От лица Эммы

Солнце совсем недавно взошло, но, тем не менее, на улице уже чувствовалось тепло. Небо было чистое, а деревья уже постепенно обрастали листвой, готовясь к новому сезону. Да, весна в Чикаго была куда улыбчивее, чем в Лондоне. Конечно, не надо думать, что в Лондоне 365 дней в году пасмурно и идет дождь, совсем нет. Просто в другом полушарии климат был мягким и менее влажным, а значит и весна была немного теплее, чем в Европе.

Я ехала в такси, заинтересованно рассматривая все по пути через окно. Как же я давно здесь не была. Больше полгода. На губах образовалась легкая улыбка, когда машина остановилась возле небольшого, но красивого особняка, который был обнесен аккуратным забором, а сам домик так и тонул в деревьях и кустах.

Я вышла из машины, как обычно, оплатив проезд, забрала чемодан и, открыв калитку, последовала в дом по тропинке вымощенной речным камнем. С виду двор домика был совсем маленьким, но из-за деревьев не было видно, насколько большой двор с озером скрывался за домом.

Я обожала это место, здесь я чувствовала себя дома, и это чувство было самым теплым, которое я когда-нибудь испытывала.

Постучав в дверь, я стала ждать, тем временем рассматривая нежные и красивые клумбы с ранними цветами. Да уж, тетушка Лора знала толк в садоводстве. Через минуту дверь открылась, и на пороге появилась моя любимая тетя. Увидев меня, она от неожиданности ахнула и хлопнула в ладоши:

— Эмма, дорогая! — Лора сразу же бросилась обнимать меня, на что я звонко засмеялась.

— Лора, кто там? — из кухни вышел дядя Джек, но увидев меня, он также счастливо улыбнулся.

— Сюрпри-и-и-з! — весело пропела я и обняла дядю Джека.

— Надо же! Почему ты не сказала, что приедешь? Мы бы хоть как-то подготовились, — улыбнулась тетя Лора, жестом приглашая меня войти, а дядя сразу же спохватился и забрал у меня из рук сумку и чемодан. — Ты насколько к нам?

— Я до субботы, — ответила я, проходя на кухню за тетушкой, которая сразу же начала носиться по комнате с целью быстро накрыть на стол.

— Ох, Эмма, мы очень скучали по тебе, — улыбнулся дядя Джек и сел рядом со мной за стол. — Рассказывай, что там у тебя нового?

Как же я все-таки соскучилась по ним. Этот домашний уют, забота. Мне не хватало этого в Лондоне.

— Да, собственно, ничего такого. Как я говорила вам на прошлой неделе по телефону, меня назначили курировать новую выставку. Я два месяца со своими помощниками разыскивала разные экспонаты, и за особо сложными пришлось съездить договориться лично. Позавчера вернулась из Парижа, договорившись о последних двух картинах, которые нам выделят из приватной коллекции, — я с увлечением рассказывала о своей работе, а дядя Джек и тетя Лора с ласковыми улыбками внимательно слушали меня.

— И когда выставка? — поинтересовалась тетя, раскладывая на столе чайный сервиз. 

— В конце следующей недели, в субботу, — ответила я, притягивая к себе свою чашку с чаем, — и возможно, если все пройдет гладко, то меня повысят.

— Я горжусь тобой, Эмма, — дядя посмотрел на меня глазами полными заботы и любви. Да, мне не хватадл этого, определенно. Ведь на меня больше никто не смотрел с заботой, кроме этих двух родных мне людей.

— Спасибо!

— Ну, и как тебе удалось вырваться к нам? — весело спросила тетушка, присаживаясь за стол вместе с большим подносом моих любимых пончиков с вишневым джемом.

— Вы не представляете, моя начальница, почти похвалила меня за то, что я достала все экспонаты, и дала мне недельку отпуска, поскольку еще к тому посчитала мой вид усталым и отпугивающим, — засмеялась я.

После чаепития и долгих разговоров, я наконец-то поднялась в свою старую комнату. Все такое знакомое и родное. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я уехала. Все та же небольшая кровать у стены, все те же книжные полки, на которых я хранила свою библиотеку и разные мелочи; тот же широкий подоконник, на котором я любила засиживаться с книгой допоздна… 
Мои губы расплылись в незаметной улыбке, и, вдохнув запах родного дома, я лениво разлеглась на кровати. Я перевела взгляд в окно и увидела, что еще час-полтора и солнце уплывет за небосклон. Нет, я не могу пропустить любимый закат у озера, поэтому, быстро переодевшись в первое, что вывалилось из чемодана, я взяла тот загадочный дневник и направилась к озеру.

Это так прекрасно, что задний двор дома выходил на берег озера. Раньше я часто любила сидеть на берегу и провожать солнце. Я обожаю закат. Он никогда не бывает одинаковым. Каждый вечер небосклон горит как-то по-другому, совсем иными красками, чем прошлым вечером.

Выйдя на задний двор, я увидела на газончике качели, такой подвесной диванчик с мягкими подушками. Они были развернуты к озеру, и я решила, что это будет лучшим местом, чтобы присесть и насладиться отдыхом. 

Я долго смотрела на пылающий от заката небосклон, вертя в руках все тот же потертый дневник. Не знаю, почему, но мне интересно читать его дальше. Да, я знаю, что это очень неприлично, но я уже вряд ли когда-нибудь найду хозяина этого блокнота, он больше никому не нужен, и вряд ли его еще ищут. 

«Каждый день меня окружает огромное количество людей, знакомых, друзей, но я все равно чувствую себя одиноким. Абсурдно, нет? Я слишком сильно устал. Не физически, хотя это тоже, но в большой степени морально. Иногда я так сильно хочу рассказать кому-нибудь обо всем, что накипело во мне, но я боюсь. Боюсь, что меня не поймут даже друзья. Хотя нет, они бы как раз поняли, но все же я не могу, не хочу валить на них свои проблемы, ведь у них и своих по горло. Тем более друзья не дадут мне того, чего я по истине желаю. Я долго думал, что же мне нужно и понял: возможно, мне нужно влюбиться? Сильно, до беспамятства… Я верю, что влюбившись, я забуду об усталости и прочих глупых проблемах, которые только и занимают мои мысли. Я бы хотел, чтобы мои мысли занимал кто-то, для кого хотелось бы жить, а не существовать». (17 апреля 2013)

Я отвела взгляд от страницы и посмотрела куда-то вдаль, питаясь унять бурю мыслей у меня в голове. Этот парень так искренне желает найти любовь, а я так хочу больше не знать этого чувства. 

Так хочется найти того незнакомца и сказать ему, что нужно быть осторожным с желаниями. Да, любовь — это, несомненно, самое лучшее чувство на земле, но за ним следует еще одно чувство, без которого любовь не существует. Боль. Если он готов испытать чувство любви, то ему необходимо быть готовым терпеть боль. Ведь рано или поздно ты осознаешь, что твое сердце просто вырвали из груди и со всей силой бросили о землю, развернулись и ушли, а ты в слезах падаешь на колени, желая утолить хоть как-то ту жгучую боль внутри. Ты питаешься собрать обратно свое сердце, словно разбитую вазу, но твои руки все в порезах от его осколков, и чем больше ты питаешься его собрать, тем больше ранишь себя. И только человек, который разбил твое сердце, знает, как сложить его обратно, но, к сожалению, он уходит из твоей жизни и тебе больше не к кому обратиться, ты можешь только сидеть и ждать, пока не придет другой человек, настолько умелый, что сможет собрать твое сердце назад. Однако, пока ты ждешь его, к боли уже привыкаешь, но любить больше ты не можешь, ведь сердца нет. Есть только страх, что позволив другому человеку его собрать обратно, он тут же поступит с ним так же, как и предыдущий. И ты живешь в вечном страхе, бережно оберегая осколки своего разбитого сердца, и только когда кто-то хочет подойти и помочь тебе, ты прогоняешь его… Глупо, но страх испытать боль превыше тебя и желания опять испытать прекрасное чувство любви.

Возможно, мне следует сделать то же, что и незнакомец? Может, мне стоит пожелать любви? Я ведь сейчас все так же сижу около своих осколков и не подпускаю к ним никого, потому что боюсь… 

Мысли этого парня вдохновляют… И мне кажется, я знаю его вечность, ведь его рассуждения так близки мне. Так и хочется воскликнуть: «Невероятно! Я всегда считала так же! Ты читаешь мои мысли…». 

Солнце медленно скрывалось за горизонтом, оставляя за собой огненный след на небе, который ярко отражался в блестящей воде озера и окрашивал её в цвет горячей лавы. 

Я закрыла дневник и стала наблюдать за пейзажем. В мои мысли начал врезать образ того парня. Внезапно мне так захотелось его увидеть, услышать его голос. Ведь так странно видеть мысли человека, не зная, как он выглядит внешне. Я читаю его, как книгу, в буквальном смысле. И мне это нравится, ведь я познаю его настоящего. Кто знает, насколько он открытый в живом общении, и насколько он позволяет окружающим узнать себя, а здесь он честен. Жаль, что я никогда не встречу его…