но Игорь был не со мной. Он постоянно переписывался с кем-то... с тобой! Мне говорил, что просто отвечает на поздравления. Утром я уехала к больному отцу, а Игорь ушел к тебе. Потом мне уже рассказали, что он даже снял для вас квартиру... — теперь Наташа не сдержалась и заплакала.

Эти воспоминания причиняли боль нам обеим, но ей было в сто раз хуже, а я просто почувствовала себя дерьмом. Сколько зла я причинила этой женщине своим эгоизмом? Правда, не на мне одной лежала ответственность.

— Я была уверена, что вы расстались, — призналась я. — Не хочу себя оправдывать, я виновата перед тобой. Очень виновата. Скажу честно, когда узнала, что вы с Игорем вместе, я только и мечтала, чтобы он выбрал меня.

— Когда он сказал тебе, что порвал со мной?

— После твоего дня рождения.

— Господи... — ахнула Наташа, — я думала только после моего отъезда в праздники.

— Я не сошлась бы с Игорем, если бы знала, что он с тобой. Таково было мое условие. Быть любовницей — это не для меня.

— Но ты ей стала... — горько усмехнулась Наташа. Я услышала толику злости в ее смешке, а может быть, обиды. Неважно. В любом случае, я это заслужила.

— Да. Стала. — Я посмотрела ей в глаза, желая показать, что не собираюсь врать. Наташа лишь молча кивнула. — Мы были вместе недолго, Инна Михайловна открыла мне глаза на ваши отношения. Как только я обо всем узнала, мы с Игорем расстались.

— Я знаю. Он сказал, что ты не примешь его обратно, пока он не сделает выбор, и вот... — она развела руками.

— Это не так. Я бы не приняла его в любом случае.

— Но ты же его любила?

— Да. Мне казалось, что он для меня все.

— Казалось?

— Я ошибалась. Игорь ушел из моей жизни, но она не кончилась. Вся эта история причинила и мне много боли. Не хочу нас с тобой сравнивать, знаю, что тебе было хуже, но все же... — я перевела дыхание, опять мои слова казались оправданием, а я этого не хотела. — Мне просто хотелось быть счастливой. За девять лет, что я жила в Москве, забыть Игоря так и не получилось. У меня были серьезные отношения. Я почти вышла замуж, но вовремя поняла, что не люблю жениха. Во всяком случае, не люблю, как когда-то Игоря... Здесь в Романовце, когда мы встретились опять, прежние чувства вспыхнули с новой силой. Казалось, что, если за столько лет мы не забыли друг друга — значит это и есть любовь.

— И все равно ты от него отказалась? — Наташа промокнула ресницы салфеткой, оставив на ней черные следы туши. Она больше не плакала, но дрожь в руках выдавала ее нервозность.

— Мы оба изменились за эти годы. Мне казалось, что я прежняя люблю прежнего его, но это было заблуждением. Может быть, я чересчур самонадеянна или слишком требовательна к Игорю, но тот парень, которым он был когда-то, не поступил бы так ни со мной, ни с тобой. Возможно, это все влияние его матери... — я вдруг запнулась, — Прости! Знаю, она тебе нравится, но у нас с ней не сложились отношения.

— Инна Михайловна всегда мне симпатизировала, она много для нас делала, и я была бы неблагодарной сволочью, если бы этого не признавала. Но я понимаю, о чем ты. Она не в меру требовательная, я бы даже сказала властная. Все должно быть так, как она хочет. Пока мы с Игорем были вместе, это не так чувствовалось, зато, когда расстались...

— Неужели она и с тобой вела себя как стерва? — изумилась я, вспоминая, с какой гордостью отзывалась Филатова о Наташе.

— Скажем так, Инна Михайловна считала, что я была обязана простить ее сына.

— А ты?

— Разве не знаешь? Мы с Игорем порвали все отношения.

— Знаю, но мало ли... Ты ведь все еще его любишь?

— Да, но простить не смогу. А ты? Только честно?

— А я простила... только больше не люблю.

Мы обе замолчали, пытаясь осмыслить услышанное друг от друга. Удивительно, но я не испытывала к Наташе никаких негативных чувств и больше не боялась смотреть ей в глаза. Кажется, и она оттаяла по отношению ко мне. Наш непростой разговор, несмотря на всю его болезненность, послужил для обеих неким лекарством.

— Готовы сделать заказ? — неожиданно нарисовался у нашего столика молодой официант. — Наталья Сергеевна, вам как всегда?

— Да, как всегда, — улыбнулась она парню.

— А вам?

— Мне... пожалуй, еще американо.

— Я слишком предсказуемая, — сказала Наташа, когда официант ретировался. — Каждый день беру одно и то же.

— Ты ходишь сюда каждый день? В одно и то же время? — уточнила я, чувствуя, как в душе зарождается нехорошее подозрение.

— Да, но тебя здесь не видела.

— С зимы сюда не заходила, — призналась я.

Теперь мне стало понятно странное поведение Ильи и то, почему он оставил меня одну за столиком. Таким образом он хотел мне отомстить? Решил подстроить мне встречу с Наташей, чтобы я вновь почувствовала себя дрянью? Не вышло. Осознание того, что человек, чье счастье я разрушила, меня не ненавидит, освободило от жгучего чувства вины.

— Спасибо, что ты со мной поговорила, — искренне произнесла я.

— И тебе спасибо. Мне это было важно.

Казалось, все было сказано, но ни я, ни Наташа не могли просто так взять и уйти. Она ждала своего обеда, я — Илью. Ситуацию спас официант, принесший мне кофе. Мы перекинулись парой слов, и он заверил, что обед Наташи будет с минуты на минуту.

— Упакуете с собой? — спросила она.

— Конечно, — ответил парень и направился в сторону кухни.

— Если ты из-за меня, то не стоит. Я не хочу портить тебе обед. — Я сняла со спинки стула свою сумку, намереваясь встать. Не хватало только оставить Наташу голодной.

— Нет-нет! — поспешно сказала Наташа и махнула рукой, чтобы я села обратно. Я послушно опустилась на свой стул. — Буду с тобой честной, после нашего разговора у меня и правда пропал аппетит, но все дело в эмоциях. Заново разбередить рану, которая все еще кровоточит... и все же мне стало легче. Я очень хотела тебя увидеть и спросить, как все происходило. Мне нужно было услышать твою версию. Знаешь, — она на секунду замешкалась, и мне показалось, что Наташа смущается. — Ты мне нравишься, хотя по идее следует тебя ненавидеть за все то, что я пережила.

— Ты тоже мне нравишься, Наташа. Если бы не эта история, то... думаю, мы могли бы стать подругами.

— Да... могли бы, — задумчиво произнесла она, и я догадалась, что в ее голове возникла та же абсурдная картинка, что и у меня, когда Наташа впервые пришла в мамину пекарню. — Кто знает, как все будет дальше? В любом случае, если вдруг что... Может быть, какая-то юридическая помощь... В общем, можешь ко мне обращаться.

— Спасибо. Ты тоже... если вдруг нужны будут переводы деловых документов.

— Учту...

Наташе принесли пакет с ее обедом. Она расплатилась и настояла, чтобы в счет включили и два моих американо, однако официант сообщил, что мой заказ давно оплачен за счет заведения.

Когда Наташа ушла, я не стала больше ждать Романова и сама направилась в его кабинет. Я была там лишь однажды и то всего пару минут, пока он забирал свои вещи. Кабинетом в полном смысле слова эту тесную каморку можно было назвать с трудом, скорее обычная ресторанная подсобка. Не стучась, я распахнула дверь и сходу набросилась на Илью с обвинениями:

— Ты специально подстроил мою встречу с Наташей! И не смей отрицать! Это что?! Такая месть?! Решил подставить меня за то, что я тебя динамила последние месяцы?

— Ну вот ты и призналась, что меня динамила, — усмехнулся Илья. Он не выглядел пристыженным или смущенным. Казалось, Романов ждал моих обвинений и даже был доволен.

— Не передергивай! Скажи, что решил меня подставить! Это низко, мелочно, отвратительно! Фу!

— Фу?! — Илья рассмеялся, чем еще сильнее меня разозлил. — Говоришь, как Лиска. Тебе точно не хватало общения со взрослыми людьми, моя дочь на тебя плохо влияет.

— Прекрати! Как ты смеешь и дальше надо мной издеваться?! А-а-а! Поняла, — довольно протянула я. — Это у тебя такая защитная реакция. Нечего сказать в свое оправдание?

— Знаешь, Маркова, я скучал по этому, — расплываясь в улыбке, заявил он, встал, вышел из-за стола и в два шага оказался рядом со мной.

— По чему это ты скучал? — насупилась я.

— По этим перепалкам, по твоей вспыльчивости... да вообще по тебе!

От этих слов у меня по сердцу словно разлился теплый сладкий мед. Я совсем не ожидала, что Романов так быстро ко мне оттает, да еще скажет такие приятные слова. Моя неуемная гордость удержала от того, чтобы броситься ему на шею. Вот еще... чтобы он счел меня глупой влюбленной девчонкой?

— Ты просто зубы мне заговариваешь, — огрызнулась я.

— Маркова, можешь выслушать меня и не перебивать? — посерьезнел он.

— Ну?..

— Да, я действительно подстроил твою встречу с Наташей, но не для того, чтобы сделать тебе подлянку. Просто ты решила идти по пути наименьшего сопротивления и убежать от проблем. Вместо того, чтобы объясниться, пряталась и от меня, и от нее.

— Я не пряталась!

— А как это еще назвать? Целыми днями дома, выходила только в кафе матери и то, только тогда, когда там никого из знакомых не встретишь. Даже продукты заказывала на дом.

— Откуда ты знаешь? — поразилась я.

— Так уж вышло, что мы практически соседи и очень сложно не столкнуться где-нибудь на улице, а я тебя не видел. Знаешь, ты заставила меня поволноваться. Как-то, забирая Алиску из кафе, я спросил твою бабушку о тебе, она и выложила, что ты теперь домоседка, что даже еду покупаешь с доставкой.

— Только потому, что много мне не надо. Сегодня, например, я была и в супермаркете, и на рынке.

— Мне с этим надо тебя поздравить? Маркова, я не о том говорю. Ты заперлась в квартире, чтобы себя обезопасить. Конечно, сидеть в четырех стенах куда спокойнее, чем решиться на непростой разговор. Только есть тут одна закавыка: легче все равно не станет. Наташа хотела с тобой поговорить. Она знала, что мы общаемся... ну или общались, поэтому прямо спросила, где можно тебя найти. Естественно, я не стал давать ей твой адрес или телефон, но пообещал передать тебе, что Наташа тебя ищет.

— Но ты не передал. Вместо этого привел меня в бургерную как раз в то время, когда она приходит на обед.

— А ты бы согласилась с ней встретиться?

В пику ему хотелось ответить «да», но это было бы неправдой. Конечно, я нашла бы тысячу и одну причину не видеть Наташу. Да что там, будь у меня возможность — я бы сбежала, как только она вошла в бургерную.

— Вот видишь, — будто прочтя мои мысли, сказал Илья. — Но тебе же стало легче, когда вы поговорили?

— Да, — сдалась я, признавая его правоту.

— И хорошо. Думаю, со мной было бы также...

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты сразу со мной поговорила. Зачем было прятаться, сказала бы: «Илья, между нами ничего не будет. Ты мне не нравишься». Я бы понял. Честно. Ты же для меня не просто привлекательная девушка, Маркова. Ты — мой друг.

— Романов, откуда ты взялся такой... мудрый?! Как старый Каа! — насупилась я, не в силах признать его правоту.

— Это же комплимент! Эвелина Анатольевна, что же с вами случилось за последние месяцы?

— Я тоже по тебе скучала, Романов, — улыбнулась я. — Мне не хватало твоего плоского юмора.

— Очень смешно, — пробурчал он и вернулся за свой стол. — Между прочим, я тут не прохлаждался. Пока ты сидела в зале, поискал информацию об этой болезни в интернете, как ты и предлагала.

— Да? И как успехи?

— Не очень... Слишком много болезней, вызывающих проблемы с костями. Вот, смотри... — Илья повернул ко мне монитор компьютера с десятком открытых вкладок. — Без симптомов ничего определенного сказать нельзя, а я не знаю, на что точно жаловалась Камилла.

— Но у нас есть зацепка — отец, который передал болезнь по наследству. Может, здесь что-то найдется?

— Хм... да... кажется, что-то такое видел. — Илья стал быстро кликать на все вкладки, пока не задержался на одной. Тогда он начал зачитывать вслух: — Синдром Дэлим-Ботек — наследственное заболевание, в результате которого происходят нарушения строения скелета и кожи, работы глаз, сердечно-сосудистой, дыхательной и других систем организма. Эту генетическую мутацию нельзя предотвратить или вылечить, но правильно подобранное лечение способно продлить пациентам жизнь и предупредить развитие опасных осложнений. Некоторые люди живут с ним до глубокой старости.

— В чем конкретно оно проявляется?

— Слушай, тут так много всего... Деформация скелета, проблемы со зрением, грыжи.

— У Камиллы было что-то из этого?

— Не припомню, но я так понял, что эта болезнь может и не проявиться вовсе, а может вдруг начать прогрессировать. Черт возьми, я мог просто не заметить, что у Ками начались проблемы...

— А Марина узнала об этом после медосмотра. Конечно, Катя нашла у девочки искривление позвоночника, но это было лишь одним из симптомов, тревожным звоночком, который возвещал о настоящей беде. У Ками был не сколиоз, а эта... как там ее...

— Синдром Дэлим-Ботек, — напомнил Илья, сверившись с компьютером.

— Именно.

— Но мы не можем с абсолютной точностью утверждать, то у Ками было именно это заболевание. Это первое, что попалось мне в интернете, подходящее под наши параметры...

— Мы должны выяснить, где в Москве его лечат, но сначала узнать, есть ли в нашем городе кто-то с такой болезнью, — размышляла я вслух, прохаживаясь взад-вперед по каморке. — Только, как это сделать? Мы не сможем взломать медицинскую базу нашей поликлиники... И бумажные карты, которые наверняка еще хранят, тоже не просмотреть. Если только... но нет!

— Если только что? — воодушевился Илья, готовый поддержать любую мою безумную идею.

— Это не подойдет, — отрезала я.

— Почему? Скажи! — стал настаивать он.

— Если только не устроиться на работу в регистратуру, но меня туда не возьмут. У меня нет ни медицинского образования, ни опыта. Без доступа к компьютеру нам ничего не узнать.

— Маркова, развивай трехмерное воображение! — воскликнул Романов и снова вышел из-за стола.

— О чем ты?

— Ну это я так фигурально выразился, но в целом вот что хотел сказать: думай шире. Если Ками заполучила редкое заболевание, то это наверняка значилось в ее медкарте, раз ее сперли. А сперли ее потому, что карта стала бы свидетельством отцовства человека с таким же редким заболеванием.

— Да, логично...

— Романовец маленький городок. Редкое заболевание здесь в диковинку, уверен, что главврачу известно, кто еще им болен, — важно заявил Романов.

— Ты хочешь допросить главврача?! — удивилась я таким замашкам. — И как же?

— Понятия не имею, — пожал плечами Илья.

— Хм... а может быть, начать с рыбки поменьше? Если поговорить с участковым? Может быть, дать взятку? — предложила я, прикидывая в уме, сколько смогу обналичить с кредитки.

— Или подкупить кого-то из регистратуры? — продолжил мою мысль Романов.

— А что... это даже лучше. Если мы завербуем человека, у которого есть доступ к базе поликлиники, то шансы разыскать отца Ками возрастут.

Как же я пожалела впоследствии об этих словах. Илья решил действовать без промедлений и прямо из бургерной потащил меня в поликлинику. В регистратуре работали двое — пожилая дама, которую я помнила еще со школьного возраста, правда тогда она числилась помощницей стоматолога, и молоденькая рыжеволосая фифа. На нее то и нацелился Романов.

— Маркова, я сам этим займусь, так что отправляйся домой, позже созвонимся.

— Эй, так не пойдет! — возмутилась я — Что ты задумал? Может, я пригожусь!

— Вряд ли. И не уверен, что сегодня все проверну. Мне нужно несколько дней. Не думаю, что получится раскрутить ее после первого свидания.

— Свидания?!

Я не хотела, чтобы это прозвучало слишком эмоционально, но вышло именно так. Всеми фибрами души я не хотела, чтобы Илья приглашал куда-то эту девицу. Да и потом, это же низко — соблазнять девушку ради выгоды, о чем я первым делом заявила.

— Я помню ее, она заходила как-то с подружками ко мне в бургерную и строила мне глазки. Могу сказать, что запомнил ее, а теперь наконец нашел. Приглашу куда-нибудь сходить, слово за слово, кто знает... И вообще, у тебя есть другие идеи?

— Давай дадим ей денег?

— Сколько? У тебя есть такая сумма, чтобы подкупить эту малышку? И опять же, где гарантии, что она возьмет деньги, а потом нас не сдаст? Или сразу не заявит в полицию?

— Я могу снять с кредитной карты. Как раз закрыла ее в этом месяце. Сколько будет нужно «этой малышке»? — передразнила я.

— Маркова, прибереги банковские средства. Я попробую ее раскрутить...

— А потом бросишь за ненадобностью? С девушками так не поступают, Романов!

— Кто сказал, что брошу? Она очень даже ничего. Кто знает, вдруг это и есть моя судьба.

Не дав мне сказать последнее слово, Илья развернулся и решительно двинулся ко входу поликлиники, оставив меня посреди улицы сгорать от ревности. Да, черт возьми. Я ревновала этого подлеца!

Не знаю как, но тем же вечером они отправились в кино, о чем Илья удосужился проинформировать меня, отправив СМС. Он попросил забрать вместо него Алису с плавания, а потом привести домой и дождаться его. Перспектива провести вечер с малышкой радовала меня по двум причинам: во-первых, мне действительно хотелось побыть с ней, а во-вторых, так я точно буду знать, во сколько Романов явится со своего рандеву.

Вика, так звали эту рыжеволосую пигалицу из регистратуры, обожала комедии, поэтому охотно согласилась пойти на какой-то пошловатый шедевр этого жанра. Сидя на лавочке перед бассейном в ожидании Лиски, я прочитала аннотацию к фильму и убедилась, что Вика не отличалась хорошим вкусом в кино, но что если Илье ее выбор понравится? Он уж точно предпочел бы «Мальчишник в Вегасе» шедевру Феллини.

Я надеялась, что когда мы с Алиской пойдем домой, она отвлечет меня своими разговорами от дурацких мыслей, но у меня никак не получалось сосредоточиться на том, что она щебетала. Я отвечала на автомате и все равно думала об Илье. Как быстро ему удалось уговорить Вику пойти с ним! Хотя чему я удивляюсь? Он вполне привлекательный мужчина, наверняка в разговоре с ней включил все свое обаяние, вот она и не устояла. Тем более, он выдумал эту романтическую историю, что искал ее после встречи в бургерной. И все же я бы предпочла, чтобы Романов ей не понравился. Не стоит наше расследование таких жертв. Мы сумеем докопаться до правды другим способом. Однако время шло, фильм должен был кончиться больше часа назад, а Илья все не возвращался.

— Когда папа придет? — поинтересовалась Алиска, когда я переодевала ее в пижамку.

— Хотела бы я знать, — пробормотала я. — Думаю, скоро. Хочешь, позвоним ему?

Я не должна была звонить Илье, но это правило не распространялось на его дочь. В конце концов, она волновалась и не могла заснуть...

— Не-а... Не хочу, — отмахнулась Алиска и, протянув мне «Незнайку на Луне», забралась под одеяло. — Лучше почитай мне.

Незнайка, Знайка, Фуксия, Селедочка... Я читала, но не понимала смысла фраз, хотя и старалась, чтобы Алисе было интересно. Вместо истории из книги у меня перед глазами всплывали совсем другие картины. К счастью, малышка вскоре уснула. Я подоткнула ее одеяло, выключила ночник и вернулась в гостиную.

За окном смеркалось. Долгий майский вечер плавно перетекал в ночь. Со двора слышались звонкие голоса молодежи, вдалеке жужжало шоссе, где-то лаяла собака и негромко звучала музыка. Каждый раз, когда у подъезда притормаживала машина, я вскакивала с дивана, подбегала к окну и разочарованная шла обратно... Не он. Снова не он. Как же так вышло, что я потеряла всякий покой, страшась, что Илья может увлечься другой? А ведь он может, и именно это терзало мое сердце. Я же сама его оттолкнула, сама не позволила чему-то развиться, почему же теперь кусаю локти?!

В очередной раз к дому подъехала машина. Хлопнула дверца. Кто-то зашел в подъезд. Шаги на лестнице становились все громче и громче. Вот они остановились на площадке. Звон ключей в замке. Он. Мне хотелось наброситься на Илью с кулаками, потребовать подробный отчет обо всем, что было этим вечером между ним и этой девушкой. Но у меня не было права на подобный допрос?

— Лина? — негромко позвал он из прихожей.

— Я здесь, — отозвалась я и вышла к нему.

— Чего в темноте сидишь?

— Не заметила, как стемнело, — соврала я.

Илья не взглянул на меня, опустился и стал расшнуровывать кроссовки, мне же не терпелось посмотреть в его глаза. Почему-то я решила, что в них прочту всю правду.

— Как все прошло? — не выдержав воцарившегося молчания, спросила я.

— Хорошо. Не могу ничего обещать, но Вика кажется весьма легкомысленной, чтобы согласиться мне помочь. Только я не хочу, чтобы из-за нас она пострадала. Нужно придумать, как бы ей все выяснить так, чтобы она себя не подставила. Завтра мы ужинаем...

— Вот как? — хмыкнула я. — Мне снова посидеть с Алисой?

— Нет, приедет мама. Она здесь заночует, так что...

— Так что ты можешь не возвращаться на ночь. Ясно. Я поняла. Вижу, тебе понравилось так вернуться в дело, — съязвила я.

— Маркова, что не так?

— Все так. Не волнуйся. Что ж, удачи!

Я всунула ноги в кеды, даже не натянув их на пятки. Нужно было уйти отсюда, пока не случилась беда, пока я не разрыдалась на глазах Ильи. Протиснувшись мимо него к двери, я уже схватилась за ручку, но он не дал мне выйти.

— Стой, Маркова! Что случилось?! — строго спросил он.

— Да ничего не случилось. Мне просто не нравится, что ты играешь чувствами другого человека. Или это не так и эта девушка тебе действительно нравится?

— С чего вдруг такая забота о других? Тебя саму особо не волновало, что чувствуют те, кого ты использовала. Напомнить, как ты поступала со мной? Но если ты действительно переживаешь из-за Вики, повторю: я не позволю ей себя подставить, помогая нам. Если у нее получится просмотреть медицинские карты — отлично, если нет, то мы будем искать другой способ разыскать отца Камиллы. Такой ответ тебя устроит?

— Более чем, — фальшиво улыбнулась я. — Рада, что она тебе понравилась. Может и правда — судьба.

Я оттолкнула Романова и выскочила на лестничную площадку. Он и не попытался пойти за мной. Надев нормально кеды, я сбежала по лестнице и выскочила на улицу. Теплый вечерний воздух показался мне горьким. На какое-то время я задержала дыхание и, только когда легкие начали гореть, выдохнула. И в этот момент почувствовала на себе его взгляд. Я обернулась и увидела, что Илья высунулся в открытое окно. В темноте ночи мы не могли разглядеть лица друг друга, но я могла поклясться, что наши глаза встретились. Если бы он сейчас позвал меня, то я бы не раздумывая побежала к нему, но Илья закрыл окно и ушел, а я медленно побрела к своему дому.