⚜ Арман ▫ Мишель⚜

***

- Опротивели мне эти хот-доги, - проговорил Мишель, глядя на подсвеченную фарами дорогу, и в который раз пытаясь осмыслить, за какие такие прегрешения он оказался в этой идиотской ситуации. - Не хочу их больше есть.

Он засунул надкушенный хот-дог в бумажный пакет и с раздражением бросил на бардачок, хотя желудок в ответ на это жест отозвался противным урчанием.

Арман молчал, никак не реагируя на его слова. Впрочем, так было условлено с самого начала их изнурительного «путешествия» по штату. И потому у Мишеля не было поводов придираться к нему. Зато он с завидным удовольствием отрывался на всем остальном.

- Не понимаю, - не унимался парень, буравя гневным взглядом обозримое пространство перед собой и ерзая на сиденье от боли в затекших бедрах и ягодицах. - Почему мы колесим по этим жалким городишкам? Почему нельзя выехать за границы штата? Мне осточертело смотреть на унылые улицы и жить в придорожных мотелях. Я хочу домой.

Мишель закрыл глаза и откинулся затылком на спинку сиденья.

Арман по-прежнему не отвечал ему, и молча вел машину, лишь иногда отвлекаясь на то, чтобы сделать глоток кофе.

- Я убью Ригара, - бубнил Мишель себе под нос. - Убью Видегреля. Я не должен был оказаться в подобной ситуации. Я никогда не должен был встретиться с тобой. Лучше бы ты умер тогда.

Арман не ответил и в этот раз, все так же бесстрастно глядя прямо перед собой.

Он понимал Мишеля. Это «путешествие» и ему уже порядком надоело. Хотелось нормальной еды, крепкого сна и покоя. Поэтому последняя фраза молодого мужчины никак его не задела. Арман уже и сам сожалел о том, что выжил. Отвернись от него удача, не возьмись доктора за его тушку с особым рвением, и он сейчас не трясся бы по этим треклятым дорогам, захлебываясь осточертевшим кофе, а спокойненько гнил бы себе в могилке, в тишине и покое.

Проводив взглядом отброшенный Мишелем хот-дог, Арман покачал головой и поджал губы. Булка с сосиской, конечно, не шедевр кулинарии, но голод не лучше. Так и язву заработать не долго.

- Съешь его, - все же нарушил молчание Арман, но на парня так и не посмотрел. - До следующей закусочной еще сорок миль, и не факт, что там будет что-то получше фастфуда.

- Что это? Радио, вдруг, заговорило? – язвительно спросил Мишель, с раздражением глядя на своего тюремщика.

И, подавшись вперед, демонстративно покрутил колесико, выискивая радиоволну, которая, якобы, нарушила тишину в салоне.

- Будут мне еще тут всякие указывать, что делать, - обратился он к приемнику и, вдруг, расплылся в улыбке, когда из колонок полилась его любимая мелодия.

«Отлично!» - подумал Мишель. – «Хоть какая-то радость».

Он снова откинулся на спинку сиденья и блаженно зажмурился.

Как же он устал от этой дороги! От душевного напряжения, в котором находился рядом с Арманом. И от гнетущего молчания, которое воцарилось между ними и держалось уже третью неделю подряд.

Сейчас же и вовсе все стало гораздо хуже, потому что Арману показалось, что на них вышли. Сперва мужчина долго ехал через лес с выключенными фарами, потом петлял по проселочным дорогам. И, только убедившись, что опасность отступила, вновь выехал на трассу.

Теперь они ехали в направлении трех маленьких городков, и перспектива сидеть в машине еще около получаса сводила Мишеля с ума.

- Сколько мы еще будем вот так кататься? – спросил Мишель, не открывая глаз. - Я хочу в клуб. Хочу вернуться к работе. Осточертело мне это путешествие. И ты тоже.

- Это опасно, - негромко отозвался Арман, из-за чего Мишель снова поморщился.

- Да кому я сдался? Весь бизнес на тебе, - фыркнул он и попытался сделать музыку погромче, что, впрочем, тут же было пресечено мужчиной.

Арман выставил руку так, чтобы Мишель не мог выполнить задуманное. Их ладони соприкоснулись, и парень одернул руку так резко, словно обжегся.

Прикасаться к Арману было до дрожи противно.

По крайней мере, Мишель очень надеялся, что передернуло его от отвращения, а не от какого-то другого чувства.

- Я хочу сделать громче! - потребовал он. – Имею я право хоть на какое-то развлечение?

- А я хочу, чтобы громкость оставалась прежней, - рассердился Арман.

Он смертельно устал за прошедшие дни бесконечных поездок. Голова гудела как колокол, глаза слипались. Кофе уже давно не бодрил и лишь заставлял сердце работать как турбину. Теперь еще и Мишель начал вредничать.

- Мне надоела эта поездка. Надоела эта машина. Мне до тошноты надоел ты! - взвился Мишель. - У Ригара сотни людей. Почему он приставил ко мне тебя? Вы с ним сговорились? Хочешь продолжения? Возмездия? Что тебе нужно от меня?

Каждое слово Мишеля было пропитано ядом. Но Арман понимал его злость. Понимал его ненависть и ярость, порожденную бессилием что-либо изменить.

Это вынужденное путешествие оказалось слишком нервным. Слишком утомительным и напряженным. Отдыха нет. Сна нет. Доверия нет... да и откуда ему взяться? Но... с этим надо было заканчивать.

Арман потер глаза пальцами и вновь уставился на дорогу, игнорируя вопросы парня, чтобы искры злости не разрослись в пожар истерики и скандала.

Мелькнул и исчез в темноте дорожный знак, сообщающий, что до небольшого городка осталось совсем немного. Этот город не был пунктом их назначения, но... стоило остановиться.

Свернув возле следующего указателя направо, Арман чуть сбавил скорость и через пару минут остановил машину в густой тени, куда не доставал свет от одинокого фонаря.

Городок, куда они заехали, был даже меньше, чем просто маленький. Но центральная площадь, больше напоминающая задний двор какого-то особняка, пестрила вывесками, изучив которые, Арман довольно хмыкнул.

- Выходи, - велел он Мишелю, заглушив двигатель и забирая ключи из замка зажигания. - Приехали.

- Господи, как ты мне надоел.

Мишель раздраженно отстегнул ремень безопасности и, накинув на голову капюшон толстовки, которую надел под куртку, выбрался из теплого салона на морозный воздух.

- Ну и где мотель? - спросил он, пряча руки в карманы и ежась от холодного ветра. - Куда ты меня притащил?

Арман вышел из машины и, поставив ее на сигнализацию, молча пошел в сторону торговой улицы.

Мишель поплелся следом, пиная намерзший на тротуаре снег.

Почему-то больше не хотелось молчать. Начав эту бессмысленную перепалку с Арманом, он ощутил странное облегчение от того, что теперь можно хотя бы спорить, переругиваться и обмениваться взаимными претензиями. Это всяко лучше, чем разговаривать с самим собой, и постоянно думать о разной ерунде, которая уже порядком ему надоела.

- Куда мы идем? - вновь спросил Мишель и тут же врезался в спину Армана.

Мужчина замер как вкопанный перед задней дверью какого-то заведения и достал из кармана что-то похожее на связку ключей.

Мишель отпрянул от него и с подозрением спросил:

- Что ты собираешься делать?

- Радио собирается снять напряжение, - криво усмехнулся мужчина и, выбрав из связки подходящую отмычку, вставил ее в замочную скважину.

Щелчок раздался после первого же поворота, и Арман закатил глаза.

Зачем, вообще, ставить такой хилый замок? Можно было бы просто оставить дверь открытой и повесить табличку «Добро пожаловать!»

Он толкнул дверь и жестом пригласил Мишеля войти. А когда тот даже не пошевелился, нахмурился.

- Заходи. Нечего яйца морозить. Не лето.

- Это незаконно, - проговорил парень, опасливо озираясь по сторонам. - Ты хоть соображаешь, во что меня впутываешь?

- Ну хватит уже ныть! - Разозлился Арман и, переступив порог, втянул Мишеля в помещение.

После чего прикрыл за собой дверь и огляделся.

То, что нужно. Все как он и предполагал.

- Ты мне все уши прожужжал, что хочешь домой, что хочешь на работу. Это конечно не «Алый Куб», но тоже сойдет. - Он подошел к старенькому потертому бару и уселся на высокий стул у барной стойки. - Хотел на работу? Вот она. Я даже заказ сделаю. От приготовления какого коктейля ты кончаешь особенно бурно?

- Ты дурак? - Мишель оглядывался по сторонам, в поисках датчика сигнализации, который наверняка уже оповестил полицию о вторжении в бар. - Мне не нравятся такие шутки, кретина ты кусок!

- Это с каких пор? - поинтересовался Арман.

- С тех самых...

Мишель стоял рядом с выходом. Его сердце учащенно грохотало, гоняя по кровеносным сосудам хорошую дозу адреналина, от чего желудок подводило, а к горлу подкатывала тошнота.

- Я хочу уйти, - сказал он.

- Да ладно!

Арман усмехнулся и придвинул к себе пиалу с соленым арахисом.

- Мне можешь не врать, - великодушно разрешил он и отправил один орешек в рот.

Мишель нервничал, но легкое дребезжание в его голосе было вызвано далеко не страхом. Нет, этому мальчишке всегда нравилось играть на грани фола, и Арман знал, что этот огонь в его крови не угас до сих пор.

- Ну же, господин Я-Хочу-Уйти, приготовьте мне «Медовый Версаль»*.

- Ты обалдел от недосыпа?! - возмутился Мишель, начиная лихорадочно осматривать полки со спиртными напитками, чтобы хоть за что-то зацепиться взглядом.

Нужно было уходить, но он не мог заставить себя сделать шаг к двери.

Что-то тянуло его внутрь бара. Не работа, нет. И не желание забыться в бокале крепкого напитка. Он так давно не чувствовал этого трепета внутри, который в прошлом толкал его на безумные поступки и помогал в трудных ситуациях. Он так сильно хотел испытать его вновь, но, в то же время, боялся, что его занесет, и он не сможет дать Арману отпор, если это будет необходимо.

- Да что такого?

Арман смотрел на него с наглой улыбкой, которая обезоруживала, вместо того, чтобы бесить.

- Сомневаюсь, что в этом заведении есть все необходимые ингредиенты. - Мишель сделал несмелый шаг вперед, но тут же снова замер. - Сюда уже, наверняка, едет полиция. Я хочу уйти!

- Так уходи, - разрешил Арман, все так же улыбаясь.

- Ты должен присматривать за мной. Ригар обещал, что пристрелит тебя у меня на глазах, если я попрошу его об этом. И он это сделает, будь уверен. Он всегда держит свое слово...

- И ты говоришь это, чтобы?.. - мужчина словно издевался, подстрекая парня на разговор.

- Чтобы ты подорвал свою задницу от стула и отвез меня в мотель, пока нас не посадили в тюрьму за незаконное проникновение на территорию чужой собственности!

- Какое, какое проникновение? - прикинувшись глухим, переспросил Арман, подтрунивая над Мишелем.

Глаза парня блестели в слабом свете фонаря, проникающем в пыльное окно забегаловки, и этот блеск будоражил кровь, выуживая из недр памяти что-то до одури приятное.

- Если бы владелец, не побоюсь этого слова, бара, не желал проникновений, то поставил бы на дверь замок. А так... - Еще один орешек отправился в рот и хрустнул на зубах Армана. - Я толкнул дверь, и она открылась. Так что... «Медовый Версаль», будьте любезны.

Мишель не знал, что еще возразить. То, что сейчас происходило, вносило живость и новизну в их бесконечно тоскливое путешествие. И он, плюнув на осторожность, быстрым шагом поспешил за стойку.

- Я скажу шерифу, что ты меня похитил, - проговорил парень, вновь изучая полку со спиртным и выбирая несколько приглянувшихся бутылок.

«Медовый Версаль» он приготовить не мог, да и не стал бы. Не для этого человека. Но все же ему хотелось сделать хоть что-то отличное от уже приевшегося однообразия.

Выставив бутылки перед собой, Мишель взял два чистых бокала, и начал колдовать, изредка поглядывая на Армана.

- Знаешь, если бы ты оказался нормальным человеком и принял мои чувства, меня бы уже не было в живых, - горько усмехнулся Мишель. - Ирония судьбы, мать ее. Я даже теперь не знаю, ненавидеть тебя или благодарить.

- Лучше первое, - без тени улыбки проговорил Арман и сделал вид, что увлечен орехами, хотя на самом деле внимательно следил за руками Мишеля.

Ему всегда нравилось наблюдать за этим мальчишкой. Особенно за его руками. Нравилось смотреть, как его изящные пальцы перелистывают страницы книги, как ласкают складки на одежде, как перебирают прядки блестящих волос.

Вот и сейчас, он просто смотрел, стараясь не спугнуть взаимопонимание, которое внезапно возникло между ними в этот тоскливый и нудный вечер.

- В любом случае, благодарить меня не за что, - нарушил он затянувшееся молчание и отвернулся к окну, рассматривая маленькую площадь с нагромождением домов по периметру.

- Почему? - с издевкой спросил Мишель. - Ты предпочел бы, чтобы я умер?

Арман отвернулся от окна и посмотрел Мишелю в глаза.

- Я предпочел бы, чтобы тебя в тот вечер не было дома по другой причине, - совершенно серьезно проговорил он.

- Но я был бы дома, со своей семьей, - парень добавил в коктейль последний ингредиент и придвинул его к Арману. - Расскажи мне, что случилось в тот вечер. Я хочу знать, чего избежал благодаря тебе.

- Тебя могло там не оказаться, - ответил Арман, огладив пальцами прохладный бок стеклянного бокала и намеренно игнорируя просьбу Мишеля. - Ты мог бы уехать с Ригаром и Ноэлем. Мелкий бесенок все равно настоял бы на твоей поездке. Он ведь знал о твоем желании побывать в Штатах. Ты мог бы уехать учиться. Ты мог быть где угодно, но не там. И... я не хочу говорить об этом.

Арман поднес бокал к губам и, сделав маленький глоток, вернул его на стойку.

- Вкусно. Но тут нет ежевики.

- И все же, я хочу знать, - голос Мишеля дрогнул. - Расскажи.

Арман перевел на парня тяжелый взгляд.

- Тогда ты расскажешь мне о той ночи, когда сбежал из дома, - непреклонно заявил он. - Если все равно будем ворошить улей, так какая разница, сколько пчел из него вылетит.

- Ты невыносим, - резко ответил Мишель и пригубил коктейль. - Нам больше не о чем с тобой разговаривать. А мне надоело молчать. Надоело, что ты все время рядом. Чертово напоминание о двух самых худших событиях в моей жизни.

- Серьезно? - Арман хмыкнул и, залпом осушив бокал, с громким стуком опустил его на стойку. – Что ж, будь по-твоему! Слушай. Они ворвались неожиданно. Просто распахнулась дверь в столовую и, прежде чем мы поняли, что произошло, твой отец уже лежал на полу с простреленным лбом. Пуля вошла очень аккуратно. В самый центр. А стена за его спиной окрасилась алым. Следующей жертвой стал Венсан. Пуля пробила его горло, но не убила. Он захлебнулся собственной кровью. Потом упала Кэйко. Потом, кажется, твоя мать. Она успела вскочить из-за стола, но в нее попали. Левое плечо. Потом бедро. Потом... не помню... кажется, живот и нога... и только потом в сердце и голову. Патрису повезло. Три пули, и все мимо. Но ты ведь знаешь об этом. Рассказать об охране? Перерезанные глотки, вышебленные мозги, сломанные шеи. Про кого тебе рассказать подробнее? Может про твоего крестного отца? Или про его внука, который тоже был в доме? Или про твоих троюродных сестер? Ну же, ты говорил, что хочешь знать все, так с кого начинать в подробностях?

Мишель застыл. Он так и не смог сделать глоток. Коктейль застрял у него в горле, и никак не хотел пролиться внутрь.

Вот как все было? Он слышал эту историю много раз, но почему-то из уст очевидца она звучала особенно жутко.

- Расскажи о себе, - с трудом проглотив коктейль, попросил Мишель. - Как тебе удалось выжить в той мясорубке?

- Я не знаю, - после недолгого молчания ответил мужчина.

Сколько раз он спрашивал себя об этом? Сколько раз думал, почему в этом кровавом пахнущем порохом и утекающей жизнью аду выжил именно он. Но ответа так и не находил.

- Я плохо помню, что было после того, как добили твою мать. Пока оттаскивал ее в сторону, еще замечал, что происходит вокруг, а потом... в меня несколько раз выстрелили. Я упал. Не удержался. Наверное, они подумали, что я умер. Спрашиваешь, как выжил? Не знаю. Из всех, кто там был... только двое не умерли сразу. И если это все задумка какого-то там Бога, то я разочарован в его мудозвонском выборе. Потому что спас он самых выблядочных своих отродий.

- Тут ты прав, - припечатал Мишель, пронзив Армана странным, пугающим взглядом. - И если ты закончил с выпивкой, отвези меня в мотель. Я устал.

Мужчина кивнул и, залпом осушив бокал, вернул его на стойку. После, не глядя, бросил туда же несколько купюр, и поднялся.

***

Мишель помнил, как у них с Арманом все начиналось, словно это было вчера.

Невинные улыбки при встрече. Легкие, но очень чувственные прикосновения, от которых кожа покрывалась мурашками, а сердце вылетало из груди от охватывающего душу волнения.

Однажды Арман даже поцеловал его.

В доме была вечеринка в честь Дня Рождения Патриса. Повсюду стоял невообразимый шум. И Мишель сбежал в сад, чтобы побыть в относительной тишине.

Он не знал, что Арман пошел за ним. Не слышал даже его шагов, пока тот не заключил его в объятия и не уволок в кусты сирени, где они упивались запретными чувствами, пьянея друг от друга, целуясь до одури, до жжения в легких, и давая друг другу невыполнимые обещания.

Тогда все было так просто. Так просто поверить в чудо. Так просто поверить в любовь и свободу от предрассудков.

Как же больно было падать с этих розово-лавандовых облаков. Как же сильно болели сломанные крылья.

- Просыпайся. Приехали.

Голос Армана проник в сумбурную дрему, и Мишель открыл глаза. В окно машины проникал свет яркой вывески мотеля. А еще было очень холодно.

Оказалось, что Арман уже снял для них номер и даже заглушил двигатель, из-за чего салон начал понемногу остывать.

Мишель укутался в куртку и выбрался из машины. Одному богу было известно, как ему надоели эти мотели, и бесконечные переезды из города в город. Он хотел вернуться в свое прошлое и никогда не влюбляться в Армана. Хотел предупредить родных о том, что им грозит опасность. Хотел вернуться домой. Или хотя бы в «Алый Куб».

Но все, что ему оставалось, это покорно плестись за мужчиной к приземистому зданию с множеством номеров, и запереться вместе с ним в одном из них, чтобы переждать еще одну ночь.

Пока Мишель раздевался, мечтая поскорее принять душ и лечь спать, Арман привычно осматривал помещение, заглядывая во все места, где мог бы поместиться взрослый человек и проверяя стены датчиком на наличие прослушки.

Мишель считал это глупостью, не представляя, каким образом преследователи могли угадать, где именно они остановятся. Но никогда не вмешивался, оставляя за Арманом право самому решать, как обеспечивать безопасность. Но сегодня его почему-то дико раздражало абсолютно все, что делал мужчина, и он не смог сдержаться:

- Прекрати уже это! Ведешь себя, как параноик. Никому и в голову не придет прослушивать этот клоповник.

Он бросил куртку на двуспальную кровать и посмотрел на Армана. Тот ничего не сказал. Лишь зло сверкнул глазами и сделал к Мишелю несколько быстрых порывистых шагов.

Парень испугано отпрянул в сторону и, перецепившись через ножку стула, чуть было не упал. На что Арман лишь покачал головой и, схватив стул за спинку, отнес его к окну.

- Дурак, - выдохнул Мишель, чувствуя, как сердце беснуется в груди.

И, чтобы скрыть свое смятение, сбежал в душ, мечтая поскорее смыть с себя усталость минувшего дня.

Арман проводил Мишеля взглядом и опустился на стул, немного отодвигая занавеску в сторону и всматриваясь в хорошо освещенный двор захолустной гостиницы.

Воскрешенные расспросами Мишеля призраки прошлого восстали из своих могил, и как бы Арман ни пытался отвлечься, мысли его все равно возвращались к кошмарному вечеру. Не к тому, когда погибла семья парня, а к более ранним событиям. К безумной ночи, сломавшей очень многое.

Вот только, сколько ни барахтайся в воспоминаниях, сколько ни кори себя за содеянное, прошлого не вернуть и не исправить. И не забыть...

Мишель больше не говорил с ним. Приняв душ, он быстро прошмыгнул в кровать и, укутавшись в одеяло как в кокон, уснул. Оставалось только догадываться, какие мысли крутились в его голове, и что творилось в израненном сердце. Впрочем, Арман был уверен, что ничего хорошего там не происходит. Сомнения, смятение и... страх. Ведь именно его Арман увидел в глазах Мишеля, когда забирал стул. И ужас, который он прочел в некогда теплом и счастливом взгляде парня ранил мужчину больнее, чем все полученные им когда-то пули.

Ближе к рассвету Арман задремал, но так и не уснул достаточно крепко, чтобы отдохнуть. Неудобный стул не особо-то располагал ко сну, а внутренняя тревога и вовсе не позволяла чарам Морфея приблизиться к уставшему сознанию. Поэтому, когда пришло время убираться из мелкого городишки, Арман был раздражен и хмур сильнее обычного.

И вновь дорога. Бесконечная серая лента убегала далеко вперед, сливаясь с затянутым свинцовыми тучами небом. Наверное, так и выглядит дорога в ад, хотя те, кто щебечут о чем-то подобном, о преисподней имеют довольно скудное представление.

Негромко играло радио. Местная радиостанция вещала какую-то чушь, приправляя ее паршивой музыкой. Шум двигателя нервировал, а мелькающие за окном пейзажи раздражали. Арман чувствовал, что подступил к грани, за которой неизменно произойдет взрыв, и потому решил немного разрядить скопившееся в груди напряжение.

Вместо того чтобы продолжить свой путь по богом забытым городишкам, на очередном указателе он свернул в Сиракьюс. Мишель спал, поэтому никаких возражений по этому поводу Арман не услышал. И разбудил его мужчина только когда припарковал автомобиль у «Джефферсон Клинтон».

- Приехали, - коротко сказал он, отвернувшись к окну и рассматривая улицу на наличие подозрительных типов, которых, впрочем, так и не заметил.

Мишель недовольно приоткрыл глаза и поерзал на сиденье, умащиваясь поудобнее. Ему изрядно надоело это бессмысленное путешествие, и он намеревался остаться в машине, пока как следует не отоспится.

- Хватит таскать меня по мотелям, как какую-то шлюху, - просипел он, накрываясь курткой и крепко закрывая глаза. - И уйди куда-нибудь хотя бы на час. Я хочу побыть один.

Арман повернулся к Мишелю и нахмурился, глядя на то, как парень усердно кутается в свою куртку.

Устал. Видно, что устал. Да и ночной разговор накануне им обоим не придал бодрости. Быть может, стоит послушаться? Быть может?..

Мужчина глубоко вдохнул и включил печку, чтобы Мишелю было теплее. Прикрутил радио, оставляя звук, но делая его очень тихим, и вышел из автомобиля.

Если Мишель решит сбежать, пули от Ригара не миновать. Что ж, теперь его жизнь полностью в руках парня. Пусть распоряжается, как посчитает нужным.

Тихий хлопок двери заставил Мишеля вздрогнуть и приоткрыть глаза.

Армана в машине не было и, приподнявшись на локте, парень увидел, как тот куда-то уходит.

С губ Мишеля сорвался облегченный вздох, и парень лег на опущенное сиденье, чтобы попытаться снова уснуть. Но у него ничего не вышло.

Впервые за несколько недель он был предоставлен самому себе и мог, наконец-то, расслабиться и не ожидать каждую секунду, что Арман сорвется и сделает ему какую-нибудь гадость. Впервые он мог побыть наедине со своими мыслями и со своим смятением, и как следует взвесить все, что с ним происходило.

Впрочем, уже через четверть часа Мишелю надоело лежать и терзаться сомнениями. Он поднял сиденье и сел, уставившись на здание отеля, которое очень сильно отличалось от привычных придорожных заведений, в которых им довелось останавливаться.

К тому же, оглянувшись по сторонам, парень понял, что они заехали в какой-то большой город. И от этого ему стало даже весело.

Наконец-то смена унылого пейзажа. Наконец-то нормальный номер, с нормальным душем, в котором, наверняка, даже будет горячая вода. Наконец-то нормальная пища и, возможно, даже телевизор в номере, который поможет отвлечься от гнетущей тишины.

Такое кому угодно поднимет настроение.

Когда Арман вернулся, Мишель уже весь горел от нетерпения выйти из машины и узнать, куда их занесло. И, стоило мужчине приблизиться к машине, как парень вышел из нее и требовательно заявил:

- Если ты сейчас скажешь, что мы едем дальше, я тебя задушу во сне. Учти, я не шучу.

- Не получится, - равнодушно отозвался Арман и пожал плечами. - У меня чуткий сон.

Он открыл дверцу и, выключив печку, достал ключи из замка зажигания. После чего запер автомобиль и, засунув руки в карманы, побрел к гостинице, даже не глядя, следует за ним Мишель или нет.

- Считаешь себя неуязвимым? - спросил парень, радуясь уже тому, что они никуда не едут.

Он любил большие города. Любил шум. Любил саму жизнь, которая струилась в бесконечных потоках людей. И это поднимало ему настроение.

- Считаю, что мой сон мог бы быть и лучше, - вновь пожал плечами Арман и вошел в гостиницу. - Ужин будет через полчаса. Все столики заняты, поэтому придется ждать. Номер снят. Я его проверил, так что можешь идти отдыхать.

Он протянул парню ключи и, когда тот взял их, пошел дальше по вестибюлю.

- Буду в баре, если понадоблюсь.

- Вот так просто уходишь? - изумился Мишель, вскинув брови. - Разве на меня больше не охотятся?

- Ты просил дать тебе час отдыха, - хмуро посмотрел на вредного мальчишку Арман. - У тебя еще есть полчаса.

- Какое великодушие, - съязвил Мишель. - А что будет, когда полчаса истекут?

- Я же вроде бы говорил... - прикинулся идиотом Арман. - Ужин. Тут хороший ресторан. Думаю, тебе понравится.

- Я тоже иду в бар, - парень бросил мужчине ключи и поравнялся с ним. - Хочу напиться. Достала эта поездка.

- Только аппетит себе не перебей молочными коктейлями, - хмыкнул мужчина и улыбнулся, когда за его спиной послышались приглушенные ругательства парня.

В баре было безлюдно. Всего несколько посетителей и те, кажется, собирались уходить. Тихая музыка ненавязчиво ласкала слух. А приглушенный свет располагал к отдыху. Вот только Арману от этого полумрака лишь сильнее захотелось спать.

Он прошел к стойке и, присев на высокий стул, жестом подозвал бармена.

- «Медовый Версаль», пожалуйста, и, - он кинул короткий взгляд на Мишеля, - кипяченое молоко. Надеюсь, у тебя нет аллергии на лактозу? Вроде бы раньше не было.

- «Лонг Айленд», пожалуйста, - заказал Мишель и смерил Армана холодным взглядом. - Хватит строить из себя заботливого папочку, - попросил он. - Я хочу расслабиться. И хотя бы на некоторое время забыть, рядом с кем нахожусь.

Арман не ответил. Отвернулся и теперь смотрел прямо перед собой, разглядывая ровный ряд бутылок на стенде. Мишель тоже молчал. Да и не о чем им было говорить.

Бармен справился на удивление быстро, и уже вскоре поставил перед Арманом его заказ. Мужчина поднял бокал, поднес его к лицу и втянул в себя чудесный аромат. После чего вновь поставил бокал на стойку, запустил в него пальцы и, подхватив ягоду ежевики, быстрым движением отправил ее в рот, при этом блаженно жмурясь. А когда ягода была съедена, он вновь подозвал бармена.

- Виски, - попросил Арман, так и не притронувшись к ранее заказанному коктейлю, который теперь одиноко стоял в стороне.

Потягивая свой коктейль через толстую трубочку, Мишель внимательно следил за Арманом.

Как странно, так много времени прошло, а мужчина почти не изменился. Да, он стал старше. Лицо приобрело резкие суровые черты, присущие взрослому состоявшемуся человеку. А характер сделался еще более ярким и еще более несносным. Но во многом все осталось прежним.

Жесты, улыбка, голос, тяжелый пронзительный взгляд и грубоватые шутки. А еще эта аномальная любовь к ежевике, от вкуса которой Арман и раньше сходил с ума.

- Почему бы тебе не заказать пару килограмм этих ягод и не наесться вдоволь? Что за страсть к мелочам? - спросил Мишель, которому алкоголь очень быстро ударил в голову.

- Мои страсти никогда не распространялись на мелочи, - фыркнул мужчина и придвинул к себе поданный барменом виски. - Да и что за извращение получать удовольствие огромными дозами? Выпей коктейль залпом, и он покажется омерзительным. Тяни его через трубочку маленькими глотками, и он покажется божественным нектаром. Уж кому, как не тебе, знать об этом.

- Ты просто мазохист, - прыснул Мишель, которому, честно сказать, до чертиков надоело злиться и бояться этого человека.

Сейчас, после стольких дней, проведенных вместе, ему, вдруг, стало интересно, в кого превратился Арман после чудесного воскрешения из мертвых.

- Любишь мучить себя, - продолжил он. - Ждать того единственного сладостного момента, когда сможешь вкусить то, что тебе нравится. Но довольствуешься малыми порциями. Странный ты.

- В этом и заключается сладость, - пожал плечами Арман.

Настроение Мишеля как-то неуловимо изменилось, и теперь мужчина чувствовал себя на лезвии очень острой бритвы: один неверный вздох, и тебя попросту располовинит.

- Неужели ты никогда не чувствовал этого восторга? – спросил Арман, повернувшись к парню. - Чувствовал, я знаю. Чувствовал, как кровь готова вскипеть в жилах. Как от предвкушения немеют кончики пальцев. Как кружится голова уже только от того, что желанное оказалось на расстоянии вытянутой руки. Это не мазохизм. Это... что-то другое.

«Да неужели?» - подумал Мишель, подозревая, что раньше Арман и к нему относился как к своей любимой ежевике.

Терпеливо ждал, когда можно будет попробовать. А когда доходило до дела, вкушал совсем чуть-чуть, чтобы поддразнить себя, и отступал.

«Ну точно мазохист», - прыснул мысленно парень, а вслух сказал:

- Ты совсем не изменился. Все те же привычки, те же взгляды на вещи. Даже странно... так много времени прошло, а ты по-прежнему довольствуешься малым. По-прежнему изводишь себя. Вот только меня в это не впутывай, ладно?

Мишель отставил свой коктейль и поднялся.

- Дай мне ключи. Я хочу в номер.

- А как же ужин? - Арман повернулся к парню и внимательно всмотрелся в его глаза, стараясь найти в них причину очередной резкой смены настроения.

Вот только искать не пришлось. Разговор просто пошел не в том направлении. Прошлое подобралось слишком близко и теперь уродливой тенью нависало над ними, намереваясь преломить тот жалкий мостик над бурной рекой ненависти, который им с таким трудом удалось возвести. Поэтому противиться Арман не стал. Протянул Мишелю ключ и вновь повернулся к стойке.

- Закажи себе что-нибудь в номер. Было бы глупо не воспользоваться шансом и не поесть нормальной еды.

Мишель ничего не ответил и быстрым шагом направился прочь из бара, но, на полпути остановился и вернулся к мужчине.

- Я не хочу сидеть в отеле, - сказал он с раздражением, когда Арман окинул его каким-то странным взглядом.

- Ты уж определись, - попросил Арман угрюмо.

Мишель мгновение молчал, прожигая взглядом своего конвоира, а потом, выругавшись, послал его к черту и ушел, чувствуя себя идиотом.

Он сам не знал, чего хочет. Эта странная поездка. Эта отвратительная компания. И прошлое, которое давно осталось в прошлом, но беспрестанно напоминало о себе разными мелочами. Как же он устал!

Хотелось расслабиться, но не получалось. Хотелось забыть все, что было, и воспринимать Армана по-другому. Но это было невозможно. Хотелось стереть воспоминания и просто жить, не оглядываясь назад. Но как это сделать? Как простить? Как забыть ту страшную ночь? Как поверить в то, что, если бы не подлость Патриса и сильная доза наркотиков, все могло бы пойти по другому сценарию? Как узнать, что подобное больше не повторится? И, главное, как понять свои чувства, которых уже нет, и которые, тем не менее, дают о себе знать каждое мгновение?

После ухода Мишеля Арман долго не задержался в баре. Сходил в ресторан, плотно поужинал и заказал ужин для Мишеля, который попросил доставить в номер, а после просто гулял по тротуару вокруг отеля.

Впрочем, промерзнув до костей, Арман все же вернулся в номер.

Мишель спал. Раскинувшись на широкой удобной кровати, парень самозабвенно посапывал, и мужчина несколько минут просто смотрел на него, впитывая взглядом каждую черточку его лица.

Годы не изменили парня. Даже наоборот, сделали его красивее. Изысканнее. Утонченнее. От нескладного мальчишки не осталось и следа, но... для Армана Мишель навсегда остался тем забавным смущающимся юношей, которого он целовал в саду, среди душистых цветов.

Боги! Как же давно это было. Совсем в другой жизни. Такой далекой, теперь кажущейся только страшным сном. Кошмаром, в котором был проблеск собственноручно разбитого счастья.

Постояв еще немного в дверях, Арман привычно проследовал к окну. Выглянул во двор, рассматривая улицу и дома на противоположной стороне, а потом подтянул к себе кресло и, усевшись в него, прикрыл глаза.

Легкая дрема окутала сознание мужчины практически мгновенно, но сон к Арману так и не пришел. Он вскидывался и открывал глаза при каждом малейшем шорохе, при каждом движении Мишеля на кровати, при каждом его вздохе. Но, не замечая ничего подозрительного, успокаивался и продолжал свой скудный отдых. А когда рассвело, Арман покинул свой пост.

Мишель еще спал, и мужчина не стал его будить. Стараясь не шуметь, он поднялся из кресла и направился в душ.

Холодная вода, под струями которой Арман простоял почти полчаса, совсем не помогала. Организм был истощен. Реакции притупились. А восприятие ухудшилось.

Арман понимал, что еще несколько дней в таком режиме, и он попросту свалится с ног, а Ригар так и не звонил. Мелкий гад, казалось, совсем забыл про них, и мужчина уже подумывал просто забрать Мишеля во Францию, где смог бы спрятать парня от любой напасти лучше, чем в здешних мотелях. Вот только согласится ли сам Мишель добровольно закрыться с ним в отдаленном от города особняке, в котором не будет никого, кроме них? Мужчине почему-то казалось, что не согласится.

Еще раз умывшись ледяной водой, Арман обернул бедра полотенцем и вышел из душевой. Он хотел переодеться и заказать завтрак, прежде чем будить Мишеля, но вернувшись в комнату, наткнулся на раздраженный и недовольный взгляд парня.

- Хорошо, что ты проснулся сам, - мрачно проговорил Арман, приближаясь к сумке и доставая из нее свои вещи. - Помню, в последний раз, когда я тебя будил, ты запустил в меня подушкой и обложил такими ругательствами, что мне даже стыдно стало.

Мишель пригладил растрепавшиеся волосы и зевнул. Он еще не выбрался из кровати и, по правде говоря, ему совершенно этого не хотелось. Но вот Арман, похоже, собирался нарушить его планы очередным переездом. Что не могло не раздражать.

- Сложно было уснуть под твою беспокойную возню в кресле, - проговорил парень, обнимая одеяло, с которым не хотелось расставаться. - Почему ты не лег на кушетку?

- Ты ее видел? Лучше уж по старинке, - ответил Арман и выпрямился, отворачиваясь от своего подопечного.

Однако Мишель тут же требовательно сказал:

- Посмотри на меня!

Арман с недоумением оглянулся, но парня это не удовлетворило.

- Повернись! - приказал он. - Что у тебя там?

Арман удивленно воззрился на свое нижнее белье, которое держал в руках и нахмурился.

С чего бы это Мишелю интересоваться его вещами?

- Тут у меня трусы, - он растянул резинку пальцами, демонстрируя парню совсем простенький, но вполне удобный атрибут своего туалета. - Есть еще носки. Хочешь посмотреть, маленький извращенец?

Мишель не ответил, разглядывая торс мужчины, который был усеян шрамами от пулевых ранений. Их было так много, что оставалось загадкой, как этот человек, вообще, смог выжить после такого.

«Значит, вот как все было?» - подумал Мишель. – «За то, что Арман пытался сопротивляться, его буквально изрешетили, только чудом не задев жизненно-важные органы».

До этого момента Мишель еще мог предположить, что мужчина выжил не случайно, а сговорившись с врагами, или сбежав из-под пуль, но теперь он понял, что заблуждался в своих догадках.

- На тебе в лото играть можно, - сказал парень, теперь до конца осознавая, какой ужасной смерти избежал благодаря этому человеку. - Чисел только не хватает.

- Выберешь, какие тебе нравятся, и я набью себе татуировку, - грубовато отозвался Арман и отвернулся от парня, в глазах которого читалась жалость, смешанная с отвращением.

Вот чего он точно не хотел, так чтобы Мишель жалел его или чувствовал свою вину за то, в чем не был виноват.

- Не разлеживайся долго, - посоветовал Арман парню, вытаскивая из сумки брюки и рубашку, и направляясь с этим вещевым богатством обратно в ванную комнату. - Через час уезжаем.

- Зануда, - бросил Мишель вслед мужчине и спрятался под одеяло.

***

Всю следующую часть пути Мишель молчал, обдумывая ситуацию, в которой оказался, и пытаясь привести в порядок бунтующие чувства.

Ну и что, что Арман сожалеет о содеянном? Он заслужил быть навеки отверженным и презираемым. Ну и что, что в душе мужчины все еще живет чувство, которое тот считает любовью? Это чувство не помешало ему издеваться и избивать предмет своей страсти, обвиняя во всяких бреднях. Ну и что, что он сполна расплатился за свои грехи, когда на его глазах убили всех, кто был ему дорог? Он сам отказался от своего счастья, жестоко растоптав влюбленного в него человека.

Мысли крутились и крутились в голове Мишеля, заставляя его беспокойно ерзать на сиденье и вздыхать, словно в легких не хватало воздуха. Он не мог найти себе места. Не мог обрести покой. В тесном, душном салоне ему делалось дурно от невозможности сбежать от себя и своих переживаний.

Арман несколько раз бросал на него обеспокоенный взгляд, а потом спросил:

- Тебе плохо?

Мишель покачал головой и отвернулся к окну, по сути не зная, плохо ему или нет.

Возможно, он просто устал просиживать задницу в машине и пролеживать бока в мотелях. Такая жизнь могла свести с ума кого угодно. Особенно, если на душе было очень неспокойно.

Он не хотел прощать Армана. Он хотел ненавидеть его до конца своих дней и, тем самым защитить себя от новых симпатий. Но, сколько бы он ни убеждал себя, что Арман плохой человек, его изувеченное тело и виноватый, растерянный взгляд врезались в мысли Мишеля, тревожа старые раны и воскрешая призраков прошлого одного за другим.

Он закрывал глаза, и по телу бежала дрожь от одного воспоминания о сильных руках мужчины, в которого он когда-то влюбился.

Мишель гнал от себя эти чувства, вызывая в памяти ту ночь, когда Арман предал его. Но, вместо лица мужчины, видел перед мысленным взором Патриса с горящими от ненависти глазами. И его жестокий смех, когда он спустил на Мишеля людей из группировки Мураками.

Та ночь была ужасной, удушливой, бесконечной.

Но были и другие ночи. Много других ночей в компании Армана, когда они прятались от чужих глаз, мечтая однажды сбежать куда-нибудь очень далеко и отдаться друг другу.

В то время Мишель жил этими мечтами. Он даже, в тайне от Армана, сделал себе поддельные документы и скопил немного денег, чтобы иметь возможность путешествовать без стеснения. И отсчитывал дни до того момента, когда можно было бы ускользнуть, не привлекая к этому особого внимания.

День встречи двух семей был тем самым моментом. Мишель с самого утра собрал небольшой чемодан, в котором спрятал наличку и документы, и засунул его под кровать подальше от чужих глаз. Он ждал, когда родители и Патрис отправятся в зал переговоров, а кузены, как это бывало обычно, уйдут на прогулку в парк. Все должно было пройти гладко. Но внезапно Армана вызвали на зачистку.

Мишель так и не успел поделиться с ним своими планами. Да Арман и не стал бы его слушать. Закинувшись мощной дозой наркотиков, он взял свой пистолет, несколько запасных обойм и уехал.

А через несколько часов Мишель оказался заложником людей Мураками, которые глумились над ним и насиловали, пока он не потерял счет времени. И чуть не лишился рассудка.

Мишель снова вздохнул.

Давно это было. Так давно, что половина воспоминаний уже давно истлела. Но Мишель помнил, как его опоили какой-то дрянью, после чего его сознание как будто помутилось.

Может быть, он действительно что-то понял не так? Может быть, Арман не был таким уж монстром, как он думал все эти годы?

- Зачем ты искал меня все это время? - вдруг, неожиданно даже для самого себя, спросил Мишель, буквально впиваясь взглядом в сумерки, сгустившиеся за окном автомобиля. - Только не начинай о том, что тебя грызет чувство вины, и ты хочешь пожертвовать ради меня своей жизнью. Скажи мне правду. Хотя бы раз в жизни скажи мне то, что у тебя на уме.

Вопрос Мишеля застал Армана врасплох.

Вот уже несколько часов они ехали в полнейшей тишине. Начавшийся еще утром дождь наконец-то превратился в снег и теперь мелкой крошкой засыпал покрывшуюся тонкой коркой льда дорогу. Монотонные пейзажи за окном, тишина и усталость сыграли свою роль не лучшим образом, и когда Мишель окликнул Армана, тот вздрогнул, в ужасе осознавая, что уснул.

Сердце бешено заколотилось в груди. К горлу подступил горький комок, и стало невероятно жарко. Адреналин пробежался по венам, отравляя каждую клеточку тела, и проступил на лбу холодной испариной.

Арман тряхнул головой, пытаясь одновременно справиться с паникой, накрывшей сознание, и обдумать вопрос, заданный парнем. Вот только делать это на обледенелой дороге было очень опасно.

- Ничего меня не грызет, - не поворачиваясь к Мишелю, сказал Арман, выискивая взглядом более или менее подходящий съезд с дороги. - Я знал, что ты не умер, потому и искал тебя.

Наконец, он увидел довольно приемлемый съезд на проселочную дорогу и, свернув на нее, заглушил двигатель.

Мишель напрягся, насторожился и схватился пальцами за ручку двери, готовый выскочить из машины в любую секунду. И Арман, глядя на это, лишь покачал головой.

- Иногда мы делаем ужасные вещи и совершаем безумные поступки. Но... все, что я говорил тебе - правда. Каждое признание. Каждое обещание... вот только... в какой-то момент я свернул не туда. Если ты ждешь от меня вечных извинений, то напрасно. Их не будет.

Арман отстегнул ремень безопасности и немного повернулся к Мишелю, который смотрел на него испуганным затравленным взглядом.

- Если ты ждешь пресмыкания и поклонения тебе, то это тоже не по моей части. Я ошибся, Мишель. Ошибся непоправимо. Этого не изменить и не исправить. Но я живу здесь и сейчас, а не в своем прошлом. И здесь и сейчас, чтобы не угробить тебя еще раз, мне следует немного вздремнуть.

Арман откинул спинку сиденья назад и повалился на нее, подкладывая под голову руку и прикрывая глаза.

- Разбуди меня через два часа, - попросил он и, кажется, мгновенно провалился в сон.

- Это, по-твоему, ответ? - процедил Мишель сквозь зубы и едва сдержал порыв пнуть Армана по ноге.

Когда мужчина резко свернул с дороги, парень подумал, что тот собирается наглядно продемонстрировать ему, зачем приехал в Штаты. Но, как оказалось, Арман всего лишь хотел спать.

- Как же я тебя ненавижу! - в сердцах выпалил парень и вышел из машины, желая немного пройтись и успокоить вздрюченные нервы.

В лесу, куда мужчина заехал, чтобы машину не было заметно с дороги, стоял чудесный зимний день. Было немного морозно, и снег приятно хрустел под ногами, принося умиротворение. Ветра почти не было. Лишь легкие его порывы срывали с верхушек деревья снежные шапки. И крупные хлопья, медленно кружась, оседали на землю и на ладони Мишеля, который выставил их вперед, чтобы почувствовать кожей ледяные поцелуи.

Вокруг было очень тихо. Не то, что летом, когда леса и парки оглашало пение птиц и стрекот насекомых. Вокруг все замерло, уснуло, словно в зачарованном сне. И вместе с природой засыпало беспокойство парня.

Ну его к черту, этого Армана, еще переживать из-за него!

Побродив немного по лесу, пока тело окончательно не озябло, Мишель вернулся в машину и с удивлением обнаружил, что прошло уже почти полтора часа. Солнце уже клонилось к закату. Скоро все вокруг укутается в вечерние сумерки и настанет ночь. Нужно разбудить Армана и ехать дальше, но...

Мишель посмотрел на мужчину, который спал так глубоко, что не заметил его отсутствия, и, заблокировав двери, сам начал устраиваться на ночлег.

Видно же, что Арман не высыпается. В мотелях ему нет покоя. Мишель не раз замечал, как тот вскидывается на стуле и выглядывает во двор, опасаясь непонятно чего. Но здесь, в глубине леса им явно ничего не угрожает. Так что пусть спит, пока не надоест. Иначе, действительно, чего доброго уснет за рулем и угробит обоих.

Откинув кресло назад, Мишель нашел на заднем сиденье плед, достаточно большой, чтобы его хватило укрыться двоим людям. Несколько секунд колебался, думая, а стоит ли проявлять хоть толику заботы к этому наглому ублюдку. Но потом, здраво расценив, что Арман обязательно проснется, как только начнет замерзать, милостиво поделился пледом и умастился на соседнем сиденье, пытаясь задремать.

Сон не шел. Мишель спал так часто и так много, как никогда прежде. Но в итоге организм сдался, убаюканный потоком тепла из встроенного обогревателя. И Мишель уснул.

Примечания:

*«Медовый Версаль» - горячий алкогольный коктейль с необычным способом приготовления. В разогретую сковородку помещают мед и ежевику, и помешивая на малом огне, доводя до кипения. Затем добавляют остальные ингредиенты: коньяк, лимонник, ликер. После чего содержимое поджигают и дают огню свободно гореть 5 секунд. Подготовленную смесь переливают в бокал, процеживая через ситечко. Подают с ягодкой ежевики на краю бокала.