Собрав все необходимое, участники отряда отправились вглубь города, где находился айван с сияющим маревом под величественными сводами. Перед уходом, варанов было решено расседлать и отпустить в город самостоятельно искать пропитание, которого для ящеров здесь было достаточно. Бурдюки и запасы еды пришлось нести в перекинутых за спину сумах, а ковры и основы для шатров - в руках. Благо, дом Наиля и колонный зал разделяли всего несколько улиц, поэтому переместить все необходимое не составило труда.
Син опустил суму на мраморный пол и потер натруженные руки, в которых слабо отзывалась тянущая боль. Для кочевника с десяток бурдюков воды за спиной и пара ковров в руках - вовсе на тяжесть. Бывало приходилось тащить на себе звериную тушу после охоты или идти десятки дней под лучами солнц, если не смог уследить за вараном и тот подох посреди пути. Конечно, умереть от бессилия члены клана не позволят - остановятся, когда совсем утратишь силы, напоят водой и накормят засушенным мясом, но не больше. Если сам не заметил рану на ездовом ящере, не прокормил, не позаботился, значит идти тебе по жгучим пескам до ближайшего города. Именно поэтому выносливость никогда не подводила Сина, разве что последние два года удались слишком мирными и избаловали его редкими походами в составе караванов.
Остановившийся поблизости Аскар тяжело выдохнул и утер пот краем рукава, не без тревоги глядя на трепешущее марево. Брови его нахмурились, губы поджались, а тяжелый взгляд таил множество переживаний. Син мог распознать некоторые из них, лежащие на самой поверхности: "Куда попадет отряд, войдя в портал?", "Как их тела перенесут переход?", "Что ждет участников по ту сторону?". Кочевник и сам не мог дать на них уверенный ответ, отчего тревога не покидала сердце, жаля словно остые песчинки во время бури. Хотелось успокоить дорогого сердцу альфу, прогнать это напряженное выражение с его лица и вновь увидеть легкую улыбку, предназначенную ему одному, но лгать Син тоже не србирался.
- Если люди прошлого часто использовали порталы, значит они не причиняли им особого вреда, - озвучил свои мысли бади.
Он смог узать от Наиля не так много - омега рассказал, что в детстве вовсе не замечал, как из одного места перемещался в другое, однако взрослые выглядели утомлеными. Возможно, десятилетия минувшие с тех времен исказили воспоминания Наиля, поэтому действительность могла оказаться самой нежиданной.
Однако Син был кочевником, главой отряда, а значит был обязан сохранять спокойствие и дарить окружающим уверенность.
- Что бы не ожидало нас по ту сторону - мы одолеем любую нечисть, - кочевник поднял взгляд на Аскара, замечая забавное выражение удивления на его лице, которое появлялось каждый раз, стоило прочитать вовсе не скрытые мысли альфы. Син улыбнулся глазами и добавил: - На то с нами и отряд бравых воинов, верно, акид?
- Верно, - Аскар проронил смешок от такого непривычного обращения, которое с недавнего времени редко мелькало в их разговорах. Теперь он выглядел не таким напряженным, а промелькнувшая искренняя улыбка позволила Сину расслабиться.
Аскар долго рассматривал лицо беты, мялся и отводил взгляд, явно что-то задумав, но не решаясь сделать. Син не задавл вопросы, позволяя альфе собраться с духом и вкоре понял, какие мысли так смущали акида. В следующее мгновение желанные губы оказались уливительно близко и бета невольно задержал дыхание, словно хищник выжидающий, когда жертва окажется невдалеке, чтобы напасть. Но рядом находились посторонние, поэтому Син сжал зубы, зная, что ожидают его лишь невинные мальчишеские ласки.
Аскар только на мгновение прижался к губам сквозь платок и тут же отстранился, не давая насладиться даже таким коротким мгновением близости. Син тяжело выдохнул засушливый воздух, который разом стал горячее и, словно кипяток, обжигал внутренности.
Эти мимолетные поцелуи напоминали касание ветра, когда тот прижимает ткань платка к лицу и ласкает горячими потоками то щеки, то лоб, то губы. После них до тревожного зуда хотелось скинуть последнюю преграду, прижаться вплотную, не оставляя расстояния между телами, и ласкать, кусать, гладить. Аскар будто назло дарил подобные не-поцелуи в такие моменты, когда сделать все это было невозможно и Сину приходилось мучиться дни напролет, думая вовсе не о походе.
Бета кусал губы, с жаром глядя на желанного альфу, который вел себя до того просто и наивно, словно произошедшее - всего лишь милый жест. Вот только для Сина эти "милые жесты" были подобны искрам, что сыпятся на сухие ветви. Рано или поздно из них разгорится настоящий пожар и бета сомневался, что сможет сдержать порыв зацеловать своего альфу с ног до головы.
Синан сделал глубокий вдох нагретого солнцем воздуха, отвлекая себя от назойливых мыслей, и обернулся к участникам отряда, собравшимся у айвана. Все уже успели отдышаться, выпить воды и обсудить предстоящий путь. Настрой у многих оказался вполне боевой - это было заметно в активных движениях и раскрепощенных позах, вовсе не свойственных встревоженным людям. Учитель Наиль дал участникам отряда немного времени, чтобы подготовиться к переходу, а после подвел всех ближе к айвану и с помощью магии помог перенести вещи.
- Держите оружие наготове, вполне возможно, что Большой портальный зал наполнен змеями и нам придется сразу же зачистить его, - громко проговорил кочевник, обращяя на себя внимание, и обнажил такубу. Золотистый блик пробежал по лезвию и бестнул яркой звездой на самом острие.
Син, как глава отряда, должен был первым войти в портал и узнать, что находится по ту сторону. Боялся ли он? Боялся. Как любой человек, впервые в жизни оказавшийся лицом к лицу с такой мощью и силой, заточенной в дрожащем мареве. Бета кожей ощущал жар, исходящий от портала, сжавшейся в комок душой чувствовал, как давит на него магия. Хотел бы Син отступить, попятиться, но не позволил тому маленькому трусливому мальчишке вырваться наружу. В нем страхом выковали смелость и теперь он, кусок металла, которому тяжелыми ударами придали нужную форму, не имел другого выхода.
Син расправил плечи, сжал пальцы на рукояти такубы и сделал несколько решительных шагов, погружаясь в дрожащее марево. Горячие волны пробежали по телу то ли жаром, то ли влагой, облизывая словно шайтаны мокрыми языками. Мир пред глазами на мгновение утратил четкость, задрожал, покрылся рябью, а затем площадь Малого портального зала обратилась необьятным куполом, разрастаюшимся вширь и поднимающимся вверх до самих небес.
Не успело сердце успокоиться после перехода как вновь быстро забилось в груди. Син с трепетом выдохнул, осматривая поражающие сознание просторы: все так и пестрило узорами, блестело золотом и переливалось драгоценными камнями. Разогретой солнцем кожи коснулась сладостная прохлада, словно пролетевшая над облаками птица Рух скрыла мир могучими крыльями от обжигающих лучей, даруя мимолетное мгновение в тени.
Казалось, Син может ослепнуть если продолжит словно зачарованный смотреть на блестящую позолоту, поэтому кочевник опустил взгляд к полу и сделал это очень во время, ведь к его ногам уже ползли змеи, затаившиеся среди многочисленных орнаментов. Такуба молнией промелькнула у цветастых голов, обрубая одним быстрым движением, но на их месте тут же появились новые. Пол был покрыт переплетениями толких тел, словно чудным ковром, который каждое мгновение менял узор.
Как бы Син не любил свое оружие, прослужившее ему добрую половину жизни, такуба все же не справлялась с таким количеством маленьких и юрких противников. Ей можно было рассечь тело разбойника или пробраться тонким лезвием под шкуру чудовища, но быстрые и короткие движения давались с трудом. Син уже собирался вернуть такубу в ножны и воспользоваться кинжалами, когда на помощь подоспели сабли Нура и Рами, отбрасывая подкравшихся к порталу змей. Заблестели хопеши, зазвенели мечи, ярким всплеском пронеслись по залу вспышки огня - участники отряда слаженно зачищали территорию, прикрывая и сменяя друг друга.
Когда хищников стало меньше и у Сина появилась возможность обернуться, он быстро окинул взглядом поле боя. Зоркие глаза заметили Зейба и Мунифа, окруживших Лейса, Хайри, защищающего Наиля от нападок змей, и Аскара, который только вышел из портала и тут же оказался вовлечен в битву. Альфа не переставал рубить хопешом врагов, не давая себе и мгновения, чтобы восстановить дыхание, а когда из занавесы марева показался силуэт Исы - тут же вытолкнул его обратно в Малый портальный зал. Этот жест, который многим мог показаться грубым, лишь позабавил Сина. Будь Иса безразличен Аскару, он бы даже не заметил его появления и продолжил бой, но альфа позаботился об омеге - отправил в более безопасное место, где остался Наджи, способный защитить. Бета ощущал согревающее чувство благодарности каждый раз, когда Аскар проявлял неравнодушие к ворчливому и колючему целителю, ведь тот был важен ему, Синану. Это давало слабую надежду, что однажды два близких кочевнику человека перестанут смотреть на друг друга с такой неприязнью и найдут общий язык. Битва со змеями стала более напряженной и протяжное шипение прогнало из головы Сина мысли, вынуждая сосредоточиться на уничтожении юрких врагов.

Тяжелый толчок в грудь отбросил Ису на несколько шагов назад и заставил вернуться в жар портала. Он едва ли успел увидеть снуюших по мраморному полу змей, пятна крови и блики от заточеных клинков, как вновь картина перед глазами превратилась в пеструю мешанину. Среди дрожащего марева омеге все так же четко виделось лицо Аскар в тот момент, когда он прогнал Ису, даже не дав оценить ситуацию. Глаза альфы пылали от ненависти предназначенной то ли змеям, то ли целителю, и Иса был готов с уверенностью сказать, что это чувство вполне взаимное.
Двойной переход через портал вымотал омегу, из-за чего удар в грудь показался особенно сильным. Когда зрению вновь вернулась четкость, Иса ощутил, что не может устоять на ногах и неумолимо приближается к земле. Сейчас упадет, расшибет голову о каменный пол, вот будет счастье непутевому муженьку Сина!
Но прикоснуться затылком к полу омеге не позволили - подхватили, с легкостью подняли и поставили на ноги, словно родитель неуклюжего ребенка. Для полноты картины оставалось только отвесить подзатыльник и отправить к лекарю, чтобы тот жгучими лекарствами обработал раны. Иса невольно скривился, вспоминая, как кричал и извивался от этих вымоченых в какой-то жидкости тряпок, которые прижимали к царапинам и наказывали держать, пока не выплачешь все слезы.
Почуяв исходящий откуда-то из-за спины запах альфы, Иса ощутил сильные руки придерживющие за плечи и это прикосновение обожгло не хуже исцеляющих настоек. В горле скрутился ком от осознания силы, таящейся в этих ладонях - такие запросто переломят пополам его жалкое хрупкое тело, которым так издевательски наградила Ису природа.
Целитель резко обернулся, шипением и рычанием скрывая страх, затаившийся в сердце:
- Не смей ко мне прикасаться, - твердо и холодно проговорил Иса, из-за чего Наджи опешил. Альфа отупело глядел на него круглыми непонимающими глазами, в то время как ладони так и продолжали сжимать плечи, заставляя омегу подрагивать от накопившейся злости. Иса раскраснелся и прокричал: - Убери руки!
Пораженный Наджи тут же отскочил, а прийдя в себя стал делать торопливые жесты, непонятные Исе. Извиняется или оправдывается? Целителя мало интересовало, что хотел сказать этими трепыханиями альфа. Омега лишь фыркнул, позабавившись странным поведением, и отряхнул ткань халата на плечах, словно прикосновение Наджи ее испачкало.
Не желая и дальше оставаться наедине с альфой, Иса двинулся в сторону портала, но сделав несколько шагов, пошатнулся. Переходы вымотали его, превратив в совершенно беззащитное существо. Имея достаточно силы, он мог бы отбрасывать змей с помощью магии или создать защитный барьер из песка, но сейчас Иса сомневался, что сможет устоять на ногах, пройдя в Большой зал снова. А все из-за Аскара, самого пугающего и опасного альфы во всем отряде!
Иса фыркнул и опустится на пол, опираясь спиной о стену айвана. Это сейчас он лишь обуза, но как только кого-то укусит змея, все сразу вспомнят про целителя. Прибегут, завизжат, словно поросята, и протянут ему свои искусанные руки. А ведь Исе было достаточно одного взгляда на застилающих пол змей, чтобы понять - те совершенно не ядовиты.
Из раздумий целителя вырвал шорох одежды поблизости - Наджи опустился на пол недалеко от Исы и устремил взгляд вдаль, словно сидящий рядом омега его вовсе не интересовал. Вопреки невозмутимому образу, который пытался создать Наджи, крупные руки альфы перебирали край халата, выдавая, что мужчина вовсе не такой спокойный, каким хотел казаться. Мгновение помыслив, Иса все же остался на месте, хотя первым порывом было вскочить и показательно удалиться в другой конец зала. Не настолько плох был Наджи, чтобы так явно показывать свою неприязнь. Пол в зале был крепкий, продержавшийся столетия, поэтому если бы Иса неудачно приземлился - точно ипачкал бы мрамор в крови. Омега понимал, что должен поблагодарить Наджи, но сказать альфам хоть что-то хорошее не получалось у целителя уже множество лет. Вместо этого Иса просто позволял Наджи находиться рядом и тот, судя по слабой улыбке, промелькнувшей на губах, был этим вполне доволен.
Иса делал вид, что не замечает взгляд, блуждающий по своему телу. Рядом с альфами он был особенно насторожен, поэтому не смог бы оставить эти рассматривания без внимания, даже если бы захотел. Наджи глядел пристально, изучая и любуясь, но стоило Исе обернуться - всегда успевал отвести взгляд. Первое время омега пытался изловить, смутить и заставить ответнуться, но вскоре бросил эту затею. Если хочет смотреть - пусть смотрит, лишь бы не трогал. За время, проведенное в нерушимом молчании Иса смог отдохнуть и восстановить силы. В теле снова чувствовался поток маны, ослабший из-за частых переходов и сейчас вновь слабо согревающий изнутри.
Спустя некоторое время марево портала засверкало с новой силой и в Малом портальном зале появились Зейб и Муниф. Оказавшись в компании трех рослых и сильных альф, Иса ощутил подступающую панику и состроил такое лицо, от вида которого воины больше не смели глянуть на него. Пока Зейб, Муниф и Наджи переносили сумы ближе к порталу, чтобы после перебросить их на ту сторону, целитель незаметно проскользнул к мареву. Обернувшись к альфам из осторожности, Иса наткнулся на глаза Наджи, неизменно следящие за ним. В этот раз у целителя получилось перехватить их взгляд и от этого короткого контакта альфа занервничал и только с большей усердностью принялся переносить груз. Иса тихо хмыкнул, не в силах понять причину такой реакции, а после обернулся к порталу и сделал шаг в жар марева.

Сину до дрожи нравилось, как выглядел Аскар во время битвы. Как крепко держал хопеш, как резко и яростно опускал его золопистый полумесяц на головы врагов, как свирепо оглядывал поле боя, а после с невозмутимостью и холодом стирал тыльной стороной ладони капли крови, упавшие на его лицо. Вид такого яростного Аскара заставлял ощутить непонятное самому Сину довольство и наслаждение. Один взгляд на земное воплощение Сара заставлял сердце замирать от восхищения, но это чувство не могло сравниться с тем ощущением, когда спина прижимается к спине, когда Аскар, самый верный боевой товарищ, прикрывает и защищает от нападок змей. В такие моменты Син ощущал себя в безопасности, даже находясь посреди поля битвы.
Во время боя не найдется времени, чтобы пожирать взглядом, но сейчас, когда все змеи были уничтожены и с помощью магии вынесены за пределы зала, Син мог позволить себе без зазрения совести рассматривать Аскара. Бета следил, как тот с трудом восстанавливал дыхание, как ослаблял ворот, чтобы получить как можно больше воздуха, как стирал тряпицей кровь с лезвия хопеша и бережно взвращал его в ножны. Свирепый, наполненный силой, образ медленно исчезал, а стоило их взглядам пересечься - и вовсе расстворился в воздухе. Аскар мог убивать, безжалостно рубить тела и ломать кости, но глядя на Сина тут же превращался в ласкового и нежного альфу. Эти измерения особенно радовали кочевника, ведь когда-то он даже помыслить не мог, что суровый акид будет смотреть на него так.
Вскоре в зале появился Иса и, искоса поглядывая на Аскара, прошел к группе людей, чтобы уснать, не поранился ли кто во время зачистки. Следом за ним через портал перенеслись трое альф, до того занятые перебрасыванием в груза. После небольшого отдыха они принялись помогать товарищам с установкой шатра и как глава отряда, Син не мог оставаться в стороне: расстилал ковры, возводил палатки, следил, чтобы менее опытные участники отряда ненароком не нарушили конструкцию. Когда все приготовления были закончены, солнца уже преодолели зенит и неспешно продолжили путь навстречу горизонту. Их яркий свет просачивался сквозь полупрозрачный купол внутрь Большого зала, где уже находились шатры Сина и омег, а на вычищеном от крови полу были расстелены ковры для бет и альф. До заката оставалось еще много времени, поэтому первым делом отряд решил исследовать место, в котором они оказались. Город, находящийся в центре Пустоши Наиль называл "Хилляд", ведь именно такое название дал ему амма учителя, не в силах расшифровать оригинальное звучание. Покровителем оазиса был Змееносец - бета в венце из мертвых змей, одними руками убивающий ужасное чудовище.

Открыв единственную дверь, участники тут же пожалели о слоем решении - за пределами зала змей было только больше. Первые несколько юрких животных, которые завидели гостей и двинулись в их сторону, были сразу же отброшены за пределы зала. Дверь захлопнулась перед их высунутыми раздвоенными языками и была плотно закрыта на засов.
- Город Змееносца носит свое имя по праву, - тяжело выдохнуть Син и покачал головой, - Не думаю, что источник может находиться здесь, поэтому нам не стоит тратить силы на постоянные бои лишь чтобы усмирить свой интерес.
Участники без промедления согласились с главой отряда, не менее напуганные перспективой вернутся в зал искусанными и измазанными в крови.
- Пускай мы и планировали двинуться по первому направлению Розы Пустыни только завтра, можем не терять время зря и попытать сделать это сегодня, - предложил учитель Наиль, - Если там нас встретят не менее радушно - вернемся обратно и будет восстанавливать силы для очередной битвы.
Большинство участников поддержали предложение омеги, ведь многим уже не терпелось начать поход по направлениям Розы, а сейчас сил для первого рывка было вполне достаточно. Остаться в Большом портальном зале пожелали только Иса, Гайс и Муниф. Омегу вымотали частые переходы через портал, не такой уж стойкий и в повседневной жизни старший ученик предпочел заняться расшифровкой надписей на резных стенах зала, а Муниф слишком утомился от перетаскивания тяжелых сум и сразу же уснул, стоило ему прилечь на ковер.
После небольшого перерыва, отряд собрался у портала, на который указал учитель Наиль. Это было одно из неиследованных экспедицией аммы учителя направлений, ведущее четко на северо-восток. Как и прежде, Синан первым ступил внутрь сияющего марева, вновь ощутив на себе жар и влагу, заменившую воздух. Сейчас, когда страх перед неизведанным отступил, кочевник смог узнать это ощущение - поднимающиеся от земли разгоряченные потоки влаги, которую проронили низкие дождевые тучи и иссушили первые жаркие лучи.
Оказавшись по ту сторону, Син первым делом погрузился в темноту. Черное полотно застилало взор, за спиной тихо клокотал портал и только острый слух позволил кочевнику убедиться, что его вновь окружили змеи - отовсюду слышалось шуршание чешуек об пол. Син обнажил такубу и, ощущая малейшие передвижения потоков воздуха и предчувствуя скорое нападение, стал отбрасывать хищников в кромешной темноте. Вскоре бета почувствовал слабую вибрацию, которая прошлась по полу и коснулась ног сквозь обувь - кто-то прошел через портал и остановился неподалеку от него. Искра пробежала по стержню оргива и беснула в воздухе, с удивительной скоростью разгораясь в пылающее пламя. В его свете Синан смог как следует рассмотреть помещение, в котором он оказался. В отличие от Большого портального зала, здесь все выглядело гораздо скромнее: каменные своды, выточеные статуи и узоры из того же метериала, не украшенные позолотой и блеском драгоценностей. Под ногами все так же ползали змеи, но в куда меньшем количестве: с десяток окружили портал и примерно столько же отдыхали в прохладе, не обращая на гостей никакого внимания. Зачищать это помещение не было смысла, ведь даже в полумраке можно было разглядеть множество лазеек, созданных змеями в стенах и на полу. Лучшим вариантом было просто обминуть эту группу животных и проскочить к большой двери с противоположной стороны зала. Именно это Синан и сделал, уводя за собой учителя Наиля и остальных участников отряда, недавно прошедших через портал.
Старая дверь, которую не открывали сотни лет, подавалась к трудом, но нескольким сильным альфам и бетам все же удалось ее отпереть и вырваться из темного помещения. Яркий свет солнц больно резал глаза из-за чего Сину приходилось щуриться и прикрывать их козырьком ладони, с трудом рассматривая засвеченный пейзаж. Отряд оказался на скалистой возвышенности, откуда до самого горизонта открывался вид на просторы пустыни. Оглянувшись, Син понял, что стоит на площади, которую высекли к камне, подобно скульптуре. Над головой нависала естественная каменная плита, от края которой вниз спускались посохшие стебли плюща, а где-то ввышине слышался птичий крик. Множество домов были погружены в камень, улицы уходили вглубь скалы темными туннелями или выглядывали из нее мостами, зависшими над пропастью. Это поселение не напоминало Сину ни одно из увиденных за всю жизнь - не оазис с озером в центре, не деревня, выросшая вокруг колодца, а дивный город на вершине скалы. Неужели здесь, на такой будоражущей разум высоте жили люди? Одно понимание этого заставляло удивляться смелости горожан, проживающих здесь раньше.
Когда удивление отступило, Син смог обратить внимание на музыку, которая звучала воем зурна, ударами дафа, переливами нэя и растекалась по всему городу. Посреди площади перед порталом в воздухе зависли музыкальные инструменты и наигрывали отдаленно знакомую мелодию. Их появлению отряд не был так удивлен, как в первый раз на улицах оазиса, никто не вынул оружие, не испугался и не попятился - подобрая бытовая магия уже не казалась чем-то нереальным.
Учитель Наиль, недавно покинувший портальный зал, маленькими торопливыми шагами мерял улицы, заглядывал в переулки и словно непоснушное диня переклонялся через ограждения площади. Хайри, который был ответственным за жизнь омеги, едва поспевал на ним, мельтеша перед глазами участников отряда. Наконец-то запыхавшийся Наиль останрвиося возле Сина и с трепетом проговорил:
//////
- Я помню, что к источнику ведет большая старинная дверь, а таких здесь множество, - омега говорил щепотом, словно боясь, что их разговор услышат джинны и препятствуют его задумке, -Нужно тщательно использовать каждое здание, вдруг нам повезет?
////////
Син коротко кивнул, глядя в эти горящие интересом шальные глаза, находя их блеск крайне приятным зрелищем. Нарастающее в груди тепло охладил ушат ледяной воды, заставляя вспомнить недавнюю ночь, персиковое вино и голубое свечение кулона. Син улыбнулся Наилю одними лишь глазами, в то время как уголки губ оставались все так же непозвижны. Гадкое ощущение разъедало душу, но бета не смел показать свою слабость перед омегой.
По наказу Синана отряд стал исследовать поселение и выискивали что-то похожее на пещеру, но каждая улица, уходящая вглубь, неизменно заканчивалась тупиком. Пройдя через несколько перекрестков и поднявшись ближе к вершине скалы, люди заметили, что дома стали встречаться все реже, а дорога расширилась. На их пути появилось высеченое в скале здание, величественное и изысканное в сравнении с простыми лачугами, которые приходилось видеть ранее. На его фасаде извивались причудливые узоры, растекались поблекшие краски и красовались остроконечные звезды самых разных форм. Крохотные углубления, напоминающие окна, были хаотично рассыпаны по стенам здания и поднимались выше, до самого вершины. Красота работы неизвестного творца завораживала взор и отряд не мог пройти мимо, не заглянув внутрь здания. Отворились резные двери и перед глазами отряда появилась темнота, которую пронизывали тонкие лучи, попадающие внутрь через окна. Света было недостаточно, чтобы рассмотреть хоть что-то, поэтому Наиль поджег факел, оставленный на стене у входа, и с помощью магии увеличил пламя до внушительных размеров. Подрагивающие алые языки осветили помещение, позволяя разглядеть очертания статуи на противоположной стороне. Во мраке блестнули драгоценные камни в глазах каменного изваяния и каждый из присутствующих узнал в нем великого Нанну. Маг был охвачен тьмой, словно черным полотном ночного неба, и будто светился, отражая белоснежным камнем свет огня. Все в его образе было хорошо знакомо каждому участнику и заставляло с трепетом затаить дыхание, лишь одно не давало покоя - Нанна стоял посреди храма в полном одиночестве.
- Где же Сар и Сол? - Лейс озвучил вопрос, который так мучил всех присутствующих, - Они же святая триада и не могут находиться порознь.
- У народа змееносцев не было триад, - отрезал Наиль, заставив участников отряда в непонимании распахнуть глаза, - Их люди были слишком увлечены наукой и магией, чтобы засорять голову такими сентиментальными вещами как отношения и семья. Они предпочитали "покупать" себе спутников, чтобы зачать ребенка, в после "продавать" детей в Дома Мудрости, где их растили и учили наукам. После получения денег с "продажи" все трое могли разойтись и больше никогда не видеться ни с ребенком, ни с временными спутниками. Именно поэтому Нанна, Сар и Сол для них разные божества, вместе сотворившие все живое, но расставшиеся после этого, как положено у народа змееносцев.
В глазах товарищей читалось сомнение. Разве может существовать настолько равнодушный и бесчувственный народ? Бросать детей, покупать отношения, разрывать их когда вздумается, а при нужде в деньгах без стыда продавать себя, чтобы на свет появился очередной сирота - разве может делать все это сознательный человек? Синан тоже не мог понять, что творилось в головах людей древности. У кочевников был самый крепкий брачный союз, который невозможно разорвать даже после смерти поэтому факт, что бета или альфа мог с такой легкостью отказаться от омеги и ребенка, заставлял Сина чувствовать праведный гнев.
Заметив, как недоверчиво притих отряд, Наиль добавил:
- Мой амма нашел в одной из библиотек Хилляда уцелевший документ подобной сделки.
Лейс, стоящий ближе всего к учителю, поднял взгляд к блестящим глазам Нанны и задумчиво произнес:
- Неужели людям не было одиноко всю жизнь проживать так: без семьи, триады, детей?
- Любой бы чувствовал себя плохо, оставшись в мире без единого близкого человека, - слова Наиля эхом пронеслись в голове Сина и остались тянушей болью в районе сердца. Казалось, что омега говорил вовсе не о хиллядах, - Люди давнего народа наверняка сами страдали от этих традиций, но не могли нарушить многовековой обычай. Может именно поэтому однажды древняя цивилизация исчезла, оставив после себя только Пустошь.
Наиль как-то печально улыбнулся и ослабил огонь факела, погружая помещение в полумрак.
Покинув храм, отряд продолжил осматривать улицы поселения. Маленькие и тесные дома откружили святыню со всех сторон, уродуя прекрасный вид прямыми потрескавшимися стенами, лишенными окон и малейших изысков. Здания выглядели неудобными и неподходящими для комфортного проживания и чем дольше Син их рассматривал, тем больше вопросов появлялось в его голове. В подобном месте не добыть воду и не изловить зверя, ведь спуститься к песочной глади пустыни - настоящее испытание. Попасть сюда можно было только через пориал, но этот способ казался кочевнику ненадежным. Не в силах отыскать ответ, Син задал вопрос и незамедлительно услышал предположения учителя:
- Похоже это не город а деревушка, которая разрослась вокруг храма. Некоторые люди молятся дни напролет, поэтому для них сделали дома, в которых можно скрыться от непогоды и медитировать вдали от толпы.
Такое предположение звучало вполне реально и Синан согласился с идеями Наиля, в подтверждение кивая головой.
Отряд сновал по городу, тщательно выискивая пещеры и тоннели, но все что они находили - десяток змей и обвалившиеся камни.
Во время очередной прогулки по улицам поселения Син заметил, как Аскар отбился от группы, осматривающей высеченые здания и подошел к краю дороги, с осторожностью выглядывая за ограждение. Под их ногами расстилалась пустыня, летали птицы, а вдалеке солнца окрашивали небо в алые оттенки.
- Должно быть не каждая из оазисных майн может подняться так высоко, а ведь я всегда им завидовал. Такие маленькие, вольные и поют до того прекрасно.
Как бы хорошо Син не умел читать мысли людей по малейшим жестам и мимике, Аскар умел удивляться неожиданными размышлениями. Кто бы мог подумать, что рослый, широкоплечий акид, устремив взор на небеса цвета крови и положив ладонь на рукоять хопеша, обдумывал не замысловатые стратегии, а вспоминал пение оазисных майн.
От понимания этого душу беты затопила нежность и он подался вперед, приобнивая за телию.
- Я не сомневаюсь, что ты тоже какая-то маленькая и хитрая птичка, - кочевник склонил голову на бок, заглядывая в глаза Аскара и подмечая в них нарастающее смущение и непонимание. Син указал на губы, скрытые платком и усмехнулся: - Потому что постоянно клюешься.
Аскар вспыхнул ярким румянцем и отвел взгляд, пока бета тихо посмеивался над такой реакцией. Альфа по-детски обижено глянул на Сина и, коротко клюнув в губы, приостановил этот смущающий смех. Мягкое касание неизменно отзывалось нежностью в сердце кочевника, заставляя улыбаться, но что-то сидящее глубоко внутри окрашивало этот момент в серые краски, приглушая яркость заката, стук сердца и тепло сильного тела. Акид потерся щекой о щеку, сбрасывая серую вуаль и возвращая в реальность, где все было как прежде, где свежая кровь не пролилась на песок и не заставила страдать двух небезразличных Сину людей.
Когда солнца покинули несосвод, лишая мир своего света и тепла, на смену им пришел Нанна. С вершины скалы его свет кажался особенно ярким, словно расположенная здесь святыня принягивала к себе его холодное мерцание. Завидев чернеющее небо, отряд решил завершить поиски и вернуться к порталу. Наиль освещал путь огнем факела, осторожно ступая по потрескавшимся улицам, в то время как Син помогал отыскать правильный путь. Где-то вдалеке слышалась тихая музыка, которая с каждым шагом становилась громче, подтвеждая, что отряд движется в верном направлении. Улицы города неизменно молчали, погруженные во мрак, и лишь у храма Нанны на каменной дороге виднелся серебряный луч, который просачивался через щель в приоткрытой двери. Проходя мимо, отряд не смел проигнорировать дивный свет - до ужаса хотелось заглянуть внутрь и узнать, что порождает это сияние. Синан с осторожностью и трепетом подошел ближе к святыне и сделал шаг на каменный пол, тут же в удивлении распахнув глаза.
Сквозь маленькие окошки на фасаде просачивался лунный свет, отражался от зеркал и белыми лучами направлялся к звездам из драгоценных камней, которыми был усеян купол. Они перемигивались и поблескивали, совсем как непослушные дети Нанны на небосведе. Озорные звезды освещали лишь малую часть помещения, направляя потоки лунного света в единственную точку - на образ великого мага. Озаренный белоснежными лучами, он словно был окружен ореолом, в одиночестве царствуя среди темноты храма. Образ великого божества, который был для каждого кочевника дороже жизни, смотрел на Сина сверху вниз, пронизывая взглядом драгоценных глаз. Их хололный блеск пробежал по телу восхищенным трепетом, вынуждая задержать дыхание и, словно дитя впервые увидевшее мир за пределами шатра, с восторгом рассматривать каждую складку мраморной одежды, каждую черту прекрасного лица. От избытка эмоций Син хотел упасть на колени, поклониться божеству и провести в молитвах десятки дней, лишь бы как можно дольше видеть царствующего на небе Нанну так близко. Казалось, его самое почетаемое божество вот-вот оживет, протянет руки к одному из миллионов своих сыновей и благословит на долгое служение - до того живим показался Сину образ бездыханной статуи.
"Как жаль, что ты этого не увидишь" - пронеслось в голове Сина и едва появившаяся на губах улыбка потухла, словно последний горящий уголек костра.
- Как это "не увижу"? - прозвучал над ухом звонкий голос, напоминающий птичье щебетание.
Син обернулся, встретившись с прищуреным взглядом светло-зеленых глаз, напоминающих молодую листву, и улыбнулся в ответ. Зайтуна все так же подводил нижнее веко углем, на манер черных пятнышек сорокопута, и носил синий платок, скрывая лицо от посторонних глаз. Молодой бета, на вид гораздо младше Сина, поднял взор к звездному куполу, отчего в зелени глаз рассыпались звезды, сияя и поблескивая маленькими искорками.
- Ты же не надеялся, что будешь любоваться такой красотой в одиночку? - рассмеялся Зайтуна, переведя взгляд на бету и крепко ухватившись плечо. Дружеские объятия заставили ощутить себя юнцом, который вместе с товарищем рассекал по пустыням верхом на варане, полной грудью вдыхал засушливый воздух и был счастлив, как никогда раньше.