Начало весны всегда для меня является самым жутким и прекрасным моментом. Слякоть, неустойчивая погода нагоняет грусть, а точнее больше тоску, медленно переходя в меланхолию. А прекрасна весна тем, что скоро наступит тепло, которое я до безумия люблю.

Солнечные лучи солнца пробираются через мои нежно-розовые шторы в комнате, пока я бегаю из угла в угол, подбирая каждую вещь в чемодан. Мне удалось наконец взять выходной у Молли и отправится навестить родителей. Если  не ошибаюсь, я видела их год назад, если не больше. Под напряжением мыслей о том, что я плохая дочь, внутри начало все дрожать, после чего я заметила настежь открытое окно и вздохнула.

Я застёгиваю чемодан, в ужасе смотря вокруг себя. Сиреневое покрывало от кровати полностью занято вещами и какими-то продуктами. Темно-шоколадный ковёр собрал всю пыль, которую я метала в поисках нужных штанов или кофт.

Я начинаю активно собирать все подряд, что находится на моем обречённым на мойку пол. Я не люблю убирать, обычно я отлыниваю от такой работы всеми способами, но иногда что-то мне не позволяет квартиру превращать в хлам на улице.

Убрав всю комнату, а точнее просто запихнув вещи в пустые ящики, я спустилась по лифту на первый этаж, уверенно волоча чемодан по красному ковру посреди узкого коридора. Я ещё не доехала до аэропорта, а уже нервничаю, готовая рвать всю себя.

Я давно не видела родных мне людей, а особенно друзей в Нью-Йорке, это тревожит меня. Я чувствую себя отвратительно по отношению к ним. Просто взяла и уехала от лучшей подруги, покинула близких мне людей, но на это были и свои причины. Мне не хотелось продолжать жить так, как это было тогда. Всего лишь хотелось начать все сначала, у каждого есть такие ступени, время не оставляет нас.

➵

Тёплый ветер встречает меня в Нью-Йорке, отчего внутри становится пусто. Волосы сдувает в машине отца, но я не хочу просить его, чтобы он закрыл окно.

Я начинаю улавливаться звуки свистящего ветра, отчего неприятное ощущение просыпается в ушах, и я закрываю своё окно, после чего закрывается и окно папы.

Его весьма домашний вид меня удивляет больше всего. Он, обычно никогда не позволял себе выглядеть, как обычный, средне-зарабатывающий человек, даже при мне или маме. Сейчас на нем обычные спортивные штаны и толстовка, что делает его менее строгим или похожим на злого человека.

Волосы отца немного посидели, и я вижу, как он стареет, моя мама возможно так же, что не совсем радует меня, скорее разочаровывает. Я не могу представить, что будет, если вдруг их не станет. Год меняет так много, хотя проходит всего ничего, но это свойство человека − меняться.

Жизнь всегда кажется мне такой беззаботной и удачной, но это лишь потому, что я никогда ничего не теряла. Я всегда была папиной дочкой, и только после восемнадцати опомнилась, что это вовсе не я. Не в моем стиле было легкомыслие, но я не была очередной хамкой, но также не имела собственного мнения, отчего многие считали меня пустым местом с чужими мыслями. Согласитесь, не из лучших ощущений.

Именно поэтому я переехала в другой город, но решила не останавливаться на одной езде из пункта «А» в пункт «Б», перешла сразу в другую страну. Что может оправдать такой странный поступок? Только одно, деньги. Деньги моих родителей.

В двадцать я решила сама себя обеспечивать, а не сидеть до конца жизни на шее у бизнесмена отца.

Покинув гнёздышком, в котором я так долго росла, меня буквально загнал в угол страх. Страх ответственности, это было так трудно. Самой нести ответственность за поступки и слова. Но меня все устраивает. Я работаю не в худшем месте, в каком-то смысле, работа флориста даже интересует.

Мне же нужно было прожить свои «счастливые» годы по полной, но по сравнению с остальными, я была очень тихой, но какого волнует моё прошлое, нужно жить моментом, а не глушить прошлым своё сердце.

−Мама приготовила ужин. Давно не ела домашней еды?−мягко спрашивает отец, отвлекая меня от экрана телефона, на что я мило улыбаюсь ему, радуясь.

И правда, лучше еды мамы быть ничего не может, и я скучала, ибо сама не сильно нахожу время на бесконечное приготовление пищи, которая в конечном итоге пойдёт на свалку таких же отвратительных блюд, как и мои.

−Я скучаю по ее еде. В Йорке не всегда есть время на пустую готовку, которую я в очередной раз выкину,−смеюсь я, а вместе со мной и отец.

Его смех развивает во мне знакомое тепло. Тепло близкого человека, которого я очень рада слышать. Расстояние сближает, я в этом убедилась, и не раз. Через километры мы будто ценим больше, но есть и грустная часть всего этого, хотя скорее это другой разговор.

−Да, талант готовить у тебя от меня, - мы снова заливаемся смехом, и это помогает мне успокоится, вспоминая о маме.

Не смотря на всю деловую часть папы, он слишком простой человек, что совершенно несовместимо с карьерой в сфере бизнеса. Легкомыслие порой у меня от него, также как и готовка еды.

- Это точно, но с мамой не пропадём, - продолжаю я, убирая паспорт в шкафчик в машине, который находится напротив переднего сиденья.

- Знаешь, она против того, чтобы ты работала вдали от нас, - начинает занижать голос отец, после чего я начинаю ерзать ногами по чёрному коврику, проклиная его беспощадные мысли об этом разговоре. Где его тактичность?

- Но это было моё решение, я не хочу сидеть у вас на шее до конца своей жизни, - мягко проговариваю я, испепеляя папу взглядом.

Нет, я злюсь вовсе не на него, а на маму. Она всегда не любила то, чем я любила заниматься. Что карьера писателя, что флориста. Она всегда хотела, чтобы я пошла по ее стопам и однажды переступала порог ее возможностей, но это так неправильно. Это моя жизнь, в конце концов, и мне решать, как провести эти корни жизни.

- Я понимаю, но просто готовься к тому, что за столом можно произойти неприятная вещь, ты ведь ее знаешь, - мужчина немного смеётся, а его добрый тон отдаёт глубоко в моем подсознании, пока я вглядываюсь в мерцающую точку, где солнце мелькает слишком быстро.

Отец не ждёт от меня ответа, а до сих пор продолжает вести машину на одной скорости по лесу, отчего образ деревьев пролетает совсем не заметно. Но я не могу отпустить точку, которая так не похожа на обычное волшебство природы, но как только раздаётся звонок телефона, я буквально вздрагиваю, быстро моргая.

Мне померещилось. Отец заворачивает на пустое место, давая мне знак подождать, но я начинаю искать взглядом мерцающий свет, но он будто ускользнул от меня. Черт, кому так понадобился мой отец в самый неподходящий момент? Глаза перестают чётко видеть границы, отчего я делаю вывод, что все дело в духах. Мне нужен свежий воздух, стоит выйти.

Я легко захлопываю дверь, вдыхая побольше лесного пространства, и тут мои глаза находят свет, сверкающий совсем недалеко. Я смотрю на отца, который внимательно слушает, что ему говорят. Решаю быстро туда пройти, пока он не заметил, ничего же ведь не случится. Чувствую себя ребёнком, который гонится за красивой бабочкой, и не отпускает мысль о ней. Я бываю очень любопытной, и когда-нибудь это меня погубит.

Я начинаю бежать больше в деревья, чтобы папа не заметил, как я глупо убегаю на мерцающий свет. Листвы так много, что меня явно не видно в этих зарослях, даже если я окажусь в метре от человека. Наступает весна. Лужи, хотя не в Нью-Йорке, каким образом?

Как-то необычно я выхожу из маленького, не густого промежутка, вдыхая воздух. Дороги практически пусты, а свет продвигается на другую сторону дороги. Деревья и листва немного мешают мне точно разглядеть, где именно это находится, в такие моменты мне хочется зимы, было бы проще.

Одно затишье, и ничего не может мне помешать, никогда не мешало. Словно я оказалась на запрещённой территории, где путь слишком опасен. Из-за чрезмерной тишины, я решаю оглянуться по сторонам. Чего волноваться?

Я начинаю наступать только вперёд, но встала в лужу, немного поскальзываясь, но удерживаюсь на месте. Дыхание  вмиг сбивается, отчего не сразу придёт в норму, а это всего лишь маленькое скольжение. Здесь недавно прошёл дождь. Делаю ещё шаг, и буквально прохожу дальше по дороге, путаясь намного больше. Ноги начинают скользить от воды, я выезжаю на середину дороги, готовясь к громкому хохоту над самой собой, но мгновенно поворачиваю голову, и будто сердце замирает.

Яркий, желтый свет пробирается сквозь моё тело, рассудок, и в одну секунду я теряю все. Сердце начинает замедляться, словно мощи не хватает для полноценного чувства страха и оно просто игнорирует это чувство. В лёгких будто собирается самая тяжелая тяжесть на свете, отчего немного начинает темнеть.

Машина. Это была чёрная машина, которая ехала слишком быстро, подхватив мою неуклюжесть. Все, что я потом смогла увидеть - пустота. Пустота, которая наполняет каждый миллиметр моего тела разочарованием, тоской и грустью. Мне всегда было интересно, каково это, потерять сознание, а вот и ответ. Яркие вспышки виднеются мне сквозь жестокую темноту, но это ничем мне не помогает. Раздражающие звуки тишины режут мой слух, хотя сейчас я ничего не чувствую, кроме конца. Всю жизнь я не замечала, не чувствовала концов, а дальше перестала чувствовать начала, и это наказание худше не бывает.

Словно ты добился всех своих целей, а потом тебя стёрли с лица земли, чтобы освободить место другому, такому же. Я не могу поверить, как что-то подобное может произойти со мной, такого быть не может.