⚜Ирман ▫ Амис⚜

***

Две с половиной недели прошли заунывно, занудно и совсем неинтересно. Амис скучал. Безумно скучал по Нью-Йорку и его неистовому шуму. По своим пациентам. Но больше всего по тому, без кого жизнь теряла краски и звуки.

Ирман...

Уезжая в Лондон Амис думал, что небольшое расставание пойдет их отношениям на пользу. Хотя на самом деле ему до зубовного скрежета не хотелось покидать город. Но учеба требовала к себе внимания как капризная прелестница. И парню пришлось переступить через свои желания. Впрочем, окрыленный счастьем и полностью довольный тем, как развивались их с Ирманом отношения, он со спокойной душой отправился познавать грани человеческого разума.

В мечтаниях и воспоминаниях прошло довольно много времени, и все же ему было невероятно жаль того, что он не мог связаться с Ирманом. Эни посмеивалась над ним, называя парня влюбленной дурочкой, но Амис не обижался на подругу. Она ведь не таила на него обиду за то, что он предал ее чувства. Парень считал, что девушка имеет право на то, чтобы хотя бы частично возместить себе ущерб посредством язвительных замечаний.

И все же переживания не оставляли Амиса. Что-то тревожное грызло сердце, волновало, преследовало. Будто огромная черная тень следовала за ним по пятам и дышала в затылок, обнимая за плечи ледяными руками. Тень, в сердце которой затаилась сама Тьма. Тень, под скорбным одеянием которой скрывалась сама Пустота. И как бы парень ни гнал от себя дурные мысли, справиться с этим проклятущим плохим предчувствием никак не получалось.

На вторую неделю пребывания в Лондоне он все же решился написать отцу, чтобы справиться об Ирмане: не приходил ли? не звонил ли? а если приходил, то все ли у него хорошо? Но как только открыл свою почту, увидел сообщение. И каким же было удивление, каким сильным был восторг, охвативший его душу, когда он прочел такие простые, но такие важные и необходимые ему слова. Всего четыре слова. Четыре восхитительных, сияющих всеми красками мира слова, которые сделали Амиса самым счастливым человеком на планете. И его короткий, но столь же искренний ответ полетел через океан, чтобы прикоснуться к сердцу безумного зверя!

И вот теперь Амис возвращался. С нетерпением ожидая встречи с Ирманом, он чуть ли не пританцовывал, сходя с автобуса на остановке недалеко от работы парня. В ресторан он заходить не стал, а притаился на скамейке в тени здания, и просто ждал, когда смена Ирмана закончится.

В тот момент Амису было плевать и на ледяной ветер, пронизывающий чуть ли не до костей. И на начавшийся мелкий, но довольно неприятный дождь. И даже если бы сейчас началось землетрясение или, скажем, всемирный потоп, это все равно не согнало бы его с этого места.

***

- Ирман, ну а сегодня?

- Что сегодня? - парень поднял воротник куртки до самых ушей, прячась от порывов ледяного ветра, и вышел на свет из темного переулка.

- Погода мерзопакостная. И мы решили погреться в сауне. Ну же, не вредничай! - потребовала Стейси, которая в последнее время словно с цепи сорвалась и липла к нему, как банный лист к голой заднице.

И, к слову, раздражала не меньше.

- У меня дела...

- Вы с Зитрисом как две монашки! - разозлилась девушка. - Кто она? Познакомь нас! Я хочу увидеть ту красотку, которая смогла растопить твое ледяное сердце.

- Отстань, Стейси... - Ирман грубовато стряхнул со своего локтя руку девушки и, втянув голову в плечи, поспешил прочь от этой надоедливой занозы.

- Дурак, Гердер! Я все равно от тебя не отстану...

- О Господи! - парень ускорил шаг, буквально спасаясь бегством.

Как же она достала!

Он пробежал всего несколько метров в направлении подземного перехода, который вел к нужной ему автобусной остановке, но потом резко остановился, словно врезался в невидимую стену, и замер, вглядываясь в лицо поднявшегося со скамейки человека.

Сначала парню показалось, что он обознался. Не потому, что Амис как-то изменился или повзрослел, а потому что он просто не поверил, что тот наконец-то вернулся и ждет его здесь. Прямо здесь, посреди улицы, в такой холод. Это было похоже на сон, на самый желанный его бред.

- Я не верю... - Ирман чудом выдернул себя из ступора и нетвердым шагом приблизился к парню, с изумлением разглядывая его, словно все еще сомневался. - Когда ты приехал? Давно ждешь?

Голос предал, дрогнул... в голове вихрем взметнулись мысли, а сердце забилось быстрее, еще быстрее и еще... пока не начало причинять боль.

Амис смотрел на парня и не мог произнести ни слова. Обида жгучим кнутом стеганувшая его еще несколько мгновений назад, когда он увидел Ирмана с какой-то девушкой, таяла подобно воску под пламенем. Нет, Ирман ждал. Ждал и, кажется, даже очень сильно. Ведь невозможно так играть. Просто невозможно. И сердца стук не подделаешь. Или это собственное сердце сейчас срывается с цепи и стремится к тому, кто стоит всего в двух шагах?

- Сегодня, - ответил Амис на первый вопрос и улыбнулся как девчонка на первом свидании. - Пару часов всего. Не долго. Так что не волнуйся. Но все же хотелось бы погреться.

- Да...

Ирман выдохнул через силу и облегченно рассмеялся, понимая вдруг, что все это время находился в ужасном напряжении.

- Да, конечно, пойдем... - внутри все дрожало от волнения. Даже голос стал каким-то звенящим и чужим, словно принадлежал другому человеку. - Куда ты хочешь? Может в кафе?

- Нет, не в кафе. - Амис мотнул головой, и с кончиков его волос сорвалось несколько капель, которые попали ему на лицо и которые он тут же стер рукой, как раз давая себе возможность спокойно и облегченно выдохнуть.

Он очень волновался перед этой встречей, но сам толком не знал почему. Не понимал, что именно вызывает в его душе такой животный, почти первобытный страх. А теперь, когда все хорошо и спокойно, можно было расслабиться.

- Мы могли бы... ну... может быть к тебе?

- Идем... еще можем успеть на автобус. - Ирман медлил всего мгновение, прежде чем сделать к Амису короткий шаг и осторожно взять его за руку, которая была очень холодной и влажной. - Хотя нет... - сказал он с придыханием, едва справляясь с захлестнувшими его эмоциями, из-за которых все внутри переворачивалось и бунтовало. - Ты замерз. Возьмем такси.

Отказываться от такси Амис не стал. Это было бы глупо. Он действительно замерз, промок, пусть не до нитки, но все же. И ему очень хотелось поскорее добраться туда, где они смогут остаться наедине.

Машину долго ждать не пришлось. Всего-то пройти пару метров. И как по мановению волшебной палочки, автомобиль тут же выехал из-за угла и приветливо мигнул фарами.

А уже через полчаса они были у Ирмана. Аррека не было, и Амис мысленно поблагодарил те неведомые дела, которые заставили Джосса слинять на ночь глядя.

Единственное, что огорчало, это затянувшееся молчание. Оно не было тяжелым, не было напряженным или каким-то неестественным. И все же, привыкшему говорить без умолку Амису, было немного неуютно.

- Я получил твое письмо, - отдавая куртку парню, сказал он первое, что пришло в голову. Как глупо. Ведь он написал на это письмо ответ, и Ирман прекрасно осведомлен, что он его прочел. - Ты краток. Как всегда.

- Да? - Ирман застыл, прижимая к себе куртку Амиса и пытаясь справиться с ускорившимся сердцебиением. А потом тихо рассмеялся, чувствуя, как в душу закрадывается липкий, холодный страх. А вдруг не угодил? Вдруг сделал только хуже? - Твой отец предупредил, чтобы я не использовал матерные слова. Пришлось ограничиться этими...

Он нес ужасную чушь. Язык слушался плохо. Пальцы, скомкавшие мокрую ткань, одеревенели от напряжения.

Почему он не может признаться, как нормальный человек? К чему все эти глупые отмазки?

- Это правда... - сказал он, делая глубокий вдох, потому что Амис так ничего и не ответил на его идиотскую фразу. - Каждое слово... какое бы краткое оно ни было... - Амис все молчал и Ирман снова рассмеялся, чувствуя сильную дрожь в ногах. - Ну, это я к тому, что я, правда, Ирман и... люблю... люблю тебя... очень сильно. Очень...

Амис затаил дыхание...

Так лучше. Лучше слушать, чем читать. А еще лучше чувствовать. И смотреть в глаза. Но Ирман стоит к нему спиной. И глаз, тех самых глаз, что долгие годы не давали Амису покоя, он так не увидел.

Но ведь и это поправимо. Лишь сделать шаг. Один, еще один, еще, совсем маленький, и остановиться за спиной парня, чтобы прижаться лбом к его затылку и глубоко вдохнуть в себя его запах. Острый, резковатый после рабочей смены, смешанный с ароматами восточной кухни и сладких приправ.

- Да, - провести ладонями по напряженным плечам, словно бы говоря, я тут, не волнуйся, я не призрак. - Ты Ирман. И ты любишь. Я верю. - Глубокий вдох и легкий поцелуй в основание шеи. Туман перед глазами. Разум плывет, словно хмельной. Не слушается. И все же один вопрос дает о себе знать. - А зачем ты ходил к моему отцу?

- Я не мог дозвониться... - тихо выдохнул парень и куртка выпала из ослабевших пальцев. - Все думал, куда же ты делся. Я совсем забыл, что ты уезжаешь... - он запнулся, понимая, что не хочет рассказывать Амису о своих провалах в памяти и добавил еще тише: - Забыл, что ты уезжаешь именно в этот день. Проснулся, а тебя нет, и на звонки не отвечаешь.

Руки парня скользнули по его боками, и Ирман поймал их, скрестил у себя на груди, и накрыл своими, чувствуя, что вот он, момент наивысшего безумия.

- Я подумал, что обидел тебя. После работы поехал в клинику, но тебя там не было. А утром твой отец сказал мне, что ты уехал, и я понял, что сойду с ума, если целых три недели не буду знать, что с тобой происходит. Но в итоге я все равно так и не узнал... я думал, ты никогда меня не простишь. Думал, что все испортил.

Амис улыбался. Прижимался к парню и улыбался каждому его слову.

Разве возможно, чтобы после стольких лет все наконец-то стало хорошо? Быть может это просто сон? Быть может, они оба спят и снятся друг другу?

Нет, это реальность. Та реальность, которую Амис не мог себе и представить. Та реальность, на которую он никогда не мог рассчитывать, но...

- Я не прощу тебя, если ты немедленно не начнешь все портить как той ночью, - прихватывая мочку уха Ирмана губами, прошептал парень.

Они так много потеряли, так много упустили, и теперь хотелось наверстать все до последнего часа, до последней минуты, до последнего мгновения.

Ирман на секунду прикрыл глаза и улыбнулся. Сердце неистово билось у него в груди, разгоняя кровь, ударяясь о ребра в том месте, где покоилась ладонь Амиса. В ушах стоял противный звон. Похоже, он слишком переволновался. Но страх постепенно отступал, волнение сменялось возбуждением во всем теле, в мыслях, в чувствах... Снова все испортить? Так же как и той ночью? Да, пожалуй, он не прочь...

Резко развернувшись, Ирман посмотрел Амису прямо в глаза и поцеловал его глубоким, жадным поцелуем.

- Я изголодался по тебе... - признался он, подталкивая парня в гостиную, и дальше, в свою спальню, где они точно смогут не опасаться, что Джосс вернется в любой момент и все испортит. - Я хочу тебя.

Толкнуть его через порог, захлопнуть дверь, отрезая себя и его от остального мира и схватить за ворот рубашки.

Во тьме не видно даже силуэта. Плотные жалюзи не пропускают уличный свет. Но Ирману не нужно видеть, чтобы чувствовать... ему не нужно видеть, чтобы любить.

Еще пара шагов вглубь комнаты. Разорванная рубашка летит прочь. Амис что-то бормочет, но настойчивые губы заглушают его слабые возмущения.

- Молчи... отдай мне себя... пока я не сошел с ума и не сожрал тебя.

Ирман толкнул парня на кровать и забрался сверху. А потом схватил его ладонь и, превозмогая чувство смущения, граничащего с отвращением к самому себе, положил ее себе на грудь, позволяя нащупать пирсинг в соске.

- Тебе нравится это, да? Мне сказали, что если нравится, то в этом месте будет самое оно. Но если не нравится, то я избавлюсь от этой штуки, не волнуйся.

Холодный металл обжег кончики пальцев, и Амис чуть не задохнулся от странного, почти выжирающего душу чувства.

Пирсинг? Ирман сделал пирсинг? Позволил кому-то прикоснуться к себе? Позволил трогать свое обнаженное тело кому-то, кроме него?

Но это была не ревность. Совсем не она, ведь осознание того, что подобная жертва была принесена ему, у Амиса перехватило дыхание от восторга.

Нравится ли ему?

Слова были не нужны. Они не смогут передать и толики того огня, что вспыхнул в груди парня. И все, что Амис сделал, это резко поднялся и припал губами к прохладному колечку на дьявольски горячей коже.

Язык скользил по соску, губы прихватывали колечко и совсем легонько оттягивали его, должно быть, причиняя боль, потому что Ирман шипел, стиснув зубы. Шипел, но не отталкивал, и это стоило тысячи слов, миллиарда признаний. Это стоило всех звезд вселенной.

- Мне нравится, - с вожделением, какого раньше совсем не замечал за собой, прошептал Амис. Руки его скользнули на бедра сидевшего на нем Ирмана и с силой сжали их, сминая плотную ткань джинсов. - Мне нравится, Ирман. Безумно нравится.

Ирман улыбался. Он чувствовал себя самым настоящим победителем драконов. Такая мелочь... несколько тревожных ночей раздумий... просто адские десять минут, когда пришлось, стиснув зубы, терпеть прикосновение огромных волосатых ручищ, благо те были в стерильных перчатках, и еще полторы недели мучений, когда сосок совсем не хотел заживать.

И вот теперь голос с надрывом и просто дикий в своей новизне поцелуй, от которого кожа вокруг соска приятно саднила. Ну а в штанах самый настоящий митинг, с требованиями немедленно заняться развратом с объектом своей любви.

- Сделай так еще... - попросил Ирман, поглаживая пальцами затылок Амиса, и прикусил его за губу, вызвав резкий возбужденный вздох.

Амис изумленно хмыкнул.

Сделать еще? Просьба вызвала в душе бурю неоднозначных эмоций. Вдох, удар сердца, страх, заставивший кожу онеметь от напряжения и... рывок. Стремительный, отчаянный в своем безумстве.

Опрокинуть Ирмана на спину. Навалиться сверху. Впиться в приоткрывшиеся в изумлении губы и заглушить протестующие слова глубоким поцелуем, исполненным страсти. Почувствовать, как сильное тело Ирмана напряглось, как сжались на плечах пальцы, как коротко остриженные ногти яростно полосонули кожу, но не отстраниться. Ни на миг, ни на вдох, ни на долю секунды. А потом выпустить губы, чтобы тут же припасть к припухшему после предыдущего укуса соску и терзать его со всей нежностью, со всей страстностью, которую хотелось дарить только этому дикому, необузданному зверю. И ласкать, ласкать, ласкать... до ярких пятен перед глазами, до немыслимого возбуждения, граничащего с помешательством.

На какое-то время Ирман выпал из реальности.

Это не был полный провал, просто ему казалось, что он с головой погрузился в горячую вязкую субстанцию, которая заглушила звуки и замедлила движения.

Обжигающая страсть прокатывалась по телу волнами дрожи. Адреналин струился по венам, и его концентрация в крови была смертельно высока. Парень тяжело дышал, прогибаясь навстречу терзающим его губам и сжимал ладонями бедра Амиса, заставляя того тереться ягодицами о его пах. С уст срывались хриплые стоны, но даже их Ирман слышал приглушенно, словно они доносились из-за плотного слоя ваты.

А потом они оба словно обезумели. Амис резко отстранился и, пробормотав о том, что больше не может и не хочет терпеть, стянул с Ирмана брюки и сам насадился на его член, крепко обхватывая ствол сперва ладонью, а потом и горячими мышцами, от чего у парня перед глазами поплыли разноцветные круги. Несколько медленных, но глубоких проникновений, и Ирман подмял Амиса под себя, принимая правила игры, и начиная двигаться мучительно медленно, при этом прикусывая его кожу и повторяя безмерное количество раз, как любит его, как хочет его даже сейчас, когда уже находится внутри. Как его не хватало все эти недели, все эти годы, и как уже не хватает наперед из-за грядущего расставания пусть на день, но все же...

Ирман даже не знал, что способен говорить подобные слова кому бы то ни было. Но сейчас они легко срывались с уст, между стонами и вздохами, между жадными поцелуями и глубокими размеренными толчками, когда чернота вокруг вдруг окрашивалась всеми цветами радуги, а потом снова сгущалась вокруг парней, и так до тех пор, пока они оба не обмякли на кровати без сил. Мокрые от пота и спермы... выжатые... но абсолютно счастливые.

Дышать было тяжело. Удовольствие, истрепавшее их тела, заботливо укрыло их пледом усталости и отступило в сторону, растворившись в тишине комнаты. Лишь гулкое биение двух обезумевших от счастья сердец слышалось сейчас. И в нем отчетливо звучали вечные как мир слова.

Говорить не хотелось. Да и не было сил на разговоры. Но Амис чувствовал, что слова и не нужны. Ведь лениво скользящие по его влажной щеке пальцы были красноречивее и честнее любых слов.

Как же хорошо. Как восхитительно спокойно рядом с ним.

Судьба, ты слышишь меня? Ты оказалась не права. Твой эксперимент потерпел полный крах. Или удался. Но в любом случае...

Спасибо.

Спасибо тебе за него.

***

Пробуждение на следующий день оказалось для Ирмана самым настоящим испытанием. Накануне провалившись в крепкий сон без сновидений, он забыл завести будильник, и проснулся далеко за полдень.

Свет по-прежнему не проникал в комнату. Амис по-прежнему спал у него под боком, умиротворенно посапывая и обнимая его одной рукой. Сердце по-прежнему бунтовало по поводу и без, подтверждая то, что его чувства оказались не лживыми, и все еще тревожат его, настойчиво напоминая о своем существовании. А ненасытная плоть, почувствовав рядом того, кто очень ее привлекал, восстала из мертвых и требовала продолжить ночные развлечения.

- Обойдешься, - прошептал Ирман, обращаясь к самому себе, и осторожно высвободился из объятий Амиса.

Тот даже не шелохнулся, продолжая крепко спать. Наверное, дело было в усталости и разнице во времени. В любом случае Ирман был рад тому, что у него есть время подготовиться к пробуждению парня.

Он вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь, и прямиком направился в комнату к Арреку. Парня там не оказалось. Да и вообще было как-то пусто, словно тот не появлялся дома уже несколько дней, хотя Ирман совершенно точно видел его вчера утром перед работой.

Провалившись на первой же попытке, парень не стал сдаваться. Любовь это вам не дружба. Тут простым «Доброе Утро» и «Встретимся вечером» не обойдешься. Нет, можно, конечно же, если ты совсем бессердечная скотина и никакой любви в тебе нет. Но когда любовь есть, когда она так настойчиво пульсирует в твоих венах вместо крови и повергает тебя в настоящую сладкую агонию, ты просто не можешь ограничиться банальной фразой.

Это как подкожный зуд, который не унять, даже если выпить седативное средство. Он проникает в тебя так глубоко, что даже если сорвешь с себя кожу, не сможешь его успокоить. Хочется что-то сделать... как-то доказать свои слова, подкрепить конкретными действиями. Свернуть парочку другую гор, обратить речушку вспять, свергнуть небо на землю. Да что угодно... вот только Ирман понятия не имел, что делают подобные ему влюбленные идиоты, когда их распирает от такого чувства. «Если не сделаю сейчас, то лопну, если не увижу счастье в его глазах, сойду с ума».

И вновь телефон, как лучший помощник. Джосса нет, да и что он может посоветовать? Какую-нибудь придурь, от которой потом может стать только хуже. Нет, тут нужен профи. Кто-то, кто умеет угождать так, что только безмозглый не поверит.

- Зитрис, я в отчаянии... ты должен мне помочь!

В динамике слышится изумленный возглас, а после полный энтузиазма ответ:

- Что уже стряслось, Гердер? Говори, не бойся, я умею хранить чужие тайны...

- Мне нужен совет...

- Я внимательно тебя слушаю.

***

Крепкий сон, наполненный истомой и негой, отступал неохотно. Тело не хотело пробуждаться. Уставшее, изможденное всплеском застоявшихся эмоций, оно не желало приходить в тонус. Сознание было солидарно с телом. И все же витающие в воздухе непревзойденные ароматы находили отклик пусть не в душе и сердце Амиса, но в желудке точно.

Парень лениво пошевелился в кровати, укутываясь в тонкое одеяло плотнее, и улыбнулся, задев коленом Ирмана. Веки немного приподнялись, и Амис смог рассмотреть парня, который сидел на краю кровати и смотрел в стену. Рядом с ним, на низком столике был, как понял Амис, его завтрак в постель. И Боги! Что это был за завтрак! Подобную красоту можно было выставлять как экспонат в музей, так красиво были оформлены обычные на первый взгляд блюда.

- Мне никогда еще никто не готовил такую красоту. - Амис чуть приподнялся на локте и тут же рухнул обратно на кровать, не желая подниматься. Он чуть подполз к Ирману и юркнул к нему под руку, умащивая свою голову на коленях парня и утыкаясь лицом в его твердый живот. - Спасибо.

- А какую красоту тебе готовили? - спросил Ирман тихо, но все же в его голосе слышался легкий шипящий присвист ревности, которая вдруг дала о себе знать искусной игрой на натянутых нервах. - И главное, кто?

Почему-то было очень мучительно думать, что Амис вот так же лежал в чьей-то постели, расслабленный, сонный, влюбленный до одури, что читалось в его затуманенных глазах. И все же Ирман старался не психовать. Сейчас Амис здесь, с ним. Это-то и нужно помнить всегда, чтобы не наломать дров.

- Ну... - парень усмехнулся и лениво потянулся, выгибаясь как кот и переворачиваясь на спину, чтобы было удобнее наблюдать за Ирманом. - Красотой это можно было назвать с большой натяжкой. Мама вообще готовит не очень хорошо, но вкус приемлемый. Мы с отцом привыкли.

Ирман сощурил глаза, главным образом, чтобы скрыть так и норовящую проступить на губах улыбку. И, склонившись к парню, вдруг, облегченно рассмеялся, не в силах сдерживать вспыхнувшую в душе радость.

- Я придурок... - признал он, отсмеявшись. - Полный и непроходимый. И это не лечится.

Ирман сделал глубокий вдох и, продолжая обрисовывать взглядом лицо Амиса, провел ладонью по его руке вверх от запястья к плечу, изучая его, познавая новое в нем и открывая для себя иные ощущения, которые еще не испытывал до сих пор.

Нежность, например... не физическую, а сердечную... которая может появиться только под действием особых обстоятельств, и, естественно, не без прямого вмешательства в организм одного из гормонов.

- О! Ну об этом я знаю. - Рассмеялся Амис тихо и прикрыл глаза, наслаждаясь подаренной ему с самого утра лаской. - Ты мне это вдалбливал очень и очень долго, а я как твое зеркало отражал тот же идиотизм, только в двойном размере. Знаешь, - Амис распахнул глаза и теперь внимательно всматривался в лицо парня, - когда-то я искренне считал, что мы с тобой птицы. Парящие высоко в небе, не ведающие печали и страха, не знающие боли и тоски птицы. Но я ошибся. Нет, не птицы. Мы зеркало. Огромное двустороннее зеркало. Я смотрю в тебя и вижу себя, а ты отражаешься во мне. В каждом моем поступке, в каждой моей мысли, в каждом моем вздохе - ты.

- Это очень смелое и безумное мнение, - тихо проговорил Ирман, с особым трепетом лаская пальцами нежную кожу на шее Амиса, и чувствуя, как желудок подводит каждый раз, когда на ней проступает россыпь мелких мурашек. - Если это действительно так - я счастлив. Правда... если ты мое зеркало, я хочу смотреться в тебя вечно. Я так скучал...

Последние слова он произнес совсем тихо, едва слышно. Но от этого они не стали менее правдивы. Наоборот даже, он словно поведал самую сокровенную тайну своей души, и тем самым придал этим словам еще больше смысла.

Амис довольно улыбнулся и прикрыл глаза, а Ирман с удивлением заметил, что жилка на его шее вдруг стала пульсировать быстрее, даже слишком быстро для обычного волнения.

Нежные прикосновения так непохожие на все, что было раньше. Вокруг них словно сплетался кокон из прочных золотых нитей. Амис чувствовал это. Он даже, наверное, смог бы увидеть их, если бы открыл глаза, но поднимать веки не хотелось. Лишив себя одного из чувств, он мог в полной мере насладиться звуками и ощущениями. Он слышал, как бьется собственное сердце, слышал, как вторит его ударам глубокое и немного учащенное дыхание Ирмана, и слаще этих звуков не было в мире музыки. Они стали одним целым. Наконец-то стали одним существом. Раздробленные фигурки фарфоровых кукол склеились через годы, явив миру композицию, полную нежности и любви. Это было странно и очень естественно. Словно мир, сошедший однажды с орбиты, вернулся на свое место и вновь закрутился волчком, вовлекая в это вращение две крупицы серебряной пыли.

Но образы, появившиеся в мыслях Амиса, были жестоко разрушены трелью телефонного звонка. Он вскинулся, резко открывая глаза и краем глаза замечая, как поморщился от недовольства Ирман.

- Твой телефон? - уныло и как-то даже обреченно спросил он, и Амис кивнул.

Да, звонил именно его телефон. Вот только к чему было беспокоить людей в такую рань, парень не представлял. И все же решил ответить. Мало ли, что случилось.

Ирман вздохнул и, протянув руку к тумбочке, подал Амису его мобильный.

- Да? - чуть хрипло сказал парень, возвращая голову на колени Ирмана и прижимая его ладонь к своей груди.

- Амис, - голос отца звучал довольно спокойно, что немало выбесило парня, - а ты, собственно, где?

Амис вздохнул и мысленно закатил глаза.

- Пап, я, конечно, все понимаю, но ты сам окрестил меня взрослым и потому не думаю, что тебя должно волновать, где я нахожусь далеко за полночь. Откуда вообще в тебе проснулось это беспокойство? Гони его прочь, от него появляются преждевременные морщины и седина.

- Хм... - фыркнул в трубку Грегори, - мне на самом деле глубоко безразлично, где ты шатаешься за полночь, но меня, как твоего работодателя, крайне интересует, где ты шляешься за полдень, когда у твоего кабинета собралась очередь как на экскурсию в Эйфелеву башню.

- Что? - Амис резко вскочил и посмотрел в окно. Да нет же, серо, уныло, угрюмо. Предрассветные сумерки, не иначе. - Ты что, пьян?

- В общем, так, доктор Сеттон, советую вам, дабы не лишиться зарплаты, явиться на работу в течение часа. И если вы, доктор, опоздаете, то выговора в личном деле вам точно не избежать.

Противные гудки в динамике резали слух и били по нервам. Амис все еще не понимал, почему его зрение и ощущение так подводят его. И чтобы убедиться, он посмотрел на Ирмана.

- А который сейчас час?

- Почти четыре пополудни, - ответил парень с большой неохотой. - Прости, я не знал, что тебе нужно на работу.

- Четыре... - простонал Амис и вскочил с кровати, да так неудачно, что, запутавшись в одеяле, чуть не грохнулся на пол.

Если бы Ирман его не поддержал, то голова неминуемо встретилась бы с каким-нибудь твердым предметом. Но столкновения не произошло, и Амис, выпрямившись, коротко поблагодарил парня.

- Прости Ирман, я жутко опаздываю, - натягивая на себя одежду, извинялся Амис.

Ему было ужасно жаль вот так в спешке покидать его, да еще и не попробовав завтрак, а вернее уже полдник, который Ирман готовил наверняка с самыми прекрасными чувствами. И...

Амис резко остановился и склонил голову, прикрывая глаза. Час. У него есть еще целый час. Если вызвать такси, то можно вложиться в установленные отцом сроки.

- И все же с моей стороны было бы глупо не попробовать то, что ты приготовил. - Он сел на край кровати рядом с Ирманом и, потянувшись к нему, нежно поцеловал напряженные губы парня. - Только такси вызову и съем все до последней крошки. А ты на десерт. Только с ним придется подождать.

- С чем? - растерянно переспросил парень и посмотрел на Амиса, который довольно улыбался, глядя на него сияющими от счастья глазами.

- С десертом... - повторил тот, вновь оставив на его губах поцелуй.

Но в этот раз Ирман не позволил ему быстро отстраниться. Сбросив с себя гнетущее оцепенение, парень поймал Амиса в объятия и поцеловал, не в силах отказать себе в этом удовольствии.

- Значит, вечером мы увидимся? - спросил Ирман спустя мгновение, поглаживая ладонью поясницу парня.

- Конечно, увидимся. - Рассмеялся Амис негромко. - Ты теперь от меня точно не отцепишься, ну или я от тебя. Только... рубашку мне одолжишь? А то как-то в этих тряпочках, - он кивнул на разорванную вещь, все еще валяющуюся на полу у кровати, - стыдно перед пациентами появляться.

Ирман кивнул. Он был шире Амиса в плечах, и немного крупнее, но все же не критично, а потому его рубашка должна была подойти.

- Ешь, - сказал он, поднимаясь с кровати. - Я сам вызову тебе такси. А вечером заеду за тобой. Нечего по ночам шататься где попало.

Открыв встроенный в стену шкаф, Ирман порылся в своих вещах и нашел рубашку, более или менее подходящую по размеру. Убедившись в ее чистоте, он отдал ее Амису, и связался со службой такси.

- У тебя есть пятнадцать минут, - проговорил парень, снова присаживаясь на кровать. - Может быть, даже успеешь душ принять.

- О! Было бы просто замечательно. - Мечтательно улыбнулся Амис и отправил в рот первую умопомрачительно вкусную порцию омлета. - Ты гений, Гердер, тебе об этом говорили? - жмурясь от удовольствия и с наслаждением пережевывая еду, проговорил парень. После чего открыл глаза и добавил: - Вечером покормишь меня? С ложечки. Или просто погуляем?

- И с ложечки, и с вилочки... у меня сегодня незапланированный выходной, так что приготовлю что-нибудь толковое, - пообещал парень, уже планируя в уме, что именно нужно купить и хватит ли на это денег. - Потом можем и погулять, если погода будет нормальной. Ну, или... десерт. - Хмыкнул он, пряча смущение.

- Ммм... - мечтательно протянул Амис, запивая еду соком и, вытерев губы салфеткой, поцеловал Ирмана коротким поцелуем. - Десерт. Однозначно десерт. - Улыбнулся он, направляясь к выходу из спальни, но в дверях остановился и добавил: - Три порции, и не меньше. Я в душ, - быстро сказал он и ушел, чувствуя себя на двадцатом небе от счастья, потому что семи для описания того, что творилось в его душе, было явно недостаточно.