Сянши открыл глаза и тут же сощурился из-за солнечного света, льющегося через окна, не скрытые жалюзи. Сквозь городской смог пробивались теплые лучи, стекая по стенам ломаными пятнами света. Фансы распластался на животе, закинув поверх него ногу и мирно посапывая, в то время как тело Сянши неотвратимо затекало — нужно было срочно сменить положение. Парень постарался выбраться из постели как можно незаметнее, но почувствовал движение рядом с собой — старшего пробудило шевеление под боком, он потянулся на кровати и прохрипел низко:

     — С добрым утром... — услышав непривычный для себя тон, Фансы прочистил горло. Весь его вид транслировал непонимание, глаза забавно округлились в непритворном удивлении. Сянши это позабавило, но все же он постарался придать строгости голосу:

     — Не удивительно, что ты заболел: раздеваться на морозе и валяться в снегу не очень-то полезно для здоровья, — парень склонился над Фансы и прижался губами ко лбу. — Как я и думал, есть небольшая температура. Сейчас поищу что-нибудь подходящее в аптечке, а ты пока лежи.

     — Хорошо, мамочка, — проворчали хрипло в ответ, но Сянши, услышав это, только прыснул со смеху и поспешил на кухню.

     Под звуки копошения в соседней комнате, Фансы развалился на кровати, вытягиваясь в полный рост. Достал смартфон откуда-то из-под подушки и отправил сообщение, предвидя очередной нагоняй от босса с последующим больничным. Шоуи, укутанный в одеяло так, что наружу торчала только белобрысая макушка, подтянулся выше и умостился на его плече, уткнувшись носом в шею. Тяжелая рука легла на светлые волосы и нежно погладила:

     — Вставай, соня. Уже час дня.

     Шоуи нехотя приподнялся на кровати и уселся рядом. Он еле продрал глаза и откликнулся сиплым со сна голосом:

     — У тебя такая брутальная хрипотца.

     — Если тебя это заводит, то я постараюсь болеть почаще, — Фансы ухмыльнулся, поглаживая парня по оголенному колену, трогательно выглядывающему из плотного кокона одеяла.

     — Идиот, — фыркнул Шоуи, впрочем, беззлобно.

     В комнату вошел Сянши и поставил на прикроватную тумбочку чашку, от которой вверх поднимался пар.

     — Глупо было полагать, что дома у имитанта найдутся лекарства. Это чай с имбирем, выпей его, а мы с Шоуи сходим в аптеку, — Сянши подошел ближе к сонному парню и слегка растормошил. — Пошли, утренняя прогулка полезна для здоровья.

     Шоуи неохотно поднялся, кутаясь в одеяло, тянущееся за ним по полу, и босыми ногами прошлепал к шкафу, выбирая одежду. Когда Сянши подошел измерить температуру оставшемуся в постели мужчине, в комнате раздалось громогласное «Апчхи!».

     Блондин застыл перед шкафом, а через мгновение обернулся с улыбкой:

     — Здесь так пыльно, надо как-нибудь генеральную уборку устроить...

     Младший так и стоял подле кровати с электронным термометром в руках, недоверчиво всматриваясь в лицо, обрамленное взлохмаченными светлыми волосами. Поначалу он не придал особого значения легкому румянцу на щеках, как и голосу, ставшему непривычно сиплым, но сейчас...

     Сянши нахмурился.

     — Иди сюда, — сказал он таким тоном, что даже у Фансы по телу пробежал невольный холодок. Он переводил недоуменный взгляд между двумя замершими парнями и все никак не мог сообразить в чем дело.

     Блондин низко склонил голову и, словно провинившийся ребенок, послушно сел на кровать. Он зажал термометр подмышкой, и в комнате повисла напряженная тишина. Сянши то и дело бросал пытливый взгляд на враз как-то сжавшегося Шоуи, отсчитывая мгновения отведенной на измерение минуты, пока Фансы сидел рядом и молча наблюдал за происходящим. Наконец-то пронзительный звуковой сигнал разорвал тишину, и парень протянул ладонь, в которую Шоуи вложил термометр подрагивающими пальцами.

     — Тридцать семь и три, — вынес вердикт Сянши, быстро поднимая взгляд на человека напротив. Блондин был бледен и явно напуган, съежившись так, словно совершил некое преступление и не может сознаться. Сянши тоже молчал, не решаясь первым произнести что-то в этой ситуации — да и не зная, что сказать — и начать непростой разговор. Реакция Шоуи, замершего в ужасе, однозначно выдавала его страх.

     Сказав что-то резкое можно было спугнуть его, разрушив тот хрупкий мир, который они с таким трудом построили. Как ни странно, но положение спас Фансы:

     — А, до меня дошло, — мужчина указал на блондина пальцем и выдал: — Ты не имитант.

     Явственно вздрогнув, Шоуи медленно выдохнул, потом сделал глубокий вдох — будто вместе с воздухом набирал в грудь смелость — и выпалил:

     — Именно в этом я хотел вам признаться, но... все оттягивал момент... боялся.

     Недолгая пауза протянулась вслед за его словами. Вдруг Сянши вздохнул и направился к двери, накинул на плечи куртку и сказал самым обычным тоном, словно только что и не произошло ничего из ряда вон выходящего:

     — Ложись к Фансы и отдыхай, схожу в аптеку один.

     — Купи леденцы от боли в горле! — хрипло выкрикнул старший вслед выходящему парню.

     — С клубничным вкусом... — добавил Шоуи, но тихо, а потому вовсе не был уверен, что его услышали.

     Сянши покачал головой, ощущая себя родителем двух непослушных детей.

     После теплой квартиры пронзительный уличный ветер показался холодным и враждебным. Он свистел в переулках между многоэтажными домами, гоняя по асфальту недонесенный до переработки пластик. Сянши поежился, кутаясь в мягкий шарф, и быстрым шагом перешел на другую сторону улицы, направляясь к небольшому торговому центру неподалеку.

     В голове путались мысли, возникали тысячи вопросов и догадок. Он пытался понять, о чем думал Шоуи, проживая такую невеселую жизнь имитанта? Почему не пытался вырваться из «Грешника», почему не искал нормальную работу? Где его близкие и родные? Неужели все, что он знал о Шоуи, было лишь частью легенды, образа, который тот создал для себя? Впрочем, все плохие мысли рассеивались, стоило вспомнить такого напуганного, беззащитного Шоуи с неестественным румянцем на щеках и сиплым голосом. Он все еще оставался тем самым Шоуи, которого так безвозвратно полюбил Сянши.

     Парень улыбнулся от воспоминаний, которые окутали его тело теплом, согревая подобно нежным объятиям. Верно, не стоит спешить с выводами и накручивать себя — сперва нужно позаботиться о болеющих, а уж после обо всем расспросить.

     Дойдя до торгового центра, Сянши зашел в первую попавшуюся аптеку и занял место в очереди. Его взгляд остановился на стоящем впереди парне с неестественным для азиата цветом волос — огненно-рыжим. Где-то Сянши уже встречал такую прическу и такой оттенок, вот только где? Парень прищурился и слегка наклонился в сторону, заглядывая в лицо незнакомцу. Внезапно тот обернулся к Сянши и непонимающе округлил свои лисьи глазки.

     — Ты тоже, что ли, человек? — сходу ляпнул Сянши, не подумав, чем шокировал парня. В голове все еще крутилась фраза о том, что имитанты не могут болеть, и это оказалось единственным, что пришло на ум.

     — Что? Нет... Ты кто вообще такой? — наиграно-артистично вскрикнул парень. Окружающие их старушки оторвались от созерцания сердечных таблеток в витрине и обратили свое внимание на расшумевшихся парней.

     — Я видел тебя в «Грешнике Тяньбао», мы перекинулись парой фраз около двух недель назад.

     — Ох, ну тогда конечно! Я же помню всех с кем «перекидывался парой фраз»!

     Сянши на мгновение замолчал, прокручивая в голове их диалог. Он понял, насколько нелепо выглядел со стороны, и поспешил извиниться:

     — Извини, зря я начал этот разговор.

     — Вот именно! — рявкнул имитант, и отвернулся. Выждав минутку и убедившись, что продолжения спектакля не будет, бабушки разочарованно вздохнули и выстроились в очередь, шепотом обсуждая произошедшее.

     Младший Дан простоял в аптеке около десяти минут, ожидая своей очереди и пялясь на рыжую макушку перед собой.

     — Мне антисептик, какую-нибудь противовоспалительную дезинфицирующую мазь и упаковку пластырей, — произнес парень, а Сянши за его спиной вздохнул от досады. Пускай имитанты и не болеют, но они могут пораниться или обжечься, ведь их тела такие же органические, как и человеческие. Незнакомец взял свою покупку и вышел из помещения, не обращая на остальных никакого внимания.

     Закупившись всем необходимым и даже не забыв про леденцы от кашля с клубничным вкусом, Сянши вышел на улицу с небольшим пакетиком, замечая рыжего парня — он отирался неподалеку, будто поджидая. Увидев Сянши, он оживился и шагнул навстречу.

     — Извиняй, что вспылил — день сегодня был неудачный, — сказал он и протянул ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Цинтяо, будем знакомы. Я, кстати, вспомнил тебя — единственный более-менее смазливый посетитель, который мне попался.

     — Надеюсь, это был комплимент, — Сянши пожал протянутую руку, которая оказалась такой тонкой, что парень боялся ненароком ее поранить.

     — Понимай как хочешь, — Цинтяо опустил взгляд на полупрозрачный пакет и обыденным тоном спросил: — Презервативы покупал что ли?

     — У вас одно на уме, — со смехом ответил Сянши.

     — Жизнь у меня такая, — пожал плечами парень. — Может тебя проводить до дома? А то сейчас уровень преступности увеличился, — будто между делом протянул Цинтяо.

     — Думаю, не стоит — у меня есть ревнивые сожители.

     — Им нечего бояться. Чтобы я трахался с кем-то бесплатно? Ни за что! — эта фраза была сказана настолько громко, что проходящая мимо семейная пара закрыла детям уши и ускорила шаг. Парень заметил это и смущенно прочистил горло. — Так в какую тебе сторону, говоришь?

     — А я не говорил... Ладно. Мне туда, живу недалеко, — сдался Сянши, сдерживая смешок, и направился в сторону светофора.

     Цинтяо последовал за ним, словно веселый лисенок, прыгая и мельтеша перед глазами. Сянши редко доводился случай пообщаться с кем-то примерно своего возраста, кто бы так активно шел с ним на контакт — он совершенно не вписывался в тусовку «молодняка» из агентства. Поэтому парень с трудом поспевал за ходом мыслей своего нового знакомца и лишь иногда вставлял слово в поток болтовни. Но такая активность совсем не раздражала, напротив, заряжала энергией.

     Забравшись под бок к Фансы блондин натянул одеяло по самый нос. Он бросал на мужчину неуверенные взгляды, прежде чем отважился глухо спросить:

     — Ты... не злишься на меня?

     Он звучал так робко, что у Фансы щемило сердце. Боязливый, закомплексованный, презирающий себя парень не был тем, на кого можно разозлиться без последствий для его и без того оказавшейся шаткой психики. До недавнего времени Фансы, который провел рядом столько ночей, даже не подозревал том, насколько изломана личность «Его Высочества высокомерного принца». Их отношения, начавшиеся так хорошо, в какой-то момент зашли в тупик: Шоуи то отталкивал его, то притягивал, не отпускал, но держал на расстоянии вытянутой руки; больше не говорил о важном, но беспрепятственно допускал к телу в любой момент по первому же требованию, словно компенсировал тем отсутствие духовной близости. Фансы, иногда доведенный до края терпения, часто провоцировал имитанта отдаваться в самых неподходящих местах, не заботясь о приличиях и нормах. Будто наказывая за всю ту причиненную боль.

     Чем ближе пытался оказаться Фансы, тем больше отдалялся Шоуи, будто сохраняя между ними расстояние, которое нечем было заполнить. До тех пор, пока в их жизнях не появился Сянши.

     Словно фигурка пазла, гармонично занявшая предназначенное ей место.

     Фансы пробыл в этих недоотношениях больше полутора лет, но если бы Сянши не изменил их — Шоуи и не подумал бы рассказать правду. Неизвестно как долго они сумели бы выдержать: замалчивающие проблемы, ушедшие в себя, не способные разделить переживания; не умеющие разговаривать открыто, не наученные искренности. Их разделяли недопонимания и секреты, а Сянши вдруг возник и стал тем толчком, подтолкнувшим их к устранению всех проблем. И пусть не совсем так, как собирался, но Шоуи открылся в очередной раз, доверив опасную тайну.

     Был ли Фансы удивлен? Да, хоть простуда и забила его черепушку ватой, отчего эмоции ощущались нечетко, словно звуки голосов в отдалении. Злился ли он? Нет, и причиной тому была не пресловутое недомогание. Разве мог он злиться на вынужденную тайну? На израненного человека, которого неведомые обстоятельства вынудили проживать жизнь имитанта — искусственного существа, созданного с четко обозначенной целью? В большинстве заведений имитантов, несмотря на весь их индивидуализм, воспринимали неодушевленными «кожаными куклами» и обращались с ними соответствующе. «Грешник Тяньбао», вопреки нахождению в трущобных районах, придерживался либеральных взглядов: имитантов не притесняли работники-люди, об их безопасности и благополучии заботились, техническое обслуживание проводилось регулярно, а эксплуатация — согласно инструкции. По современным стандартам они о большем и мечтать не могли. Так как же человек мог жить в таких условиях? Это нарушало большинство существующих законов.

     Стоило только подумать о том, что свое тело продавал живой человек... Как будто цивилизация вдруг деградировала на несколько витков назад.

     Мужчина прижался губами к горячечному лбу, ладонями огладил нервные плечи. Притиснул к груди и со всей искренностью ответил:

     — Конечно же я не злюсь, диди. Я буду любить тебя вне зависимости от того, имитант ты или человек. Веришь?

     Блондин ощутимо задрожал, пальцы лихорадочно цеплялись за обнаженные бока, а дыхание срывалось в чужие ключицы. Ком закупорил горло, и он мог только кивать, с трудом справляясь с охваченным волнением. Они пролежали вот так в молчании, может десять минут, а может и все тридцать. Шоуи потребовалось время, чтобы вернуть себе спокойствие и приглушенно-сипло спросить:

     — А он, как думаешь, злиться?..

     В то же мгновение снаружи послышался звук отворяемой двери и копошение в прихожей — Сянши вернулся с покупками.

     — Вот у него и спросишь, — резонно ответил Фансы, как казалось, совершенно не обеспокоенный. Блондин же заворочался тревожно, волна неозвученных страхов подступала к его ступням подобно морским волнам, накатывающим на песчаный берег. Мужчина погладил его по спине и шепнул на ушко: — Не бойся.

     — Гэгэ, ты так и не выпил свой чай? Он уже совсем остыл, — Сянши вошел в спальню, обнаружив двоих, которые сплелись в едином коконе — только головы выглядывают из-под одеяла. — Пойду заварю новый.

     Младший унес остывшую кружку и завозился на кухне: стук чашки о столешницу, щелчок включаемого электрического чайника, шуршание вынимаемых упаковок с лекарствами. Подключился треск плиты, полилась вода, наполняющая кастрюлю. Фансы и Шоуи чутко прислушивались к звукам, но они казались обычными — без ноток недовольства, порывистых движений или агрессивных хлопков. Сянши вернулся в спальню еще пятнадцатью минутами спустя, руки его занимал поднос с двумя чашками чая, мисками каши и пластиковыми крышечками от бутылок с водой, наполненными пилюлями разных форм и расцветок.

     — Вам нужно хорошо кушать и много пить, прежде чем принимать лекарства. Давайте, садитесь.

     В своей заботе Сянши оправдал звание «мамочки», принудив мужчин плотно позавтракать даже при отсутствии аппетита и проглотить все таблетки после того, как они согрели горло горячим имбирным чаем. Вновь загнав обоих под одеяло, он повторно измерил температуру и только после скомандовал Шоуи:

     — Рассказывай.

     Задержав дыхание на секунду блондин будто бы собирался с силами, прежде чем наконец заговорил:

     — Помнишь, как я рассказывал о создателе, который задолжал денег и сбежал? Это был мой отец, он занимался разработкой имитантов. Когда в наш дом неожиданно нагрянули кредиторы, я был там один. Они заставили меня подписать документы, передающие право на собственность, но даже этого оказалось мало, тогда меня избили и пригрозили — убьют, если не принесу деньги через неделю. Я перепугался до ужаса, звонил отцовскому ассистенту, но так и не смог с ним связаться, а больше в его окружении я никого и не знал. Тогда я сбежал. В спешке собрал вещи в один рюкзак, выскочил из дома, сел в подвернувшееся такси, а на станции — в первый попавшийся поезд. Хотел уехать из города, но не смог, ведь залогом кредиторы забрали мой идентификатор, а без него мне не продали билет. Высадили на конечной в Пиньминьку, где я провел всего пару дней — наехала машина, багажник, и вот я в Ласичане.

     Сянши больше не мог оставаться на прежнем месте — подле кровати на принесенном из кухни стуле — и лег под одно одеяло с блондином, обнимая. Вторым боком Шоуи уже прижимался к Фансы, и это словно придавало ему сил — чувствуя молчаливую поддержку, он мог продолжать рассказ. Под прикосновением Сянши будто лопнул тот затаенный страх быть непринятым и Шоуи выдохнул, нашаривая его ладонь и крепко сжимая. Его голос дрожал, но звучал уже более уверенно:

     — Я пробыл там долго. Дольше, чем может выдержать человек и не сломаться. И тогда, чтобы выжить, я перестал им быть, потому что в Ласичане не имеет значения, имитант ты или человек, — похищенный с улицы и запертый в бараке ты просто тело. Либо товар, либо ставка. Битым я, прямо скажем, был совсем не красавец, так что вместо того чтобы выставить на торги меня зашвырнули в бойцовскую клетку, где с обретением шрамов я окончательно потерял товарную ценность. А если имитанта нельзя продать, то оставался только один способ выбраться из клетки... — Шоуи замолчал, не озвучивая вслух, но все было понятно и так. — Я выживал там, потеряв человеческий облик и даже тени достоинства во мне не осталось. А потом пришла мадам.

     Старший переглянулся с Сянши — наконец они узнают правду о том, что связывало Шоуи с мадам.

     — Когда Хаоканя похитили, мадам долго искала его по районам Ласичана, прежде чем нашла в одном бараке со мной. Он очень красивый имитант, самый красивый в «Грешнике», но не было бы ей проще добыть нового, чем заморачиваться поисками пропавшего? Но она все равно искала, — в голосе Шоуи прорезалась теплота, как и каждый раз, когда речь заходила о владелице «Грешника Тяньбао». — В то время я был очень обозлен и насмехался над Хаоканем, который все не уставал твердить, что за ним обязательно придут, что владелица борделя заберет его отсюда. А она действительно пришла, потратив кучу денег на то, чтобы вызволить своего имитанта. Всего несколькими часами ранее я обслуживал своим телом собственных похитителей и смертельно устал, но до сих пор помню, как нашел в себе силы встать перед ней на колени и просить, умолять забрать и меня тоже. Было невыносимо загибаться в той выгребной яме, даже уехать оттуда в трупном мешке казалось лучше, чем остаться.

     Сянши вздрогнул: образ Шоуи, которого застегивают в непрозрачный черный мешок, нарисовался перед глазами. Парень слишком часто видел, как множество людей разного пола и возрастов упаковывают в такие мешки, чтобы остаться спокойным. Но блондин, погруженный в темные воспоминания, не заметил его реакции.

     — Мадам выкупила нас обоих. Хаоканя отправили на техобследование, а меня мадам увезла к себе домой, где мы поговорили. Я рассказал ей о том, что не имитант, и она предложила свою помощь. Мадам поставила меня на ноги, только благодаря ее заботе я стал походить на человека, но...

     Дрожащий блондин вцепился в них так, словно только тесный физический контакт помогал ему удержаться в этой реальности и не позволял давним страхам поглотить без остатка. Они сжали его посередине своих тел, сплетаясь руками и ногами так, что не отличить где чьи, как Шоуи того и желал. Тогда дыхание его успокоилось.

    — Но снова стать человеком я не мог. Я просто... больше не чувствовал себя таковым. — Шоуи прикрыл глаза, что голубыми стекляшками смотрели в потолок — и не видели. Он звучал глухо, вымотано, словно даже мысленное возвращение к прошедшим событиям причиняло ему реальные страдания. — Ласичан извратил меня. Даже после того, как я выбрался оттуда, он будто бы остался внутри меня, стал частью меня. Это было так неправильно, но все, чего я желал — это человеческого тепла. Невозможно было вернуться к нормальной жизни, не для меня.

     Он надолго замолчал. Впитывал в себя жар обнимающих его тел и делился своим, лихорадочным. Просто размеренно дышал, успокаиваясь. Шоуи продолжил только тогда, когда нашел в себе силы на это.

     — Я попросил мадам позволить мне работать на нее, стать одним из ее имитантов. Это было противозаконно, но, уверен, я был не первым таким, кто после Ласичана не мог вернуться к прежней жизни. А мне и вовсе некуда было идти.

     Шоуи поведал о том, как мадам оплатила все процедуры: медицинское обследование, лазерное удаление шрамов, генную терапию по изменению цвета волос, установку цветного импланта радужной оболочки глаз — и все эти манипуляции для того, чтобы он мог начать новую жизнь в другом качестве. Она придумала ему новую роль, обучила азам игры на гуцине и привела в «Грешник», где Шоуи успешно дебютировал. Он пользовался популярностью у клиентов и быстро привык к такой жизни, но ему будто всего было мало. Простой физической близости не хватало, Шоуи нужны были чувства — и он стал позволять влюбляющимся в него мужчинам занимать его внерабочее время. Так он познакомился с одним парнем...

     — Парень? — спросил Фансы. Он весь будто закаменел — до того напряглись его мышцы. Сянши вытянул руку, перемещая одну ладонь ему на грудь и легонько похлопывая.

     — Да... — тихо отозвался Шоуи, почти шелестяще. — Никогда прежде я о нем не рассказывал. Прости, гэгэ. Но если вы хотите знать все...

     Мужчина сухо сглотнул пару раз так, что кадык звучно перекатывался. Наконец он откашлялся, чтобы совладать с голосом, и смог ответить ровным тоном:

     — Хотим, рассказывай все.

     Блондин вздохнул, немного поворочался в плотных объятиях двух сжавших его тел, нашел приемлемое положение и попытался расслабиться.

     — В общем, появился парень, к которому я начал что-то чувствовать.

     — Он был клиентом? — зачем-то уточнил Сянши.

     Рассказчик будто заколебался, не зная, стоит ли давать честный ответ. Но в итоге искренность победила:

     — Нет, он был простым работником, а сеансы со мной уже тогда стоили немало, поэтому... я встречался с ним в свободное от работы время.

     — Так ты влюбился в него? — встрял Фансы, а блондин не выдержал:

     — Может, вы перестанете меня перебивать? Это было давно, не ревнуйте! — захлопнув рты, они проглотили возмущение, а Шоуи, шумно выдохнув, смог вернуться к повествованию.

     Тот парень плотно вошел в его жизнь и Шоуи сильно привязался к нему. Он даже думал, что влюбился. Настолько, что... захотелось стать человеком. Захотелось поверить, что рядом с ним сможет зажить нормально. В его блондинистой голове начали строиться планы о будущем, и тогда он решился на самую большую глупость в своей жизни — рассказал тому парню всю правду о себе.

     Шоуи зажмурился, как-то весь сжавшись. Стиснул пальцы и попытался выровнять дыхание, будто справляясь с чем-то невидимым, атакующем его изнутри. Фансы гладил его лицо, Сянши целовал собранные ладони. Хоть немного, хоть как-то утешить.

     Тот парень, которому Шоуи доверился, пошел к мадам и начал ее шантажировать. Затребовал невероятную сумму, угрожая разоблачить перед полицией — тогда и мадам, и ее лже-имитант отправились бы в тюрьму вне зависимости от их обстоятельств. У мадам не было столько денег, так что ей пришлось продать все имущество кроме «Грешника» — и заплатить ему. Она оказалась на грани банкротства. По вине Шоуи.

     — Как она отреагировала? — осторожно спросил Сянши, растирая в ладонях его стиснутые пальцы.

     — Разозлилась. Очень сильно. Последний раз меня так сильно отделывали очень давно, еще в Ласичане, — блондин сипло хмыкнул. — Я разочаровал ее. И подставил. И хотя рука у мадам невероятно тяжелая... ее можно понять.

     — А что тот парень?

     — Сбежал с деньгами, наверное. Хорошо живет сейчас где-то далеко. Или мертв, не знаю. Мадам говорила не беспокоится о нем, значит как-то решила вопрос. Но я вроде слышал что-то о том, как у него возникли проблемы, а после он исчез и больше мы никогда не виделись.

     Вздохнув в светлую макушку Фансы уточнил:

     — Но ты же больше... не любишь его?

     — Что? Конечно же нет! Этот вероломный ублюдок кинул меня! — возмутился Шоуи, завозившись в обнимающих руках. — Я же сказал не ревновать — это правда было давно, почти как в другой жизни. Вспоминать жутко и неприятно, но не потому, что я все еще что-то чувствую или типа того... просто мерзко. У меня появилось столько страхов из-за его предательства, что это сильно повлияло и на наши с вами отношения. Я боялся, что вы тоже не примете меня таким. Но втайне на что-то надеялся. Все очень запуталось.

     Он тяжко вздохнул. Задрал подбородок, чтобы вглядеться в лица утешающих его мужчин и слабо улыбнулся:

     — Прямо сейчас я люблю только вас двоих. Прошлое пусть там и остается, а с вами я хочу жить в настоящем и будущем. Поэтому я собирался все рассказать в ближайшее время — вы должны были узнать правду, мне не хотелось удерживать вас обманом. Но я все боялся поговорить. И не только с вами — с мадам тоже. После прошлого раза...

     — Но с нами все иначе! Мы любим тебя и не поступим так... — принялся уверять Сянши, но Шоуи перебил его, рассмеявшись:

     — Знаю, Сян-Сян, я знаю. Надеюсь, что мадам тоже в это поверит.

     — Мы пойдем вместе с тобой, — заявил вдруг Фансы и пояснил: — Говорить с мадам. Тогда ей придется поверить.

     — И она не сможет тебя побить, если все же снова разозлиться, — поддакнул Сянши.

     — Мои герои, — улыбнулся Шоуи. И, несмотря на болезнь и общее недомогание, впервые его лицо выражало такое умиротворение, а глаза так ярко сияли искренним счастьем... и надеждой на лучшее. Его любят, его принимают, за него будут бороться. Шоуи больше не одинок. Зима отступила.