— Лина, где ты?! — в трубке раздался взволнованный голос Игоря. Выходит, именно он заявился в квартиру и напугал своим безумным поведением мою съемщицу!

— Что ты делаешь в моей квартире?! — прошипела я.

— Искал тебя! Лина, я же сказал, что не оставлю попыток тебя вернуть. Твоя квартирантка, между прочим, даже не в курсе, что ты возвращаешься в Москву. Ты ей не сказала? Или передумала? Что все это значит?!

Филатов поставил меня в тупик своими вопросами. Его напор сбивал с толку. Как он мог требовать что-то от меня? Какое право имел разговаривать таким приказным тоном? Не муж, не парень, не друг... Отныне он мне — никто!

— Лина, где ты? Я слышу шум... Ты в дороге?! — не сбавлял напор Игорь.

— Тебя не касается, где я! Как ты только мог приехать в Москву?! Кто дал тебе право врываться в чужой дом и пугать Аню?!

— Лина... — на этот раз жалобно протянул Игорь.

— Ты не имеешь права вторгаться в мою жизнь! Больше не имеешь... — мой голос дрогнул. Я не хотела давать слабину, но эмоции пересилили. Вдруг я почувствовала, как мою ладонь крепко сжали. Илья взял меня за руку, и ко мне вновь вернулось самообладание.

— Я буду за тебя бороться, разыщу даже на краю света... Ты заблокировала мой номер, так? Все эти дни я не мог до тебя дозвониться. С незнакомых ты тоже не берешь. Это был единственный способ с тобой поговорить. Эвелина, не бросай меня! Дай шанс все исправить...

— Ничего нельзя исправить! Игорь, как ты не понимаешь?!

— Но ты ведь все еще меня любишь! А я люблю тебя. На это нельзя просто так закрыть глаза!

— Я думала! Думала! Что люблю тебя, но ошибалась. Тебя, такого, какой ты есть, я любить не могу.

Мне было чертовски больно. Каждое слово давалось с трудом. Весь этот разговор казался пыткой, и я мечтала поскорее ее окончить.

— Лина, еще один разговор... Прошу тебя, всего один.

— Игорь, это ничего не изменит. Как ты не понимаешь, ты мучаешь меня! Я не стану больше с тобой разговаривать и, пожалуйста, не тревожь мою коллегу. Она сейчас хозяйка в квартире.

— Я бы никогда сюда не заявился, если бы это не был единственный способ тебя разыскать.

— Чтобы больше у тебя не было подобных мыслей, скажу сразу: я не вернусь в свою квартиру в ближайшее время, и Аня не будет знать, где я, поэтому не докучай ей!

— Я понял, — поникшим голосом ответил Филатов.

— И будь добр, верни ей телефон! — я разъединилась, потому что хотела оставить последнее слово за собой, а еще из-за стыда перед коллегой, которая стала не просто свидетелем, а полноправным участником этой сцены. Как теперь я смогу смотреть ей в глаза? И захочет ли она и дальше оставаться там, где не будет уверена в собственной безопасности, ведь я не смогу гарантировать, что Игорь не заявится снова.

Я перевела дыхание, чтобы немного успокоиться и найти в себе силы взглянуть на Илью, еще одного очевидца этого позора. Он был сосредоточен на дороге, но вел одной рукой, ведь второй продолжал держать мою ладонь.

— Извини, — проговорила я, но не попыталась высвободиться, наоборот, мне было приятно ощущать его поддержку.

— За что? Ты ни при чем, — хмыкнул Илья. — Прости, я слышал весь ваш разговор.

— Оно и понятно. Честно говоря, я ожидала услышать от Ани, что у нас прорвало трубу, но никак не то, что ее держит в заложниках мой бывший, — я попыталась пошутить, но, кажется, неудачно: Илья не улыбнулся.

— Если хочешь, чтобы он и правда отстал от тебя, пригрози все рассказать Наташе, — кинул Илья, отпуская мою руку. Теперь я почувствовала легкий морозец там, где он только что меня касался.

— Не хочу лезть в его отношения с Наташей.

— И не лезь, только пригрози. Вот увидишь, подействует. Твой принц сдрейфит и спрячет голову в песок.

— Он сказал, что готов порвать с Наташей.

— И ты ему веришь?!

— Это неважно, я все равно не приму его обратно. — Краем глаза я заметила, что Илья улыбнулся, но, когда повернулась к нему, он вновь стал серьезным.

Не хотелось портить остаток дороги разговорами об Игоре. Не сговариваясь, мы больше его не упоминали. К тому же, нам хватило других тем, например, обсудить план действий, когда доберемся до места. Приехать в Санаторий до ужина шансов не было, мы должны были явиться в разгар торжества. На сайте я прочитала, что в сочельник в ресторане будет предложен праздничный банкет и шоу-программа, которая увенчается салютом в полночь.

— Ты же взяла нарядное платье? — спросил Илья.

— Не сказала бы, что нарядное. У меня есть платье и туфли, надеюсь, не буду сильно выделяться среди гостей. А ты взял костюм?

— Рубашку. Правда, не представляю, во что она превратилась.

— Ладно, нам бы самим попасть на ужин...

— Есть одна мыслишка, но придется немного померзнуть.

Санаторий «Сосны» был виден издалека. Он стоял на возвышении среди густого хвойного леса и манил теплым светом, льющимся из больших окон. К нему вела пустынная дорога, к счастью, расчищенная от сугробов. Мы остановились, не доезжая до высоких кованых ворот, и свернули на небольшую площадку. Илья заглушил мотор и включил в салоне свет.

— Значит так, Маркова: переодеваемся здесь и идем внутрь. Охрана решит, что мы гости, которые вышли проветриться.

— Думаешь, прокатит? А если решат проверить браслет?

— Я что-то не понял, ты боишься? Неужели? Маркова, что с тобой? К Богомолову ехать не боялась, в картотеке поликлиники лазить тоже, а тут струсила?

— Ничего я не струсила, — обиженно пробормотала я. — Просто хочу просчитать все варианты.

— Ну ладно. Сделаю вид, что поверил, — усмехнулся Романов.

Переодеваться в машине было очень неудобно. Особенно натягивать колготки. Я даже позавидовала Илье: он быстро заменил толстовку с футболкой на рубашку, пальцами проредил непослушные волосы, уложив их так, словно только что вышел от стилиста, и был готов. Мой видок после дня в машине оставлял желать лучшего. Я прихватила с собой косметичку, но не была уверена, что макияж поможет. Пудра, румяна, подводка, тушь, пару мазков кисточкой с блеском по губам... Будь я героиней фильма, превратилась бы в принцессу, но в реальной жизни скрыть усталость от долгой дороги не вышло.

Накинув куртки, мы направились к зданию. Мои ноги в туфлях на шпильках то увязали в снегу, то скользили по наледи. В очередной раз, когда я чуть не спикировала носом в дорожку, Илья подхватил меня.

— Не отпускай меня, пока не дойдем, — приказала я, злясь на то, что он в отличие от меня твердо стоит на ногах.

Кое-как мы добрались до парадного крыльца и там нос к носу столкнулись с охранником. Он сурово воззрился на нас. Неужели догадался, что мы — незваные гости?

— Помощь нужна? — обратился он к Илье.

— Нет, спасибо. Ей уже лучше, — Илья сильнее сжал меня, будто боялся, что я вот-вот упаду. — Обычно она не пьет, а сегодня не подрассчитала. Свежий воздух помог.

— Ясно, — кивнул охранник и открыл нам дверь.

Нам повезло, что лобби пустовало, и мы спокойно вошли внутрь. Даже за стойкой регистрации никого не оказалось. Откуда-то доносились громкие веселые голоса гостей и ритмичная музыка. Шоу-программа была в разгаре. Недолго думая, Илья зашел за ресепшн и стал рыться в ящиках, я же заняла позицию, откуда был виден длинный коридор в ресторан, лифты и главный вход.

— Есть! — радостно воскликнул Илья и уже в следующий миг оказался рядом, гордо демонстрируя два сиреневых пластиковых браслета. — Давай, Маркова, станем полноправными отдыхающими...

— Вы что-то хотели? — послышалось за спиной, и, повернувшись, я увидела перед собой молоденькую девушку в форме отеля. Она бросила беглый взгляд на дамскую комнатку в другом конце лобби и покраснела.

— Нет, все в порядке. Мы просто вышли подышать, — отмахнулась я.

Девушка смущенно улыбнулась и прошла на свое рабочее место. Мы с Ильей замерли — вдруг заметит, что он хозяйничал в ее ящиках, но она даже туда не взглянула и стала что-то печатать на компьютере. Илья взял меня за руку, словно мы и правда были парой, и повел к ресторану, откуда слышались звуки праздника.

Теперь, когда первый, самый сложный шаг был сделан, я решила осмотреться. Санаторий «Сосны» был оформлен в стиле альпийского шале — светло-кофейные оштукатуренные стены, массивные деревянные балки оттенка темного венге. Здесь не было места новомодным штучкам и кричащим деталям, единственным украшением являлись старые черно-белые фотографии в простых рамках. Я чуть замешкалась, рассматривая одну из них, и не зря.

— Илья, смотри! Это же наша фотография!

Он замер, всмотрелся в фото, потом достал из кармана джинсов свою распечатку и сравнил.

— Действительно...

Илья перевел взгляд на соседнюю фотографию, где тоже были запечатлены ребятишки из лагеря, потом медленно стал двигаться вдоль стены, рассматривая остальные карточки.

— Все эти фотографии с сайта. На этой стене выставка фотографий истории санатория.

— Послушай, у меня возникла идея, как нам поговорить с директрисой и ее помощниками, если они сегодня здесь, — оживилась я.

— Как? — спросил Илья, но моментально осекся: к нам направлялась компания из трех человек.

— Эй, народ! — прокричал один из парней, — идите скорее, там сейчас будет розыгрыш! Мы покурим и вернемся.

— Дима, отстань от людей! — игриво приказала ему девушка, висящая на его плече.

Мы улыбнулись ребятам, а когда они прошли и точно не могли нас услышать, я повернулась к Илье.

— Эта фотография, — я указала на стену, — нам в помощь. Ты знаешь, что лучшая ложь та, в которой есть часть правды? Скажем, что увидели фото и узнали на нем Марину. Не будем юлить, ты признаешься, что Марина — твоя бывшая невеста, что она погибла, а дочь осталась сиротой. Ты не знал с чего начать поиски отца Ками, а тут увидел Марину на фотографии.

— Ага, а то, что мы оба оказались в «Соснах», которые раньше были лагерем для школьников, где залетела Марина, чистое совпадение?

***

Оказавшись в ресторане, мы первым делом обратили внимание на столик, за которым сидела администрация, а там узнали директрису, управляющую и, как выяснилось, коммерческого директора. Наши браслеты никто не сканировал, поэтому мы с Ильей не только спокойно вошли в ресторан, но и смогли подсесть за один из столиков, где были места. Праздничный ужин был призван сплотить отдыхающих, поэтому организаторы отдали предпочтение рассадке по десять человек, где не все были знакомы друг с другом.

Вдоль стены шел стол с угощениями, можно было набрать самых разных деликатесов — от традиционного «оливье» до подкопченной осетрины. Мы дико проголодались, поэтому первым делом набросились на еду. Не даром говорят, что на сытый желудок все делается лучше. Алкоголь лился рекой, но мы на него не польстились, чтобы оставаться трезвыми как стеклышко, в то время, как другие могли изрядно захмелеть и разболтать нам что-нибудь полезное.

У соседей по столику, коими оказались молодая пара — наши ровесники, компания из трех подружек и супруги бальзаковского возраста, мы узнали про дирекцию «Сосен».

— Соксон Татьяна — в центре. Она директор санатория, и все здесь — ее заслуга. Справа администратор-управляющая Оля Герасимова, очень приятная девочка, а слева — душа «Сосен» Дмитрий Каверин. Он вроде бы маркетолог или что-то такое... — сказала одна из подружек.

— Дмитрий — коммерческий директор, но да, реклама на нем, — уточнил Федор, самый старший за нашим столиком мужчина.

— Он учился у моего мужа, поэтому Федя его знает, — вклинилась супруга Федора, чье имя было произнесено так неразборчиво, что я не поняла, как именно ее звали: Милана, Светлана, Алана или Лана.

— Откуда вы все это знаете? — удивилась я.

— Мы здесь с тридцать первого и на все каникулы. После совместного нового года — грех не знать тех, кто все это устроил, — засмеялась другая из подружек.

— А вы приехали недавно? — поинтересовалась женщина с неразборчивым именем. — Я смотрю в зале так много новых лиц. С Нового года осталось человек двадцать.

— Да, мы приехали сегодня. И то, из-за снегопада, только к вечеру. Закинули вещи в номер, и сюда.

— Главное, что успели на праздник, — заключил Федор, допивая третий за полчаса бокал вина.

Спустя пятнадцать минут, когда отдыхающие наелись, но пока не напились, начались конкурсы. В некоторых принимала участие администрация, но директриса лишь наблюдала со стороны, а потом, что-то шепнув на ухо управляющей, как мы выяснили Ольге Герасимовой, вышла из зала.

Мы нагнали ее в как раз возле стены с фотографиями, и Илья выложил ей нашу историю. Он отлично старался, но я видела, что ее все равно одолевали сомнения. В первую очередь, Татьяна не поверила в то, что мы оказались здесь по чистой случайности.

— Представляете, как вышло? Это просто мистика! — с придыханием заявила я, надеясь, что это прозвучало правдоподобно.

— Я не верю в мистику. И вся эта история кажется мне... слегка притянутой за уши, — ответила директриса.

— Но это чистая правда! Неужели вы думаете, я бы выбрала этот санаторий, чтобы отметить Рождество с Ильей, если бы знала, что здесь забеременела его бывшая? Он только смирился с потерей, мы стали строить свои отношения. Вся эта поездка — мой дурацкий сюрприз! — я всхлипнула и опустила взгляд. — Мне хотелось, чтобы мы с Ильей уехали подальше от проблем и воспоминаний, а тут...

— И вы уверены, что хотите услышать рассказ про прошлую невесту вашего жениха? — недоверчиво уточнила Татьяна, с опаской покосившись на Илью.

— Я не смогу спокойно пить, есть и веселиться, когда оказалось, что рядом те, кто может помочь мне отыскать родного отца Камиллы, — вмешался Илья. — Лина знает это. Она понимает меня, как никто другой.

— Ладно, — вздохнула Татьяна. — Правда, я мало что могу сказать про девочку с фотографии. На мне было столько административной работы. За столько лет все детские лица для меня смешались, но я знаю, кто может помочь. Видите парнишку в кепке дальнем ряду? Это Дима Каверин, сейчас он один из моих замов, а тогда был их вожатым. Подождите меня здесь, я его позову.

Татьяна быстрым шагом направилась обратно в ресторан. Мы переглянулись, но решили воздержаться от комментариев. Возможно, это только предрассудки, но я боялась сказать вслух, что мы молодцы, ведь пока было рано праздновать победу.

Вскоре Татьяна вернулась и привела с собой не только Дмитрия, но и Ольгу. Илья пересказал им нашу историю и указал на фото в рамке.

— Да, я помню эту смену, — сказал Дмитрий. — Хорошие, веселые ребята. Почти все... кроме той девушки, которой вы интересуетесь.

— Что это значит? — Илья напрягся.

— Она была очень замкнутой, ни с кем не общалась, в мероприятиях участвовала только тогда, когда это было обязательным. Почти все свободное время проводила с книгой вдалеке от остальных.

— Однако с кем-то Марина умудрилась близко сойтись. Она вернулась из лагеря беременной, — напомнила я.

— С чего вы так уверены, что это случилось здесь? — вмешалась Татьяна. — У нас здесь был не бордель, все ребята приличные. Да, парни с девчонками гуляли, ходили на дискотеку, целовались... Может, кто-то и заходил дальше, но это скорее редкое исключение. И вожатые, и администрация следили за молодежью как раз за тем, чтобы здесь этого не случилось.

— Послушайте, я тоже помню эту девочку, — оживилась Ольга. — В тот выезд я была вожатой другого отряда, но мы вместе ходили на озеро. Ребята купались, загорали, а я отошла... — она виновато посмотрела на Татьяну, — покурить в лес. Там я наткнулась на Марину. Она сидела прямо на земле и так горько плакала, что сердце сжалось. Я спросила, что случилось, но Марина не захотела отвечать.

— Вы так и не выяснили, что случилось? — спросила я.

— Нет. Я подождала, пока она успокоится, проводила до тропинки в лагерь и вернулась к своему отряду. Диме я ничего не сказала, — Ольга бросила быстрый взгляд на Каверина.

— Больше она не плакала?

— Нет, но была очень грустной, даже подавленной. И так до конца смены. Я почему-то решила, что у девочки проблемы из-за того, что она приехала по программе малообеспеченных. Знаете, иногда таких задирают... Но в ее отряде ребята были хорошие, в других тоже не было задир. А сейчас, когда вы сказали, что Марина вернулась из лагеря беременной... Может быть, в этом была причина?

— Как вы думаете, кто мог быть отцом ее ребенка? С кем из парней Марина общалась?

— В том-то и дело — ни с кем, — снова заговорил Дмитрий. — Она со дня приезда держалась особняком.

— И потом, если бы она плакала из-за ребенка, то забеременеть должна была до лагеря. Я встретила ее на третий день смены.

— Может, тогда она не знала, что забеременела, а плакала из-за парня, с которым переспала? — предположил Илья.

— Но этот парень точно не из нашего отряда, — возразил Дмитрий. — Я помню эту смену. Никто из мальчишек с Мариной не общался.

— Послушайте, мне кажется, этот разговор пора прекращать, — строго сказала Татьяна. — С чего вы вообще взяли, что девочка забеременела в лагере? Вполне очевидно, что это случилось раньше, отсюда и это странное поведение.

— Она сама сказала, что у нее была связь с кем-то из лагеря, — Илья начинал закипать, и я взяла его за руку, чтобы он немного успокоился. Помогло, его тон стал мягче. — Марине не было смысла врать, имя отца ребенка она все равно не назвала.

— Не знаю, молодые люди... Я пошла вам навстречу, даже оторвала от праздничного ужина своих коллег, но сейчас вы ведете себя так, будто мы на допросе. Вы приехали в «Сосны», чтобы отдохнуть или получить информацию? Вы сюда заявились точно не случайно. — Татьяна перевела взгляд с Ильи на меня, и мне стало не по себе от ее рентгеновского зрения.

— Нет, что вы?.. Это чистое совпадение, — промямлила я, но сама себе не поверила.

— В каком номере вы остановились? — вдруг спросила директриса.

— Вы правы, Татьяна, мы действительно устроили подобие допроса, — постарался перевести тему Илья, крепче сжимая мою руку. — В конце концов, сейчас ночь перед Рождеством. Самое лучшее время, чтобы оставить прошлое в прошлом. Мы не будем больше вас задерживать.

Он легко кивнул администраторам и потянул меня обратно к ресторану.

— Так в каком номере вы остановились?! — вслед нам крикнула Татьяна.

— В четыреста пятом. Спасибо, нам все нравится, — не останавливаясь, ответил Илья.

— Она нас раскусила? — шепотом спросила я, хотя сама знала ответ.

— Сматываем удочки, Маркова, пока на нас не натравили охрану.

— За что?! За разговор?! Мы же не нарушили закон, — я попыталась показать свою уверенность, хотя на самом деле не на шутку испугалась.

— За мошенничество с браслетами и ужин на халяву, — кинул Илья. — Выйдем через террасу в ресторане.

Мы чуть ли не бегом, минуя танцующие в центре зала пары, бросились к стеклянной стене, за которой яркими огнями переливались световые рождественские фигуры. Илья дернул ручку, но дверь оказалась заперта.

— Черт! — выругался он. К счастью, из-за громкой музыки и очередного веселого танцевального конкурса на нас не обратили внимания.

— Ну конечно! — простонала я. — Не просто так те ребята шли курить через главный вход. Здесь заперто.

— Но обратно нельзя. Даю руку на отсечение, что эта Соксон уже выяснила, что в четыреста каком-то там номере остановился кто-то другой. Может, и охрану всполошила.

— Соксон... Что за фамилия? Может псевдоним? — вслух рассуждала я.

— Серьезно думаешь сейчас об этом? Валим, Маркова! — Илья потянул меня в сторону кухни, куда то и дело входили нагруженные подносами с грязной посудой сотрудники ресторана.

В просторной кухне со всех сторон шкварчало, шипело и бурлило. Время закусок заканчивалось, и повара готовились подавать горячее. Сначала на нас даже не обратили внимания. Мы огляделись и увидели в дальнем конце кухни открытую дверь на улицу, но чтобы до нее добраться, нужно было миновать пару десятков работников в колпаках и белых кителях...

— Лицо кирпичом и шагом марш, — приказал Илья, легонько подталкивая меня в нужную сторону.

Но стоило нам попробовать пройти сквозь суетящихся поваров, как все взоры обратились на нас.

— Ей нехорошо, нужен свежий воздух. Тут ближе, — сказал Илья и, будто бы ему уже дали на это добро, подхватив меня под руку, потащил к двери.

— Это кухня! В таком виде нельзя! — возмутился крупный мужчина в высоком накрахмаленном колпаке и отличном от остальных поваров кителе. Сходу стало понятно, кто тут заправляет.

— Извините... — промямлила я умирающим голосом. — Пойдем, дорогой.

Я сделала вид, что пытаюсь увести Илью назад. Сначала он не понял и удивленно посмотрел на меня, но как только я стала терять сознание, опрокинув при этом огромную миску с чем-то похожим по консистенции на жидкое тесто, догадался, что это спектакль.

Пока часть поваров пыталась как-то прибрать то, что я учинила, другие ринулись помогать мне, но Илья грозно прикрикнул, что нужен воздух, подхватил меня на руки и понес к выходу. Как только мы оказались на улице, я соскочила на землю, но тут же поскользнулась в своих неустойчивых лодочках.

— Так мы далеко не уйдем. Маркова, седлай меня! — Илья повернулся ко мне спиной.

— Что?! — не поняла я.

— Если я возьму тебя на руки, то сам могу навернуться. Прыгай на спину, и побежали!

— Вот черт! И надо торопиться!

Я указала на главный вход в «Сосны», где собрались пять охранников. Татьяна им что-то говорила, эмоционально жестикулируя. К счастью, у охраны санатория не было ни собак, ни оружия, но испытывать судьбу и быть ими схваченными не хотелось. Я быстро забралась Илье на спину, и он, обхватив мои ноги, побежал к машине.

Мы удачно припарковались — нас не было видно с территории «Сосен» и, когда рядом послышался шум шагов, двигатель успел прогреться. Илья вырулил на дорогу как раз в тот момент, когда в воротах показались охранники. Они кричали нам, чтобы мы остановились, но Романов только прибавил газу. К счастью, они не собирались в погоню на машине, поэтому мы с облегчением выдохнули, оставив санаторий позади.

— Как думаешь, они правы? Марина забеременела не в лагере? — спросил Илья, когда мы оба немного успокоились.

— Звучало правдоподобно...

— А может, они просто испугались, что подобный случай — пятно на их репутации?

— Илья, мы не в девятнадцатом веке, и тот лагерь уже много лет не существует.

— Тогда почему Марина соврала про парня из лагеря?! Кто ее обрюхатил?! — Романов разозлился, но я видела, что на самом деле ему просто было больно. Снова он столкнулся с ложью своей любимой, в очередной раз понял, что она не доверяла ему.

— Я не знаю, Илья... Если честно, теряюсь в догадках. Только если в лагерь она приехала в положении, значит, все случилось... в Романовце?

— Блин...

— В то лето я поступала в университет, поэтому Марину не помню. Последний раз я видела ее на дне рождения Игоря, она подрабатывала официанткой, но там я с ней не общалась.

— Я вообще ее не помню в то лето. Мелкие меня особо не интересовали.

— С кем же она общалась... — я задумалась, воскрешая в памяти образ тихой девочки в мешковатой одежде, вечно держащейся в стороне от шумных компаний сверстников. Как ни старалась, я не смогла припомнить ни одного юношу рядом с ней. — Знаешь, такое ощущение, что и в Романовце у нее не было парня.

— Но Ками родилась не от святого духа! Слушай, а на том празднике, где она работала, с ней рядом никто не увивался? Может, другой официант или кто-то из гостей?

— Обслуживали зал только девушки, и из гостей молодежи не было, только какие-то важные для родителей Игоря люди.

— И Марина ни с кем не общалась? Только разносила блюда?

— Ммм... я там пробыла совсем недолго. Грымза Инна Михайловна наговорила мне гадостей, как только Игорь отошел. Она фактически выгнала меня с «семейного мероприятия». Я ушла. — Мне было неприятно говорить об этом, даже стыдно за то, как со мной обошлись. Тот вечер до недавнего времени был одним из самых худших в моей жизни.

— А Игорь? Он пошел за тобой?

— Нет, — односложно ответила я, напрасно надеясь не продолжать разговор.

— Но он знал, что случилось? Что мать тебя обидела?

— Это был его праздник. Там собрались важные люди, какие-то их родственники. Мне действительно не было там места. Я не хотела, чтобы Игорь из-за меня ссорился с матерью, у них и без этого были непростые отношения.

— Получается, ты ушла с праздника своего парня, и он остался один в окружении напыщенных старперов?! Наверняка его разозлило то, что ты его бросила...

— К чему ты клонишь? — ледяным тоном спросила я.

— А что, если это он сделал ребенка Марине в отместку тебе или от скуки? Этот принц недоделанный легко мог переспать с девчонкой из обслуги, и она бы не осмелилась его выдать. Поэтому она и врала всем на свете, потому что не могла сказать, что родила дочь от сына Филатовых.