В «Грешнике Тяньбао» усилили охрану, как и планировала мадам: крепкие мужчины в возрастном диапазоне от восемнадцати и до сорока пяти лет заняли каждый этаж красного здания в традиционном стиле. Их ханьфу были непримечательных темных оттенков, что визуально отличало рабочий персонал от обслуживающего.

     Сянши впервые носил настолько длинные и свободные одежды, а потому ему казалось, что в отличие от всех остальных он в этой форме выглядит нелепо. Фансы-гэ только хлопнул младшего по плечу с напутствием «Привыкай!» и повел новичков на инструктаж.

     Так как молодняк призвали лишь для пополнения численности, им было достаточно следовать правилам и сообщать старшим о любых подозрительных вещах или действиях, которые они заметят. Запрещалось пытаться самолично справиться с ситуацией или ввязываться в конфликты, иногда возникающие между клиентами и персоналом.

     — Каждого из вас приставят к одному из старших, так что слушайтесь их и следуйте приказам. Запоминайте схему здания и не отвлекайтесь на постороннее, чтобы не упустить подозрительное из вида — все просто. Так, а ты, малец, будешь работать со мной, и присматривать за Шоуи заодно — тебе это должно понравится, а? — Сунь Фансы панибратски ухватил парня сгибом локтя за шею, заставляя наклониться почти под сорок пять градусов.

     Так прошло несколько дней и все бы ничего, если б Сянши не пришлось совмещать работу в «Грешнике» с выездами на «уборку».

     — Извини уж, но мне итак не хватало людей в команде, — виновато улыбался Ян Линг, — так что придется тебе поработать на совмещении какое-то время. Но и платить будут соответственно, не переживай.

     Парень бы и не переживал, вот только они все реже пересекались с Шоуи на их любимой скамейке. Когда бы Сянши не вышел во двор — ореола блондинистых волос и стройной фигуры их обладателя он на месте не заставал. Случилось и так, что на протяжении целой недели они ни разу не встретились на заднем дворе. Чуть позже Сянши увидел Шоуи на террасе второго этажа — он кутался в яркое ханьфу и курил, опираясь на перила ограждения, а светлые волосы, отросшие почти до середины шеи, трепал промозглый ветер. В тот день на улице было также сыро и серо, как на душе у младшего Дана.

     Шоуи избегает его? Шоуи утратил к нему интерес? Шоуи надоело видеть Сянши? Эти и десятки других вопросов, звучащих как нытье маленького потерянного ребенка, крутились водоворотом мыслей, но озвучить их парень не решался. Ведь, на самом деле, они виделись ежедневно — вот только это было наблюдение издалека или встречи мимоходом, когда двое кивают друг другу в знак приветствия или на прощание.

     Возможность присматривать за блондином на законных основаниях стала благословением для Сянши, которому хотелось постоянно видеть Шоуи и ощущать рядом его присутствие. Казалось, жить было легче, когда он не осознавал своих чувств и отношения к этому имитанту. Но стоило признать их существование, и вот они донимают каждую секунду, без какой-либо возможности излечиться от этого навязчивого состояния.

     С другой стороны, чем больше Сянши узнавал о мире Шоуи и повседневности, в которой тот живет — тем больше боли это ему причиняло. Видеть блондина за работой оказалось действительно непросто. Все было хорошо, когда он играл в главном зале на гуцине или пока аккомпанировал на пипе второму в заведении блондину-имитанту — красавцу с голосом чистым и высоким, словно пение иволги. Все было в порядке, когда он ухаживал за гостями в чайной комнате, разделяя с ними беседу и угощения. Все было нормально, когда он позволял обнимать себя и гладить под свободно ниспадающими одеждами в зале летящих занавесей и мягких кушеток. Плохое начиналось, когда клиенты брали его за руку и уводили в личные покои Шоуи, откуда он мог не выходить от нескольких до десятков часов — младшие работники оставляли им еду на подносе под дверью, негромко постучав и тихо исчезая. Становилось совсем плохо, когда в беспокойстве Сянши «патрулировал» коридор, примыкающий к спальне блондина, и слух его ловил чувственные стоны и вскрики имитанта, вкупе со скрежетом кровати. Ян Линг оказался прав, когда говорил, что младший ничего не знает о работе Шоуи. Потому что знать абстрактно и знать практически — не одно и то же.

     Однако, невзирая на душевные страдания, он все равно из раза в раз проходил мимо личных покоев блондина, чтобы удостовериться, что тот жив и его не убили за закрытыми дверями или не пытают до смерти в эту самую минуту. Однажды что-то в шуме, идущем из глубины комнаты, насторожило Сянши. Поначалу он не понимал, что же было не так, а потому решил зайти дальше и подсмотреть за происходящим в замочную скважину. Тогда-то у него и случился жестокий разрыв шаблонов: вместо ожидаемой картины, где очередной потный мужчина нависает над бледным телом Шоуи, парень стал свидетелем сцены, в которой все происходило ровно наоборот — блондин устроился между широко раскинутых ног старшего по возрасту и куда более брутального на вид мужчины, и в энергичном темпе проникал между раздвинутых ягодиц.

     — Какой же ты красивый. Люблю, люблю тебя! — задыхаясь выкрикивал нижний, пока ладони блуждали по груди его любовника, задевая соски.

     Ответа Шоуи нежеланный свидетель этой сцены дослушивать не стал, как можно быстрее и тише скрывшись в прилегающем соседнем коридоре. Ругая себя последними словами, он прислонился спиной к стене и съехал на устеленный дорожками пол, прижимая ладони к ушам и ощущая духоту по вине полыхающего жаром лица. На свое горе он слишком поздно осознал, почему звуки казались такими подозрительными — Сянши привык слышать из-за двери стоны Шоуи, но в этот раз из-за нее раздавался совершенно незнакомый голос его партнера.

     Впервые в жизни он воочию наблюдал соитие двух мужчин, причем если бы его попросили как-то охарактеризовать увиденное, то он бы назвал это «занятием любовью». Сянши стало совсем тошно, однако чувством, всколыхнувшим что-то в душе, оказалась... зависть. Ничем не замутненная зависть, осознаваемая столь же ярко, сколь и страшно.

     Вдобавок ко снам о прошлой жизни, которые всегда приводили Сянши ностальгическое, но приятное расположение духа, к тематике его сновидений прибавился жанр эротики. Теперь он часто пробуждался ото сна в мокром нижнем белье и стыдливо торопился застирать белесые пятна, пусть даже никто не мог увидеть и осудить его за несанкционированную утреннюю эякуляцию. Разумеется, центральным действующим лицом его возбуждающих фантазий являлся небезызвестный блондин. Особой оригинальностью или разнообразием его воображение не отличалось — просто бесконечно проигрывались подсмотренная сцена с Сянши в роли нижнего или же невнятные расплывчатые образы распластанного под Сянши бледного тела, эмоциональную окраску которым придавали подслушанные стоны имитанта. Если то и другое чередовалось между собой на протяжении одной ночи, то наутро парня ожидала и стирка простыней.

     Это запоздалое половое созревание застало младшего Дана врасплох. Конечно, он ясно помнил пережитый в подростковом возрасте пубертат, однако сейчас он, по собственным ощущениям, вошел в какую-то охоту, из которой хотел побыстрее выйти. Потому что он уже который день ходит мимо Шоуи со взглядом в пол.

     Рабочий день выдался бы вполне обычным, если бы не ципао, надеваемые имитантами по четвергам. Столь провокационно обтягивающие все изгибы тела с искушающими разрезами до бедра, эти платья были выдуманы не иначе как демонами, по мнению Сянши. Видеть Шоуи в одном из таких — небесно-голубого оттенка с вышивкой в виде птиц и облаков — и с накрашенными ярко-красным губами, было выше его сил. Он снова сбежал бы, но услышанный разговор между Шоуи и управляющей Хун Мэйгуй заставил настороженно замереть.

     — Собираешься покинуть район? Тогда возьми охранника. И это не обсуждается, — ее взгляд, обращенный на блондина, был холодным, как и всегда. Закончив с ним, женщина поспешила удалиться, словно его общество было ей особенно неприятно.

     Шоуи огляделся в поисках кого-нибудь из охраны и Сянши затрепетал. Позабыв обо всех сомнениях, он двинулся вперед, чтобы предложить свою кандидатуру для сопровождения. Имитант кивнул приветственно и чуть улыбнулся уголком напомаженных губ.

     — О, так сегодня ты выезжаешь в центральный район? — как обычно, в самый неподходящий момент рядом возник вездесущий Сунь Фансы. Он поравнялся с Сянши и нахально приобнял младшего за плечи. — Мадам приказала не бродить одному, возьми кого-нибудь в сопровождающие. Хм, из свободных сейчас мы с мальцом. Ну, кого выбираешь?

     Блондин встретил Фансы несколько холодно, а о Сянши будто запнулся взглядом, тут же отвернувшись и коротко бросив:

     — Пойдешь со мной, Фансы, — после чего быстро ушел переодеваться.

     Ухмылка растянула губы старшего, вот только она вовсе не выглядела обрадованной. Он забормотал под нос, отпустил Сянши и поплелся следом. А парень так и остался на том же месте, словно вмиг окоченевший — что-то внутри разбилось и гулкое эхо разнеслось по телу болезненной дрожью. Было ли это сердце?

* * *

Двое мужчин шагали под неоновыми вывесками, спешно минуя застекленные красочные витрины и стараясь держаться подальше от края дороги, над которой парили автомобили на воздушных подушках. Стремительный поток людей проносил их мимо небоскребов и причудливых футуристичных зданий центра, фешенебельных бутиков и роскошно одетых людей.

— Это было так жестоко с твоей стороны. Ты вообще видел лицо парнишки? Ах, да, ты же отвернулся и ушел в лучших традициях снежного короля, откуда ж тебе знать! — разорялся Фансы, неотступно следуя за блондином и не отставая от него ни на шаг.

Шоуи огрызнулся:

— Хочешь сказать было бы лучше, возьми я его с собой в отель? Чтобы он стоял под дверью номера и слышал то, что со мной будут делать внутри?

— А меня ты так поберечь не хочешь?! Думаешь, мои нервы в порядке будут? И вообще, что там с тобой такое будут делать, что это хуже происходящего в «Грешнике»? Уж стонов твоих — да и не только твоих — парнишка уже успел наслушаться.

Блондин хмыкнул, но ответить соизволил:

— Вот постоишь под дверью и послушаешь. Может, чему научишься.

* * *

     — Добрый день. Вы впервые в «Грешнике Тяньбао»? — за столик к посетителю подсел красивый блондин в ярком одеянии.

     В перерыве между сеансами имитант мог позволить себе немного развлечься и занять явно скучающего гостя разговорами. Блондин вел себя расслабленно и уверенно, слегка вальяжно — именно эта его непринужденная манера так часто привлекала внимание потенциальных клиентов. Но, на удивление, этот мужчина остался слеп к его шарму, не скрывая своего безразличия к точеным острым чертам и белизне кожи, будто не искал себе мальчика на вечер, а совершенно случайно забрел в примечательное красное здание и, раз так сложилось, остался пропустить чарку вина. Шоуи принял за вызов такую нарочитую холодность, решив пустить в ход все свое обаяние. Он несколько манерно заправил светлую прядь за ухо, усмехнулся уголком рта и протянул:

     — Вы так безразличны, это ранит мои чувства.

     Мужчина напротив лишь оценивающе оглядел Шоуи и отвернулся, переводя взгляд вглубь помещения, не заинтересовавшись.

     — Но раз уж я пришелся вам не по вкусу, то могу быть полезен в ином качестве: посоветую вам кого-нибудь из наших работников. Пяолян наш лучший певец — его высокий и звонкий голос по заслугам оценили даже знатоки, а его мелодичные стоны свели с ума не одного мужчину. Синюй, пусть и выглядит миловидно, очень хорош в постельных утехах, а также поразительно гибок — даже я порой завидую, — подперев щеку ладонью и перечисляя достоинства своих коллег, Шоуи будто пытался продать товар втридорога. Но, несмотря на все его старания, клиент не заинтересовался ни в одном из них. Когда же Шоуи совсем приуныл, сетуя на придирчивость гостя, в глазах мужчины промелькнул живой огонек.

     — Что насчет того парня? — спросил он, указывая на фигуру человека в темно-синем ханьфу — это Сянши стоял в углу зала и наблюдал за пустой болтовней имитантов и их попытками привлечь чужое внимание. Его серый и непримечательный силуэт едва замечали работники, что уж говорить о посетителях.

     С лица Шоуи исчезла поддельная улыбка. Он слегка нахмурил брови, всматриваясь в фигуру парня, переминавшегося с ноги на ногу и не находящего себе места. В нем действительно была доля очарования: подтянутое стройное тело, волосы черные, словно сама тьма, наивный и слегка смущенный взгляд, блуждающий по залу.

     — Это один из охранников, он не имитант и не обслуживает гостей, — твердо ответил Шоуи, балансируя на грани, перейдя которую можно было показаться откровенно грубым. Обычно он бы не позволил себе подобный тон в беседе с клиентом, но в нынешней ситуации скрыть холод в голосе было выше его сил.

     — В таком случае я не нуждаюсь в услугах «Грешника Тяньбао», — огонек заинтересованности погас в глазах мужчины. Он поднялся с места и двинулся к выходу.

Блондин обессилено откинулся на спинку стула, ощущая нарастающую тревогу. Сянши совсем ребенок, хоть внешне и выглядит как полноценный взрослый мужчина. Вдруг в «Грешник» наведается кто-то не хуже недавнего клиента и захочет именно его, невзирая на все законы и запреты? Вдруг паренек сам увидит в своей внешности возможность заработать и решит, что расправится с долгом быстрее, если получит благосклонность богатого покровителя? Шоуи не раз приходилось видеть, как работники не из обслуживающего персонала уходили за эти двери вслед за влиятельными клиентами и больше не возвращались. От подобных мыслей на душе становилось тяжело: Шоуи не хотел, чтобы Сянши ощутил на себе эти недвусмысленные взгляды, слащавые заигрывания и липкие прикосновения незнакомых людей. В отличие от Шоуи он не создан для такой жизни и может никому не принадлежать. Вся эта низость и распутство — совсем не то, что должно ждать такого смышленого парня в будущем. Он точно не из тех, кого не жаль оставить гнить в трущобах.

     — Шоуи, дорогой!

     Блондин обернулся на звук и, увидев знакомое лицо постоянного клиента, натянул дежурную улыбку.

     — Я специально освободился пораньше, чтобы поскорее встретиться. Чертовски соскучился по твоим стонам.

     После очередного сеанса — последнего на сегодня — Шоуи выбрался из черного хода, чтобы покурить на небольшой асфальтированной площадке заднего двора, со всех сторон огороженного стенами соседских зданий. От вида пустующей металлической скамейки сердце покалывало, но только немного. То, что они стали реже видеться, должно пойти на пользу Сянши. Проститут-имитант в близких друзьях — совсем не повод для гордости даже для парня с окраин Чунцина, что уж говорить о таком приличном молодом человеке, как Сянши. Пусть Шоуи немного грустно — совсем немного, — но это не повод для эгоизма. Парень не должен втягиваться в эту жизнь — она как трясина, которая засосет его и опустит на дно, а запачканному в грязи уже не подадут руку. Однажды он рассчитается с долгами и уйдет, вернется в мирую, добропорядочную среду, где ему и место. А Шоуи... Что ж, у Шоуи есть только «Грешник» и мадам, а еще прилипала Фансы — идиот, но славный и дорогой сердцу. Потому что все они из одного мира, а Сянши — из совсем другого. А Шоуи... чувства Шоуи заглушит дым старых крепких сигарет — он вернулся к ним после подслушанного разговора между Фансы и Сянши.

     «Вижу, ты всерьез увлекся Шоуи-ди?»

     «Но это ни к чему не приведет, малец».

     «Разве ты на него не запал?»

     «Чувство влюбленности не настолько сложное, чтобы я не смог считать его с твоего лица!»

     «Это безрассудные и ни к чему не ведущие чувства!»

     «Он же до безобразия любвеобильный, ты не знал?»

     «Шоуи принц этого великолепного, сияющего и манящего королевства. Но то — омут разврата, и тебе туда не надо, малец».

     «Мне искренне жаль, что ты влюбился в имитанта, еще и модель для развлечений».

     Шоуи тоже жаль. У него не было намерения влюблять в себя наивного парня, просто Шоуи тоже было хорошо в его компании. Им было легко общаться или молчать, приятно прогуливаться в выходные дни, исследуя три этажа бизнес-центра. Ежедневно блондина и самого тянуло во двор ради этих встреч. Которые пришлось прекратить, когда он решил держаться подальше от парня, на которого плохо влияет. Тысяча извинений Дану-старшему.

     За дверью послышались шаги и Шоуи ощутил слабое шевеление надежды, которую он все никак не мог задавить, сколько бы не топтал ногами. И почему все благородные намерения сметает, стоит только объявиться рядом одному милому пареньку с чистым и искренним сердцем?

     Надежда прекратила болезненное для Шоуи копошение, стоило только появиться мужчине в черном ханьфу старшего охранника. Фансы приблизился и приобнял Шоуи за плечи, обратившись к блондину с долей обиды в голосе:

     — Неужели разочарован?

     — Чем именно? У меня есть множество поводов для разочарования, — Шоуи обернулся к мужчине и намеренно выдохнул облако дыма прямо в лицо. Прекрасно осведомленный о том, какое сильное отвращение испытывает старший именно к этим сигаретам, он ожидал позабавиться зрелищем скривившегося лица, но прогадал: от нестерпимо едкого запаха жгло в глазах, но Фансы успел привыкнуть к подобным выходкам своей зазнобы, пребывавшей в дурном расположении духа на протяжении нескольких недель после их «семейной» ссоры в запертой квартире.

     «Не отрицай, что тоже не запал на него! Я же вижу, что запал!»

     «Кто я для тебя, диди?!»

     «Разве мы не в отношениях? Разве ты не говорил, что никогда меня не бросишь?!»

     «Это слишком подло даже для шлюхи вроде тебя!»

     И почему Шоуи вспоминается все это именно сейчас?

     Между тем Фансы с несвойственным его характеру спокойствием проигнорировал столь неласковый прием:

     — Ты прекрасно знаешь, о чем я. Это же ваше с мальцом тайное место, — мужчина окинул взглядом дворик и примыкающий к нему переулок, — а он сюда уже давно не заходил.

     — Насчет Сянши, — блондин проигнорировал попытку уколоть его побольнее, — не мог бы ты дать ему работу где-то подальше от залов с посетителями, чтобы он там не появлялся?

     Фансы выхватил сигарету из его пальцев, отставляя в сторону, чтобы иметь возможность нормально вдохнуть.

     — Неужели он тебе настолько глаза мозолит?

     — Думай, что тебе заблагорассудиться, — Шоуи только рукой махнул: объяснять что-либо Фансы — только попусту тратить время.

     — Это жестоко, знаешь ли, — протянул мужчина, глядя на Шоуи осуждающе.

     — Вы с ним соперники или друзья по несчастью? — Шоуи подумал: «Будто не ты упрекал меня в том, что веду себя как потаскун и блядина, эгоистично желая заполучить себе как можно больше мужиков для личного пользования», смерил мужчину выразительным взглядом и отнял сигарету, чтобы после одной затяжки затушить ее о стену и щелчком отправить в урну. — Просто сделай то, что я прошу, и не выматывай меня своей пустой болтовней.

     — Бедный парнишка, он же в тебя так влюблен! — жалостливо вздохнул Фансы, всматриваясь в бледное лицо в поисках хоть какого-то намека на раскаяние. Мужчина надеялся, что Шоуи хотя бы немного смягчится, но вопреки ожиданиям услышал даже более жестокие слова:

     — В меня много кто влюблен, — блондин равнодушно передернул плечами, будто в раздражении, словно ему досаждало объяснять дуракам очевидное. — Если хочет чего-то большего — пускай копит деньги.

     Негромкие слова пророкотали подобно грому в майский ливень. Звук эхом пронесся по двору, отскочив от холодных стен и проникая за приоткрытую дверь черного хода, где застыл Сянши, сжимая металлическую ручку до побелевших костяшек. Парень пошатнулся, будто прямо под его ногами внезапно возник эпицентр землетрясения — слова больно ударили в израненное сердце, которое натерпелось за эти несколько недель больше, чем за все предшествующие двадцать лет жизни.