Музыка, содержащая передозировку грешной лирики и гитарных соло, мягко действовала на мои уши. Это был тот самый любимый сорт старой альтернативы, который редко можно было услышать в публичном месте.

Провожу языком по краю опустошенного стакана и отрицательно качаю головой в качестве ответа, когда бармен предлагает мне повторить джин. Несколько человек, сидящих рядом со мной, сгорбились над барной стойкой. Я чувствовала эти чужие запахи, которые странно влияли на меня.

Мой взгляд прикован к столу из красного бархата в самом углу затуманенного помещения.

Гарри задумчиво насупился, крепко вцепясь своими мощными руками в бортики стола. Зеленые темные глаза внимательно бегали по колоде карт и фишкам. Рядом с ним открытая бутылка тоника и пустой нетронутый стакан, ведь Гарри предпочитает пить из горла.

Он красив, когда серьезен и сосредоточен на чем-либо. Он красив всегда. Чувство детской радости трепещет во мне, когда я осознаю, что могу свободно сказать "Гарри Стайлс - мой парень. Я - девушка Гарри Стайлса." Это реальность.

Я покидаю своё место за стойкой рядом с барменом и измеряю шагами расстояние, что разделяло нас несколько минут назад.

– Я отлучусь ненадолго. - шепчу низким хриплым голосом, близко приблизившись к его уху.

Наслаждаюсь произведенным эффектом на парня, оставив свое горячее дыхание на его чувствительной коже. Гарри на секунду отвлекается и всматривается в мои глаза, не расслабляя напряженных мышц лица. Не могу сдержать глупой улыбки из-за прекрасного внутреннего состояния и внешнего настроения.

– Хорошо.

Я целую его, недолго затягивая и сладостно смакуя полную верхнюю губу парня. Срываю глубокое удовольствие от этого контакта и направляюсь в уборную, которая находится этажом ниже.

Я прохожу мимо неоновых вывесок, прежде чем толкнуть от себя тяжелую деревянную дверь. Запах отвратительных сладких женских духов издевается над моим носом, но я быстро привыкаю к нему.

Освещение было тусклым и мрачным. Флуоресцентные лампы висели над белыми грязными раковинами с зеркальными лабиринтами. Ржавые батареи, грязные стены противного серого оттенка, краска на которых была готова отлететь и осыпаться от одного малейшего прикосновения, сломанная дверь в самой последней кабине.

Одно из множество зеркал было разбито вдребезги. Видимо, кто-то вспылил из-за проигрыша огромных бабок и выместил свою злость с помощью кулака или бутылки. Мое отражение искажается, когда я подхожу ближе. Я будто смотрю в калейдоскоп и нахожу множество кусочков своих очертаний. Мои руки прижимаются к ледяным краям раковины, облокачиваюсь на неё всем своим весом.

Я никогда не думала, что когда-нибудь буду выглядеть именно так. Тонкий слой пудры скрывал синие синяки под глазами, комочки черных теней спрятались в уголках широких глаз, которые были налиты красным пигментом, а зрачки были расширены на всю орбиту, настолько, насколько это было возможно. Пропускаю руку сквозь запутанные темные волосы, слегка останавливаясь около кончиков, где они были спутаны больше всего.

Улыбка автоматически появляется на моем лице, когда мои пальцы соприкасаются с темными бордовыми кровоподтеками на шее, заходящих на выпирающие ключицы.

Губы потресканы, и черт их знает от чего. То ли от ветра, или от того, что я постоянно их кусаю. Или от долгих страстных поцелуев, которых всегда мало для меня.

Перекидываю волосы, которые моя мама предпочла бы назвать "метёлки" на другую сторону, оголив участок шеи. Золотые кольца в ушах болтались от каждого движения моей головы. Джинсовка большого размера свисала с правого плеча и доходила чуть ниже бёдер.

Я обдаю разгоряченное лицо холодной водой с запахом ржавчины из крана, пытаясь вернуть хоть часть трезвого состояния. Температура моего тела значительно поднялась до состояния жара, но это всего лишь последствие наших ночных развлечений.

Я будто жила в этом затуманенном состоянии без всяких прояснений в собственной голове. Это казалось безумием, но мне нравилась такая жизнь. Нравилось то, что я наконец обрела свободу и нашла то, ради чего хочется проживать один день за другим. Точнее, ради кого.

* * *

– Что ты делаешь в эту субботу вечером? - интересуется Гарри, выглядывая из-за широкого мольберта.

Он зажал простой карандаш между зубов, пока работал с ластиком и корректировал что-то на листе бумаги. Мне повезло, что Гарри разрешил мне спокойно сидеть и шевелиться. Я бы не смогла провести долгое время в позе неподвижной мраморной статуи, пока он срисовывает линии моего лица.

– Ты знаешь, что я всегда свободна для тебя. - застенчиво улыбаюсь, продолжая оглядывать квартиру Гарри и сохранять ту позу, в которую он настоял мне сесть на подоконнике.

Моя левая нога поджата к груди, а правая беспорядочно свисала и болталась в воздухе. Тонкие струи ветра пробирались сквозь открытую форточку и щекотали мою оголённую кожу, так как я осталась в кружевном черном лифчике без чашек и мешковатых джинсах с высокой талией.

– Чак устраивает что-то типа благотворительной вечеринки для одной компании. Я обычно не посещаю такие балы, но он настоял на моем чертовом присутствии, вся команда будет там. Без понятия зачем, но я должен придти. - Гарри поджимает губы в узкую трубочку, оглядывая портрет, который пока скрыт для моего взора.

Свободной рукой он взъерошивает волосы, зачесывая их назад. Запах красок из тюбиков и табака давно впитался в мою кожу. Мне нравилось это. Творческий процесс придавал и без того красивому парню еще больше очарования. На голове Гарри образовался хаос из-за частых встряхиваний головой. По этому яркому огню в изумрудных глазах можно легко догадаться, насколько сильно Стайлс любит это дело.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Глаза Гарри сталкиваются с моими, когда он вновь стал оглядывать меня. По началу я смущалась позировать для Гарри. Смущалась того, как он вооруженно исследует каждую частичку моего тела, но позже привыкла и даже влюбилась в это. Мне нравится ощущать его взгляд на себе.

На полу валялось несколько штук смятых желтых листков с первыми попытками Гарри нарисовать меня. Его неординарные, но до безумия глубокие картины вызывали во мне потребность разгадать смысл каждой. То, как Гарри владеет кистью и карандашом является чем-то невероятным. Эта необычная игра оттенков, острые углы, прямые и загнутые линии. Каждая деталь напитана вдохновением кудрявого парня.

– Ну а кто еще будет сопровождать меня? - мягкая ухмылка украшает его лицо. Длинными пальцами Гарри растирает масляный карандаш на каком-то участке полотна, после чего на его подушечках остаются грифельные серые пятна.

Я никогда не была на подобных дорогих мероприятиях раньше. Мысль о том, что эту вечеринку организует Чак развивает мое желание идти туда. Но тем не менее, я не брошу Гарри.

– Появился повод надеть платье, которое пылится в моем шкафу после выпускного. - я заправляю прядь волос, которая выпала из общей копны и попадала мне в глаза. Гарри не упускает своей фирменной улыбки с глубокими ямочками, явно представляя меня в платье в своей голове.

Так хотелось прикоснуться к его раскрытым розовым губам прямо сейчас, и если бы не это общее дело, объединявшее и занявшее наше время, то я бы непременно осуществила этот телесный контакт.

Гарри был похож на живой артефакт, к которому тянет с бешеной силой. Я не могла насладиться его плавными движениями. Он будто издевается надо мной, когда делает все идеально. Ведь, это не возможно, чтобы человек был настолько очарователен и дьявольски красив.

Сомневаюсь, что я когда-нибудь смогла бы полюбить кого-то так сильно. После того, как я согласилась вступить с Гарри в отношения, ничего особого и не поменялось между нами. Разве только то, что мне в открытую удавалось слышать его прекрасный хриплый голос, который изливал самые нужные для меня слова:

"Я люблю тебя."

И мне больше ничего не надо. Правда, этого было больше, чем просто достаточно. Я люблю его.

Мы оба ловим волны тишины, и я действительно наслаждаюсь этими приятными звуками размеренного глубокого дыхания Гарри.

* * *

2 a.m

Было слишком поздно, чтобы наблюдать за тем, как прячется за горизонт солнце. Глубокая ночь была нашим любимым укрытием ото всего сумасшедшего безумного мира.

Я хватаюсь за край столешницы, не в силах справится с этими неземными ощущениями. Гарри плавно двигается во мне, целуя горячую кожу на моих ключицах.

Мои ноги обхватили туловище парня, прижимая его как можно ближе. Тихие звуки отчаянных стонов заполонили темную кухню. Я не могу держаться.

Гарри тяжело дышит, когда переключается на мои губы. Левой рукой я все ещё опираюсь о столешницу, в то время как правой обвиваю его шею, подталкиваясь ему на встречу.

Ресницы колебались, дрожали, тряслись, точно также, как и все внутри.

Прерывисто дышу в его ухо, прося и желая большего.

Сильные руки Гарри удерживают меня почти что в воздухе.

Мы все таки не сдержались и сделали это. Было слишком сложно устоять.

И я готова утонуть в нем прямо сейчас.