...не знаю, что у нас впереди,
но я полон энергии и готов ко всему...
...мы должны сражаться, сражаться, сражаться за эту любовь!

(сheryl сole – fight for this love)

Моя учеба в колледже началась довольно быстро, учитывая то, что одну часть каникул я проторчала дома, а вторую занималась фотографированием вместе с Лиамом, доставшим мой номер через Ханну. Он говорил, что фотографировать все мероприятия в колледже в одиночку бывало довольно скучновато, и, учитывая то, что я теперь оказалась «в одной команде» с ним, я могла бы стать неплохим помощником. Ну, по крайней мере, он считал так. А я, если честно, не возражала. Фотографирование действительно являлось моим любимым делом, а делать фотографии, посещая различные конкурсы, проходящие внутри колледжа, вечеринки и спортивные соревнования, было бы в тысячу раз круче.

В первый день я чувствовала себя немного потерянной, путая кабинеты и фамилии учителей, заходя совершенно не в те части здания, но Ханна, которая пыталась максимум времени проводить вместе со мной, помогая мне освоиться, быстро кричала: «Эф, не туда! Направо, а потом поворот, опять ты все перепутала!».

Она выглядела доброй и милой, и я все еще не понимала, почему она выбрала меня. Наверное, мне просто чертовски повезло попасть с ней на один рейс в самолете, ведь иначе, сомневаюсь, что я смогла бы найти подобных друзей, поддерживающих меня, вытаскивающих меня из дома и волнующихся обо мне так, будто мы знакомы лет десять, не меньше.

Приходя домой после учебы, я заваливалась на кровать с ноутбуком, ища блоги новых фотографов, любуясь их фотографиями, а затем, скидывая новые фотографии (если такие имелись) на ноутбук, редактировала их, опубликовывала несколько постов на тамблер и отправляла электронные письма Глории, Бэту или Биллу. Глория, кстати, была единственной, кто знал о моем парне... упс... просто парне с фотографии. Она пришла в настоящий восторг, узнав эту умопомрачительную историю, которую я впечатлено рассказывала. Посреди ночи Глория позвонила мне, тратя на это бешеные деньги. К тому же, она разбудила меня, но это неважно... Чертова разница во времени. Ее голос становился более визжащим, когда что-то действительно сильно интересовало ее, и она говорила без умолку, так, что мое ухо начало болеть.

«Ты обязана ходить в это кафе каждую неделю... Нет! Каждый день! Если он был там один раз, значит, он зайдет и второй». Я утверждала, что, может быть, он и не из Лондона вовсе, и по сложившимся обстоятельствам парень, приехавший лишь на день или пару дней, попал в мои снимки, а сейчас находится где-нибудь... в пределах планеты земля, и каждая моя попытка найти его будет тщетной, он может быть где угодно: в Италии, Австрии, Америки или... Лондоне. Я ничего не могу знать.

Она утверждала, что он точно-точно из Лондона. Почему же? Она просто чувствовала это! Просто чувствовала... Ну не смешно ли, а?

Иногда Ханна говорила о днях, проведенных в Далласе. Ей там нравилось, и она обещала, что мы обязательно съездим туда вместе. Речь зашла о весенних каникулах, а ее глаза горели, как бенгальские огни. Честное слово. Как выяснилось, ни Ханна, ни Лиам, ни Найл, ни Зейн, ни Луи, не жили в кампусе, ведь все были жителями Лондона или снимали квартиры. Но Ханна говорила, что было бы круто пожить в кампусе хотя бы недельку, ведь атмосфера там была ну просто «замечательной». Так говорила она. Не знаю, чего там замечательного.

***

На десятый день обучения в колледже Хинли.

Я стояла на паре по физкультуре, которая казалась мне бессмысленной. Ханна завязывала хвост рядом со мной, ее кудрявые светлые волосы никак не хотели нормально укладываться, из-за чего девушка психовала и начинала работу заново. Так как мы уже находились в спортивном зале, а опаздывать категорически запрещалось, возможность воспользоваться расческой автоматически отпадала.

— У-у-уф... Много у меня петухов? — Ханна поджала губы, завершив свой высокий хвост.

Я окинула ее быстрым взглядом, расстегивая свою толстовку. Было жарко, а тренер переговаривался с другим мужчиной, так и не начиная занятия. Я переступала с места на место, обмахивая себя руками.
— Нет, нормально, — я выдавила невинную улыбочку, а затем подошла к Ханне, пытаясь поправить ее прическу, — теперь куда лучше.

Она тихо прошептала «спасибо», услышав свисток преподавателя. Вся моя группа построилась в одну линию по росту, а я не могла найти свое место, потому что не знала, за кем именно мне вставать. Ханна рукой поманила меня к себе, и я встала сразу за ней, так как, в любом случае, была ниже. Я пыталась максимально выпрямиться, когда тренер прошел мимо нас, проверяя, правильно ли мы построились.

Напротив нас стояла одна из групп второго курса, в которой было равное количество парней и девушек, в отличие от того, что творилось в моем потоке. Определенно, девушек в моей группе было больше.

— Первый курс, сели на скамейки и смотрите, как играет второй курс, — тон преподавателя был строгим, таким строгим, что никто не смел сказать что-то.

На самом деле, я думаю, что многие были даже рады. Не одна я не люблю физкультуру, уж поверьте. Кто-то что-то буркнул, но в итоге мы растянулись по всей скамейке, а я оказалась вместе с Ханной. Мы стали смотреть на то, как тренер разделял на команды второкурсников, а девушек с их группы тоже попросил сесть на скамейке. В итоге, он сделал две команды парней, которые принялись играть друг против друга. В одной из команд оказались Найл и Зейн, а Луи с Лиамом в другой. Как я поняла, Лиам вообще не общался со всей этой компанией, в которую я, видимо, постепенно погружалась.

Игра не началась, а парни собрались в кучи, начиная переговариваться и оговаривать тактику. Тренер дал им полторы минуты на это.

Команда, в которой оказались Луи с Лиамом, была ближе к нам. Они громко говорили, и я слышала некоторые слова.

— Командная игра... контроль... атака... мяч...

Я слышала обрывки отдельных фраз, а по парням было видно, что они настроены предельно серьезно. Когда я училась в Далласе, мы относились к подобным заданиям с такой простотой, что не вставали в круг, чтобы обсудить тактику и настроиться на командный дух. Мы просто играли, проигрывая, забивая мячи, нарушая правила и смеясь. Видимо, если бы я проделала ту же операцию тут, на меня бы посмотрели, как на чокнутую.

Когда игра началась, тренер громко свистнул, увидев какое-то нарушение. На секунду все затихли, а в следующий момент дверь открылась, и под тихое перешептывание в зал зашел парень. Сперва мой взгляд остановился на белых кроссовках «найк», черных спортивных штанах, толстовке в цвет и...

О Боже Мой. Этого не может быть!

— О-о-о! Ну, наконец-то, — тихо прошептала Ханна.

Я восхищенно смотрела на него, а в животе все перевернулось, голова кружилась, и я не чувствовала себя нормально. Мое сердце билось в бешеном ритме. Я была шокированной, восхищенной и околдованной. Бум. Картинка ожила. Он в колледже. В этом колледже. Он находился в одном зале со мной, совсем рядом, и, мне кажется, я могла бы дотянуться до него. Я хотела подбежать к нему, тыкнуть в него своим пальцем, чтобы убедиться в реальности. Моя челюсть, кажется, падала ниже и ниже. Восхищение сменялось ужасом. Я не надеялась на встречу подобного характера, представляя все совсем иначе. Но мои мечты, как и всякий раз, были несовместимы с реальным миром. Мне хотелось сорваться с места, чтобы убежать прочь, скрыть все свои эмоции, которых не замечал никто. Я не могла отвести взгляд от него, потому что он был таким чертовски идеальным, но выражение его лица было точно таким же, как и на фотографии. И это опять слишком сильно волновало меня.

На секунду его глаза встретились с моими, но он сразу же поспешил отвести взгляд, а меня что-то будто бы кольнуло.

Я нашла тебя, мальчик с моей фотографии.