Я сварила в турке кофе, разлила его по чашкам, а на блюдце выложила кусочки молочного шоколада, который купила для круассанов. Я понимала, что ни один из нас не притронется к угощению, но должна была выказать радушие отцу своего любимого мужчины. Какой бы сложный разговор нам ни предстоял, нельзя было раньше времени показать, как мне страшно.

Михаил Сергеевич сидел за столиком у окна и смотрел на заснеженную улицу. Хорошо знакомый с юности, но такой чужой. Когда я подошла с подносом, мужчина повернулся, и на его лице заиграла добрая улыбка.

— Я несколько лет не был здесь. Последний раз заходил встретиться с твоим папой, мы обсуждали экскурсию его учеников на завод. Твоя мама тогда сварила потрясающий кофе, а сейчас попробую твой.

Он поднес к губам чашку, немного подул и сделал небольшой глоток. На его густых усах осталось немного пены, но я не решилась на это указать. Михаил Сергеевич всегда был видным мужчиной: высокий, широкоплечий, с темной шевелюрой и потрясающими густыми усами. Несмотря на то, что за девять лет заметно постарел, он все равно оставался привлекательным. Игорь совершенно точно будет таким же, ведь он всегда походил на отца.

— Ммм... очень вкусно, Лина, — сказал Михаил Сергеевич, но отставил чашку на столик. Отдав дань вежливости, он собирался перейти к сути своего визита. — Я знаю о тебе и Игоре. Он признался, что снова тебя полюбил или так и не смог разлюбить с тех пор, а ты ответила ему взаимностью...

— Да, это так, — честно ответила я. Лукавить не было смысла, да и мне не хотелось и дальше врать. Мы все взрослые люди, поэтому могли говорить начистоту. Если Филатов рассказал все отцу, то и я могла быть искренна. Михаил Сергеевич всегда предпочитал правду, какой бы она ни была, и я надеялась на его расположение.

— С сыном говорить бесполезно, я пытался. Может быть, ты окажешься разумнее... Ты знаешь, что я всегда относился к тебе с любовью, а с твоим отцом мы были хорошими друзьями. При иных обстоятельствах я был бы счастлив, если бы ты стала моей невесткой, но не сейчас.

— Почему? Потому что у Игоря есть невеста? Но ведь он не любит ее. Разве вы хотите, чтобы ваш сын женился без любви?

— Игорь любил Наташу и любит до сих пор, а ты для него как затмение. Ты загородила собой свет, но совсем скоро исчезнешь, и мой сын снова увидит солнце.

— Вы говорите так, словно я — зло, но ведь это не так. Вы знаете меня. Я не хочу отобрать у Игоря свет, наоборот, готова на все, чтобы он никогда не оказался во тьме, — у меня дрожали руки, и я спрятала их под стол, чтобы не выдать Михаилу Сергеевичу свой страх. Мне нужно было переманить его на свою сторону. Слово отца для Игоря всегда было важно, если матери он мог перечить, то с Михаилом Сергеевичем старался соглашаться.

— Лина, я помню, каким мой сын вернулся из Москвы, когда ты его бросила. Он замкнулся в себе, никого не хотел видеть, ни с кем не разговаривал. Игорь приходил в себя месяцами, когда ты училась, ходила на вечеринки, ездила отдыхать с друзьями, — Михаил Сергеевич замолчал, перевел дыхание и продолжил: — я никогда не винил тебя, если ты так думаешь. Вы были молоды, и каждый выбрал свой путь. Это совершенно нормально.

— Вы говорите так, будто мне далось легко расставание с Игорем. Ни прошло и дня, чтобы я о нем не думала. Больше всего на свете я хотела, чтобы Филатов ко мне вернулся, но он уехал, и я решила, что ему не нужна. Только теперь, когда мы встретились вновь, я поняла, что не должна была ждать! — я почувствовала, что вот-вот расплачусь, и отвернулась, чтобы Михаил Сергеевич этого не заменил.

— Лина, что было — то было, — по-доброму произнес он и взял меня за руку. — Отношения — сложная штука. Знаешь, мы с женой тоже живем непросто. Она — владелица завода, Игорь — ее наследник, а я... вроде бы главный, вроде бы генеральный директор, но на деле — никто. Моя жена спокойно может меня снять, она неоднократно этим угрожала.

— Я не знала, — удивленно ответила я. В городе всегда считали, что у Михаила Сергеевича своя доля завода, но раз все не так, выходило, что эта мегера просто-напросто его шантажировала.

— Мне не слишком приятно подобное говорить, но я полностью завишу от жены, поэтому я Инне практически никогда не перечил. И все же, она моя супруга, и какой бы змеей ни была, я ее люблю. Единственное, в чем я всегда оставался непреклонным — это ваши отношения с Игорем. Я видел, какое огромное у вас было чувство. Такая любовь не проходит бесследно, оно и понятно. Только вы уже не те, что раньше, а оба этого не видите.

— Вы заблуждаетесь!

— Дорогая, ты — красавица, мой сын тоже не дурен собой, у вас есть прошлое, но настоящее не ваше, а будущее... Боюсь, у вас его нет. Вы, по сути, друг друга не знаете, за столько времени вы оба изменились. Если в этот раз у вас опять ничего не получится? Прости, что это говорю, но до твоего появления в Романовце Игорь был счастлив с Наташей. Эта девушка сумела заставить его забыть тебя. Она замечательная! Искренняя, добрая, а главное — любящая. Мой сын не просто так сделал Наташе предложение, он действительно хотел создать с ней семью, они говорили о детях... Лина, понимаешь, что это значит?

Я понимала... Как только узнала, что Игорь собирается жениться, мне стало ясно, что его невеста — особенная, без любви он никогда не сделал бы предложения. Но также я знала, что мой мужчина — человек чести и ни за что не разорвал бы помолвку, если бы мог сохранить отношения с невестой. Филатов выбрал меня, и я не собиралась от него отступаться.

— Пока вы не наделали глупостей, остановитесь, — Михаил Сергеевич чуть крепче сжал мою руку. — Наташа еще ничего не знает, Игорь сможет вернуть с ней прежние отношения.

— Понимаю, что вы волнуетесь за счастье сына, — я убрала свою руку из-под его ладони. — Понимаю, что не доверяете мне после того, как я его однажды оставила. Понимаю, вы хотите, чтобы его жизнь шла по накатанной — ровно, стабильно, без каких-либо потрясений и скандалов... Но что, если у него совсем иная судьба? Если он не хочет жениться на Наташе? Да, мы не знаем, что нас ждет, но совершенно точно, ни он, ни я не можем делать вид, что ничего не было. Я люблю вашего сына, Михаил Сергеевич. И даже если вы, ваша жена, моя мама — все будут против наших отношений, я не отступлюсь. Мне жаль Наташу, но разве не хуже, если она выйдет за Игоря, а он не сможет выбросить меня из головы? Не мешайте нашему счастью, прошу вас! Не заставляйте нас сражаться еще и с вами.

— Что ж... во всяком случае я попытался.

Михаил Сергеевич отвернулся, будто я вмиг стала ему неприятна. Так рухнули надежды на то, чтобы найти союзника в лице отца моего любимого, но, возможно, ему просто требовалось время, чтобы вновь меня принять. Он поднялся и, даже не встречаясь со мной взглядом, кивнул на прощание.

— Не провожай.

Когда он ушел, я не удержалась и позвонила Игорю. Как маленькой девочке, которую обидели, мне хотелось получить утешение, и никто больше не мог его дать. Он ответил чуть погодя, по гулкому эхо я поняла, что Игорь куда-то вышел.

— Лина, все в порядке?! — его взволнованный голос был для меня как бальзам на душу. Я эгоистично желала, чтобы он тревожился обо мне.

— Ты рассказал о нас папе, — я не хотела, чтобы это звучало как претензия, но не вышло. — Михаил Сергеевич только что приходил в пекарню и пытался меня убедить, что у нас с тобой нет будущего.

Филатов шумно выдохнул, но ничего не ответил. Не знаю, подбирал ли он правильные слова или просто не знал, что сказать, но когда тишина в трубке стала невыносимой, я не выдержала:

— Игорь, что происходит? Ты согласен с отцом? Ты передумал... насчет нас?

— Лина, я приеду и поговорим. Сейчас не могу сорваться, у меня встреча, но потом буду у тебя.

— Хорошо, — сухо произнесла я, предчувствуя нехорошее.

— До скорого... и не надумывай, я люблю тебя, — словно прочитав мои мысли, сказал он, и разговор разъединился.

Я была сама не своя. Даже его «я люблю тебя» ничего не изменило. Что-то случилось, и теперь наши отношения вновь висели на волоске. Я убирала, готовила, украшала витрины, но мыслями была далеко от пекарни. Все, кроме Игоря, отошло на второй план, включая Елену Богомолову. Сколько времени может занимать его встреча? Где она — на работе или в городе? Как долго Игорю до меня ехать? Я корила себя за то, что не спросила, как скоро он приедет, ведь неизвестность терзала не меньше, чем нехорошие подозрения.

Прошел час, за ним еще один, и вот наконец появился он в заснеженном длинном пальто, которое я еще не видела, в шапке и перчатках. Игорь замер на пороге и не решался войти, будто был незванным гостем. Разве так ведут себя, когда приходят на свидание с любимой женщиной?

— Мы должны поговорить, так? — спокойно, сдерживая эмоции, начала я.

— Да, ты права... — Филатов наконец прошел в зал и стал раздеваться. Пока он стягивал зимние замшевые перчатки, отряхивал и вешал чертово «пушкинское» пальто, клал сушиться на батарею шапку, мне показалось, что прошла вечность. — Я без машины. Мы немного выпили с поставщиками, поэтому пришел пешком.

— Игорь, что происходит? Пожалуйста, хватит тянуть! — я ненавидела подобную медлительность, когда речь шла о важном. Если сейчас случится казнь, то мне не нужно последнее желание, лучше сразу выстрел.

— Лина, послушай, — Игорь подошел ко мне, взял за плечи, — я действительно рассказал о нас папе. Понимаешь, я не мог иначе. У нас с ним такие отношения...

— Знаю, он твой лучший друг, он всегда тебя поддерживал и был на твоей стороне, но не в этот раз, — я отшагнула от Игоря, и он меня отпустил. — Михаил Сергеевич против наших отношений, и ты?..

— Я сказал ему, что больше тебя не потеряю. Лина, между нами ничего не поменялось.

Он снова подошел ко мне и на этот раз я не отстранилась, позволила ему коснуться ладонью моей щеки, смахнуть большим пальцем непрошенную слезинку и поцеловать. Вот только что-то все равно было не так. Даже в поцелуе чувствовалась горечь.

— Я тоже не хочу тебя потерять, — прошептала я, разорвав наш поцелуй, — и мне страшно, что ты передумаешь и выберешь Наташу.

— Этого не случится...

— И все-таки что-то есть. Я чувствую, ты что-то не договариваешь.

— Ты права. Давай сядем и все обсудим.

— Лучше на кухне. Не хочу, чтобы прохожие нас видели.

Мы устроились за кухонным островом, как за столом переговоров: с одной стороны — Игорь, с другой — я. Мне хотелось оставить между нами какую-то преграду, так я чувствовала себя спокойнее.

— Лина, ты видела, как мой отец отнесся к тому, что мы вместе, и это при том, что ты ему всегда нравилась. Я совершенно уверен, что реакция матери будет еще хлеще.

— Не сомневаюсь в этом, — хмыкнула я. — Инна Михайловна всегда относилась ко мне без особой теплоты...

— Да, к тому же ей нравится Наташа, — виновато произнес Игорь.

— Почему она? — я вдруг задала давно терзавший меня вопрос. — Почему ты выбрал ее? Почему решил жениться именно на ней? Почему твоя мать ее полюбила?

— Лина, не надо... Давай оставим Наташу. Она не заслужила того, чтобы обсуждать ее за спиной.

Только нравоучений Игоря мне не хватало. Я понимала, что он прав, проявляя уважение к без пяти минут бывшей невесте, но не могла спокойно это принять. К тому же мне действительно требовалось понять, чем Наташа так отличается от всех остальных женщин.

— Я не обсуждаю твою невесту за спиной, я хочу знать о ваших чувствах, что такого особенного есть в ней, чего нет во мне?

— Не говори так, для меня ты идеальна.

— А для твоей семьи — нет...

— Пока... им нужно время. Отец тебя всегда любил. Сейчас ему тяжело тебя принять: он думал, что Наташа сможет сделать меня счастливым. Я тоже так думал, поэтому и сделал ей предложение. Мне хотелось иметь семью, детей, она тоже об этом мечтала... А потом приехала ты, и весь мой мир рассыпался на мелкие кусочки. То, что я испытываю к тебе, не идет ни в какое сравнение с тем, что было по отношению к ней, но это мои чувства, а не родителей. Им этого пока не понять. Давай дадим им время? Пусть они свыкнутся с тем, что я охладел к Наташе, а потом расскажем о нас.

— Я... не понимаю.

— Лина, послезавтра у нас праздник, на следующий день я объяснюсь с Наташей, но не буду говорить, что ухожу к другой. Ей и без того будет больно. Моим тоже пока говорить не нужно. Папа, конечно, о нас знает, но не станет выдавать матери.

— Подожди... Ты хочешь сказать, что мы и дальше будем скрываться? И как долго? Неделю, месяц, год?! — я не сдержалась и повысила голос. Мне было понятно нежелание Игоря причинять боль невесте, но именно из-за уважения к ней мы старались не переходить черту. Да, все, что между нами было — уже измена, но все-таки дальше не зашли потому, что хотели быть честными и с собой, и с ней.

— Не знаю... первое время точно. Может быть, пару месяцев?

— Пару месяцев?! Что это изменит? И как все будет в эту пару месяцев? Ты станешь приходить ко мне по ночам? Или снимешь номер в мотеле? Как же мы?

— Я не хотел обидеть тебя. Милая, не подумай, что я стыжусь нас или что-то такое... Но если мы сразу всем расскажем, то наживем себе кучу неприятностей, — Игорь шагнул ко мне и я позволила ему себя обнять. Как бы сильно я на него ни злилась, еще больше я желала чувствовать его рядом.

— Каких неприятностей мы можем нажить, если будем честными с собой и с другими? — пробормотала я, уткнувшись лицом ему в грудь, неуверенная, что он разобрал мой вопрос.

— Моя мать. Она так просто этого не оставит, не даст жизни ни нам, ни Наташе. Ты знаешь, она способна на многое. Матушка не гнушается даже самыми низкими средствами: шантаж, подкуп, давление. Я не позволю ей навредить тебе, но не уверен, что она не создаст тебе проблем. Пойми, я просто хочу найти для нас лучшее решение. Всего пару месяцев не светиться...

— Ладно, наверное, ты прав, — сдалась я, хотя от всей этой затеи мне было как-то неуютно, мерзко, противно.

— Я люблю тебя... Лина, ты даже не представляешь, как мне нужна. Обещаю тебе, мы больше не расстанемся. Как только все немного уляжется, а ты разберешься со своим расследованием, я объявлю родителям, что мы вместе и неважно, что они об этом думают. А потом мы уедем отсюда. У меня не получилось вырваться из Романовца раньше, потому что я был слабаком, но жизнь научила меня драться за свое. Теперь я не отступлю. У нас все получится.

Мне так хотелось верить его словам, грезить о нашем будущем, строить планы, но какая-то доля неуверенности камнем легла на душу. Оказалось, нашей любви опять недостаточно. Стало страшно, что я вновь потеряю Игоря. Поддавшись порыву, я перечеркнула наши договоренности и притянула его к себе. Я целовала любимого дико, неистово, мои руки скользили по широкой груди, опускались ниже, ласкали его через колючую ткань брюк. Игорь хотел меня, и на этот раз должен был получить.

— Лина... если ты не прекратишь, я не остановлюсь, — пробормотал он мне в губы.

— И не надо... Я хочу быть твоей...

Игорь стал целовать меня в шею, и по телу разбежался миллион мурашек. Я простонала от удовольствия, запрокинула голову, высвобождая больше места для игры его губ. Не переставая покрывать меня поцелуями, он стал резво расстегивать мою блузку, но тут завибрировал его мобильный. Я надеялась, что Филатов пошлет всех к черту, но он отстранился и достал телефон из кармана брюк.

— Извини... нужно ответить, — сказал он хриплым голосом и, не дожидаясь моего ответа, пулей вылетел из кухни в зал. Он мог не объяснять, кто звонил, краем глаза я уловила надпись «любимая» на дисплее.

Игорь вернулся через пару минут, желая продолжить то, на чем мы остановились, но я не могла. Сама того не понимая, Наташа нас остановила, за что я была ей благодарна. У меня был шанс спасти остатки чести.

— Ты должен уйти, — с трудом проговорила я.

— Уйти?! Лина, но... — Филатов замялся, а потом шумно выдохнул. — Ты поняла, кто звонил?

— Да... «любимая», — я не хотела язвить, но не вышло. Ревность съедала меня изнутри.

— Я же не мог переименовать ее в телефоне, Наташа бы догадалась, — начал оправдываться Игорь.

— Послушай, я так не могу... Мне больно сознавать, что ты все еще с ней. Да, вы не спите, но все равно ложитесь в одну постель, вместе завтракаете и ужинаете. Мне больно!

Игорь попытался меня обнять, но я жестом его остановила.

— Я согласилась подождать, когда пройдет ваш чертов праздник, приняла необходимость потом скрываться ото всех, но сейчас прошу тебя я: не приходи ко мне, пока не порвешь с Наташей. Только что была я готова совершить поступок, который бы себе не простила, не заставляй меня поступаться принципами.

— Если ты так хочешь...

— Хочу! Очень хочу! Ты знаешь, где меня найти, пожалуйста, приходи, когда будешь свободен. Я буду тебя ждать.

— Ладно, но я ухожу только потому, что ты меня об этом просишь. И, пожалуйста, не сомневайся, что я вернусь.

Имеет ли право на ревность любовница? Я своими руками рушила отношения Игоря и Наташи, вторгалась туда, где мне не было места и при этом смела ревновать. Что бы чувствовала я, окажись на месте преданной невесты? Когда Игорь мне признался, значение имела лишь моя любовь, легкие уколы совести не в счет. Сейчас после нашего разговора во мне что-то надломилось. Боль, которую мы причиним Наташе, вдруг стала реальной, и я ощущала ее будто бы на себе. Возможно, прав был Михаил Сергеевич, когда сказал, что наше с Игорем время ушло. Но что поделать? Во мне не было того благородства и самоотверженности, которые желал пробудить во мне отец Игоря. Я — эгоистка, которая не может отступиться от своего счастья.

Если бы папа был жив, смог бы он понять мои поступки? Поддержал бы дочь, которая совершает нечто нехорошее ради любви? В глубине души я чувствовала, что и он был быть против нашего романа, и от этого становилось не по себе. Если бы не несчастье с папой, я бы не вернулась в Романовец, не встретила бы Игоря вновь, не поняла, что любила его все эти года... Я только тверже укрепилась в уверенности, что найду убийцу отца и тем самым хотя бы частично оправдаюсь перед ним за то, что творю сейчас. Но как все успеть? Пекарню надо открывать после очередного простоя — мамино дело как никогда требовало сил и времени. Когда же искать Елену Богомолову и планировать с ней встречу? Мне была нужна помощь...

***

Илья приехал через полчаса после моего звонка. Еще недавно я бы не подумала, что сама буду звать его в пекарню, и тем более, что он окажется единственным, к кому я смогу обратиться за помощью. Жизнь — удивительная штука, лихая на поворотах и слишком непредсказуемая.

Романов явился не один. Он вел за руку Алису, а она, оказавшись в пекарне, вдруг отдернула свою ладошку и важно прошла в центр зала.

— Эви, а ты почему еще не украшаешь к новому году? Тебе нужно этим заняться поскорее, потому что в «Пирогах» на Дзержинского уже поставили елку. Так ты клиентов потеряешь, — со всей серьезностью заявила девочка, а я не нашлась, что ответить.

— Лиска, а ну брысь за столик. Нельзя так сразу на людей бросаться, — шикнул на дочь Илья и перевел взгляд на меня: — ты извини, это я сболтнул лишнего. С ребятами в бургерной договорились завтра украсить зал к праздникам, знаешь, эта атмосфера действительно хорошо влияет на гостей: охотнее заходят и больше платят. Помнишь, пирожковую на площади Дзержинского? Сегодня там поставили елку, и ребятня из Алискиной школы туда помчалась.

— Значит, ты учишься основам маркетинга? — улыбнулась я Алисе, но натолкнулась на ее непонимающий взгляд. — Не знаешь, что такое маркетинг? Нестрашно, тебе пока рано в это вдаваться. Простыми словами, это продвижение продукта; например, что нужно делать, чтобы в пекарне были гости.

— Просто я не хочу, чтобы ты закрылась, а если никто к тебе не придет, вам с тетей Галей не на что будет покупать продукты, — пролепетала Алиса.

— И ты совершенно права. Кстати, об этом я как раз хотела поговорить с твоим папой, а ты пока можешь выбрать все, что нравится на витрине.

Два раза повторять не пришлось, Алиса моментально помчалась выбирать лакомство. У нее горели глаза, но выбрать что-то одно оказалось непросто. Малышка разрывалась между открытым пирогом и корзиночкой.

— Бери что-нибудь одно, а если не наешься, то придешь за добавкой. Не стесняйся.

На этих словах я запнулась и посмотрела на Илью. В прошлый раз он накинулся на меня из-за того, что я баловала его дочь, но сейчас он не казался сердитым. Напротив, Романов широко улыбался, наблюдая за Алисой. Поймав на себе мой взгляд, он кивнул на дальний столик:

— Пойдем сядем. Расскажешь, что стряслось.

— Может, кофе?

— Завари лучше чай и мне, и Лиске к сладкому.

За чаем я поделилась с Ильей своими опасениями, что меня одной не хватит и на расследование, и на пекарню. Мне требовался помощник, но такой, чтобы я могла оплатить его услуги и сделать это неофициально.

— Хм... у меня, кажется, есть человек на примете. Завтра будет видно, не переживай. И вот еще что... Я вышел на связь с Еленой Богомоловой.

— Что?! — на долю секунды мне показалось, что Илья шутит, но по его серьезному лицу поняла, что нет.

— Это оказалось совсем несложно. Елена владеет шикарным салоном красоты в центре Москвы. При салоне есть кафе со здоровой пищей, которое она запланировала переделать под ресторан. Я позвонил ей, представился Максом Форси и предложил свои услуги.

— Максом Форси? Это кто такой?

— Макс Форси — известный ресторатор. Работал не только в Москве, но и в Париже, Риме, Милане. У него несколько своих заведений, а еще он вкладывается в чужие, если видит в них потенциал. У меня есть его книги, можно сказать, Макс — мой учитель.

— И Елена тебе поверила? — недоверчиво вопросила я.

— Да, в субботу утром мы встречаемся за завтраком, — гордо ответил Илья.

— Ничего себе... — я искренне удивилась. Мне было немного обидно, что в этом вопросе Романов сумел меня обскакать, но в то же время, у меня не было права относиться так ревностно к расследованию. Все хорошо, что ведет нас правде.

— Завтра до обеда нам нужно решить с делами, а вечером едем в Москву. Не хочу рисковать — мало ли, что с дорогами... поэтому стоит выдвигаться заранее.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали вместе? — уточнила я.

— Да. Ты, я и Лиска. Пока я буду завтракать с этой кралей, ты присмотришь за моим дитем. Может, прогуляетесь. Она почти не видела Москву.

— Ура! Я хочу посмотреть Москву. Ками часто туда ездила и рассказывала, что там вкусное мороженое... — воодушевилась Алиса.

— Эм... я не знаю... хорошо... — неуверенно ответила я.

— Ладно, мы пойдем, — перебил Илья, словно боялся, что я начну возражать, и засуетился. — Ты еще не собираешься? А то можем подкинуть...

— Я на машине.

— Точно... Забыл. Сейчас мы тут приберем, — он схватился за наши пустые чашки, но я покачала головой.

— Не надо. Я сама.

На следующий день я открыла пекарню вовремя, поприветствовав первых гостей. Свежая выпечка разлеталась, как в пословице, а кофемашина гудела не переставая. Казалось, романовцы напрочь забыли о бойкоте, или это были не романовцы?.. Большинство молодых людей я раньше не видела, но гости шли и шли. Когда к полудню я доставала из духовки противень с очередной порцией слоек, в пекарне показался Илья в компании молоденькой курносой девчонки.

— Лина, познакомься, это Маша — сестра моего повара. Она учится на заочке и готова тебе помогать за небольшую плату и бесплатный вай-фай.

Маша была невысокого роста, на вид лет семнадцати, хотя оказалась старше на два года. В легком сарафане под теплым свитером и в больших грубых ботинках она выглядела как неформалка, но чистое, без грамма макияжа, открытое лицо сразу подкупало собеседника. А еще она работала бариста, поэтому умела варить отличный кофе и разбиралась в десертах и выпечке. Маша училась на социолога, и работа с людьми была для нее не в новинку. Девушка мне понравилась, и я решила рискнуть и взять ее на работу. Пока мы договаривались о плате за выход, премии с выручки и графике работы, Илья отдал ключи от пекарни в мастерскую для изготовления дубликата. Так у меня появилась первая сотрудница.

До вечера я наблюдала за Машиной работой, ведь уже завтра ей придется выходить одной. Девушка отлично со всем справлялась и явно нравилась гостям. Оказалось, что еще накануне, когда ей позвонил Илья и предложил у меня поработать, Маша написала нескольким знакомым. Те, в свою очередь, разместили в Интернете завлекающие отзывы на пекарню. Это были известные во Владимирской области блогеры, которых читала вся молодежь Романовца и его окрестности, благодаря чему у меня не было отбоя от гостей, а Маша заработала не только зарплату, но и небольшую премию.

Распрощавшись с девушкой, я проверила запасы на завтра, закрыла пекарню и поспешила домой. Илья должен был заехать за мной на своей машине, и к ночи мы планировали приехать в Москву. Я не знала, где мы остановимся, во сколько нам обойдется поездка и как долго задержимся в столице, но меня радовало, что эти выходные проведу вдали от Романовца. Завтра состоится вечер в честь дня рождения Наташи, послезавтра Игорь с ней порвет и станет только моим, а я пока буду далеко и постараюсь занять мысли другим. Только об одном я не подумала: как отнесется Филатов к тому, что я уехала из города с другим мужчиной, ведь об этой поездке я не смогу соврать.