⚜ Ноэль ▫ Миллес⚜

***

Чувства – удивительное явление. Огромный неизведанный мир со своими законами и правилами, которые не поддаются логике ума. И сколько бы человек ни копался в себе, пытаясь найти единственно верный путь к гармонии, он будет лишь глубже увязать в мутной трясине сумбурных ощущений, так и не добившись никаких результатов.

Лишь смерть способна расставить все по своим местам.

Лишь она одна способна все изменить.

Всего за несколько часов Миллес проделал путь от возрождения к смерти. Всего за несколько жалких часов он прошел по дороге из битого хрусталя и раскаленных гвоздей, в которую превратилась его любовь.

Отчаянно сжимая кулаки, он сдерживал рвущий его душу на части гнев. С ненавистью смотрел сквозь пространство и время, пытаясь повлиять на прошлое. Разговаривал с будущим, обещая вести себя достойно и не прощать обидчику его ошибок. А через мгновение, услышав роковые слова, взахлеб рыдал, осознавая, что ничего больше не повторится. Что больше не будет нежных слов, лукавых искорок во взгляде, горячих поцелуев и ласк. И все, что было до этого осознания, вдруг, стало не важным. Обида и ревность, наполняющие сердце Миллеса и отравляющие его кровь кислотным ядом, вмиг, истлели в ослепляющей вспышке боли, в которую обратился весь его мир.

Все замерло вокруг. Застыло. Картина жизни задребезжала перед глазами... и рассыпалась на осколки, словно лопнувшее от звуковой волны стекло.

И Миллес, вдруг, почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Как застеленный пушистым ковром пол, вдруг, ускользает, растворяется, превращаясь в бездну, от которой не будет спасения. В бездну, где ничего кроме извечной скорби нет, и быть не может.

Но чужие невероятно сильные руки, неожиданно подхватившие Миллеса, уберегли его от падения в пропасть. Грубый низкий голос пробился сквозь вопль, рвущийся из груди парня, и коснулся его слуха, заставляя замереть.

Ригар не просил успокоиться, не обещал, что все будет хорошо... не давал ложных надежд. Наоборот, он говорил о том, как будет дальше. Как одиночество и боль выжрут его сердце, оставив после себя лишь пустую оболочку. Мертвую землю, на которой уже не распустится ни один цветок надежды. Он говорил, как вслед за одной потерей придет другая. За другой, третья. За третьей, четвертая, и так до бесконечности. Он говорил, и Миллес слушал.

«Жизнь состоит из потерь. Жизнь такое дерьмо, что будет стремиться отнять у тебя все. И она отнимет, если ты не перестанешь отдавать ей то, что тебе дорого. Соберись. Он еще жив. Отдашь его сейчас, и он не вернется. Пока его сердце бьется, держи его в своем кулаке. Поверь, необратима только смерть».

Миллес слышал не всё. В сумбуре собственных страхов, он пропускал слова, не слышал всех предложений, но сердце его внимало этому грубому человеку. Внимало и впитывало его уверенность. А потом забилось с удвоенной силой.

Жив. Кайлер жив. Он все еще дышит...

Ригар говорил что-то еще. Обещал даже вырвать Кайлеру яйца за то, что он позволил себе распускать член в чужие руки. Но Миллес на это только покачал головой.

- Нет. Не надо, - сказал он твердо и уверенно.

- Жалеешь его? – с долей насмешки спросил Ригар и усмехнулся. – Ты слишком добрый, Пинки, тебя сожрут, ты и глазом моргнуть не успеешь.

- Нет.

- Не сожрут? Или успеешь моргнуть?

Миллес не ответил. Он был слишком поглощен разрывающими его надвое чувствами. Он был слишком растерян и утомлен.

- Я хочу спать, - устало проговорил Миллес и прикрыл глаза.

Ригар не ответил. Только поднялся со стула и протянул мальчишке руку. А потом Миллес уже плохо помнил, что происходило. Помнил только тепло широкой грубой ладони на своем плече и тьму, в которой шепотом ветра звучал глубокий голос мужчины: «Поверь, необратима только смерть».

***

- Миллес... ты как?

В комнате было темно.

В последнее время, когда бы Миллес ни открыл глаза, вокруг него клубился мрак. Густой, плотный как нефтяное пятно, непроницаемый. Он обволакивал парня, забивался в уши, мешая слышать, забивался в рот и нос, мешая дышать, а потом растворялся на миг, не позволяя задохнуться, и вновь начинал свою пытку.

- Миллес...

- Я не знаю...

Слезы, взбухшие на ресницах, звенели в каждом слове парня. Дрожали в гортани, мешая глотать, и впивались в виски колючими иглами.

Дыхание причиняло боль. Даже самый слабый вздох раздирал грудь Миллеса, отчего мальчишка почти не шевелился, уже не зная, куда себя деть от всего этого кошмара.

- Ты только не волнуйся, ладно? Звонил Ригар. Он сказал, что Кайлер... Его состояние... ухудшилось. Доктора не дают никакой гарантии...

Миллес закусил губу и накрыл голову подушкой.

Он был бессилен что-либо сделать. Все, что ему оставалось, это молиться. Без конца молиться и просить у бога крупицу милосердия для глупого мальчишки, который так часто играл с собственной жизнью, что не заметил подкравшуюся смерть.

И Миллес молился. Часами стоял у окна, наблюдая за тем, как день сменяется ночью, и наоборот. Молился и думал, что же пошло не так? Искал ошибки и грубые просчеты, из-за которых все стало так паршиво. И рисовал в своем воображении совершенно другую историю, в которой не было обид и слез. В которой все было хорошо.

Историю, которой никогда не суждено было сбыться.

Так проходило время.

День за днем в сердце Миллеса бушевали сомнения, в которых мешались страхи и жалкие надежды. Каждый вечер он умирал, так и не получив новых известий, а утром возрождался вновь и продолжал ждать.

Еще одна ночь была позади. Еще одна ночь отчаянной борьбы за угасающую жизнь. Ночь свершений. Ночь потерь. Ночь новых возможностей и лишений.

И так уже по десятому, наверное, кругу.

«Мышка, ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь?»

- Если бы я знал... если бы знал наверняка, тогда... мне было бы не так больно.

***

Миллес потерял счет времени. Он не знал, сколько прошло дней, а может недель или месяцев, прежде чем неожиданный телефонный звонок вновь не опрокинул этот мир с ног на голову.

Смысл сказанных слов не сразу дошел до Миллеса. Чужой незнакомый голос с трудом пробился через стену отчужденности, но стоило ему коснуться сознания, и рыдания вновь принялись душить парня.

Мышка вновь оказалась в мышеловке собственных эмоций. Растерянная, напуганная, преданная глупым котом, но, до невозможности счастливая из-за того, что этот несносный кот все-таки выжил.

Стоило Кайлеру преодолеть опасный барьер между жизнью и смертью, и очнуться от комы, как Миллес осознал, что окончательно запутался в собственных мыслях и ощущениях, и теперь просто не знает, как ему быть дальше. Как выкарабкаться из ямы, в которой он очутился. Как жить с воспоминаниями о предательстве и гнетущим страхом, что какой-нибудь несчастный случай снова отберет у него парня.

Наверное, он так бы и остался сидеть на кровати, глядя в пустоту и умирая от невозможности сделать выбор, если бы Ноэль не рассказал ему обо всем, что происходило с Кайлером в клубе, когда он оставался без присмотра Видегреля.

- У него такая натура, понимаешь? – говорил Ноэль, пытаясь донести до Миллеса, что одна измена, это еще не конец света, в том случае, если их чувства, конечно же, по-прежнему живы. – Ему нравится царящая там атмосфера. Но это не значит, что он вилял хвостом направо и налево, подставляя задницу каждому, кто бросал на него липкий взгляд. Я, между прочим, ни разу не видел, чтобы он кого-нибудь обслуживал.

- Это потому, что никто им не прельстился, - с обидой в голосе бросил Миллес.

На что Ноэль только улыбнулся:

- Прельстившихся было даже слишком много. Но Кайлер всегда отказывал, несмотря на то, что его раздирал интерес. Он помнил о тебе. Помнил, и не позволял себе сорваться.

Тогда эти слова согрели замерзшую душу Миллеса. Тогда эти слова многое упростили.

А теперь, по прошествии трех дней после последнего разговора с Ноэлем, Миллес все же решился кое-что изменить.

«Если любишь человека, надо научиться принимать его таким, какой он есть».

Эта фраза не давала мальчишке покоя. Он действительно любил Кайлера всем своим сердцем и готов был ради него на любые жертвы. Вот только страх, порой, становился настолько сильным, что все попытки Миллеса принять своего возлюбленного заканчивались полнейшим провалом и неудачей.

Но теперь он хотел окончательно покончить со своими страхами, неуверенностью, переживаниями и болью. Миллес решительно хотел встретиться с терзающими его демонами лицом к лицу, и победить их в сражении. А потом... начать свою жизнь с чистого листа.

Благодаря Ноэлю, Миллес многое узнал о пристрастиях Кайлера. Вернее о пристрастиях людей, подобных ему. Он был поражен до глубины души, когда понял, каким наивным был, полагая, что однажды у них все наладится. Что Кайлер бросит свое странное увлечение и осядет в тихой гавани обыкновенных отношений.

- Этого никогда не будет, – наставлял Ноэль. – Запомни, чтобы удержать Кайлера, тебе придется переступить через себя, в корне изменить линию своего поведения и показать ему, что без тебя его жизнь станет невыносимой. Жестокие плотские удовольствия для него как наркотик. Так стань для него этим наркотиком. Если любишь, то найдешь способ.

Миллес не был уверен в том, что сможет. И все же, все же... он хотел попробовать.

Миллес начал с простого.

Теория - вот основа основ любого начинания. И, несмотря на сомнения и липкий страх, постичь и изучить матчасть оказалось не так уж и сложно.

Интернет пестрил статьями и форумами. Сайты с тематическим направлением очень подробно описывали отношения, основанные на доминировании и подчинении. Красочно расписанные детали заставляли Миллеса краснеть от стыда и прятать горящее адским пламенем лицо во влажных от волнения ладонях. А уж когда дело дошло до видео, то Миллесу казалось, что он и вовсе воспламенится от охватившего его ужаса и смущения.

Впрочем, уже довольно скоро он привык к тому, что видит. Стыда это не поубавило, но теперь все внимание мальчишки было сконцентрировано на самом процессе. Он часами просиживал перед монитором своего ноутбука, склонив голову к плечу и искренне недоумевая, как можно было так согнуть, связать и выкрутить человека, что он принимал совершенно неестественные позы, но при этом просил добавки. Казалось, что у актеров, снимающихся в видео такого характера, вовсе нет костей или имеется хорошая физическая подготовка.

Но, списавшись на форуме со знающими людьми, Миллес узнал, что не все так сложно, как ему показалось вначале. Что да, для некоторых видов развлечений хорошая физическая форма просто необходима, но, в большинстве случаев, можно обойтись и без завязывания себя в узел.

Это немного успокоило Миллеса, и вселило в него толику уверенности.

А через неделю Миллес позвонил Ноэлю и попросил его о небольшом одолжении.

Парень сразу согласился помочь, и вот теперь, кутаясь в теплый шерстяной шарф, Миллес стоял в сторонке от Секс-шопа и, с нетерпением переминаясь с ноги на ногу, ждал своего друга.

Ноэль приехал минут через пять. На машине с тонированными стеклами. В сопровождении трех телохранителей, перед которыми Миллесу было особенно неудобно.

- Привет, - поздоровался Ноэль, вставая так, чтобы на мальчишку больше не дул холодный пронизывающий до костей ветер. – Замерз? Прости, в пробках задержались.

Миллес уверил, что все в порядке, и, жутко смущаясь, попросил друга помочь ему с покупками.

- Мне стыдно туда идти одному, - промямлил мальчишка в ответ на удивленный взгляд Ноэля.

- А интернет тебе на что, глупый? - рассмеялся Ноэль и, взяв Миллеса под руку, повел его в здание кричащих розово-черных оттенков. - Хотя, в магазине можно присмотреться к товару. Размерчик подобрать. Проверить знак качества.

Миллес совсем зарделся от безобидных подтруниваний и окунулся в атмосферу похоти и разврата, пряча лицо в рукаве пальто своего старшего друга.

- Ну и что тебе интересно?

- Я не знаю, - чуть заикаясь, пролепетал Миллес, чувствуя, что ему не хватает воздуха, и он вот-вот просто грохнется в обморок от волнения.

Магазин этот оказался целым супермаркетом, витрины которого были заставлены всякой секс-атрибутикой. Тут были и резиновые члены всевозможных форм, цветов и размеров, и женские половые органы из латекса, и даже головы с округленным в немом произношении буквы «О» ртом. И одежда. Много одежды, словно в бутике в «Мейсис». А еще тут были наручники, плетки, кляпы, фиксаторы и зажимы. И целый ворох каких-то тюбиков, шариков, ниточек, веревочек и цепочек.

- Я, правда, не знаю, - выстонал Миллес и сделал несколько шагов назад, когда немолодой уже мужчина направился в их сторону, приветливо улыбаясь.

- Чем я могу быть полезен? - окидывая покупателей профессиональным взглядом, спросил консультант. - Есть что-либо конкретное в предпочтениях?

Ноэль сдержанно улыбнулся и покосился на Миллеса.

- Простите, мы еще сами не знаем, что выбрать. Решили привнести изюминку в отношения. Разнообразить наш досуг. - Он обнял мальчишку за талию и привлек к себе. - Может быть, посоветуете нам что-нибудь для начинающих? Что-то, с чего можно было бы взять плавный старт и не навредить друг другу?

Консультант понимающе кивнул, словно догадался о желаниях клиентов, и повел их в отдел БДСМ, подробно рассказывая о тех или иных товарах, и их предназначении.

Миллес вжимался в бок Ноэля и с трудом передвигал ногами, боясь оступиться и упасть. А продавец убеждал, что все приспособления для взрослых игр в их магазине абсолютно безопасны, и в умелых руках могут стать очень даже возбуждающими, несмотря на свой угрожающий вид.

В итоге, после долгих мучений, Миллес, который покраснел до кончиков ушей, показал пальцем на витрину с ремнями для запястий и лодыжек. Потом с горем пополам выбрал зажимы для сосков, обезболивающий лубрикант и анальную грушу средних размеров. А так же кожаный фиксатор на член, лишь с большим трудом удержавшись от покупки такого же, только с поводком. И под конец встал на носочки и прошептал Ноэлю на ухо название того, чем он хотел обзавестись больше всего.

- Нам, пожалуйста, плеть, - проговорил Ноэль вслух и вскинул брови, когда Миллес так же шепотом внес свои поправки, - с узелками. Чтобы было действительно больно. А ты уверен?

Ноэль перевел взгляд с продавца на едва живого мальчишку. И тот кивнул, делая порывистый вдох.

- Чтобы было больно, - повторил Ноэль и улыбнулся консультанту.

Мужчина понимающе кивнул и подобрал самый, по его словам, качественный товар.

- Как насчет кляпа? - поинтересовался консультант, умиляясь стеснительности одного из покупателей. Такое невинное личико и такие откровенные желания. Просто прелесть, а не партнер. - Это может придать играм еще большей пикантности.

Миллес тут же вскинул на Ноэля взгляд.

- А это нужно? - спросил он тихонько. - Дышать, наверное, будет очень тяжело. Я смотрел на них, но даже не знаю, покупать или нет.

- Ну, я не эксперт, - усмехнулся Ноэль, так же поглядывая на кожаные ремешки, только с ошейником и цепочкой, - но качественный кляп вряд ли будет мешать дыханию, только если не предназначен специально для этого. Если хочешь, бери. Это поможет заглушить излишне громкие крики. К тому же, это очень возбуждающе. Знаешь, тебе надо сходить в «Алый Куб», но только под моим личным присмотром. Посмотришь, как это делают профессионалы.

- О, «Алый Куб», - понимающе улыбнулся продавец, - давний партнер нашей торговой сети.

- Я знаю, - ответил младший Вальдрэ, - поэтому мы здесь, а не у ваших конкурентов.

Подобное заявление подействовало на продавца более чем благодушно, и он пообещал сделать скидку, если они купят еще и приглянувшиеся Ноэлю наручники и ошейник.

Ноэль спорить не стал. Стоило ему представить себе лицо Ксандра, когда тот войдет в спальню и увидит более чем развратную картину с ним в главной роли, и все сомнения как рукой сняло. Они займутся сексом, в то время как за стеной будут привычно ошиваться охранники, и это точно привнесет в их размеренную жизнь некоторую живость.

- Я хочу кляп, - тихо проговорил Миллес, но в голосе его проскользнули капризные нотки, которым он сам немало удивился.

- Тогда нам, пожалуйста, еще и кляп, - с трудом сдерживая смех, обратился Ноэль к продавцу.

Мужчина кивнул и быстро направился к складу. И уже через двадцать минут Миллес стоял на улице, нервно сжимая пальцами два крупных пакета. Не то, чтобы покупок было очень много, но картонные упаковки оказались довольно объемными и, чтобы спрятать их, потребовались пакеты побольше.

- Уверен, что хочешь этого? - спросил Ноэль, с некоторой тревогой глядя на мальчишку.

Миллес кивнул.

- Да. Уверен, – ответил он, и поправил сбившийся шарф.

- Я рад, что ты решил пойти навстречу своему парню, - одобрил Ноэль. - Понимание и принятие очень важные аспекты в отношениях. Действуй, и не прогадаешь!

- Я не иду ему навстречу, - хмуро сказал Миллес, вмиг, поменявшись в лице, и вскинул на Ноэля тяжелый взгляд. - Я только хочу показать ему, что он потерял.

- Хм... - Ноэль с уважением посмотрел на мальчишку, во взгляде которого читалось возбуждение и упрямство, и проговорил: - Это взрослое осознанное решение. Ты молодец. Может быть, ты совершаешь ошибку, но это будет твоя ошибка, которая многому тебя научит.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Миллес и улыбнулся парню. - Спасибо, Ноэль. Ты мне очень помог. Не только с покупками, а в целом. Ты... ты замечательный друг.

- Ну что ты! Тебе не за что меня благодарить. - Парень обнял мальчишку и чмокнул его в висок. - Подвезти тебя куда-нибудь? Хоть Ригар и позволил тебе вернуться домой, гулять одному все еще небезопасно.

- Нет, спасибо. Я сам доберусь. - Миллес благодарно улыбнулся. - Мама испугается, если меня снова привезут на такой машине. В прошлый раз она решила, что я ввязался в какие-то страшные дела. Сказала, что я спутался с бандитами.

- Ну, в чем-то она права. – Хмыкнул Ноэль и погладил Миллеса по пушистым волосам, ободряюще ему улыбаясь.

Миллес еще раз поблагодарил парня за помощь и направился в сторону метро.

А когда приехал домой, долго разбирался в покупках, рассматривал их поближе и сверялся с обучающими видео в интернете, как правильно применять тот или иной атрибут. И уже к полуночи составил для себя конкретный план действий.

Утром Миллес собрал все необходимое в пакетик и, сказав родителям, что собирается к друзьям, направился в больницу к Кайлеру.

Этот день станет решающим в их затянувшейся игре в кошки-мышки. Пришло время покончить с ней. И Миллес был настолько тверд в своем намерении довести дело до конца, что ни землетрясение, ни потоп, ни какой-либо другой разрушающий катаклизм не смогли бы остановить его и заставить пойти на попятную.

***

В больнице было шумно и людно. По громкой связи давали небольшие объявления. Пациенты, пришедшие на прием к докторам, ожидали своей очереди, заполняя какие-то бланки. Медсестры и некоторые врачи подходили к регистрационной стойке, забирали какие-то документы, перекидывались между собой короткими фразами и исчезали в длинных коридорах.

Во всей этой суете Миллес чувствовал себя маленькой незначительной букашкой, на которую никто не обращал внимания. Высокие потолки, светлые стены, холодная атмосфера печали и какой-то скорби давила на него тяжелой ношей. А пакетик в руках казался невыносимо тяжелым, будто был наполнен не легкими «игрушками», а тысячетонными камнями.

Страх зашевелился в груди Миллеса, царапая мягкую ранимую плоть. Заурчало сомнение, ворочаясь в душе и проступая на лбу холодным потом. Сердце затаилось на миг и, вдруг, подскочило к самому горлу, мешая дышать, когда кто-то из больничного персонала прикоснулся к плечу Миллеса и спросил, может ли быть ему полезен.

Но секундное замешательство, охватившее парня, быстро сменилось твердой уверенностью.

«Хватит уже трястись!», - мысленно приказал себе Миллес. – «Хватит уже сомневаться и бояться всего на свете. Пора взрослеть. Пора становиться сильнее!»

Вежливо улыбнувшись работнику клиники, Миллес объяснил причину своего визита, и санитар указал ему на регистрационную стойку, посоветовав для начала узнать номер палаты, в которой лежит его друг.

Поблагодарив заботливого мужчину, Миллес отправился в указанном направлении, но, уже беседуя с медсестрой, столкнулся с проблемой. Он не знал фамилии Кайлера. За столько времени, что они провели вместе, он так и не поинтересовался этой простой, но важной деталью. Из-за этого Миллесу стало ужасно стыдно, и он, извинившись перед пожилой дамой, пулей бросился к стационарному телефону.

Дозвониться до Ноэля труда не составило. И когда друг ответил на звонок, Миллес попросил его разузнать у господина Родже полное имя Кайлера. Ноэль согласился помочь, и через десять минут после их короткого разговора к Миллесу, который все это время сидел на мягком стульчике возле телефонного аппарата, подошла медсестра и, уточнив у него его имя, проводила парня к нужной палате.

Вот только фамилию Кайлера, ему почему-то так и не сказали.

- Это, конечно, не по правилам, - хмуро проговорила женщина, недовольная происходящими нарушениями, однако все равно способствующая им, - но время вашего посещения не ограничено.

- Спасибо, - смущенно поблагодарил женщину Миллес и провернул дверную ручку.

Вот только входить не торопился, и стоял истуканом, ожидая, когда медсестра уйдет.

Женщина, видимо, поняла этот непрозрачный намек и, сурово нахмурив тонкие изящные брови, еще раз напомнила Миллесу о том, что пациенту ни в коем случае нельзя переутомляться.

Мальчишка закивал и, когда медсестра удалилась, все же толкнул дверь и вошел в довольно просторную и очень светлую комнатушку.

В общей тишине палаты тонкий писк медицинских приборов казался Миллесу пронзительным визгом. Он застыл у самой двери и не мог никак решиться подойти к койке, на которой спал Кайлер.

Было так странно видеть парня таким беспомощным, таким... другим. Словно смотришь на совершенно незнакомого человека, в лице которого лишь отдаленно угадываешь черты давно потерянного друга.

Кайлер выглядел ужасно. Его лицо было очень бледным и исхудавшим настолько, что о невероятно заострившиеся скулы, казалось, можно было порезать пальцы. Бескровные губы выглядели такими бледными, будто все эти недели Кайлер только и делал, что ел мел. Но ужаснее всего выглядел его нос. Он так сильно вытянулся, словно парень стал жертвой пластического хирурга-маньяка, помешанного на Пиноккио.

От этого зрелища у Миллеса задрожали губы. Но, несмотря на внешние признаки истощения, медицинские приборы показывали, что парень находится в стабильном состоянии.

Кайлер был измучен ранением и пересадкой почки, но уже явно шел на поправку. По крайней мере, Миллес на это очень надеялся. Иначе, он не сможет сделать то, зачем пришел. Иначе его сердце вновь дрогнет. А решимость лопнет как мыльный пузырь, снова превратив его в безвольное существо, не заслуживающее уважения.

«Нет!» - мысленно одернул себя Миллес. – «Я не отступлю. Не сейчас, когда точка невозврата осталась за дверью палаты. Теперь либо доказать себе и всему миру, что можешь принимать ответственные решения и держать данное себе слово, в независимости от обстоятельств, либо остаться жалким ничтожеством».

Ничтожеством Миллес быть не хотел, и потому, сжав зубы и решительно вздохнув, повернулся к двери и закрыл ее на замок. После чего приблизился к больничной койке и очень осторожно присел на ее краешек, чтобы ненароком не разбудить парня.

- Знаешь, я ведь очень сильно тебя люблю, - почти беззвучно прошептал Миллес, накрывая теплую руку Кайлера своей ладонью. - Очень-очень. Я готов ради тебя на любое безумство. Я готов ради тебя на все. Но ты... то ли не хочешь этого. То ли мои безумства тебе совсем не интересны. Но сегодня я хочу показать тебе свою любовь. Хочу показать тебе себя во всем непривлекательном виде. Хочу окунуться в это безумие с тобой, чтобы увидеть тех демонов, которых ты долго прятал от меня все это время.

Миллес замолчал. Отвернулся к окну, прижимая пакетик с «подарками» для Кайлера к груди. А потом начал доставать гостинцы, аккуратно раскладывая их рядом с собой.

Анальная надувная груша, плеть, лубрикант-смазка, крепкие наручники, фиксаторы, зажимы, кляп.

Пустой пакет, тихо зашуршав, соскользнул с колен на пол, и Миллес отстраненно проводил его взглядом, нервно теребя дрожащими пальцами ремешки кляпа.

Больно. Это, должно быть, будет зверски больно, но... он должен сделать это. Для Кайлера, для себя, для них обоих. Он должен это сделать, чтобы освободиться от страхов и сомнений.

И пусть будет больно, пусть будет страшно...

Пусть будет!

Теперь уже поздно отступать. И все, что остается, это подготовить себя, прежде чем окунуться в новый и такой пугающий мир жестоких удовольствий.