«Человек, потерявший всё, готов пойти на крайние меры».

Lea Michele – Run To You; Proud

Я чувствую, что имела все, а теперь почти ничего, кроме как маленького тепла. Это чувство съедает меня, и я не могу с ним справиться. Меня будто обманули, а я трепетно верила этому человеку. И словно сейчас плачу за свою глупость, наивность и доверчивость.

Не раз меня посещали мысли, что я доверилась именно Гарри, а он занёс меня в эту беду и эту бездну, из которой мне больше никогда не выбраться самой.

Я чувствую, будто теряю себя, и готова каждый день описывать эти одинаковые чувства, потому что они меня не покидают. Я ошиблась? Но ведь нам свойственно совершать ошибки...

Может это чувство утери когда-нибудь исчезнет, и я буду со смехом вспоминать этот день, как тот, когда была на грани? Я буду радоваться с родителями в гостях, что смогла пройти этот трудный путь, и все ещё находится рядом с тем, кто шёл по моим следам.

Все кажется таким странным, потому что в один момент я была в цветочном магазине, считая что работать там – даже отлично. Я с грустью вспоминаю то, чем занималась раньше. Обычной рутиной, которая меня порой раздражала. Никаких смертей, секретов и недопонимания самой себя. Никакого Гарри с настроением переменчивой погоды, и никакого Зейна, который давал мне советы о жизни.

Вдруг я вспомнила момент, когда была так далеко от Гарри. В тот день был сильный дождь, и Зейн рассказывал мне что-то, когда я слушала его в пол уха. Там был Гарри, у которого я заметила нож в руках. Я не понимаю, почему до сих пор его об этом не спросила. Боль и разочарование меня заполняли больше всего, и сейчас это кажется обычной игрой. Я на последнем пункте до финиша. Но вот только... никто не знает, выиграю ли я здесь.

Я вытерла слезы с щёк, будучи сидя на кровати в полной темноте, пока Гарри бродил где-то в доме, оставив меня одну. Так даже лучше, потому что я не хочу смотреть в эти глаза и осознавать, что все это – моя реальность.

Вдруг раздался звонок моего телефона совсем рядом, отчего я не медля провела рукой по экрану, отклонив звонок от Зейна.

И мне все больше хочется кричать внутри и быть тихой, как океан снаружи. Но я не могу выразить себя, потому что не в том месте.

И вновь звон, который явно теперь не стоит отклонять. Что он мне скажет? Что ИТ уже так близко, вам пора уезжать?

– Привет, Зейн, – тут же протянула я в трубку, шмыгая носом. Его тяжёлое дыхание раздалось в ответ, что начало беспокоить.

– Как вы? – спросил он, после чего я закрыла глаза, позволяя слезам скатываться свободно по щекам.

– Б-бывало и л-лучше, – мое тело наполнилось дрожью, как и голос.

Со мной происходит то, чего никогда раньше было. Душа плачет и поёт самую грустную песню, пока я пытаюсь внушить самой себе, что не все так плохо.

– Я звонил, чтобы предупредить, что вам уже пора ехать в Филадельфию, – голос Зейна звучал жалостно и с нотками заботы, что немного меня утешало на краткий миг.

Он волнуется? Он беспокоиться о нас, или лишь обо мне?

Я качнула головой, еле дыша. Попросит ли он меня ответить ему, или свободно допустит молчание в ответ?

– Ты меня ведь слышала, Адель? Все будет хорошо, просто знай. Гарри не позволит, чтобы все так закончилось, – я задержала дыхание, чтобы лучше расслышать его мягкие и добрые слова, но они ничем не помогли. Лишь усилили резкую боль в груди и ухудшили состояние.

– Ничего не будет в порядке, Зейн. Мы в ловушке, откуда нам не выбраться. Мне правда не нужны утешительные слова, потому что они ничего не значат...– я вдохнула, мокрыми руками теребя ткань кофты.

Эта комната так напоминает мне ту, в которой я жила без проблем. И мне было хорошо знать, что жизнь так обычна.

– Спасибо за оповещение, я позвоню, как только мы прибудем. Пока, Зейн, – я сразу же повесила трубку, не хотя вновь слышать от него то, чего никогда не будет.

Зейн хороший друг, но слишком светлый для меня. Кажется, что он плохо думать просто не умеет.

•••

– Гарри, что ты делал однажды в парке с ножом? – что же, мы уже там, где нам сказали быть.

В городе, где я никогда не была. В месте, где я бы никогда не хотела быть, зная зачем я тут. 

Гарри сидел рядом со мной, почти что молча, словно каждая минута была пыткой. И мне больно смотреть на то, как мы слабо держимся. Жалуемся друг другу, хотя должны быть всегда сильны, как и раньше.

Гарри ведь сильный.

– Гарри, расскажи о своём детстве? – мой тон звучал жалко, но я не хочу больше обсуждать то, что пугает нас обоих.

Ветер раздул его волосы в разные стороны, отчего он рукой прибрался, напоминая мне тот вечер на пляже рядом с ярким кафе.

Ведь мы марионетки, Аделайн, понимаешь?

Парень хмуро посмотрел на меня, облизнув губы, отчего мурашки пробежали по моему телу с большой скоростью.

– Ну... я был одиноким ребёнком, знаешь? У меня не было друзей даже в школе, но меня вовсе не обижали. О моем детстве нечего и рассказывать. Мальчик, который был один всегда, который шёл по жизни самостоятельно, не зная, что такое друзья, – его взгляд казался таким добрым, но в то же время тусклым и грустным, словно он что-то потерял. Очень важное.

Я не могу поверить, что он был одинок. Никого вокруг, каково это? Это просыпаться каждый день просто так, и понимать, что новое утро никогда ничего не изменит. Гарри-одиночка, который проходил все сам?

Я посмотрела на него также трепетно, как и раньше. И понимала, что мы так отличаемся. Даже сейчас, что нас связывает? Погоня? Может только это, потому что больше ничего. Мы такие разные, потому что он сильный внутри, а я слаба, как лепестки роз.

– Всегда сам? Именно поэтому теперь ты работаешь наёмным убийцей? А родители? Ты их видел? – я действительно переживала за него, потому что считала, что он просто человек с разбитым сердцем.

Те, у кого оно разбито – перестают жить по-настоящему. Внутри все меняется в другую сторону. И разбив кому-то сердце, ждите того, кого раньше не видели.

– Мои родители не слышали от меня и вестей с того момента, как мне исполнилось восемнадцать, – хрипло ответил он мне, отворачиваясь, что заставило меня подумать, что я его задела.

Я придвинулась к нему ближе, ощущая запах свежести улиц и его запаха тела, отчего манит лишь ближе, лишь крепче.

– Аделайн, меня достало то, что мы как хмурые идиоты. Ты ведь понимаешь, что мы должны держаться вместе и не видеть этих чёрных полос? Я имею в виду, что стоит прекратить страдать. В конечном итоге, мы оба знаем, что справимся. Верно, Аделайн? – я коснулась его руки, приобняв. Его сердце стучало так громко, что мое не могло даже сравниться, хотя раньше, запросто.

Он прав, и есть ещё одна вещь, которая нас все же связывает. Мы оба думает о том же, и так было всегда по всей видимости.

Гарри вздохнул, проводя рукой по моим волосам, словно я могу и не отвечать, но ведь должна.

– Теперь я понимаю, что нас связывает не только то, что мы бежим вместе. Твои мысли всегда были моими, Гарри, – прошептала в ответ я, все ещё обнимая его руку и пытаясь удобно облокотится на его плече.

Мне так хочется уснуть, и понять, что это все моя иллюзия. Что мы с Гарри познакомились совсем иначе и сейчас вместе. Но мир никогда не должен быть таким простым, чтобы жить лишь с глупыми мыслями о хорошем.

Главное думать о том, что все может измениться. Всегда.

Парень хихикнул, заставляя меня заулыбаться, пусть и ничего смешного не было в наших словах. Неловкий смех?

– Гарри, поцелуй меня, – я подняла голову, находясь в паре сантиметров от его губ, пока он очаровательно смотрел на меня, будто я ничего и не говорила.

Его запах теперь ближе. Это мята, как всегда. Могу ли я навечно утонуть в его глазах, смешать наши цвета и жить так, словно этот мир отражается точно также красиво, как и блеск его зелёных глаз?

Он слегка улыбнулся мне, приближаясь. Я никогда не захочу, чтобы наш конец закончился либо смертью, либо разлукой. Я не хочу проиграть в игре, на которую сама наткнулась.

Гарри трепетно коснулся моих губ, заставляя снова ощутить это громко стучащее сердце внутри и сладких привкус. Я чувствовала, как он улыбается сквозь поцелуй, отчего я делала тоже самое, игнорируя дрожь по всему телу. Что чувствует Гарри каждый раз, как смотрит в мои глаза?

И я не могу отпустить его, потому что когда его губы на моих, я понимаю, что не все так плохо. Появляется совершенно другой мир, который мне так нравится. Где я вижу его блеск, ощущаю вкус его губ, наслаждаясь.

Моя реальность, где я хочу жить вечность.