⚜Ирман ▫ Амис⚜

***

Как-то странно чувствовать себя идиотом.

Не то, чтобы Амис прямо так сильно был уверен в своих умственных и аналитических способностях, но все же считал себя неплохим психологом, и когда давал Ирману свой номер телефона, отчего-то не сомневался, что тот позвонит. Ведь было же что-то в его глазах такое, что почти кричало, оглушая, о том, что он позвонит. Что сделает этот чертов звонок сразу же, как окажется дома, но... не довелось.

Идиотская привычка ждать от Гердера того, чего он не сделает, и в этот раз себя оправдала, оставив на душе у Амиса неприятный осадок. А ведь он ждал. Опять ждал весь вечер, почти не спал, вздрагивая каждый раз, когда мозг, жаждущий свершения не свершаемого проецировал звуки и образы.

И вот теперь Амис сидел в своем кабинете и пытался прогнать надоедливые мысли, чтобы они не мешали ему работать. Получалось плохо, но все же более или менее он справлялся с задачей, чувствуя себя изможденным и уставшим как никогда. Впрочем, даже через усталость и утомленность он искренне костерил Ирмана на чем свет стоит, обзывая парня трусом и мозготрахером, которому от нечего делать захотелось поиграть в дебильные игры на выдержку.

Хотя... а чего он собственно от него ожидал? Мгновенных перемен? Волшебного преображения? Это же Ирман! Человекоподобный страус. Чуть шорох - голова в песке.

Успокоив себя подобными злыми мыслями, Амис продолжал работать. Но напряжение выжало из него все соки, и потому под конец рабочего дня парень уже мало что соображал. Благо, клиентов почти не осталось, и его ожидал последний час работы. Поэтому он немного расслабился, и когда в дверь постучали, без особого энтузиазма позволил пациенту войти.

- Ну, наконец-то, свалил... - Ирман вошел в кабинет и оглянулся, проверяя, ушел ли предыдущий пациент, который уже в коридоре вдруг вспомнил, что не рассказал доктору «о самом главном» и пытался всучить парню деньги, лишь бы тот уступил ему свой час.

Ирман послал его куда подальше и даже предложил проводить, но унылый старикан с плешивой башкой поспешил ретироваться самостоятельно.

Амис молчал. Сидел в своем кресле, выражая крайнюю степень серьезности, и сейчас очень сильно походил на своих напыщенных коллег.

- Ну? - Ирман повернулся к нему и недовольно поджал губы. - Чего расселся? Собирайся быстрее, у нас мало времени.

Сначала Амис подумал, что ему всего лишь послышался голос Ирмана. Но стоило только оторвать взгляд от записей в журнале, как галлюцинация из слуховой превратилась в зрительную. В наглую такую, почти осязаемую галлюцинацию, которая требовала от него каких-то действий.

- У меня сеанс, - тряхнув головой, возразил Амис и зажмурился на мгновение, после чего вновь открыл глаза и уставился на никуда не исчезнувшего парня. - И чего это ты мне приказываешь, обманщик?

- Потому что у нас мало времени. - Ирман сверился с часами и выжидающе уставился на молодого доктора. - А насчет сеанса не беспокойся. Пациент не против.

- Ты опять прогнал моего подопечного? - нахмурившись, спросил Амис, чувствуя, что готов сорваться и устроить Ирману взбучку. - Это ненормально, Гердер. Ты не можешь вмешиваться в мою работу. Это все равно, что я пришел бы на работу к тебе и заявил, что разогнал всех клиентов, чтобы ты был свободен. Это глупо. Потому что у меня нет автомата, а иначе я не знаю, как выгнать сотню богатых толстосумов из вашего элитного заведения.

- Ты совсем дурак, что ли? Я твой пациент на этот час, а через час твой рабочий день заканчивается, и я не против, чтобы ты подорвал уже свою задницу из этого кресла и сходил со своим другом в кино. Или мы уже не дружим?

- Что? - Амис растерялся. Как-то все это было неправильно, что ли. - Ты что же, специально записался на прием, заплатил триста баксов и примчался сюда, чтобы сходить со мной в кино?

Ирман кивнул и Амис закрыл глаза, покачав головой.

- Гердер, ты болен. Нет, вот, правда, я уже даже жалею, что выписал тебя. - В словах не было ни злобы, ни насмешки. - Ты же мог просто позвонить. Зачем все усложнять?

- Слушай, ты хочешь в кино или нет? - спросил парень, начиная злиться. - Последний автобус в город уходит через десять минут.

- Хочу! - ответ сорвался с языка раньше, чем Амис успел его осмыслить.

Но ведь такие ответы и есть самые честные, самые правдивые. И он хотел. Хотел в это чертово кино, хотел выйти из душного, похожего на камеру строгого режима кабинета, хотел, чтобы вытянул его из рабочего болота именно Ирман. Хотел и... делал.

- Невероятно, - усмехнулся он, кидая халат на кушетку и снимая с вешалки свою легкую ветровку, - я сбегаю с работы с пациентом. И все же, почему ты не позвонил?

- Ну... - Ирман замялся и отвел взгляд, смущенно почесывая нос. - Так вышло...

На самом деле он хотел позвонить, но в самый последний момент посчитал это идиотизмом.

Ну что бы это было? «Привет. Как дела? Как жизнь?» Да, блин, никак. Всего пара часов прошло. Что могло измениться?

- Но если бы что-нибудь произошло, я бы позвонил, будь уверен, - нашелся он, когда Амис смерил его каким-то странным взглядом.

Смущение на лице парня было непривычным и немного забавным. Не то, чтобы Амиса оно смешило, нет, скорее умиляло, и парень, вдруг, понял, сколько же всего он не знает об этом человеке. Конечно же, он знал его когда-то. Но вряд ли у Ирмана из его детства есть что-то общее с Ирманом из юности. Это совершенно разные люди, не похожие друг на друга. Ну, разве что глазами. Бездонными синими глазами, в которых отражалось весеннее небо.

- Буду. - Кивнул Амис. - Теперь буду.

Они вышли на улицу и до остановки уже бежали, потому что автобус, обычно ползущий со скоростью улитки, вдруг возомнил себя участником ралли.

Заскочив в автобус, парни уселись на свободные места в самом конце салона, и между ними повисло молчание.

Дожидаться, когда оно станет невыносимым, Амис не стал и, посмотрев в окно на мелькающие за стеклом фонари, спросил:

- Места в последнем ряду?

- С чего бы? Мне посоветовали восьмой. Два места в центре.

Людей в автобусе было не много. Всего-то человек пять. Никакой раздражающей толкотни, в которой Ирман испытывал самый настоящий шок. Только тусклый свет ламп и Сеттон, который отвернулся от него и смотрел на закат, разукрасивший небо и воду в дивные багряные тона.

Амис сдержал улыбку, которая так и просилась на губы. А Ирман, оказывается, умеет быть забавным. И ни капли романтики. Полный профан в этом щепетильном вопросе.

- Лучшие места для... просмотра фильмов, - согласился он. - Для дружеского просмотра кино.

- А для вражеского? - спросил парень с совершенно серьезным лицом. И когда Амис как-то странно на него глянул, попросил пояснить: - Ты сказал, что места годятся для дружеского просмотра. Из этого следует, что существуют другие просмотры. Вот мне и стало интересно, какие именно и какие места годятся для каждого из них.

- Ну... - Амис старался быть серьезным, но то любопытство, с каким Ирман смотрел на него, волей неволей вызывало смех, подавить который оказалось очень сложно.

И все же парень сделал это невероятное усилие и запихнул свою веселость как можно глубже. После чего принялся объяснять.

- Ну вот смотри, ты выбрал места самые подходящие для просмотра кино в режиме полного погружения. То есть ты смотришь в экран и больше ничего не замечаешь вокруг, полностью сосредоточив внимание на зрелище. Если же ты выбрал первые ряды, значит ты либо садист, либо мазохист, либо просто ни черта не смыслишь в кинотеатрах, либо ненавидишь товарища по несчастью всей своей душой. А есть задние ряды, там удобно... там просто удобно. А есть все остальные, не очень хорошие и не очень плохие, так сказать бюджетный вариант, если других мест не осталось.

- Удобно? - переспросил Ирман. - В каком смысле? Там удобно сидеть? Я раньше никогда не ходил в кинотеатр, но мне сказали, что удобно в центре. И если на заднем ряду удобнее, почему для друзей более удобно в центре?

Парень уставился прямо перед собой, пытаясь разгадать этот замысловатый ребус, а потом, словно опомнившись, сказал:

- Ладно, забей. Тебе в центре будет удобно?

- На этой стадии да. - Улыбнулся Амис и незаметно покачал головой.

Было бы плохо, если бы Ирман подумал, что он смеется над ним. Ссориться не хотелось. К тому же накануне встречи, мысленно, Амис, наверное, с десяток раз поругался с Гердером, подрался и даже разок поцеловался, но это так, слишком вскользь, почти незаметно.

- А почему именно кино? - спросил он, чтобы разрядить обстановку, потому что Ирман углубился в какие-то свои мысли, и по его лицу было понятно, что эти мысли не самые веселые. - Не подумай, я люблю кинотеатры, и действительно рад тому, что ты вытащил меня из склепа работы. Мне просто интересно, почему именно такой выбор? Есть ведь куча других мест и множество других занятий.

- Не знаю. - Ирман пожал плечами. - Друзья ходят в кино, чтобы было о чем поговорить. Вообще-то, это Рика посоветовал. Сказал, что с моим характером лучше начать с кинотеатра. Понятия не имею, почему он так решил.

- Решил ты, а не он. - Усмехнулся Амис. - Ты только дал ему повод так считать. - Ирман посмотрел на него, хмуря свои светлые брови. - Прости, - тут же извинился парень, - у меня по расписанию еще сеанс идет. Это всего лишь остаточный рефлекс. Как судорога. Не обращай внимания. И вообще, расскажи что-нибудь. А то все я да я болтаю.

- Не буду я ничего рассказывать, - грубовато ответил Ирман и снова уставился прямо перед собой.

- Как хочешь. - Пожал плечами Амис.

Ирман вновь стал раздражительным.

Портить себе настроение не хотелось, корчить из себя доктора не хотелось еще больше. Они подружились когда-то без психоанализа и прочей ерунды, значит, смогут проделать этот путь еще раз.

Но вот надо ли его делать? Надо ли возвращать былое? Любовь детей отличается от той, что чувствуют взрослые. Детские чувства чище и искреннее, а взрослые... погрязшие во лжи самим себе, в выгоде, в претензиях... нет, такого Амис не хотел. Да и Ирману не пожелал бы.

Чувства, которые он так старательно прогонял из своего сердца, ушли. Теперь от той болезненной одержимости не осталось и следа. Но что тогда осталось? Что? Что именно заставляет его сейчас трястись в автобусе и наблюдать суровое и насупленное лицо Гердера? Любовь? Нет. Дружба? Нет, они ведь не друзья. Тогда что? Что это такое?

Амис не знал. Но точно понимал и принимал то, что он хочет быть здесь и сейчас. Хочет украдкой поглядывать на задумавшегося парня. Хочет вдыхать его почти неуловимый аромат. Раньше от Ирмана пахло иначе. Теперь от его волос часто веет восточными пряностями и острыми специями, фруктовым соком и молоком, свежеиспеченным хлебом и ванилью. Уютные ароматы. Приятные.

А еще Амису хотелось просто молчать рядом с ним. Молчать и наблюдать, потому что на самом деле, после стольких лет ожидания и маниакального преследования, он не знал о Ирмане ровным счетом ничего. Ни его привычек, ни его вкусов, ни его предпочтений. Так долго следить и так невнимательно. Слепой сталкер. Глухой шпион. Глупец, возомнивший себя психиатром.

Остаток пути они молчали. Погрузившись каждый в свои размышления, они не проронили ни слова, и в какой-то момент Амис почти уснул, прислонившись к оконному стеклу. Из легкой полудремы его вырвал негромкий голос Ирмана.

- Приехали? Так быстро? - Амис снял очки и быстро протер глаза. Тусклый свет автобусного салона неприятно резал сетчатку и парень скривился. - Я, кажется, уснул, да? Почему не разбудил?

Ирман задумался.

Почему? Хороший вопрос. Возможно потому, что не хотелось в сотый раз повторять одно и то же. То, о чем он рассказывал на каждом сеансе. То, что уже осточертело обоим. То, что привело его в бешенство в прошлый раз и то, что вывело его из себя и сегодня.

«Расскажи что-нибудь».

Расскажи Ирман. Вы ведь все равно по-прежнему никакие не друзья. Доктор и пациент - это единственные отношения, на которые ты можешь рассчитывать. «Расскажи...». В каждую встречу. «Расскажи, как прошел твой день». «Расскажи, что случилось в твоей жизни за прошедшие три дня». Расскажи... а сам он будет молчать, прячась за тем, что прошлое лучше забыть как страшный сон. А потом будет задавать тысячу вопросов и анализировать...

- Я разбудил. - Все-таки нашелся с ответом парень. - Наша остановка.

- И правда. - Амис улыбнулся и поднялся с сидения.

Ирман все еще выглядел хмурым и, кажется, даже подавленным. И это беспокоило. Не как доктора, как человека. И, наверное, даже как друга.

- Тебе кажется, не особо и хочется идти. - Зашел издалека парень, покинув автобус и теперь кутаясь в легкую куртку.

Погода больше не была дождливой, но все же было прохладно.

- Если ты передумал, это ничего. Такое бывает. Мы можем сходить в следующий раз.

- Я хочу идти, - сказал Ирман.

Спрятав руки в карманы, он неспешно шел вперед. Времени до сеанса еще хватало, можно было не нестись сломя голову. Улица была почти безлюдной. Наверное, это время было не очень популярным для прогулок. Ничего не отвлекало от навязчивых мыслей, которые так и крутились в голове. Пустынный переулок даже способствовал развитию маразма.

- А какие места больше подходят доктору и пациенту? - не сдержался парень, когда в воздухе повисла совсем уже мертвая тишина.

- Больничная палата, кабинет врача, операционная, морг. - Амис пожал плечами и зевнул, прикрыв рот ладонью. - А что?

- И какое из этих мест для тебя предпочтительнее? - спросил Ирман, чувствуя себя совсем уже идиотом. - Я имею ввиду следующую нашу встречу.

- Мне не нравится ни одно. - Амис искоса посмотрел на Ирмана и покачал головой.

Настроение портилось теперь уже не только у Гердера, но и у него самого.

- Слушай! - Он резко остановился и, засунув руки в карманы, посмотрел на парня. - Если тебя что-то не устраивает, говори сразу. Не хочешь никуда идти, не пойдем. Не желаешь продолжать так и не начавшуюся толком дружбу, можем вернуться к статусу доктор-пациент. Только мозг мне сношать не надо. Договорились?

- Откуда вдруг дружба? - насупился Ирман и упрямо поджал губы.

Ссориться не хотелось. Отменять поход в кино не хотелось тем более. Не то, чтобы ему это было принципиально, но он свою часть уговора выполнил. А Сеттон так и остался доктором.

- Все осталось по-прежнему. Не знаю, как ты, но я не заметил никаких изменений. Только декорации другие. Но слова все те же... как будто я до сих пор у тебя на приеме. Рассказывайте, Гердер... а я буду молча записывать. Ну, или просто слушать...

- Гердер, ты... - Амис сделал глубокий вдох и задержал дыхание.

Ненадолго, совсем на чуть-чуть, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Собрать их в кучу и дать правильный ответ. Единственно верный, чтобы вновь не загнать разговор в тупик.

- Друзья разговаривают друг с другом. Это так, к сведению, чтобы ты знал. Когда я просил рассказать мне что-то, я не сказал, «расскажи, как прошел твой день». Я сказал «что-то». Ирман, «что-то», это может быть все, что угодно. Квантовая механика, астрономические вычисления или астрофизическая теория Хокинга. Все, что угодно. А ты сразу про лечение... жуть. Я вообще-то после работы. Устал. Мог бы мне сказку рассказать, пока мы ехали. Я, в отличие от тебя, целый день языком трепал, мог бы и пожалеть бедолагу.

- Я вообще-то тоже после работы. И я не привык без умолку языком чесать. И нечего мне рассказывать, ты все и так знаешь. И... - взгляд невольно упал на часы. - Мы опаздываем.

Он схватил Сеттона за локоть и потащил его за собой. Застряли как два идиота в двух шагах от кинотеатра. Какая к чертям дружба, если они поссорились, едва оказавшись в поле зрения друг друга?

- Ты мне ничего о себе не рассказываешь, - продолжил Ирман на ходу. - О прошлом говорить нельзя. А может мне это нужно? Может сейчас, когда память о том времени еще так свежа, я хочу... хочу узнать о тебе больше. Хочу быть рядом с тобой не ради пустого трепа. Пока трепаться нам не о чем...

- Ваши билеты? - контролер у входа протянул парням руку, и Ирман вложил в нее два чека об оплате мест. Тот внимательно их изучил и указал рукой на длинный узкий коридор: - Прямо и направо, пожалуйста.

Ирман все еще тянул Амиса вперед, словно в указанном контролером направлении находится не кинозал, а спасательная шлюпка, которая вот-вот отплывет от тонущего корабля. И парень чувствовал, как дрожат сжимающие его локоть пальцы, слышал учащенное дыхание парня и, казалось, ощущал в воздухе вибрацию, исходящую от сильных ударов взволнованного сердца.

- Я все равно не понимаю, в чем стал вопрос, - оказавшись в большом темном зале, проговорил Амис, пока Ирман высматривал их места. - Если хочешь узнать, спрашивай. Разве я против? Почему ты всегда все решаешь сам? Нет, я конечно тоже так делаю, но все же, почему?

Ирман резко повернулся к парню, но не для того, чтобы сорвать на нем злость или ударить. Он хотел сказать, что если бы решал все сам, руководствуясь лишь голыми инстинктами, как привык это делать, то перешагнул бы этап дружбы не заморачиваясь всякими бреднями. Но ему было уже не семнадцать лет. И глядя на то, как люди формируют свои отношения, он понял: решать должны оба партнера.

- Я хочу тебя... - Ирман резко вжался ладонями в стену по обе стороны от Амиса и приблизился к нему вплотную. - Я не секс имею ввиду, - пояснил он чуть охрипшим голосом. - Вернее, не только секс... и я не умею дружить и общаться. Я умею только брать то, что мне нужно. Ты нужен мне... ты весь. И если бы я решал все сам, то уже давно взял бы тебя.

Ирман прижал ладонь к щеке парня и чуть склонил голову к плечу, любуясь его изменившимся, но все еще узнаваемым лицом, которое в свете экрана казалось мертвенно бледным.

- И все же... - спустя несколько мгновений тихо проговорил Ирман, смещая ладонь на плечо Амиса и успокаивающе поглаживая его. - Я не хочу решать за тебя. Поэтому мы здесь. Поэтому я не утащил тебя туда, откуда тебе уже не сбежать. Я хочу узнать тебя настоящего. Вспомнить все, что с тобой связано. И вернуть тебя, не прибегая к насилию.

Амис тихо выдохнул враз сгустившийся в легких воздух.

Резкое движение, не сильный, но ощутимый удар спиной о стену в неосознанной попытке отстраниться, увернуться от удара, которого не последовало. Тело помнило боль. Сердце помнило тоску. Душа помнила страсть и безумие. Но Ирман, тот Ирман, который сейчас стоял перед ним, был совсем другим человеком. Он изменился. И изменения эти были во всем. Во взгляде, в движениях, в голосе и словах, которые он говорил. Особенно в словах. Теперь в них не звучала угроза. Теперь в них не было страха. А то, что Амис услышал в них, отозвалось во всем теле незнакомой доселе дрожью.

Ноги стали ватными. Задрожали. Колени подогнулись, и только стена, в которую он вжимался, удержала его от падения.

Ладонь Ирмана, горячая, обжигающая, оставила на коже горящий огнем след, и Амис прикрыл глаза, понимая, что плохо контролирует себя, когда Ирман оказывается настолько близко.

Разум предавал его. Сердце взбунтовалось и выкинуло белый флаг. С губ уже готово было сорваться признание в ответном желании, но...

Ирман сам остановил мгновение лихорадочного безумства.

- Хорошо, - тихо промямлил Амис, просто не зная, что еще сказать.

Слова путались, мысли взбесились и разлетелись в разные стороны, не желая выстраиваться в логические цепочки умозаключений и...

К черту цепочки! К черту логику!

Логика рядом с этим парнем бессмысленна, пойми уже это!

- Идем смотреть фильм, - тяжело сглотнув вставший в горле ком, предложил Амис и улыбнулся, напряженно и неестественно, но он надеялся, что в неровном освещении зала от Гердера укроется его взволнованность и растерянность.

Ирман кивнул. В горле почему-то чудовищно пересохло. Возможно потому, что у Сеттона был такой звенящий голос.

Тихая, с придыханием просьба, и в штанах становится тесно, как будто парень не кино предложил посмотреть, а сказал, что отдаст себя прямо здесь, в зале.

Ирман отстранился. Еще не хватало, чтобы Амис заметил, как он возбужден.

- Идем, - сказал он коротко и направился в сторону светящейся на ручке сиденья восьмерке.

***

Первая половина фильма ускользнула от внимания Амиса, все мысли которого были заняты только сидевшим рядом парнем. Они оба заметили резкие перемены друг в друге. Они оба все поняли, но сделали вид, что увлечены происходящим на экране. И только редкие, но очень чувственные касания пальцами током отзывались в их телах.

В такие моменты Амис старался убрать руку, но в последний момент останавливал себя и, порой, даже сам, неловко и осторожно прикасался к теплой руке Ирмана, списывая это на простую невнимательность и неосторожность. А потом, Амис и сам не понял, когда именно, сюжет настолько захватил его, что он забыл обо всем, погрузившись в происходящее на экране. И очнулся только тогда, когда понял, что сжимает руку Ирмана уже совершенно не таясь.

- Прости, - пролепетал он, быстро убирая свою ладонь с пальцев парня. - Разволновался.

- Да, есть от чего... - совершенно глупо рассмеялся Ирман.

И этот смех даже ему самому показался фальшивым, на фоне разворачивающейся на экране драмы.

Хотя, если быть честным, он плохо улавливал суть происходящего. Потому что творящееся в реальном мире маленькое безумие интересовало его куда больше.

Охваченный жаром, балансируя на грани тихого помешательства, парень находился на взводе. Ему нравилась эта завуалированная игра, которая началась совершенно случайно, но была негласно принята обоими участниками. И он погрузился в нее настолько глубоко, что даже не сразу осознал, за что Амис просит прощения.

И вновь отвлечение от сюжета. Теперь фильм на экране не казался Амису столь занимательным, как был, и все же он продолжал следить за игрой актеров. Потому что следить за Ирманом было просто невыносимо.

Внутри все переворачивалось. Дух захватывало так, что даже дышать порой становилось больно. И пытка, устроенная парнем в «дружеских» целях, была куда болезненнее всего его холодного отношения во время беспамятства.

Амиса терзали двойственные чувства. Ему хотелось уйти, вернуться в клинику и запереться в своей комнатушке. Остудить голову, перестать думать сердцем, игнорировать настойчивые требования некоторых частей своего тела, которые устроили настоящий митинг, высоко подняв транспаранты, сделанные из его штанов. И хотелось остаться. Чтобы наслаждаться чудесным вечером, хорошим фильмом и тем теплом, которое ему так щедро дарил сегодня Ирман.

Так странно, вечно холодный жестокий, злой, нервный, сейчас он больше походил на смущающегося мальчишку, пригласившего понравившуюся девушку на первое свидание. И румянец на его щеках, и легкое подрагивание пальцев и немного шалая и совершенно счастливая улыбка делали его похожим на самого обыкновенного подростка с самой обыкновенной жизнью. И никто, даже сам Амис не смог бы сейчас сказать, что сидящий рядом с ним парень в свое время с головой окунулся в ад и прошел почти все его круги.

Фильм скоро закончился, и парни покинули кинотеатр. И чтобы скрыть неловкость и, что уж там скрывать, страх, Амис принялся болтать о кино. Он рассказывал о том, как ему понравился фильм (а он ему действительно понравился, потому что встретить в нынешнее время восхитительно обыгранную психологическую драму было почти нереально), о том, какие выводы он сделал и впечатления получил. Они прогуливались по хорошо освещенной аллее и просто болтали. Вернее болтал Амис, засыпая Ирмана своими искренними восторгами.

- Да, фильм, что надо... - осторожно подбирая слова, проговорил Ирман в ответ на восторги парня.

Фильм дерьмо... Но он еще никогда не видел Амиса таким... счастливым? беззаботным? безумным?

Горящий открытый взгляд, широкая улыбка, голос, в котором улавливались разные оттенки положительных и в какой-то степени тревожных интонаций.

Все в нем дышало эмоциями и жизнью, и Ирману совершенно не хотелось разбивать чары, в которые он попался.

Парень даже попытался подобрать еще какие-нибудь эпитеты для фразы «что надо», и, кажется, придумал что-то достаточно правдоподобное, но потом, вдруг, скис и честно признался:

- На самом деле хрень это, а не фильм. Все какие-то слабовольные слюнтяи с явными психическими отклонениями. Ты не подумай, что мне не понравилось абсолютно все, - он бросил на Сеттона затуманенный шалый взгляд и едва сдержался, чтобы не утащить его в кусты, - но в целом это полный отстой. В жизни больше на такое не пойду.

Интонации, с какими говорил Ирман, мало соответствовали его словам, и это будоражило душу. Да и весь вид парня был таким, будто он не драму посмотрел, а откровенное, захватывающее и умопомрачительное порно, эпизоды которого будут тревожить фантазии и разум еще не один месяц. Амис его в этом вопросе понимал. Сам был на взводе, но... позволить себе большее они не могли. Слишком шатко все. Слишком хрупко.

- Жаль, что тебе не понравилось, - печально вздохнул Амис, расстроенный тем, что они с Ирманом так ограничены в действиях.

Поддаться бы порыву, уйти с головой в вихрь соблазнов. Вспомнить бы... да нельзя. Иначе можно все только испортить.

- Почему, «жаль»? - переспросил Ирман. - Я, к твоему сведению, телевизор вообще не смотрю. Ну, разве что совсем редко, и то, только в последнее время. Джосс прямо чудовище какое-то, поглощает телешоу со скоростью света. Чушь все эти фильмы. Красивая картинка и только. Забивают голову всякой белибердой. А там должно быть место для другого.

Амис, который до этого просто помрачнел, теперь и вовсе замолчал, с подозрением поглядывая на него.

Ну вот, расстроил. Наверняка у того появился вполне резонный вопрос: зачем же они тогда поперлись в кинотеатр, если кино, это бредни?

- Прости, - сказал Ирман, чувствуя укол вины за то, что испортил вечер. - Мне нужно было сказать, что этот фильм просто шедевр. Считай, что я так и сказал. В целом... в общих чертах, просмотр мне понравился. Отдельными моментами.

Мнение Ирмана было интересным. Не затуманенное телевидением сознание было чистым. Навязанных интересов не было, и это очень привлекало в нем. Никакого влияния извне, чистый разум, ясный взгляд на вещи. А значит и желания настоящие. А значит и чувства тоже не придуманные. Вот только к кому чувства? К тому, кто стоит рядом или к тому, кого давно потерял?

Амис вдруг задался серьезным вопросом, о котором никогда раньше не думал. Ему льстили слова Ирмана о том, что он хочет его, что хочет его всего. Но... какого именно его он хочет в свое полное распоряжение? Какого из трех известных ему Амисов? И что, если тот, который есть сейчас, не придется по вкусу?

Извинение парня прорвалось через плотную завесу размышлений, и когда Амис понял, за что именно Ирман извиняется, ему стало смешно.

Смех сорвался с губ, взлетел в воздух и растворился в городском шуме.

- Ты невероятен! – отсмеявшись, сказал парень, держась за плечо Ирмана, чтобы не упасть. - Ну за что ты просишь прощения? За то, что фильм скучнее не придумаешь? Да мне он понравился исключительно с научной точки зрения. Ирман, психология и психиатрия мои слабые места. Я еще тот зануда, и мне нравятся такие вот занудно-заунывные фильмы. Но это не значит, что они должны нравиться тебе.

- Я даже не знаю... - смех Амиса вызвал на губах Ирмана улыбку.

Он и забыл, что парень умеет так заразительно, так искренне смеяться. Он забыл то чувство, которое вызывал в нем этот смех. Словно все беды разом рухнули, как сокрушенные пушками бастионы, а он остался стоять, окруженный сиянием тысяч звезд, среди которых нет ни боли, ни страха, абсолютно никаких проблем.

Ирман, вдруг, резко остановился и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Он думал, Амис изменился. Думал, парень потерял свою способность исцелять души. Но как же он ошибся! Сейчас, после нескольких слов поддержки, и мягкого, по-настоящему дружеского прикосновения, он понял, что рядом с ним тот же человек, только взрослый, более мудрый и сильно побитый жизнью. Да и не только жизнью.

- Да что тут знать! - Амис смахнул выступившие на глаза слезы. Нервное веселье, но какое же приятное, черт возьми! – Тебе, должно быть, придется по вкусу что-то другое. Может быть боевик или комедия. Ты вообще смотрел какие-то фильмы в последнее время? Ну или читал книги?

- В школе нет телевизора, забыл? - спросил Ирман, разглядывая парня. - А книги я читал. По высшей математике, по ядерной физике, по химии и биологии. В университете были очень удивлены, когда я перевелся в кулинарную академию. Оказывается, я загубил в себе великого ученого.

Ирман пожал плечами. Ему всегда было безразлично, какую профессию выбрать. Но вот готовить у него получалось и, что самое важное, ему нравилось это занятие.

- Физика... - Амис скривился. - Это же ужасно скучно! Ну а сказки? Приключения? Любовные романы? Хотя, о чем я? - он вновь рассмеялся. - После того, как я стал для тебя персональной занозой в заднице, никаких романов не захочется.

- Это все бредни. Фантазии. - Ирман покрутил пальцем в воздухе и закатил глаза. - Если жить, то жить здесь, в этом мире. Я знаю, что тебе это покажется противоречивым. Так что, наверное, стоит упомянуть: жизнь сама по себе абсурдна и нелогична. В моем восприятии. Так что, я сам того не желая, отрицаю ее. Ты еще не умер со скуки? Джосс засыпает через три минуты после того, как я открываю рот.

- Джосс монстр, не забывай, ты сам сказал. Все рыжие - инопланетяне. Так что тут удивляться нечему. - Амис легонько хлопнул Ирмана по плечу и на несколько мгновений, словно невзначай, задержал на нем свою ладонь. - Логика, фантазии... все это, на самом деле, не важно. Но ты прав. Надо жить здесь и сейчас. Я очень долго жил в прошлом без настоящего. Ты в настоящем без прошлого. Теперь у нас есть шанс жить в нашем настоящем с нашим прошлым. Нам повезло.

- Думаешь? - Ирман посмотрел на Амиса, и тот уверенно кивнул, улыбаясь искренне, совсем как когда-то.

- Я помню твою улыбку, - признался парень и спрятал руки в карманы, чтобы удержать себя от соблазнов, которых становилось все больше и больше. - Я помню твой смех. Ты почти не изменился. Только вырос. Расскажешь мне что-нибудь о прошлом? - попросил Ирман. - Расскажи, как ты жил и что делал после того, как у меня отняли память. Расскажи о себе. Мне нужно это знать. Сейчас тебя очень много в моей голове, а я хочу, чтобы был один. Поможешь мне?

Амис склонил голову к плечу.

- Расскажу. - Кивнул он после недолгого раздумья. - Не все сразу, а то меня в твоей голове будет еще больше. Постепенно. Быть может, тогда ты поймешь меня. Быть может, тогда я смогу сам для себя оправдать всю ту дрянь, что натворил, пока мы учились.

Ирман благодарно кивнул и, усмехнувшись, направился дальше, наслаждаясь теплым вечером и неожиданно приятной беседой.

Они загулялись. Расслабленная беседа ни о чем, отрывочные воспоминания никак не связанные с ними. Рассуждения, обсуждения вкусов и предпочтений. Пустая болтовня обо всем и ни о чем конкретном. Это был чудесный вечер. Это была тихая, теплая ночь, наполненная пряными запахами наступившей осени и еле ощутимым ароматом приближающихся перемен.

Было далеко за полночь, когда парни, попрощавшись, расстались. Ирман, пожелав Амису спокойной ночи, пошел в одну сторону, Амис в другую. Вот только парень не сразу осознал, что после двух часов ночи выбраться почти из центра Нью-Йорка не так-то и просто.

Общественный транспорт уже не ходил, а тех жалких позвякивающих в кармане монет явно не хватило бы, чтобы оплатить такси. Пришлось добираться на попутках. Благо добрые люди все еще существовали в этом прогнившем городе, и Амису удалось добраться до клиники, правда, только с рассветом.

Уставший и не выспавшийся, он все же принялся за работу, которая к его огромному удивлению прошла просто прекрасно. Весь день он был словно окрылен. Счастливый и умиротворенный, он внимательно выслушивал своих пациентов и старался внушить им веру в то, что все будет прекрасно, что все наладится. Он говорил и говорил, и чувствовал, как сам преисполняется этой верой.

А вечером позвонил Ирман. Немного смущенный и явно не понимающий и не знающий о чем говорить, он назначил очередную встречу, и Амис согласился.

Правда в этот раз прогулка была не долгой. Во избежание очередных проблем с возвращением, Амис попрощался с Ирманом довольно рано, но парень воспротивился расставанию. Насупился, надулся, заявил, что с ним должно быть смертельно скучно, раз Амис покидает его столь рано, и никакие убеждения не помогали парню убедить Ирмана в обратном. Пришлось признаться, что ночное приключение стало своеобразным походом в Мордор*, и повторять его не хотелось бы. Сначала Ирман настойчиво выспрашивал, что такое Мордор и где это находится, а когда Амис, смеясь, растолковал, начал возмущаться еще сильнее. Он ругал парня за то, что тот был столь безответственным и глупым, и позволил себе рисковать, ведь в мире на каждом шагу водится по маньяку. За каждым углом прячется Джейсон, а в каждой подворотне поджидает Фредди, Чаки, Чужой и Лектер в компании с Кэндименом**. От подобного красочного описания Амис чуть не поперхнулся кофе и резонно спросил, почему всю эту шушеру Ирман знает, а про Мордор не слышал. Ирман лишь отмахнулся от его вопроса и сказал, что оплатит такси. Так и сделал, и Амис добрался до клиники в целости и невредимости, благоразумно умолчав о том, что девяносто процентов маньяков именно таксисты.

Примечания:

* Мордор - (синд. Mordor, «Чёрная страна») — в цикле книг Дж. Р. Р. Толкина «Властелин Колец» — область на юго-востоке Средиземья к востоку от Андуина, владения Саурона. Фродо и Сэм отправились туда, чтобы уничтожить Кольцо Всевластья. (с)Википедия.

** Главные злодеи культовых фильмов ужасов.