Put A Little Love On Me - Niall Horan
Gambarra (Lexx Remix) — Cantona

если она спросит однажды,
осталось ли у меня хоть
что-то

я отвечу, что во время
пожара

спасал бы не паспорт,
а наше общее фото.

— А как же твоя машина? — только и успеваю вымолвить, прежде чем Гарри, закрывает за мной дверь переднего пассажирского сиденья.

В голове пролетают тысячи мыслей и мгновенно тонут в глубине аромата его парфюма.

— Ну ты же не бросишь меня одного? — он улыбается и начинает регулировать положение водительского кресла.

— Я подумаю над этим, — улыбаюсь, но не могу взглянуть в глаза для достижения должного эффекта моего кокетства.

Неопределенное чувство заполняет все тело, когда мы выезжаем на дорогу, и Гарри начинает набирать скорость. Он с интересом разглядывает приборную панель, датчики и прочие детали, на которые я не обратила внимания.

Беспорядочные мысли вновь наводняют голову. Чувствую себя неловко в этой тишине и хочу, чтобы он заговорил, но в то же время боюсь слов, которые он может сказать.

Касаюсь взглядом его лица и пытаюсь разгадать план, но ничего не приходит в голову. Гарри замечает мой взгляд и улыбается, что заставляет меня смутиться.

Не могу избавиться от чувства, словно рядом безумно знакомая мне душа, однако стоит обратиться к ней лицом, как одолевают сомнения. Ведь он никогда не подпускал меня к своим мыслям...

Молодой человек съезжает на обочину у проходной и отстегивает ремень безопасности. Мурашки расползаются по коже от осознания того, что придется что-то менять в поглотившей меня атмосфере спокойствия и комфорта.

Не знаю, как сказать ему, что не хочу садится за руль и с недовольством принимаю собственную неуверенную натуру.

— Меняемся? —Гарри обращает свой взгляд на меня и точно позволяет возникшему недовольству упасть.

— Если честно, я не очень хочу, — пожимаю плечами и для себя признаю, что мне безумно нравится смотреть, как он водит, и ездить вместе с ним. Не приходится думать о правилах, скорости или привыкать к резкому торможению, которое так часто использует отец.

Молодой человек лишь усмехается и вновь пристегивает ремень безопасности. В какой-то мере я начинаю любить его сдержанность...

***

— Ты решила совсем свести с ума своих стариков? — Гарри улыбается и останавливает машину у входа в светящееся огнями здание.

Он совсем не поддерживает моей неприязни ко всем подобным сборищам наших семейств и словно верит в их необходимость. Половину пути я пыталась объяснить ему причины своего недовольства и нежелания столь часто являться на званные ужины и прочие заседания, однако Гарри ограничивался лишь лаконичными отрицаниями всех моих доводов.

Мужчина открывает мне дверь, я аккуратно спускаю ноги и платье, чтобы ничего не испачкать и не испортить, затем встаю и оправляю подол. В это время Гарри передает ключи этому же мужчине и присоединяется ко мне. Все как в самом высшем обществе, консьержи, швейцары, парковщики...

— Вовсе нет, — отвечаю на его предыдущую реплику, — просто уверена в том, что они хорошо обойдутся без меня. Мне ведь вовсе необязательно ходить на каждую встречу — можно и через одну.

— Даже не знаю, как тебе объяснить, — мы стоим у ступеней, ведущих к главному входу, и словно ждем команды для подъема. — Твой отец хочет, чтобы ты знала в лицо всех его друзей и партнеров. Это так же дань уважения к их семьям, члены которых должны стать твоими хорошими приятельницами. Не стоит судить так категорично, исходя лишь из собственных наблюдений. Во время таких встреч заключается половина сделок. —Молодой человек проверят время и вновь смотрит на меня. — Идем?

Гарри пропускает меня немного вперед, оставаясь позади.

Медленно я поднимаюсь по широкой парадной лестнице, с каждым шагом набираюсь смелости и сил, чтобы смотреть всем этим людям в глаза, широко улыбаться и говорить так, чтобы мой слабый голос был слышен среди тысячи светских бесед. На мгновение меня посещает желание уехать прямо сейчас, но голос Гарри, здоровающегося с проходящими мимо людьми заставляет идти вперед.

Порыв ветра напоминает о забытом в машине платке и рассеивает мурашки на открытой спине, лишь подрывая настрой.

Такие крупные события всегда пробуждают тревогу внутри. Слишком много людей, взглядов, мыслей. И половина из них хочет меня видеть, говорить со мной, узнавать как проходит моя жизнь. А я вся целиком ничего не хочу им показывать и рассказывать.

Но вот на вершине моих терзаний я начинаю отчетливо слышать шум голосов и еле различаю звуки музыки. Остается пару ступеней. Волнение возрастает с двойной силой.

Оборачиваюсь. Машинально. Словно он сможет меня спасти.

Гарри поднимает свой взгляд и сводит брови. Мгновение кажется вечностью.

— Что-то забыла? — он делает пару шагов вперед и останавливается рядом со мной.

— Нет-нет, — отвожу взгляд и глубоко выдыхаю. Это его вина. Будь я с родителями, мама бы уже давно привела мои чувства в порядок...

— Идем, твои родители уже приехали, пора прятаться, — Гарри усмехается и подталкивает меня ко входу.

Смеюсь в ответ и отпускаю напряжение. Это все лишь очередной вечер с папиными партнерами. Будет шампанское и танцы. В конце концов, я скоро найду Люси и полностью успокоюсь.

Внутри все действительно оказывается привычным. Кроме стеклянных витрин с экспонатами для аукциона, выставленных по всему залу. Люди группами рассматривают их, некоторые записывают номера в блокнотиках. Девушки кокетливо хихикают в стороне ювелирных украшений, мужчины оценивают вина и антиквариат.

Мы несколько раз останавливаемся, чтобы поздороваться с партнерами Гарри. Он представляет меня сам, а мне остается лишь широко улыбаться и подавать руку, коротко отвечать на вопросы и снова улыбаться.

Шампанское разбавляет напряжение и лишь подтверждает мое единственно верное лекарство от смущения и скуки.

Пока мы обмениваемся любезностями с Маркусом и его женой Делией, нас нагоняют родители. Мама, конечно же, напоминает мне об осанке и практически сразу начинает хихикать вместе с мисс Одери. Чувствую себя лишней и практически незаметно ухожу в сторону витрин с драгоценностями. На пути меня останавливает мужчина средних лет, и я лишь спустя несколько минут приветствия узнаю в нем одного из папиных партнеров, и остаюсь поддерживать непродолжительную беседу в надежде, что в скором времени кто-нибудь к нам присоединится.

— Мистер Стайлс! — мужчина громко приветствует Гарри и пожимает ему руку.

Они обмениваются парой фраз и вновь пожимают друг другу руки, после чего мистер Стайлс приобнимет меня за талию и уводит от неохотной компании. Над ухом распространяется шепот с усмешкой "вовремя". Киваю в ответ и улыбаюсь. Действительно, очень вовремя.

Молодой человек умело увиливает ото всех знакомых лиц по направлению к моей прежней цели — ювелирным изделиям. Однако на самом последнем этапе его останавливает очередная группа пожилых мужчин. Гарри отпускает меня и смеется вслед, выкрикивая что-то в стиле "последний этап непреодолим", возвращаясь к беседующей компании.

Боксы с драгоценностями ярко подсвечиваются и на бессознательном уровне притягивают к себе. Алмазы, сапфиры, рубины — в украшениях и в чистом виде. Изумительно красивые и насыщенного цвета крупные камни и нежные изящные маленькие переплетаются в вереницу манящих глаз изделий.

Я люблю драгоценные украшения, однако часто забываю их надевать и не всегда знаю правильные сочетания...

Девушка-консультант неподалеку рассказывает мужчине об одной из коллекций, а я становлюсь невольным слушателем и, едва расслышав цену лишь одного из украшений, еле сдерживаю себя от рвущегося наружу "сколько?!".

Мужчина записывает номера в свой блокнот и заинтересованно продолжает задавать вопросы. Чтобы уберечь себя от позора, я разворачиваюсь в обратную сторону и прохожу к следующей коллекции.

Но вместо группы украшений, перед глазами сияет один экспонат — бриллиантовое ожерелье. Рядом с ним представлены документы на камни и приближенный снимок выгравированного логотипа Tiffany&Co. Теперь в голове всплывают лишь цифры с бесконечным количеством нулей. А ведь кто-то отдаст за него сегодня в несколько раз больше, чем я себе могу представить.

Гарри прерывает мою попытку перейти к следующей витрине, останавливаясь рядом.

— Красиво блестит, — молодой человек удивляет меня подбором слов и заставляет засмеяться.

— Блестит? — широко улыбаюсь, не в силах сдержать эмоции. — Ты хоть представляешь сколько там карат в каждом камне? Оно сверкает, переливается глубинным светом...

— Понял, понял, — Гарри разводит руками и еще раз обращает свой взгляд на экспонат.

— Ты тоже будешь сегодня тут тратить миллионы долларов? — слова слетают с губ, а я уже жалею о собственной нетактичности.

— Почему тоже? — он улыбается и сопровождает меня к следующим экспонатам.

— Потому что отец точно собирается делать свой вклад в благотворительность, — пожимаю плечами и мимолетно смотрю на него. Радуюсь тому, что мой вопрос его не смутил.

— Как тебе сказать... Это обязательно для нас здесь, — Гарри пожимает плечами в ответ, очень мило улыбается и приподнимает брови. Совсем уже забыла, что он может быть таким милым...

— Твои предпочтения?

— Скорее всего, пару бутылок вина из погреба какого-нибудь папы римского, — когда он улыбается, на его лице по-прежнему виднеется та самая ямочка, к которой так часто бывал прикован мой взгляд. — Может быть, книги...

— Гарри, привет, — женский голос из-за спины заставляет молодого человека повернуться, но еще до того, как я увижу ее лицо, знаю — Оливия. Она привычно улыбается своей белоснежной улыбкой и мимолетно произносит "привет, Эшли".

Вновь безупречно уложенные волосы, макияж плотнее масляных красок, черное атласное платье, подчеркивающее фигуру. И, конечно же, бриллианты, множество бриллиантов на шее, в ушах, на пальцах и запястьях... Выглядит просто неотразимо, отчего я поздно замечаю, что слишком долго ее разглядываю. Уплываю в свои мысли, стараясь отвлечься на бесконечно сверкающие камни, тем не менее, до меня доходит одна из ее ядовитых фраз про часы... Видел ли Гарри уже коллекцию наручных часов...

Мгновенная слабость сковывает ноги, хочется упасть и вовсе не шевелиться.

Она все делает нарочно. Даже сейчас... Когда у нее уже есть мой Луи...

В голове как на старой записанной кассете прокручивается ее самодовольное лицо в доме у Гарри в Манчестере, злой Зейн, зеркало в замедленной съемке разлетается на осколки и ранит. Снова.

С трудом удается вдохнуть. Губы сжимаются в тонкую линию словно смогут сдержать мой крик. Громкий, никем не услышанный крик...

— Я бы тоже хотела посмотреть часы, —выпрямляюсь, выпуская звуки разгоряченного сознания. Мило улыбаюсь Гарри и вновь обращаю свой взгляд на нее. Однако построенное сопротивление теряет свою важность, когда за ее спиной среди подружек я различаю девушку Зейна. Значит, он где-то здесь...

Стоит обернуться и оглядеть весь зал вокруг, как непременно глаз цепляется за темный силуэт. Гарри следует за моим взглядом и оценивает реакцию на увиденное. Но я сама не знаю, что чувствую. Наша последняя встреча надолго сохранилась в памяти...

— Извините, — звучит странно, но так меня воспитывали, — мне нужно пойти поприветствовать друга. — Улыбаюсь и совсем не смотрю на Гарри. Пусть остается с ней, если ему так хочется...

Дорога в противоположном направлении от Оливии оказывается гораздо более гладкой, чем я себе представляла, и вот уже через пару минут и пару приветствий, я оказываюсь на расстоянии десяти шагов от своей цели.

Только подойдя близко, понимаю, что совсем не знаю, что сказать, как себя вести...

— О, наконец-то! Я уже не надеялась тебя тут разыскать! — девушка вкладывает в мою руку бокал и целует меня в обе щеки.

— Ханна... —произношу на выдохе, стараясь удержать под контролем нахлынувшие эмоции.

— Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю! —она как всегда очень энергичная и заряженная на веселое времяпрепровождение совсем не принимает во внимание мое смятение, берет меня за руку и тянет за собой.

Она тоже здесь... Значит, и Лиам.

Мысль о давнем друге вызывает исключительно положительные эмоции и придает новых сил. В данный момент я бы больше всего хотела ощутить его поддержку.

Ханна представляет меня своему новому светловолосому симпатичному и обворожительно высокому другу из Манчестера, что непременно закладывает в уме мысль о приятном знакомстве.

Столь привычный веселый настрой девушки пробуждает во мне новые силы и делает вечер много краше обычного. Признаю, что с ней мне комфортнее, чем с некоторыми более близкими людьми.

Она совсем не изменилась с нашей прошлой встречи. Прекрасно выглядит и вся светится от счастья. Я люблю ее такой, радостной, беззаботной и немного сумасшедшей.

Теперь я много и искренне смеюсь, улыбаюсь замечательному собеседнику передо мной и передразниваю подругу. Мы чокаемся, пьем шампанское и обсуждаем только настоящее, прекрасный вечер и общие интересы.

К нам присоединяются еще несколько знакомых Ханны, но от этого становится лишь интереснее. И только с ней я могу так легко представляться незнакомым людям и вести бесконечную беседу ни о чем. Ведь она так заразительно смеется...

Мне ее не хватает. Здесь.

Ведущий объявляет заключительный ряд медленных танцев перед началом первой волны аукциона, и приглянувшийся мне высокий блондин ожидаемо приглашает на танец. Я отказываюсь, устанавливая виною этому не предназначенное для танцев платье. Слишком длинный и узкий подол не позволит мне сделать и шагу в вальсе.

С его губ слетают заверения в том, что он будет крайне аккуратен, но не это подталкивает меня на столь безрассудный поступок, а лишь только неумолимый взгляд Ханны.

Она смеется над ним со словами "я же говорила, что она украдет твое сердце", а я лишь чувствую, как щеки розовеют, и таят любые слова.

Очень приятно, когда тобой неподдельно интересуются.

Мне везет, и молодой человек не только умеет танцевать, но и продолжает вести непринужденную беседу, уберегая от чувства неловкости. Замечаю за собой, что уже очень давно не находилась так близко к мужчине, чтобы вдыхать запах его парфюма и нерасторопно оценивать приятный аромат.

Танец льется так легко и невесомо, я смеюсь так беспечно и свободно улыбаюсь, окунувшись в круговорот шагов под медленную изящную мелодию. Если бы я могла влюбиться за три минуты...

У меня бы не получилось, потому что прекрасный сон прерывается весьма убедительным Зейном, который буквально останавливает вращение моей маленькой вселенной.

Милый блондин спрашивает меня, в порядке ли я, на что лишь смиренно качаю головой и обещаю ему вернуться к их компании в ближайшее время.

— Ты все испортил, — закатываю глаза и подаю руку столь нетерпеливому другу.

— А ты, верно, сошла с ума, — его глаза сканируют круг танцующих за моей спиной, заставляя и меня обратить внимание на движущиеся пары.

— Почему? Может быть, это был парень моей мечты? — хочу быть откровенной с ним. С ним так можно. Хоть и в его глазах мне мерещится только Гарри Стайлс...

Снова взглянув за спину молодого человека, я замечаю Луи. Он явно танцует с чьей-то женой и старательно ее развлекает. Не уверена, увидел ли он меня, но точно не хочу этой встречи.

— Ты ведь приехала сюда вместе с Гарри. Я вас видел, — неприемлемо строгий голос Зейна вырывает меня из собственных неправильных мыслей.

— И что? — пожимаю плечами, конечно же, понимая, к чему он ведет.

— Прекрати, Эшли. Ты все прекрасно понимаешь, — Зейн приподнимает брови и ожидает ответа. Но я не хочу отвечать. С меня достаточно принуждения со стороны родителей.

Минуты кажутся вечностью. Хочется уйти без продолжения молчаливой борьбы. Но ведь он все равно найдёт меня позже... лучше сразу поставить точку.

— Между нами ничего нет, — отвожу взгляд, словно сама боюсь признать это или солгать. — Он просто заявился сегодня к нам и предложил поехать со мной на моей новой машине. До этого же ничего. Исключительно деловые отношения.

— Он сильнее, чем я думал...

— О чем ты? — слова собеседника вызывают совсем не свойственное любопытство. Почему он вновь пытается доказать мне недоказуемое?

— Думаешь, он видел тебя с этим парнем? — странный вопрос вызывает у меня бурю эмоций.

— Какая разница? Что тебе это даст? Да и откуда мне знать, я о нем не думала. Могу я хоть иногда о нем не думать! — последняя фраза звучит непозволительно громко, и я оборачиваюсь, чтобы понять, обратил ли на нас кто-нибудь внимание. И увы, обратили...

Молодой человек смотрит на меня так, словно я маленький ребенок, не понимающий его старательных объяснений. Но в моей голове никак не складывается пазл из недосказанных фраз.

— Какая разница? — Зейн сжимает мое запястье слишком сильно. Наш танец останавливается, — ты действительно не понимаешь?

Качаю головой в ответ.

— Он тебя любит. Любит слишком сильно, чтобы, встретив снова, отпустить.

Любит... Любит... Любит...

Невозможно.

— Выйдем? — Зейн словно читает мои мысли о желании испариться за мгновение и выводит нас на улицу.

— Закурю?

Лишь киваю в ответ. Как я могла дать себе так разозлиться и к тому же так громко говорить... Как я могу позволять себе думать, что в его словах есть хоть какой-то смысл?

Витаю в тумане собственных чувств или дыма его сигареты... Границам нельзя размываться, но все вокруг и внутри лишь способствует их разрушению.

— Я буду здесь почти месяц. Встретимся? — неожиданный вопрос застает врасплох. Слишком громкий голос...

Все повторяет эхом в голове: любит, любит, любит...

— Да, — совсем необдуманный ответ. Пустые звуки, сорвавшиеся с языка. Но с этим можно разобраться позже...

— Тогда напишу?

— Да... Хорошо.