Как и обещал, Шоуи рассказал им о каком таком счете был их разговор с мадам в тот день, когда он заявил о своем уходе из «Грешника». Оказалось, что Шоуи уже давно готовил их к этому разговору — с того самого момента, как отвел в клуб на представления своих блондинов-близнецов. Выяснилось следующее: чтобы создать для Шоуи новую личность имитанта, мадам вложилась в открытие компании по производству имитантов. Маленькой, но по большей части легальной, которая и выдала Шоуи все необходимые идентификационные документы и технический паспорт. Более того, чтобы прикрытие стало надежнее, было решено создать линейку моделей, прототипом которых стал Шоуи, официально значившийся первым опытным образцом. Блондин не знал только, что на его имя был заведен счет, пополняющийся от продажи выпущенных имитантов. На данный момент он встретил только три свои «копии», но судя по цифрам работающих моделей было гораздо больше. И так вышло, что даже оплатив покупку себя и передав права пользования Фансы, он мог свободно бездельничать, не испытывая острой нужды в деньгах.

А потому сначала Шоуи отказался от предложения Сянши.

— Разве у господина Ян найдется работа для меня? — спросил он со скепсисом. — Не думаю, что ему в офисе нужен имитант моей специфики.

— Но ты же не имитант, — возразил Сянши.

— Но об этом никто не должен узнать, — настаивал блондин.

Младший Дан не спешил сдаваться, думая о своей идее как об удачной, ведь в ней складывалось сразу несколько положительным моментов: Шоуи не будет скучать дома в одиночестве и займет себя новой деятельностью, но при этом окажется под их присмотром.

— Пусть так. Разве это мешает тебе работать в другой сфере? — не унимался младший.

Блондин вздохнул, отставляя чашку, и принялся терпеливо объяснять:

— Конечно мешает. Сян-Сян, официально я — имитант модели «инкуб», то есть созданный для развлечения посетителей определенных заведений. Разумеется, личности всех современных имитантов достаточно разносторонние, способные к обучению и прочее, но это еще не означает, что они могут выбирать любую работу подобно людям.

— Но ты ведь можешь, — снова возразил Сянши и, надо признать, резонно.

— И какая же работа может найтись для меня в агентстве? — не соглашался Шоуи.

Фансы решил подключиться к обсуждению, после недолгого взвешивания в голове всех «за» и «против»:

— А мне нравится его идея, диди. Ты мог бы заниматься мелкими поручениями по району. Или помочь Лингу с занесением данных документации в электронную систему, а?

— Верно, — подхватил мысль Сянши, — ты ведь рассказывал, что увлекался компьютерами в школе. Если басюн немного подучит, то ты легко справишься с такой задачей и даже вернешься к любимому занятию.

В своей «человеческой» жизни, еще до всех тех событий, что привели его к нынешнему моменту, он действительно состоял в компьютерном кружке в школе. Он не умел общаться с людьми и потому плохо ладил с одноклассниками, зато с техникой у Шоуи проблем никогда не возникало — программы и коды алгоритмов читались проще, чем человеческие сердца. На них Шоуи повлиять мог, а вот на отношение своего отстраненного и холодного отца — нет. В те годы он усердно учился, игнорируя все те вещи, которыми были увлечены обычные подростки его возраста — дружбу, отношения, вечеринки. Шоуи постигал науку, чтобы хоть отчасти быть ближе к отцу, привлечь лишь немного его внимания, получить толику одобрения: исследовательской команде отца не хватало по-настоящему талантливого программиста, и Шоуи был полон решимости как можно скорее занять эту пустующую нишу, которую кое-как прикрывали весьма посредственным специалистом. Любил ли Шоуи компьютеры или мысль о том, как однажды станет нужным своему отцу?

Узнать это можно было лишь проверив опытным путем.

— Ну, если господин Ян согласиться принять меня... тогда почему бы и не попробовать, — дал он свой неуверенный ответ.

— Не вопрос, я этим займусь! — заверил Фансы.

Но хоть он и заявил так, уговорить Линга оказалось не просто.

— Зачем он мне здесь сдался? — недоумевал мужчина.

Пусть это и правда, что Ян Лингу не помешал бы толковый компьютерщик — потому как из-за Блэкаута¹, случившегося несколько лет назад, полетела вся их электронная отчетность, которую сам Линг лениво и очень медленно восстанавливал, — но взять на такую работу имитанта из борделя?.. Это вообще имеет смысл?

Для бумажной системы уже маловато подвального архива, но в одиночку Линг едва ли скоро перенесет все записи. Он итак уделяет этому занятию часть своего времени, которое предпочел бы безраздельно посвятить безделью за просмотром ток-шоу. В конце концов, он замглавы, который отвечает за «уборку», но при том еще и ведет бухгалтерию - разве у него не достаточно обязанностей? Однако кому попало такое дело не доверишь. В таких вопросах Ян Линг был человеком который считал, что если хочет сделать хорошо — должен сделать сам.

— Поможет тебе с документацией. Сам же вечно ноешь, что ненавидишь возиться с цифрами и таблицами, — уговаривал Фансы друга. Тот, надо сказать, до крайности обленился за последние годы своей относительно спокойной и мирной жизни. — А ведь раньше ты любил писать программы.

Линг возмутился:

— Писать программы и забивать отчеты это, знаешь ли, совершенно разные вещи!

— А взламывание защитных программ тогда что такое?

— Хакинг, Фансы. И это тоже не про забивание отчетов.

— Ну раз не хочешь заниматься этим сам, так найми Шоуи, — подытожил мужчина.

Но друг смотрел на него с искренним непониманием.

— Он же имитант из борделя — не для такой работы он был создан. Пусть нет ничего особенно сложного в переносе данных, но зачем ему таким заниматься? Разве, когда модель для развлечений выкупают в индивидуальное пользование, это не означает, что владелец должен полностью ее обеспечивать? Зачем ему работа?

Фансы вздохнул, уже пятнадцать минут пытаясь донести такую простую мысль:

— Ему скучно сидеть дома. Только и делать, что ждать нас целыми днями — так ведь и с ума можно сойти.

— То есть тебе нужно, чтобы я просто занял его чем-нибудь, но при этом он оставался где-то неподалеку и у вас на глазах? — уточнил Ян Линг, делая какие-то собственные выводы.

В целом не то чтобы Линг был не прав... Только Шоуи лучше не слышать эту его формулировку.

— Можно и так сказать.

— С этого и следовало начать, Фансы! А не морочить мне голову тем, что он якобы может стать полезным членом команды и все в таком роде. Я уж было подумал, что ты организовал какую-то борьбу за право имитантов выбирать себе работу вне зависимости от задач, ради исполнения которых они были созданы, — посмеивался Линг.

А Фансы в который раз осознал, что к имитантам действительно относятся как к предметам. Прежде и для него это казалось чем-то само собой разумеющимся: раз имитанты созданы ради удовлетворения нужд людей, то чем они отличаются от каких-нибудь «умных» гаджетов? Более того, некогда он относился к имитантам с неприязнью — ведь именно из-за их повсеместного внедрения его отец лишился работы и в конечном итоге умер как преступник. К тридцати годам неприязнь сгладилась, практически исчезла, но он по привычке продолжал держаться на расстоянии ото всех имитантов, взаимодействуя только из необходимости, потому как полностью избегать их в современном мире было попросту невозможно. Встреча с Шоуи изменила его отношение.

Когда прежде пустующее соседнее здание отремонтировали и приспособили под традиционный вацзы Фансы не испытал того же любопытства и воодушевления, которые чувствовали прочие работники агентства. Сам он в то время бывал в офисе редко, постоянно находясь подле босса, сопровождая его в разъездах и командировках заграницу, а потому всего пару раз заглядывал в «Грешник Тяньбао», да и то лишь за компанию. Именно в один из таких редких визитов, случавшихся не чаще раза в год, он и встретился с Шоуи. Глупо ли было влюбляться в имитанта? Вне всяких сомнений. Но что он мог с собой поделать?

Многое Фансы переосмыслил, многое в нем и в его жизни изменилось с тех пор, только не пожалел он об этом ни разу. Имитант ли, человек ли — Шоуи живой, ценный, важный. Не как предмет, вещь или тело. Но как личность. Фансы хотел бы, чтобы к Шоуи относились именно как к личности, равному. Может тогда и к самому себе тот начнет относиться лучше? Вот только это невозможно изменить, пока Шоуи живет как имитант, а имитантов воспринимают неодушевленными объектами. Круг замыкается.

Но можно начать с малого? Мужчина был уверен, что стоит только другу узнать Шоуи получше — и тот изменит свое отношение. Ведь Линг гораздо умнее и проницательнее всех, кого он знает. Конечно, и Лингу свойственно заблуждаться или мыслить стандартами, однако он все же критичный, не закостенелый во взглядах человек. Такой точно сможет за оболочкой разглядеть душу. И тогда он поймет, почему Фансы однажды так внезапно и бесповоротно влюбился.

В агентстве Шоуи приняли с оправданным недоумением, но достаточно радушно. Ян Линг, пусть не понимающий, но принимающий свершившийся факт этих странных тройственных отношений и желающий помочь небезразличным ему людям, в первый рабочий день встретил Шоуи в своей дружелюбной манере, что задало тон для всего коллектива. Сам же Шоуи, сомневающийся в правильности задуманного, просил Фансы и Сянши не вмешиваться, если что-то пойдет не так — блондин очень уж не хотел, чтобы из-за него портились отношения между работниками агентства. Но то ли из-за уважения к Фансы и Сянши, то ли благодаря благосклонному приветствую Линга, все прошло спокойно.

В офисной зоне на первом этаже Шоуи выделили рабочий стол с компьютером, о пользовании которым Линг инструктировал его после привычного здесь утреннего чаепития. Впрочем оказалось, что обучать Шоуи чему-то не требовалось — немного объяснений, и он быстро приноровился, всерьез взявшись за работу.

Люди Ян Линга переглядывались и пожимали плечами, но не высказывали своего удивления вслух — они работали не в той сфере, где стоило бы свободно чесать языками о вещах, которые их совершенно не касались. Так что первый день в агентстве оказался совершенно незапоминающимся для напряженного Шоуи, который даже одежду для себя выбрал максимально непримечательную и закрытую, чтобы невольно не спровоцировать грубость, которую вспыльчивый Фансы мог не стерпеть. Однако все обошлось, и блондин был тому рад: у него появилась возможность занять себя чем-то вне дома, но при этом не отвлекать от дел ни своих мужчин, ни знакомых имитантов.

Оказалось приятно выходить на работу втроем по утрам, даже если ранние подъемы не приходились по душе, и вечерами вместе возвращаться домой, дожидаясь друг друга, когда случалось задерживаться. Даже на третий день Шоуи не убавил своей осторожности, но с интересом приглядывался к людям, прислушивался к разговорам свободно себя чувствующих Фансы и Сянши. Не прибегая к маске «Его Высочества», не используя написанную для него роль в качестве прикрытия, Шоуи, как ему подумалось, никогда и не общался с другими людьми. В «Грешнике» он знал как должен вести себя, что говорить и что делать, чтобы добиваться определенного эффекта. Но здесь, в окружении множества незнакомых людей, которыми не хотел быть неправильно понят, он ощущал робость. Так что Шоуи наблюдал, стараясь привлекать как можно меньше внимания, и медленно адаптируясь к новой обстановке.

Порученное задание выполнял со всей старательностью, во время чаепития отвечал, только если кто-то обращался к нему напрямую, и старался даже не улыбаться, чтобы не проявились установки из прошлой «профессии». Максимально сдержанный, скованный и тихий, он совершенно не напоминал себя прежнего, которого видел из окна каждый из работников агентства на заднем дворе или террасе: в съезжающем с плеча ханьфу, в обтягивающем ципао и на каблуках, напомаженным и встрепанным, беспутным и разнузданным, непристойным и порочным. И только наедине с Фансы и Сянши он вновь становился собой: игривым, веселящимся, ласковым, ворчливым. Только перед ними двумя он раскрыл всего себя, только рядом с ними чувствовал себя собой и не пытался создать ту версию, которая соответствовала чужим запросам и ожиданиям.

Не сказать, чтобы парней не беспокоило такое его поведение, но вместе с тем они не знали, как лучше ему было поступить. Пусть они говорили, что ему не нужно подавлять себя и стараться слиться с обстановкой для большей незаметности, Шоуи не хотел проблем. Не хотел создавать ситуации ревности, недопонимания, споров. Ему дали шанс на спокойную и мирную работу, так что Шоуи боялся все испортить. Прежде он только тем и занимался, что привлекал к себе внимание в отчаянной жажде тепла, но больше он не нуждался в таких способах. Шоуи не мог залезть в головы этих людей и стереть все воспоминания о прежнем себе, но он мог хотя бы отдалиться от запечатленного в них образа, чем и занялся.

— Он выглядит так... обычно. Странно видеть Шоуи таким, — заявил однажды Цинтяо в разговоре с Сянши, когда они встретились на заднем дворе во время обеденного перерыва. С момента их повторной встречи в аптеке они все чаще пересекались, обсуждая какие-нибудь маловажные вещи. Хотя правильнее было бы сказать, что это Тяо — как он предложил себя называть — цеплялся за Сянши, впрочем, не более чем с дружескими намерениями. Не считая его очевидно двусмысленных шуточек и иногда проскальзывающих намеков.

— Каким? В нормальной одежде и ненакрашенным? — уточнил Сянши. Он освободил пространство в совмещенном дворике, перетащив мусорные баки на другую сторону здания ближе к дороге, и организовал закуток со столом и скамейками, где можно было бы отдыхать во время перерывов в относительно теплые деньки.

— Да не-е-ет, — протянул Тяо, покрутив в воздухе палочками для еды в неопределенном жесте и возводя взгляд к небу, — таким... скромным, что ли? Мы не общались, но на работе я видел его совсем другим. Эта разница между «прежним» и «нынешним» сильно бросается в глаза.

— Просто теперь он ведет другой образ жизни, — единственный ответ, который смог подобрать Сянши. Сам он не до конца понимал, что чувствует по этому поводу.

— Это понятно. Но вот так меняться ради других? Хотя, наверное, так и должно быть, раз он теперь в индивидуальном пользовании, — размышлял вслух Цинтяо.

Сянши поворошил содержимое своего обеденного контейнера, приготовленного и собранного Шоуи. Он изменился ради них — так это выглядит со стороны? Сам он сейчас зашел до Пяоляна, позвавшего вместе опробовать новинки сладостей из кондитерской старика Шу, которые имитанту прислали на дегустацию — от такого Шоуи не мог отказаться, как бы не ворчал Фансы. В конце он пригрозил, что после работы напьется с горя в компании Линга, потому как его возлюбленный якобы тоскует по какому-то старикашке. Но Шоуи проигнорировал эту чепуху и ушел в «Грешник», а Сянши не хотел выслушивать бесконечное нытье старшего, поэтому попросту сбежал во двор, прихватив обед. Тут то они и столкнулись с Тяо, взобравшимся на старую металлическую скамейку Шоуи с ногами под предлогом «на ней попа мерзнет». Сянши не был извергом, а потому предложил посидеть на пластмассовом стуле и разделил с ним еду.

— А ты хотел бы быть выкупленным? — спросил вдруг Сянши. Ему никогда не был до конца понятен Шоуи — может быть из-за того, что мыслил как имитант, а не человек? Тогда стоило бы получше узнать других имитантов, чтобы разобраться в своем непостижимом и непредсказуемом возлюбленном.

— Это предложение? — поиграл бровями этот неугомонный лис, но прыснул, натолкнувшись на критический взгляд собеседника. — Да шучу я, расслабься. Ну а если серьезно, то нет, не хотел бы.

Посмотрев удивленно, Сянши не удовлетворился таким коротким ответом:

— Но почему? Разве не лучше быть с кем-то одним, чем со множеством?

Цинтяо, этот обычно энергичный лисенок, сегодня пребывал в куда более подавленном настроении. Он коротко вздохнул и поднял на Сянши до боли знакомый взгляд, который парню приходилось видеть не раз в этом же самом дворе — только глаза напротив раньше были голубыми.

— Вот ты говоришь с одним лучше. А откуда ж мне знать, будет ли этот один хорошим человеком? Сможет ли он дать то, в чем я нуждаюсь? Как долго я буду его интересовать, как долго он будет увлечен одним мной? И как скоро меня заменят? — тонким кистям Тяо, сложенным под подбородком, не хватало только сигареты между узловатых пальцев, чтобы вернуть Сянши в прошлое. Парень между тем продолжал, объясняя недалекому очевидные для себя вещи: — Простая истина состоит в том, что имитанты легкозаменяемы, друг мой. И даже самые страстные, самые обожающие ухажеры однажды пресыщаются и заменяют таких как мы на модели поновей. Привязаться к тому, кто проявляет заботу, одаривает безделушками и уверяет в своей преданности — значит остаться в дураках однажды. Нужно быть полным идиотом, чтобы променять контроль, стабильность и уверенность в завтрашнем дне на тупую веру в искренность чужих чувств и намерений. Для таких как я бордель — это единственный дом.

Внутри себя Сянши дрожал под этим взглядом — смирившимся, лишенным всякой надежды, обреченным. Когда-то подобный взгляд, с полуприкрытыми веками и росчерками прямых ресниц, вызывал в его груди волнение совершенно иного толка. Но сейчас Сянши задыхался по вине липкой массы чувств, намешанных из сожаления, грусти, ярости, растерянности, непонимания и вместе с тем четкого осознания безысходности, в которой живут все имитанты.

Также считал и Шоуи, однажды разозлившийся на Фансы из-за предложения выкупить тогда-еще-имитанта из «Грешника»? После всех разочарований, которые пережил, он просто не мог довериться человеку, пусть и очевидно влюбленному, не мог поверить, что в нем будут нуждаться продолжительное время? Если подумать, прежде Шоуи всегда повторял: «Я не брошу Фансы». Но на самом деле перед ним никогда не стояло вариантов «бросить» или «не бросить», сейчас Сянши не мог воспринимать эту фразу иначе как «Я не хочу быть брошенным Фансы». Та формулировка просто создавала иллюзию контроля, которого на самом деле никогда и не было, как и вариантов.

Вручив им себя Шоуи, на самом деле, переступил через огромный страх всех имитантов — страх потерять и единственный дом, и хотя бы иллюзию контроля над жизнью. А ведь это все, что у них есть — иллюзии. Потому что даже тела им не принадлежат.

— А если бы тебя выкупил я? — вырвалось у Сянши прежде, чем он успел обдумать этот внезапный порыв. У него не было никаких непотребных мыслей об этом еще малознакомом парне, просто в тот момент Цинтяо до боли напоминал Шоуи, пусть даже они были совершенно разными.

Даже сам лис растерялся, встретившись с такой серьезностью и неподдельным сочувствием. Но искренность Сянши, казалось, тронула его, потому что парень внезапно собрался, стирая это безнадежное выражение из глаз, и становясь прежним шутливым Тяо.

— Стань ты моим любовником — был бы не прочь. Но хозяином? Ни за что! — отрезал рыжеволосый, складывая перед собой руки выразительным крестом в жесте отказа. — Да и разве «Грешник» не Рай? В мире, да что там, в одном Чунцине существуют места куда хуже. Так что жаловаться мне уж точно не на что.

О местах, подобных Аду, Сянши уже был наслышан. От того, кто телом имитантом не являлся, но юность прожил самую безнадежную.

Никогда прежде Шоуи не был так дружен с Пяоляном как сейчас, после ухода из «Грешника». Конечно, прежде им случалось вступать в иного рода близость — по запросам клиентов, желавших позабавиться с обоими блондинами заведения, или в моменты крайней тоски по чужому теплу, по большей части приходившиеся на праздничные дни, когда подвыпивший Шоуи мог пригласить имитанта в свои покои с недвусмысленными намерениями. Пяолян ни разу не отказался.

В остальном они никогда не стремились к сближению, сохраняя безопасную дистанцию — возможно то была часть кода, не позволяющая имитантам объединяться и создавать неподконтрольную силу? Пусть даже Шоуи был человеком и не имел подобных установок, но наблюдая за поведением и социальной жизнью имитантов было нетрудно самостоятельно прийти к такому выводу: имитанты не устанавливают крепких связей с себе подобными, будь то дружеские, романтические или любые иные. Несмотря на то, что Шоуи называл «Грешник» домом, к его работникам он не мог относиться ни как к семье, ни как к друзьям.

Стол в комнате Пяоляна был уставлен уже знакомыми ларцами, источающими сладкие ароматы, но помимо красиво расписанных шкатулок Шоуи обнаружил то, что увидеть не ожидал:

— Это разве не именинный торт? — озадаченно вопросил Шоуи, оглядываясь на второго блондина, разливающего чай в фигурные чашечки.

— Он самый. Старина Шу прислал в «Грешник» парочку в честь моего юбилея.

— У тебя сегодня юбилей? — голубые глаза еще больше округлились.

Пяолян звонко рассмеялся, поставив полную чашку перед растерявшимся парнем.

— Ну да, десять лет в эксплуатации. Красивая дата, не спорю, но особо отмечать этот день мне хотелось — чувствую себя старым, — блондин с беспокойством провел кончиками пальцев по лицу, будто желая удостовериться в гладкости и упругости кожи.

Шоуи вздохнул с сожалением:

— Столько лет работаем вместе, а я и не знал, что у тебя десятилетний юбилей. Извини, что пришел ни с чем, завтра обязательно вручу красный конверт.

— Не стоит, не стоит, — Пяолян только отмахнулся. — Я потому и позвал тебя, что хотел просто провести время в приятной компании — отмечать такой день с коллегами было бы совсем уж тоскливо. К тому же мадам подарила мне бутылочку хорошего алкоголя...

Он склонил голову к плечу, отчего висячие серьги вплелись в длинные светлые пряди, и сощурил на гостя ясные аквамариновые глаза. Хитрец точно знал, как уговорить Шоуи остаться подольше.

— Ладно, только предупрежу Сянши, что сегодня ему придется тащить домой двух упившихся сожителей, — хмыкнул Шоуи, признавая поражение и капитулируя.

— Тот молодой красавчик? Ах, завидую, Шоуи! — воскликнул блондин кокетливо, ревниво поглядывая на телефон в руках гостя.

Отправив сообщение в общий чат, парень покосился на приятеля с шутливой угрозой во взгляде:

— Даже не облизывайся на него, блонди, — Шоуи еще помнил, как этот коварный соблазнитель флиртовал с Сянши, пока тот еще работал в «Грешнике».

— Был бы не против увести у тебя такого милашку, да боюсь уже поздно, — вздохнул наглец, ничуть не стыдясь своих недобрых намерений, и десертной ложечкой отправляя в рот кусочек торта.

Шоуи был бы не прочь сказать Пяоляну пару ласковых за тот раз, но все уже в прошлом, а потому и нет смысла высказывать свои возмущения. В конце концов, не сам ли Шоуи не раз уводил у приятеля клиентов и воздыхателей? Из-за соревновательных условий, в которые они оба были поставлены, им случалось задевать чувства друг друга мелкими играми, выдуманными ради борьбы со скукой.

Сладости господина Шу, как и всегда, были выше всяких похвал — «самые лучшие», как некогда выразился Шоуи и был абсолютно прав. Ему еще не доводилось пробовать именинные торты из той кондитерской, но они оказались чудо как хороши: сочные, напитанные, с уместным количеством крема и свежими фруктами. Пожалуй, праздновать с кем-то юбилей Шоуи никогда прежде не доводилось — имитанты «Грешника» были сильно моложе десятилетней отметки. Вероятно, Пяолян был старшим среди всех, кто был куплен мадам из других заведений.

Имитанты не праздновали дни рождения. Очевидно потому, что едва ли можно было назвать таковыми те дни, когда каждый из них впервые открывал глаза и осознавал себя. Пусть они любят думать об этом иначе, но люди не рождаются в одиночестве — они приходят в мир, где родители ожидают их появления с нетерпением. Невозможно празднование дня рождения для существ, чье появление на свет никто не благословил.

Осушая первый бокал вина под заливистый смех развеселившегося именинника Шоуи подумал о том, что при встрече должен поблагодарить родителей обоих своих возлюбленных — только благодаря их стараниям Шоуи не представиться возможности отмечать «десять лет в эксплуатации». Как и чувствовать себя безумно одиноким имитантом.

_____

1. Глобальное отключение электроэнергии, в ходе которого было утеряно множество данных из компьютерных систем.