⚜ Ригар ▫ Ноэль ▫ Видегрель ▫ Садис ⚜

***

Вопреки опасениям, этой ночью Ноэль уснул достаточно быстро. Возможно, причиной крепкого сна без сновидений послужил виски, который укутал сознание парня пеленой покоя. А возможно его убаюкал зарядивший ливень с грозой, который не прекращался до самого утра.

Шум ветра, стук дождя по стеклу и грохот грома сливались в заунывную симфонию, заглушающую даже самые беспокойные мысли Ноэля.

Его телохранители были далеко не первыми люди, которые умерли у него на глазах.

Ноэль видел, как убивают... и несколько раз попадал в перестрелки. Правда, он сидел в машине, бронированное покрытие которой выдержало бы, наверное, даже выстрел из танка. И все же люди за пределами автомобиля умирали. И даже те, кого разборки мафии совсем не касались. Обычные невинные люди, которые на свою беду просто оказались не в то время и не в том месте.

Наверное, Ноэль привык видеть смерть, и потому так спокойно уснул. А, может быть, его сознание еще не восприняло произошедшее? Может быть, до него еще не совсем дошло?..

Проснулся парень на рассвете, весь мокрый от пота и дрожащий от озноба. Он не помнил, что ему снилось. Но точно знал, что что-то жуткое, из чего его вырвал жалобный собачий скулеж и лай.

Поднявшись с постели, Ноэль выглянул в окно и заметил вжавшуюся в стену их дома лохматую псину, которая, похоже, очень боялась грозы.

Оставаться безучастным к страданиям живого существа Ноэль не мог. А потому, накинув халат, он выбежал из дома, и, игнорируя оклик нового телохранителя, позвал псину с порога.

Пес не стал сопротивляться. Поджав хвост, он бросился в дом и там забился под кофейный столик, перепачкав весь пол в грязи.

А Ноэль рассмеялся и вошел следом.

- Ну ты и грязный, - проговорил парень укоризненно, морща нос от неприятного запаха, который исходил от длинной мокрой шерсти. - Надо тебя вытереть чем-нибудь и накормить. И не бойся грозы, в доме она совершенно не опасна.

Пес дрожал и прижимал уши к голове, но хвост его в ответ на ласковый голос парня неуверенно, но приветливо стучал об пол.

- Я принесу полотенце, - обратился Ноэль к собаке. - Жди меня здесь.

Сбегав в ванную, парень схватил с полки первое попавшееся полотенце, а потом заглянул на кухню и попросил повара выделить ему миску молока для собаки. Мужчина знал о пристрастиях молодого господина подкармливать бездомных животных и обездоленных людей, и полез в специальный ящик, где изолированно хранил посуду для подобных причуд.

Вручив парню миску с молоком, повар вернулся к готовке пищи, а Ноэль пошел к собаке.

Опустившись на пол рядом с кофейным столиком, парень подсунул молоко собаке под морду. Но животина проигнорировала угощение, продолжая мелко дрожать от страха.

- Ах ты, бедный, - ласково проговорил Ноэль, осторожно убирая с глаз собаки длинную челку, и улыбнулся, глядя в грустные, черные глаза. - Не бойся меня. На мыло ты точно не пойдешь. Мой старший брат спонсирует приют для животных, который я очень часто навещаю. Там тебе будет хорошо. Тебя будут кормить и содержать. А, может быть, кто-то заберет тебя, если понравишься. Пей молоко, а потом я тебя вытру. Пей...

На улице сверкнула молния, и раздался гром, но уже немного отдаленно, словно гроза уходила. Пес приподнял уши и даже, казалось, облегченно вздохнул. А потом подполз ближе к миске и стал лакать молоко, разбрызгивая его вокруг себя.

***

Гроза бушевала всю ночь. Завывал ветер, стучали в окна ветви большого дерева, растущего рядом с домом, шумел дождь. И Ригар так и не смог сомкнуть глаз до самого утра. Все прислушивался к шорохам в доме, опасаясь, как бы Ичиро не сбежал из-под надзора дяди, и не явился по его душу.

Но все обошлось. Ночь миновала, а вот непогода продолжала буйствовать.

Уставший и разбитый, Ригар поднялся с постели, когда небо только-только начало светлеть. И, закрывшись в своем кабинете, засел за документы, которые стоило разобрать еще несколько дней назад.

А часам к десяти гроза начала отступать.

Погрузившись в финансовые отчеты, Ригар так увлекся, что не замечал течения времени. А когда в следующий раз взглянул на часы, то выругался, и, спрятав документы в сейф, вышел из кабинета. Тело требовало порции кофеина. Хорошей такой, щедрой порции, которая смогла бы прогнать из разума сонную одурь, и вернуть ему должный тонус.

Но, спустившись на первый этаж, Ригар понял, что кофе ему не потребуется. Представшая его глазам картина подействовала на сознание лучше любого энергетика.

Ноэль, как всегда был в своем репертуаре. Привычка брата тащить домой всякую падаль не угасала с годами, а, казалось, становилась только сильнее.

Вот и сейчас мальчишка сидел на полу в гостиной и обнимал огромного лохматого и невероятно грязного пса, от которого за милю несло дерьмом и сгнившим мусором.

- Это, я так понимаю, мне вместо доброго утра? - ворчливо спросил Ригар и плюхнулся в кресло, брезгливо морща нос от мерзкого запаха. - Ну когда ты повзрослеешь-то, а?

- Зануда ты, братик, - отозвался Ноэль и вновь прошелся уже очень грязным полотенцем по длинной собачьей шерсти.

А потом склонился к морде животины и проговорил, глядя в ее добрые, грустные, уставшие глаза, специально растягивая буквы в словах:

- Ригар зануда. Ригар совсем не любит животных. Была бы его воля, он всех бродячих котов и псов отправил бы за океан в страны третьего мира. Но Ригар любит своего брата и не причинит тебе вреда, потому что знает, что Ноэль расстроится.

Ригар только фыркнул и спрятал улыбку.

- Ноэль ребенок, который не заботится о душевном равновесии своего старшего брата, - копируя интонацию мальчишки и его манеру говорить, протянул он. - Ноэль тянет в дом всякую дрянь, а Ригар потом тратит уйму времени и нервов на докторов и химчистки. Ты его хоть покормил? Или только делаешь вид, что заботишься?

- Конечно же, я его накормил! - возмутился Ноэль. - Всех надо кормить и греть, и тогда они будут добрыми и покладистыми, как эта псина. Да, псина, ты согласен?

Собака завиляла хвостом и повалилась на бок, подставляя Ноэлю живот, на котором свалялась шерсть. Но парень как будто даже не заметил этого, и стал гладить животину, удовлетворяя ее потребность в ласке.

- Видишь? Ей нравится. - Ноэль посмотрел на брата, который выглядел хмурым и уставшим. - Тебе тоже нужен кто-то, кто тебя согреет. Совсем сухарем черствым стал. Влюбись уже, наконец. Хватит мерзнуть в одиночестве.

- И что, - хмыкнул Ригар, - хочешь сказать, если я влюблюсь, то меня так же будут гладить по животу и чесать мне за ухом? Ну уж нет. Я подобных ласк не переживу. Мои уши дороги мне как память, и я не позволю кому бы то ни было прикасаться к ним.

- Ой, да ладно. - Ноэль насмешливо фыркнул. - Настанет еще тот миг, когда ты позволишь и не такое. Надеюсь, я это увижу. Хочу посмотреть на выражение твоего лица, когда ты осознаешь, что попал в капкан, да еще и мурлычешь, подставляя свои уши под ласки любимых рук.

- Нет, нет, нет! - Ригар скривился, представив, как кто-то тянет к его ушам свои корявки. - Я даже слышу хруст его костей и суставов. И это только моя фантазия. Не думаю, что со сломанными пальцами кому-то захочется трогать мои уши. Нет, братишка, любовь это не для меня. Сопли эти, нежности... насмотрелся я на весь этот идиотизм, и не хочу уподобляться всяким слабакам и нытикам. Не мое это.

- Сухарь... - Ноэль закатил глаза и отвернулся к собаке, обреченно качая головой. - Что ему скажешь, да? А вот ты любишь, когда чешут за ушками. Ты знаешь, что это хорошо, когда тебя любят. Потому что ты жил на улице, и никто тебя не любил. Но и я тебя долго любить не смогу. Скоро приедут из приюта и заберут тебя. Я буду навещать тебя, буду следить, чтобы с тобой хорошо обращались. Они знают, что мой братик злой жестокий мафиози, и не посмеют сделать тебе плохо, иначе он им руки повыдергивает. Да? Ригар, ты ведь повыдергиваешь им руки, если они обидят псину?

- Ах ты, маленький кровожадный вымогатель! - улыбнулся Ригар и поднялся из кресла.

После чего подошел к брату и брезгливо протянул руку к псине, чтобы приложить палец к ее мокрому темному носу.

- Если его обидят, я оторву им все выпирающие части тела, - пообещал он, только лишь для того, чтобы увидеть на лице Ноэля сияющую улыбку. - А теперь отправляй его куда следует, и идем завтракать. И да... сходи в душ, а то работники приюта вместо собаки заберут тебя.

Ноэль просиял, радуясь тому, что брат по-прежнему на его стороне и потакает его капризам. И встал, когда раздался звонок в дверь.

- Идем, псина, отведу тебя в машину.

Парень наклонился и, подхватив собаку под живот, поставил ее на лапы и потащил к двери, не обращая внимания на скептически прищелкнувшего языком брата.

- Я должен сам это сделать, - обратился Ноэль к работникам приюта и надел на собаку ошейник с поводком. - Он верит мне, и знает, что я не отдам его плохим людям.

Псина не упиралась. Прошлепав лохматыми лапами по лужам, она запрыгнула в машину и весело разгавкалась, словно ездила в фургоне не первый раз.

- Похоже, он привыкший к поездкам. - Улыбнулась работница приюта, которая подошла к Ноэлю, чтобы он расписался в необходимых бумагах.

- Дайте объявление в интернете и в газетах, может его ищут. - Парень поставил совою подпись и строго посмотрел на женщину. - Присматривайте за ним, не обижайте.

- Ну что вы, господин Вальдрэ, мы будем с ним предельно обходительны.

- Спасибо, - поблагодарил Ноэль и, попрощавшись с собакой, поспешил в дом.

Ригар ждал его на пороге. Ноэль улыбнулся брату и отправился в душ, где долго смывал с себя запах мокрой шерсти, от которого было не так-то и легко избавиться. И все же через пятнадцать минут он спустился в столовую, чистый и благоухающий, и сел на стул рядом с Ригаром.

- Вот и все, псины нет, и запаха тоже, - проговорил Ноэль. - Теперь можешь расслабиться, а то ты какой-то напряженный.

- Ну, еще бы мне не напрягаться. А, вдруг, эта собака приспешник самого Дьявола, и была специально подослана к тебе, чтобы совратить твою чистую душу и забрать ее в чертоги адовы?

Ноэль после этой тирады удивленно уставился на парня, и Ригар хмыкнул.

- Не обращай внимания. Я устал. Не спал всю ночь, вот и лезут в голову всякие бредни.

Он нарочито громко зевнул, протирая пальцами пекущие глаза, а потом снова обратился к брату:

- Сегодня я улетаю во Францию. Погода наладилась, и перелеты возобновили. К тому же Арману удалось перенести встречу, и я должен на нее явиться.

Ноэль кивнул, принимаясь за свой завтрак.

- А со мной кто останется? – спросил он.

- Никто, - ответил Ригар. – Потому что после вчерашнего я не могу оставить тебя дома без личного надзора.

- Ты возьмешь меня с собой? - удивился Ноэль. - Будешь за ручку водить за собой на важные встречи, и представлять меня цвету мафиозного общества?

- Нет. И не надейся на это. Ты останешься в Нью-Йорке.

- Ты сам себе противоречишь, - нахмурился парень. – Как ты собираешься обеспечить мне личный надзор в Нью-Йорке, если будешь во Франции?

Ригар отправил в рот кусочек бекона и, вдумчиво прожевав его, улыбнулся.

- Ты останешься под присмотром моего партнера, - ответил он. – Пойдешь в детский садик. Так что советую тебе поскорее свыкнуться с этой мыслью, потому что у меня совсем нет времени на твои капризы.

- Что? В детский садик? – возмутился Ноэль, укоризненно глядя на брата. - Сколько мне, по-твоему, лет? Ты хоть помнишь, что мне уже двадцать два, а не двенадцать? Я взрослый. Посмотри на меня! Я вырос.

- Для меня ты еще ребенок, - отрезал Ригар. – По-прежнему маленький двенадцатилетний мальчик, находящийся на моем обеспечении и под моей опекой.

- Да ты!.. Прекрати немедленно так маниакально меня опекать! Это уже безумие какое-то! - разозлился Ноэль.

- Я глава нашей семьи, и сам буду решать, опекать тебя или нет. - Ригар строго посмотрел на брата, но тот только насупился и словно бы обиделся на его слова. - Я волнуюсь. Это не шутки, Ноэль. Это далеко не шутки, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ну что тебе стоит пойти мне навстречу? Почему в итоге все бездомные псины, коты, бомжи и прочий уличный сброд оказываются для тебя важнее, чем я? Почему для них ты делаешь всё, а мои чувства игнорируешь? Или для того, чтобы ты меня пожалел, мне надо вываляться в навозной куче, и несколько раз обоссаться для большего колорита?

- Ты же не любишь, чтобы тебя жалели, - проговорил Ноэль и украдкой посмотрел на брата, который выглядел очень серьезным, а еще решительным, что совсем не радовало, так как эта решительность была сродни ослиному упрямству.

- Я такого не говорил, - ответил Ригар и отпил немного кофе из чашки, морщась от его крепости.

На самом деле он терпеть не мог кофе, но из-за постоянной усталости ему приходилось глотать эту дрянь денно и нощно.

- Говорил уже сто раз, и в сто первый сегодня, когда мы сидели в гостиной, - напомнил Ноэль.

- Я люблю нежность и тепло, но в разумных пределах, - признался Ригар, и тут же перехватил Ноэля за запястье, так как коварный мальчишка потянулся к его ушным раковинам.

- Не трогай! – попросил он настойчиво, отводя руку брата в сторону. - Нежность не обязательно должна распространяться на уши.

- А почему нельзя трогать твои уши? – гаденько улыбнулся Ноэль. - У тебя что, комплексы какие-то на этот счет? Они слишком маленькие? Или в детстве кто-то покушался на них?

- Я просто не люблю, когда к ним прикасаются, - пожал плечами Ригар.

Не говорить же Ноэлю, что любое прикосновение к ушам заставляет его трепетать как девственника перед сногсшибательной красоткой, зазывающей вкусить ее сладкие прелести.

- Ты такой странный, - усмехнулся парень.

- Доедай уже свой завтрак, - поторопил Ригар, прекращая этот бессмысленный спор. - У меня самолет через три часа, а мне еще нужно отвезти тебя в ясельки. Так что поторопись.

Ноэль закатил глаза, но ничего не ответил.

Когда ему говорили, что надо спешить, парень понимал, что это не ради того, чтобы заставить его шевелиться. Ригар был очень занятым человеком, и зачастую не мог позволить себе засиживаться за праздными беседами. И потому Ноэль не хотел его задерживать.

Он быстро покончил с завтраком, после чего пошел к себе в комнату, чтобы собрать необходимые вещи. И, справившись за каких-то десять минут, вышел из дома и сел в ожидающую его машину.

Ригар уже расположился на заднем сиденье и просматривал какие-то бумаги. А потому Ноэль не стал отвлекать его разговорами, и уставился в окно, думая о том, куда брат собирается его отвезти.

- Если планы не изменяться, то я вернусь через три дня, - пообещал Ригар, когда машина тронулась с места и отъехала от дома. - Арман справляется довольно хорошо, потому, я думаю, проблем возникнуть не должно. Мне, на самом деле, и самому не очень-то хочется мотаться туда-сюда. Если бы не дядя со своими чертовыми правилами, то мы уже давно жили бы во Франции.

- Только не в том доме, где убили родителей, ладно? – поставил условие Ноэль. – Не уверен, что мне там будет комфортно.

Ригар прикрыл глаза. Он хотел бы бросить все и уехать куда-нибудь подальше и от Нью-Йорка, и от Истра. Уехать, неважно куда, лишь бы как можно дальше от всей этой мерзости. От всей этой крови. От всего этого дерьма, в котором ему пришлось барахтаться всю осознанную жизнь. Да и Ноэля хотелось уберечь. Спрятать от грязи, и не позволить ей испачкать его душу. Чистую, светлую, сияющую добром душу, которую брат умудрился сохранить в первозданном виде.

- Быть может, когда-нибудь у нас получится вырваться. Быть может... Я вздремну немного. Разбудишь, как будем на месте. Хорошо?

- Спи. - Ноэль улыбнулся и потянулся к уху брата, пользуясь его расслабленностью, но вовремя остановился, не желая раздражать парня, и просто провел ладонью по его густым, гладким волосам. - Отдыхай. Я разбужу...

***

Тяжелая дрема сморила Ригара достаточно быстро, и тем неприятнее было просыпаться, когда Ноэль начал его будить.

Пробурчав себе под нос несколько невнятных проклятий, Ригар открыл глаза и выглянул в окно. Машина стояла у клуба господина Родже, а Ноэль с некоторым недоумением смотрел на брата, похоже, не понимая, зачем они сюда приехали.

- А вот и детский садик для тебя, братишка. - Хмыкнул Ригар и потянулся.

Мышцы неприятно ныли, и парень уже предвкушал семичасовой перелет, который, по всей видимости, станет для него сущей пыткой.

- Выходим! - скомандовал он и, открыв дверь автомобиля, выбрался из машины. – Это, конечно, не дошкольное учреждение, но, думаю, тебе здесь будет весело.

- В гей-клубе в Бронксе? Нет, ты серьезно?

Ноэль выбрался следом за братом и вжался в его спину, опасливо озираясь по сторонам.

Он знал это заведение... слышал о нем много неприятных отзывов. Таких, что волосы дыбом становились. И Ригар сам, по доброй воле привез его сюда?!

- Серьезно. - Кивнул Ригар. - Поверь, это не самое паршивое место во всем Нью-Йорке. Но, в нашем случае, оно самое безопасное.

- Знаешь, - отозвался парень и нервно хихикнул, - твои представления о детских садах меня немного пугают. Даже страшно представить, куда родители водили тебя в детстве...

- Никуда они меня не водили. - Хмыкнул Ригар. – Я, как и ты, был счастливым ребенком, и меня не запирали в рамках всяких сомнительных общин. Идем. Нас ждут.

- Ладно, идем, только пообещай, что не оставишь меня в этой общине надолго. Мне муторно как-то.

- Надолго не оставлю, - кивнул Ригар и направился ко входу в клуб.

Встретивший их охранник хмуро и мрачно оглядел визитеров с ног до головы. Несмотря на то, что мужчина работал на Ригара, он выполнял свое дело мастерски. Попросил оставить огнестрельное и холодное оружие, если таковое имелось, и только после этого пропустил их с Ноэлем в помещение.

В клубе было тихо и как-то пустынно. За барной стойкой, что-то читая в толстой тетради, стоял мальчишка, взятый Видегрелем под свою опеку. И, стоило только пацану завидеть гостей, как он расплылся в довольной и приветливой улыбке, и жестом пригласил их присаживаться.

- Я позову босса, - весело сказал парень и скрылся за дверью, ведущей в подсобные помещения, но тут же выглянул из-за нее и виновато спросил: - Может, напитков каких налить? Ну, чтобы не скучать в ожидании?

- Нет, не надо, зови господина Родже, - отозвался Ригар и, когда парень скрылся из вида, повернулся к брату. - Видегрель присмотрит за тобой. У него есть опыт в общении с такими детишками как ты. Так что, думаю, вы с ним найдете общий язык, и не будете друг другу докучать.

- Да уж, наслышан я об опытах, которые тут проводят. - Ухмыльнулся Ноэль, внимательно осматривая помещение клуба, которое днем казалось мрачным и неприветливым. - Ночью здесь, должно быть, все сверкает, грохочет музыка, все танцуют и пьют. Уверен, что мне самое место среди этого, как ты любишь выражаться, сброда?

- Клуб закрыт на неопределенный срок, - ответил Ригар. – К тому же, Ичиро сюда вход заказан. И именно поэтому это место сейчас для тебя самое безопасное. Пока ты находишься в «Алом Кубе», я могу не волноваться о тебе, и спокойно заниматься делами.

- Как скажешь, - не стал противиться Ноэль. - Если тебе так будет спокойнее, я останусь, и буду вести себя как прилежный мальчик. Я понимаю, что ты волнуешься. Но пора уже научиться доверять мне, и давать хоть немного свободы.

- Я знаю, что тебе это надоело. Знаю, Ноэль. Но прошу потерпеть еще немного. Совсем чуть-чуть. Прошу тебя. Я найду способ обезопасить тебя от Ичиро. Это все, что нам нужно.

- Я знаю, что мне нужно... – отозвался парень, расплывшись в радостной улыбке. - Нужно найти себе того, кто будет защищать меня вместо тебя. Тогда тебе не придется волноваться. Правда, я хорошо придумал?

- Никто не защитит тебя лучше меня, - резонно заметил Ригар. - Впрочем, можешь влюбляться, если хочешь. Только выбирай сильного человека. Я не потерплю рядом с тобой какую-нибудь неумытую размазню.

- Как скажешь, - голосом, полным наигранного благоговейного трепета, проговорил Ноэль, но тут же замолчал и оглянулся, услышав за своей спиной тихие шаги.

И замер с приоткрытым от восхищения ртом, глядя на вышедшего к ним мужчину, который обладал поистине впечатляющей внешностью.

- А его можно? – шепотом спросил Ноэль у брата.

- Нет, - усмехнулся Ригар и поднялся со стула, чтобы поздороваться с владельцем клуба. – И думать забудь.

Приблизившись к посетителям, Видегрель поприветствовал Ригара рукопожатием, и окинул его брата внимательным взглядом.

- Это и есть Ноэль? – спросил он с улыбкой, протягивая руку младшему Вальдрэ.

Ригар кивнул. И, пока Ноэль пожимал ладонь Видегреля, сказал:

- Присмотришь за ним? Это всего лишь на пару дней. Мне нужно отлучиться, но я боюсь, что в мое отсутствие с ним может случиться какая-нибудь неприятность. В целом, он очень послушный. По углам не гадит. В тапки не ссыт...

- Эй! – возмутился Ноэль и легонько ударил брата в плечо, на что Ригар только рассмеялся и продолжил:

- Он не доставит тебе проблем.

Видегрель мгновение помолчал, а потом кивнул.

- Только не забудь о нашем уговоре, - напомнил он. – Я не против помочь, но положение, в котором я оказался, не делает мой клуб самым безопасным местом.

- Главное, не подпускай к нему Ичиро, - сказал Ригар, - а о дополнительной охране клуба я уже позаботился.

- Что ж, - Видегрель перевел взгляд на младшего Вальдрэ и добродушно ему улыбнулся, - добро пожаловать, Ноэль. Чувствуй себя как дома. Сейчас я позову Кайлера, и он проводит тебя в твою комнату. Если что-то понадобится, обращайся к нему, или ко мне. В комнате есть номер телефона для связи со мной.

- Хорошо, - кивнул парень. – Спасибо за заботу, господин Родже.

После чего повернулся к брату и крепко обнял его на прощание.

- Береги себя, - попросил Ноэль. – И возвращайся поскорее. Я уже скучаю.

- Не привередничай тут, - наставительно сказал Ригар. – А я вернусь, и глазом моргнуть не успеешь.

Мальчишка улыбнулся и отстранился. И Ригар, взмахнув на прощание рукой, поспешил к выходу.

- Идем, - обратился Видегрель к своему юному гостю.

И Ноэль, проводив брата грустным взглядом, последовал за мужчиной.

***

Когда Видегрель передал заботу о Ноэле Кайлеру и вернулся в свой кабинет, его ждал неприятный сюрприз в виде недовольного лица Садиса.

- Иногда я совсем тебя не понимаю, – нарушая тишину, уже не первый день царящую между ними, проговорил Садис. - Что творится в твоей голове? Чего ты добиваешься, соглашаясь на подобные сделки? Хочешь, чтобы и младший брат Вальдрэ оказался за стеклом твоей игрушки?

- Ты так говоришь, будто это была моя идея. - Отмахнулся Видегрель, но очередная игла непонимания вонзилась в уже и так истыканное сердце. – Ригар сам попросил меня о помощи. Он прекрасно знает, что это за место, и в каком положении я нахожусь. И, думаю, он тщательно взвесил все «за» и «против».

Садис ничего на это не ответил. А только снял очки и начал методично протирать стекла специальной салфеткой, которую достал из нагрудного кармана рубашки.

Ткань мягко скользила по отполированным до блеска линзам, и взгляд Видегреля невольно сфокусировался на длинных пальцах любовника, на которых не было ни единого изъяна.

Идеальные пальцы. Аккуратные, чистые ногти. Ни единого волоска на фалангах, ни единого шрама.

Эти пальцы могли вознести к небесам блаженства. Лаская и нежа, они могли заставить его позабыть все невзгоды и тревоги. А еще они могли раздавить. Безжалостно, жестоко, просто стереть в порошок, смешав с горсткой дорожной пыли. И эти пальцы уже больше месяца не прикасались к нему.

В последнее время Видегрель часто смотрел на руки Садиса, с каждым днем все острее ощущая недостаток их тепла. Но любовник был непреклонен, продолжая вести свою странную, непонятную игру, чем медленно сводил мужчину с ума.

- Почему ты молчишь? – спросил Видегрель, пытаясь разбить выросший между ними лед отчуждения. – Если у тебя есть еще какие-нибудь претензии, я внимательно тебя слушаю.

- Нет у меня никаких претензий, - равнодушно отозвался Садис, возвращая очки на место, и их прозрачные линзы тревожно замерцали в свете солнечных лучей.

Видегрель обреченно и как-то устало вздохнул, и, опустившись за свой рабочий стол, спрятал лицо в ладонях, уже не зная, как подступиться к холодной ядовитой змее, в которую превратился его любимый человек.

Садис видел, что Видегрель находится на грани нервного срыва. Замечал, как мужчина с каждым днем теряет силы, уверенность в себе, а вместе с тем и былую привлекательность. И совершенно не понимал ослиного упрямства, которое мешало Видегрелю отказаться от треклятого клуба и уехать с ним подальше от Нью-Йорка.

- Ты должен отказать, - поставил свое условие Садис, и Видегрель поднял на него недоуменный взгляд, в котором затаился ужас.

Этот взгляд как будто кричал: «В своем ли ты уме? Как я могу отказать этому человеку?»

- Можешь, - ответил Садис на невысказанное возмущение. - Это просто, поверь мне. Нужно только начать. «Нет». Вслушайся в это слово: «Нет! Я не буду больше этим заниматься. Я бросаю все к чертовой матери и уезжаю». Пойди и скажи ему это.

Видегрель недовольно поджал губы.

«Пойди и скажи!»

Безумец. Они оба безумцы.

Садис как сумасшедший требует от него невозможного. Сам он как ненормальный пытается сохранить то немногое, что у него осталось. Но любовник не понимает... не хочет понимать. Не хочет верить и просто принять его сторону. А он не может рассказать всего. Просто потому, что любит. Любит так, что Садис вряд ли представляет себе, насколько сильны эти чувства.

- Я вслушался, - проговорил Видегрель и устало поднялся.

«Одно и то же каждый день», - думал он. – «Одни и те же слова. Одни и те же увещевания. Пойди и скажи им всем "НЕТ ". Пойди и скажи».

И Видегрель сказал бы. Бросил бы, но...

Он слишком хорошо помнил, что произошло в Японии с работниками борделя, принадлежащего Акено. Он слишком хорошо помнил, как полгода назад Садис собирался отдать себя в руки Кано, прекрасно понимая, что старый ублюдок его пристрелит.

«И что Садис сделает сейчас, когда узнает о грозящей нам всем опасности?» - с горечью хмыкнул про себя мужчина. – «Что-что? Соберется и поедет вершить справедливость, вот что!»

Видегрель не мог этого допустить. Садис был единственным человеком, смерть которого стала бы для него невыносимым испытанием. А потому...

Сказать «нет» действительно просто. Всего лишь надо открыть рот и произнести эти жалкие звуки. Вот только, даже если он их проорет, срывая глотку, выстрелы, рыдания и вопли боли его подчинённых заглушат этот вопль!

- Давай оставим этот разговор, - попросил Видегрель. - Мне надо собраться с мыслями.

Садис несколько мгновений смотрел на любовника, стремительно теряя вспыхнувший к нему интерес, и, когда последние искры нового чувства угасли в глубине серых глаз, равнодушно пожал плечами.

- Как угодно. Поступай, как знаешь.

И отвернулся к окну, впиваясь взглядом в лазурную синеву неба, кусочек которого проглядывал среди обшарпанных многоэтажек.

В груди у Видегреля все мучительно сжалось.

Снова это проклятое ощущение. Снова эта безумная тяжесть. Он готов был поклясться, что слышит треск своих костей. Еще чуть-чуть, еще немного, и он просто сломается, раздавленный прессом навалившихся проблем.

Что ж, даже спортивные купе рано или поздно отправляются на свалку. Вот и его время подходит... главное сохранить... сохранить жизнь Садиса, и жизни подопечных... остальное уже неважно.

Видегрель несколько мгновений рассматривал вновь ставшее безучастным лицо любовника и, упрямо поджав губы, направился к выходу.

Даже несколько человек охраны, направленных Ригаром в клуб, будут сейчас как нельзя кстати. И пусть это решение окажется очередным гвоздем в крышку гроба их с Садисом отношений, Видегрель готов был лично забить этот гвоздь.

Пусть будет пусто в душе. Пусть будет больно. Пусть так...

Но осознание того, что Садис живет и дышит, любуется окружающим миром, слушает песни ветра и птиц, наслаждается пищей и дивными ароматами цветов, поможет Видегрелю выдержать любые невзгоды. В то время как смерть мужчины убьет его одним прицельным ударом в сердце, которое придется вырвать из груди и раздавить собственной рукой, чтобы прекратить чудовищную агонию.

Приоритеты были очевидны. И Видегрель, собрав в кулак все свое самообладание, вновь принял решение поступить так, как считает нужным. Не оглядываясь на чужое мнение, и руководствуясь в вопросах бизнеса исключительно здравым смыслом.