Audio:
Fall in love — Phantogram
400 Lux — Lorde
Runaway — Parachute Youth
My Happy Little Pill — Troye Sivan

В этом мире для девушки самое лучшее — быть хорошенькой дурочкой.

"The Great Gatsby"

POV Ashley

— Собирайся. Быстро! Мы едем в город, — вздрагиваю от раздраженной интонации произнесения этих слов.

Гарри громко хлопает дверью и быстро спускается на первый этаж.

Не совсем понимаю его. Он только что приехал, навел шумиху на первом этаже, зашел сюда, сказал собираться и снова ушел. Почему он на меня так злится?

В город? Зачем мы едем в город? Он же рискует тем, что я убегу, или нас увидят. К тому же, уже двенадцатый час ночи, что мы будем делать там так поздно?

Мне сегодня нужно решить еще три задачи по экономике, и я сижу над ними уже целый час. У меня совсем нет времени ездить куда-то. К тому же, Генри сегодня сказал, что занят, и не приезжал со мной заниматься. Завтра у нас будет проверочный тест на подобные задания, а я не могу решить какие-то три задачи, поэтому сегодня придется сидеть так до упора. Я ведь даже в интернете подсказку посмотреть не могу.

Несмотря на мысль о том, что лучше, наверное, сейчас покорно встать, переодеться и выполнить все требования Гарри, я остаюсь сидеть здесь, на полу, скрестив ноги и с ручкой в руках.

Спустя добрых двадцать минут дверь в комнату снова открывается, и на пороге появляется Гарри. Он внимательно осматривает меня и хмурит брови:

— Почему ты до сих пор не готова?

Я не могу разобрать его состояние. Если недавно он был злым, то сейчас то ли до сих пор злится, то ли просто возмущен.

Раньше я бы просто так без спора не поехала из-за того, что заложница, из-за того, что упрямая и гордая, но сейчас мне нужно решить задачи, которых осталось две. Если не решу их, то все недельные старания пойдут насмарку. Однако с другой стороны, если я сейчас быстро не соберусь и не побегу с улыбкой на выход, то все трудно построенные отношения с Гарри разрушатся, как незакрепленный карточный домик.

— Я не могу поехать, — виновато произношу, надеясь на благоприятный исход.

— Что значит — не можешь?! Вставай, одевайся. Быстро, — в комнате раздается уже давно забытая интонация его голоса, отчего вздрагиваю. Гарри раздраженно машет руками, и становится понятно, что сейчас всему придет конец.

— Я... — растерянно качаю головой в разные стороны, не зная, как защититься. Он снова здесь, тот Гарри, который меня похитил. — Я не могу... — и вновь знакомое чувство — страх.

— Fuck! — он взмахивает руками и выходит из комнаты, громко хлопая дверью. Пару минут раздаются глухие удары — он стучит об стену.

Мне нужно выйти, нужно что-нибудь ему сказать. Мне страшно, я его боюсь.

Карточный домик разлетелся. Он больше не будет его строить.

Не понимаю. Что случилось? Почему он такой злой? Мне нужно с ним поговорить. Нужно все объяснить и попробовать ему помочь. Все получится, нужно просто взять себя в руки.

Встаю с пола и ловлю свое отражение в зеркальной дверце шкафа. Боюсь, никогда не видела себя настолько испуганной. Сумасшедший взгляд, сумасшедшие мысли. Нет, я туда не пойду.

Но все ведь было так хорошо. Университет, нормальное общение, его хорошее настроение. Я не хочу это терять, не хочу снова возвращаться в мир темноты и страха. Не хочу потерять в нем человека.

С каждой новой мыслью я все ближе к двери в коридор. И дрожь вновь охватывает мое тело.

Дверь открывается, и он входит внутрь. Не могу сделать ни шага, не могу сказать ни слова.

— Почему ты не можешь поехать? — Гарри притворяется спокойным, пытается взять себя в руки.

Но у меня будто забрали все мысли, все слова, все чувства. Я просто стою, уставившись в его зеленые глаза.

— Ладно, послушай, у нас не так много времени, — он подходит ближе, и мне приходится придти в себя.

— Я... Я просто, — указываю рукой на лежащие на полу тетрадки и ручки, — не могу справиться с заданиями.

Мне не особо сильно хочется посвящать его в свои проблемы и не хочется показаться глупой. Это ведь всего лишь задачки. Но я не могу придти завтра на лекцию без их решения.

— Пф, нашла причину, — он, кажется, улыбается. И мне становится еще хуже. Что происходит? Несколько минут назад он пытался проломить стену.

— Нет, я не могу, — говорю более уверенно, немного расслабляясь.

— Да ладно тебе, собирайся, поехали, — каким-то незнакомым задорным тоном произносит он, но я все равно качаю головой. Мне очень важны эти оценки.

— Ну, что там такое? — его голос смягчается, и все напряжение резко пропадает. Будто ничего не произошло, будто мы давние друзья с одной общей проблемой.

— Да так, пару заданий, — не хочу подтверждать, что не могу справиться с какими-то простейшими задачами по экономике.

— Это я уже понял, — спокойная интонация. Все будто встало на свои места. Пленка прокрутилась обратно, и карточный домик вновь целый. Но так ведь не бывает, правда? — Какие задания? — Гарри настойчиво смотрит в мои глаза, и выхода не остается.

— Генри сегодня не приехал... — с трудом признаю тот факт, что ничего не могу сделать сама, но вновь встречаю его настойчивый взгляд. Тяжело выдыхаю и опускаю голову. — Я не могу решить задачи по экономике.

В комнате повисает тишина и кажется, будто она длится вечность, потому что мне стыдно вот так стоять здесь под лучами его взгляда и осознавать свою глупость и беспомощность.

Он все еще смотрит на меня, вдыхает и выдыхает воздух. Он все еще стоит рядом и не смеется. О чем-то думает.

— Ладно, — Гарри шумно выдыхает, и я мысленно радуюсь, что никуда не надо ехать, что у меня еще есть время все решить. — Давай сюда свои задачи.

Дыхание перехватывает. Он собирается решать мои задачи?

— Что? Нет, — ошеломлено поднимаю взгляд и надеюсь, что он шутит, но в глазах читается лишь каменная уверенность. — Не надо, я сама.

— Ну, если ты до сих пор сама не решила, то и дальше не сможешь. Давай задачи, и хватит спорить, — он говорит так непринужденно, что мне снова хочется верить в эту сказку.

"Мы можем быть друзьями?"

— Я... Не... — не знаю, что сказать в ответ, поэтому лишь тяжело вздыхаю и наклоняюсь, чтобы подобрать тетради.

Гарри садится на край кровати и начинает листать их, что до сих пор вводит меня в заблуждение. Он выглядит таким незнакомым, что-то внимательно ищет, склонившись над тетрадью, что-то читает. Я не могу представить его студентом, учащим уроки и посещающим лекции, поэтому не понимаю, как он может мне помочь.

— Ну? Какие задачи? — он вновь смотрит в мои глаза вполне серьезным взглядом, от чего даже смешно становится.

— Ты что это, серьезно? — вопросительно приподнимаю брови, расплываясь в глупой смешливой улыбке.

— Ну хватит, — на его лице проскальзывает ухмылка, и становится еще смешнее, — давай показывай.

Все еще сомневаясь в происходящем, я неуверенно подхожу ближе и сажусь рядом на край кровати. Последний раз смотрю на него и все еще не могу поверить.

— Вот эти две, — тыкаю пальцем в две записанные задачи и продолжаю наблюдать за парнем рядом со мной. Он внимательно читает условие, шевеля губами, и это выглядит неописуемо.

— Ну, вот эта несложная. Только я не помню, зависимость прямая или пропорциональная? — Гарри поворачивает голову и устремляет свой на удивление заинтересованный взгляд на меня в ожидании ответа, но в моей голове совсем другие мысли.

— Я чувствую себя маленьким ребенком.

— Хах, — он усмехается и отводит взгляд, — а я шестидесятилетним учителем экономики. Так что мы в равных позициях, — он заставляет меня засмеяться. — Давай, вспоминай, вам должны были это объяснять.

Я наклоняюсь и начинаю листать тетрадку в его руках в поисках подходящего конспекта. Снова он рядом, наши колени соприкасаются, я сама нарушаю его личное пространство, сама нахожусь слишком близко.

— Стой, — он касается моей руки, заставляя прекратить листать страницы, и становится только хуже. Гарри перелистывает обратно, и я отстраняюсь, возвращаясь в реальность. Так не должно быть.

— Ну вот, смотри, — он указывает пальцем на какие-то формулы, и я поднимаю ручку с пола, забираю у него тетрадь и начинаю записывать. — Правильно, тогда здесь остается 34 процента, — мой учитель снова отбирает у меня ручку и начинает сам записывать, что кажется почти нереальным. Два абсолютно разных человека из разных миров сидят в одной комнате, на одной кровати и решают одну задачу, вместе.

— Пойдем, сядем за стол, — Гарри поднимается с кровати, полностью увлеченный решением, и выходит из комнаты. Только он не спускается по лестнице на первый этаж, как я думала, на кухню, он поворачивает налево и идет вдоль по коридору к одной из ранее закрытых дверей. Она оказывается не заперта, и мы входим внутрь.

Пару минут просто стою на месте и вдыхаю воздух: запах книг, дерева и его одеколона. По-моему, это самый приятный запах в этом доме. Вдоль стен расположены высокие книжные шкафы из темного дерева, на полках нет свободного места. Это похоже на библиотеку. Огромную, прекрасную библиотеку. Но посередине стоит компьютерный стол и массивное черное кресло. Личный кабинет. В глаза бросаются полки с разноцветными папками, стопки бумаг и перевёрнутая фотография в рамке на самом верху.

— Смотри, — его задумчивый голос возвращает меня в реальность, и я подхожу ближе к столу, но не рискую подойти ближе к Гарри.

— Получается, ты берешь за "х" процентную ставку, — он поднимает на меня свой взгляд. — Иди сюда. Чего ты там встала? — и встает из кресла, уступая мне место, но все кажется таким странным и неправильным, что я не могу сделать и шага. — Эшли, у меня нет столько времени.

И я сдаюсь и подхожу ближе, и еще раз сдаюсь и сажусь в кресло. Гарри кладет передо мной мою тетрадь и ручку, указывая пальцем на написанные строки. Мне ничего не остается, кроме как улыбаться, потому что такого ведь не может быть. Он ведь не может быть отличником.

— Ты шутишь надо мной, да? — устремляю свой удивленный взгляд на Гарри и не могу перестать улыбаться. Я поняла как решить задачу, и мне в этом помог собственный похититель.

Он облокачивается на стол и продолжает улыбаться, молча смотря на меня. Это странно. Мы здесь, вместе, очень близко, решаем задачу. Он улыбается, говорит что-то, пытается объяснить, понимает решение.

— Нет. Ну давай уже, пиши. У нас мало времени и еще одна задача, — парень самоуверенно берет в руки ручку и что-то зачеркивает, что-то дописывает, а я не могу прийти в себя. — Что ты так на меня смотришь? Я тоже в университете учился, — и он смеется. И больше ничего не надо.

Я записываю решение, в то время как Гарри что-то подсказывает и исправляет ошибки. Осталось только включить переливающуюся музыку на заднем плане и можно снимать фильм.

Вот так люди делают самые ужасные ошибки в своей жизни. Вот так люди начинают верить.

Я все еще смотрю на него и не могу понять. Такой беззаботный, общительный, смеется над тем, что не знает, как решить, и ищет в интернете, называет себя недоразвитым. Что-то рисует, пишет своим корявым почерком в моей тетради. И мне все равно, что если в нее заглянет преподаватель, то сразу станет ясно, что мне помогали. Эти моменты не стоят никаких оценок. Более того, он сумел объяснить мне план решения этих задач, пусть и странными способами.

***

Если падаешь со скалы в пропасть, почему бы не попробовать полететь? Что ты теряешь?
© Макс Фрай

Переспрашивать, куда мы едем и зачем, у меня нет времени, поэтому я, особо не раздумывая, достаю из чемодана белую кружевную юбку, белый свитер и бегу в ванную переодеваться.

Он же не говорил, что мы едем в театр или на выставку. Сказал, что в город, значит, я могу позволить себе одеться повседневно, но на всякий случай более-менее прилично.

Странно? Неправда ли? Я не узнаю себя. Мне до боли трудно было лишь находиться в этой комнате, когда сейчас я спокойно окидываю ее взглядом в поисках телефона, как свою.

Телефон в сумочке, мысли собраны в кучку, эмоции под контролем — готова ехать. Но снова не успеваю выйти из комнаты, как в ней появляется Гарри. Он внимательно осматривает меня и начинает до неприличия широко улыбаться.

— Переоденься, — все, что я слышу вместо "ты прекрасно выглядишь".

— Что? Нет. Зачем? — продолжаю стоять на своем, чувствуя себя немного неловко. Его оценивающий взгляд не совсем приятен.

— Да. Переодевайся, — Гарри садится на кровать и опирается руками о ее край, все еще разглядывая меня.

— Но почему?

— Потому что это не то, что я хочу видеть.

Его заинтересованный взгляд меня съедает, поэтому спорить не получается. Снова сдаюсь и склоняюсь над чемоданом с одеждой.

— Но что мне тогда надеть?

— Для начала джинсы.

Теперь частично осознаю, что не так. По видимому, мы едем в общество мужчин, значит, мне нельзя надевать что-либо красивое вовсе, потому что Гарри не понравятся их взгляды.

И, как ни странно, я не чувствую желания протестовать, спорить с ним. Мне больше по душе переодеться и оставить его настроение хорошим.

***

На улице холодно и темно. Разве так бывает в начале лета? Холодно и темно?

Странное чувство непонимания. Я здесь, с ним вдвоем, рядом, в машине и тишина. Тишина рядом с нами слишком часто. Я не люблю эту тишину.

Все по-обычному: я в черных джинсах, черной кофте, черной куртке; мы на черной машине. Все, как обычно бывает у Гарри, который тоже во всем черном.

Он выбрал мне одежду, переоделся сам, мы вышли на улицу, прошли в гараж. Я впервые увидела эту машину, и он смеялся над моей реакцией. И вот сейчас мы едем куда-то по темной улице. Гарри не знает слов "правила дорожного движения", а я благодарна тому, что на улице ночь и мало машин. Каждый раз, когда вздрагиваю от резких поворотов или сигналов встречных автомобилей, на его лице сверкает улыбка. И забавно смотреть, как он смеется надо мной. Он ведь смеется.

Мне непривычно. Непривычно находиться с ним рядом и не чувствовать себя принуждённо. Я ведь сама вышла из дома, сама села в эту машину, сама позволила тонкой линии между нами превратиться в "мы можем быть друзьями?".

Странно сидеть так, отвечать улыбкой на его улыбку, переглядываться — и все это молча, без лишних слов. Будто ничего плохого и не было, будто он хороший.

— Мне не нравится, — тишина растворяется в его необычных словах.

— Что не нравится? — ловлю себя на простом необдуманном ответе. Так не было раньше, раньше я подбирала каждое слово, прежде чем произнести его перед ним вслух.

— Не нравится эта тишина, — Гарри мимолетно переводит взгляд на меня и вновь смотрит на дорогу. Я не знаю, что и сказать. — Давай двадцать вопросов?

— Двадцать вопросов? — хмурюсь, не совсем понимая, о чем он говорит.

— Да, никогда не играла? — Гарри удивленно приподнимает брови, а я впервые вижу его настоящее лицо. Он улыбается. И я не знала, что когда он улыбается, с двух сторон, на обеих щеках проявляются ямочки. Теперь я тоже улыбаюсь. Ямочки у такого серьезного мужчины, как Гарри, вы понимаете?

— А, я поняла. Играла, просто... — и замолкаю, потому что произнести вслух "странно слышать такие вещи от тебя" мне не хватает сил.

— Просто что?

— Я первая задаю вопрос, — и мне впервые достается возможность узнать все. Отворачиваюсь к окну и старательно останавливаю поток мыслей. На мгновение мой мир мне кажется сказкой. Все так хорошо, как не может быть. Наверное, я пытаюсь найти вопрос в сверкающих мгновениях этой темной ночи. Я запуталась.

— Чувствую, это была плохая идея, — Гарри сбавляет скорость, и мы выезжаем в город. Вот он, мой первый вопрос.

— Для начала, куда мы едем? — отрываю взгляд от окна.

— Это секрет.

— Но разве эта игра не предполагает быть честным и отвечать на все вопросы? — укоризненно смотрю на кучерявого обманщика.

— Разве я соврал? Я ответил на твой вопрос, моя очередь, — он ненадолго задумывается, а по моей спине пробегает холодок. Я боюсь его вопроса, я боюсь стать для него прочтенной книжкой. — Какую музыку ты слушаешь? Любимая группа?

— Хмм, — не могу поверить в этот момент, улыбаюсь, — тебе правда интересно? — я говорю с ним на ты.

— Ну, если я спросил.

— Трудный вопрос, — вновь цепляю взглядом редких прохожих за окном. — Наверное, Coldplay...

— Мой вопрос, — не дожидаюсь его реакции на мои вкусы в музыке. — Кем ты работаешь?

— Я знал, что плохая была затея, — Гарри продолжает смотреть на дорогу, а мне, кажется, уже страшно услышать ответ. — Я работаю с финансами.

— Где? — это не совсем то, что я хотела услышать, но я уже рада, что он не киллер и не контрабандист.

— А это уже другой вопрос, но моя очередь спрашивать, — его выражение лица все еще слишком серьезное. — Что тебя связывает с Кэлтоном?

— Он папин очень хороший друг, — чувствую себя немного неловко, потому что игра повернулась не в ту сторону. — Почему ты назвал меня своей девушкой? Если ты не встречаешься? — стоит словам слететь с губ, я уже успеваю пожалеть.

В машине повисает тишина. В этом маленьком, да просто крошечном салоне, где между нами сантиметры, я слышу, как он дышит, и, кажется, тишина здесь теперь до конца.

— Ну а ты как думаешь? — его голос становится на тон ниже.

— Я не знаю... вообще ничего не знаю, — откидываю голову назад и тяжело выдыхаю, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Снова эта реальность, он снова мой похититель.

— У меня не было выбора. Рано или поздно все бы узнали, что в моем доме девушка. А какая еще может быть девушка в моем доме, кроме как моя? Правильно — ты, то есть заложница, а это проблемы, которые мне не нужны. Брайан не остановится, пока не добьется того, чего хочет.

— Чего он хочет?

— Я не знаю. Моя очередь спрашивать. Ну раз уж мы заговорили про девушек и парней... — он переводит взгляд на меня, в то время как я уже знаю его вопрос и нервно сжимаю губы. Я слышу, как он проводит рукой по рулю, слышу как двигатель сбрасывает обороты, и все это длится вечность. Я жду этот вопрос. Я не готова к ответу, но жду вопрос.
— Кто из моих парней тебе нравится больше всех? — снова чувствую его взгляд и не могу понять подвоха. Он улыбается, но это не то, чего я ожидала услышать. — Думала, буду спрашивать про твоих бывших? — Гарри улыбается еще шире, и эта ехидная улыбка отражается у меня на лице. Я пихаю его локтем в бок, и не знаю, откуда столько смелости, но он этого заслуживает. Скудное пространство заполняется смехом и не только моим.

— К чему этот вопро-ос? Где подвох?

— Сейчас моя очередь вопросы задавать.

А я не знаю, что ответить. Понятно же, что он спросил, только чтобы разрядить обстановку, но зачем тогда требует ответа? Сказать — Зейн? Выбрать его лучшего друга? Кажется, это неверный вариант ответа. Но кто тогда? Тодд? Тайлер?

— Я не знаю, — смущаюсь и опускаю взгляд на свои колени.

— Эх, — он наиграно тяжело вздыхает, — а я-то думал... — еще немного, и я снова засмеюсь, — что ты без раздумий скажешь "Гарри", — он улыбается и периодически поглядывает, как я без капли застенчивости смеюсь во весь голос.

— Ну все, моя очередь, — не могу перестать хихикать.

— Ну давай, спроси кто мне больше всего понравился из ваших загорелых чикуль? Наверное, та, что с маленькой родинкой над губой. У нее такие прекрасные...

— Нет! Хватит, — понимаю, что он говорит о Касси, и да, у нее очень бросающаяся в глаза грудь, но это явно не то, что я хотела спросить. Но мне смешно, и он самодовольно улыбается. Это ведь такой редкий момент. Такие теплые минуты.
— Можно, серьёзный вопрос? — и пусть я веду себя крайне несдержанно, но мне комфортно. Мне комфортно вот так вот дурачиться.

— Валяй, — Гарри поворачивает направо и почти до конца сбавляет скорость.

— Почему ты злился сегодня? — только сейчас я замечаю, что мы давно уже не в городе, вокруг не горят фонари, лишь пустая дорога и темнота. На его лице больше нет улыбки. Чувство, словно я проснулась — и вот она, жестокая реальность отдает диким холодом к пояснице.

В ответ он выдыхает воздух и неосмысленно качает головой.

— Я... Просто ты же...

— Что — просто я? — он перебивает меня уверенным тоном, но его выражение лица спокойное. Я не могу понять его чувства, боюсь... — Просто ты... — его голос снова резко прерывается выдохом, и он взмахивает руками. Я ошиблась. — Брайан... Он хочет меня подставить, только я не могу понять, как. Я только из-за него всем тебя показал, только из-за него теперь ты — "моя девушка". Поэтому он постоянно тебя задевает, чего-то добивается. Вот только я не могу понять, чего, — Гарри ударяет руками по рулю, и я вздрагиваю. Он так резко становится раздраженным. Никогда не знаешь, когда прятаться.

— Я... Я не знаю... — мне нечего сказать.

— Конечно, ты не знаешь.

— Помнишь... — не понимаю, что мной управляет. Хочу ему помогать. — Помнишь, я сбежала? Ночью? Тогда Дэйлан еще мне помогал...

— Да причем здесь это?!

Я мешкаюсь перед тем, как ответить. Мне хочется рассказать ему правду, но что, если он не поверит; что, если я сделаю только хуже?

Мы приближаемся к огням. Постепенно я начинаю распознавать толпы людей, машины. Здесь горят фонари и громко играет музыка. Мы останавливаемся в центре огромной площадки рядом с еще парой похожих автомобилей. Гарри глушит мотор и устремляет на меня свой ожидающий взгляд. Но мы ведь уже приехали, значит, необязательно рассказывать.

— Я слушаю.

— Тогда я долго не могла выйти за ворота проходной, потому что там никого не было. И вот когда вышла, шла вдоль дороги... В общем, он тогда остановился и... Я очень испугалась, думала, что все, ты меня нашел, но он... Он запихнул меня в машину, сказал, что хочет помочь. Я сначала не поверила, но он и вправду отвез меня к Ханне, говорил скорее улетать. Понимаешь? Он же ненавидел меня, избил, больше всех цеплялся, а тут решил помочь...

— Почему ты раньше мне не сказала? — его голос спокойный, но я все же боюсь заглянуть ему в глаза. Я боюсь, что он снова разозлится.

— Я не знаю... Я же сбежала тогда... — почти не слышу себя за ревом музыки. Смотрю прямо на людей вокруг, как они стоят кучками возле машин, пьют, что-то обсуждают, смеются. Теперь помимо музыки слышны крики "Стайлс!" и всевозможные визги, но Гарри не выходит. Он молчит, и в этом молчании крутится столько мыслей, что даже мне трудно дышать.

— Можно еще один вопрос? — к машине направляется полураздетая девушка в коротком топе и шортах, обтягивающих ее вопиющие формы. Она улыбается и внимательно меня разглядывает, и я не могу больше молчать, потому что место, где мы находимся, меня пугает. — Пожалуйста? — он все еще не отвечает. — Кто эта девушка? И что ей нужно?

Гарри наконец поднимает взгляд, но она уже опирается на капот его бриллиантового автомобиля, и нет времени, чтобы обдумывать план действий. Я и представить не могу, что будет дальше. Однако не хочу его отпускать к ней. Просто не хочу. Не хочу, чтобы его у меня забрали. Она ведь заберет, и он уйдет. Глупо, не правда ли? Глупое чувство.

— Сиди здесь, — он открывает дверь и выходит, не давая мне сказать и слова.

Я не слышу, о чем они говорят, но говорят они недолго. На мое удивление, Гарри не уходит с ней. Он что-то старательно объясняет, пока девушка поглядывает на меня из-за его спины презирающим взглядом. Неужели я отбила у нее парня? Звучит смешно, ведь я всего лишь сходила в какой-то клуб пару месяцев назад.

Переговоры длятся недолго, девушка уходит показательно виляя бедрами, однако Гарри уже стоит у моей открытой двери и смотрит не на ее прекрасные ноги, а на меня. Мне это льстит. Мне нравится думать, что я ему интереснее.

Гарри подает мне руку, и я не сразу принимаю этот жест, но после неуклюжей попытки встать на свои черные каблуки с такой низкой посадкой автомобиля, все же выбираюсь с его помощью, пока он тихо хихикает.

— Такая ты упрямая, — мне по душе такая смена его настроения.

Теперь отчетливо слышу громкую музыку, разговоры людей. Вижу еще два похожих автомобиля рядом с машиной Гарри, да и просто пару Range Rovers, и один из них белый — машина Брайана.

— Ты же помнишь, что ты моя девушка, да? — он произносит это так пессимистично, что я чувствую себя слегка униженной. Ему не нравится тот факт, что я его девушка. — Без всяких выходок, хорошо? Эй? Чего ты?

— Да нет, все нормально, — как обычно, все мои мысли написаны у меня на лбу.

— Послушай, я понимаю, что тебе все не нравится, но это ведь гораздо лучше, чем сидеть у меня в подвале. Я прошу тебя, не подведи меня перед Брайаном. Ты ведь его тоже не любишь, принцесска, — он издевается надо мной и прилагает к этому свою улыбку. Я не могу понять себя. Хочу помочь ему, хочу поддержать, и вот сейчас он этого просит, но что-то меня пугает. Последствия?

— Не называй меня так, — стараюсь впихнуть в тон своего голоса всю свою серьезность.

— Но ты же принцесска, — Гарри улыбается еще шире, и ему трудно противостоять. — Представляешь, если бы ты сюда вся в том белом приехала? Принце-е-есска.

— Ладно, хватит, я поняла. Веду себя хорошо, — мне ничего не остается, кроме как опустить голову, лишь бы спрятать от него свою улыбку.

Он разворачивается и направляется в сторону других спортивных машин, собственно говоря, к белому Range Rover. Я уже вижу людей, столпившихся между машинами. Среди них Брайан, Джейсон, Тиффани, Ханна... Этот ее смех... Его не заглушит никакая музыка.

Гарри оборачивается и произносит мое имя, приводя меня в чувства. Нет, нельзя дать им победить. Теперь это не только спектакль для Брайана — теперь это спектакль для всех них.

Как они могут так?

Больно осознавать, что ты ничего не значил для тех, кто был твоим миром.

Сегодня я знаю, что делаю, сегодня мне нельзя сдаваться.

Последние пару секунд колебаний, и я держу его за руку. Он же мой парень.

Гарри удивленно приподнимает брови, на что я лишь хмыкаю и пожимаю плечами. Ведь влюбленные пары обычно держатся за руки? Но у моего "парня" на этот счет свое мнение, поэтому Гарри усмехается и прижимает меня к себе за талию, что выглядит еще лучше. Мы смеемся. Ведь это красиво? Когда парень с девушкой в обнимку смеются. Это очень красиво.

И так даже легче. Он здесь — я в безопасности. Неожиданно, правда? Мне нравится, когда он вот так рядом со мной, мне нравится, когда он меня защищает.

— Стайлс! — все присутствующие по очереди восклицают либо его имя, либо фамилию, и я чувствую себя крайне неловко.

Дэйлан тоже здесь. Хуже этого лишь то, что он обнимает какую-то светловолосую девчушку, смеется, пьет пиво, а она шепчет ему что-то на ушко. Мерзость.

Ханна сидит на коленях у Зейна и даже не смотрит в мою сторону, в отличии от ее спутника. Зейн кивает мне и продолжает что-то обсуждать с остальными ребятами.

Машины расположены багажниками друг к другу, из которых как раз играет музыка. Как ни странно, она одинаковая на всей площадке. Здесь еще много таких компаний, и такое чувство, что они все чего-то ждут.

Гарри пожимает руку почти всем мужчинам, говорит что-то невнятное Зейну, и все это время его рука не покидает моей талии. Я не знаю, почему мне это так необходимо, но если бы не этот маленький жест, я бы не выдержала напряжения, а здесь оно зашкаливает.

— Все нормально? — Гарри садится на багажник одной из машин и притягивает меня к себе. Он выглядит таким заинтересованным, веселым и почему-то мне сразу хочется улыбаться — отражать его улыбку.

Дурацкие мысли в голове не дают расслабиться. Все как-то странно. Они здесь веселятся, как раньше, пьют, смеются, когда я могла бы в это время сидеть в подвале и мучиться. Друзья? Любимые...

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Я не хочу плакать здесь перед ними. Мне больно, мне очень больно... Вдох, еще один... Все ненормально, Гарри! Ненормально!

— Эшли? — он располагает меня так, что я нахожусь у него между ног, спиной ко всей компании, но одновременно в кругу общения. Он чувствует мои слезы... И знает, что они не должны их увидеть. Однако я все еще слышу разговоры за спиной, значит, несмотря на то, что мы в таком узком кругу, никто не обращает внимания на меня.

И вот я снова одна с ним. Казалось бы, вокруг мои "друзья", среди них даже "лучшая подруга", только почему-то мои сдающие нервы заметил только он, и только его они волнуют.

Если я открою глаза, тушь размажется. Но я боюсь не этого, боюсь посмотреть в его зеленые глаза и увидеть в них волнение и желание помочь. Страшно осознавать, что кроме него у меня здесь больше никого нет.

— Ну, посмотри на меня, — чувствую его широкие ладони на своей спине, чувствую, как они заползают под куртку. Я чувствую то самое непривычное тепло, как от его улыбки.

— Хорошо, — он внимательно смотрит в мои глаза, будто ждет подсказки, но я сама запуталась. Я сама не знаю, как решить эту задачу. — Макияж на месте, — Гарри еле заметно улыбается, а я нервно хихикаю. И мы снова одни, словно вокруг больше никого нет. Он аккуратно проводит пальцем под моими глазами, вытирая слегка потекшую тушь, снова опускает руки на мою поясницу и, кажется, что все так и должно быть, осталось только найти в себе силы его обнять. И это совсем не составляет труда. Я обнимаю его, я слишком близко, и меня это больше не волнует.

— Я не буду ничего спрашивать, — он не перестает заряжать меня энергией, он тоже не сдается. И вокруг снова играет музыка, снова слышны разговоры. Вокруг меня снова реальность, только теперь как-то легче дышать.

— Но ты сделаешь мне одолжение, — все слова он произносит шепотом, и мне это кажется забавным, таким сказочным и необычным для Гарри, что я все еще не могу поверить.

— Какое? — тоже шепчу, одной рукой убирая вывалившуюся прядь за ухо, а другой неуверенно держась за плечо на удивление улыбчивого парня передо мной.

Музыка превращается в медленный-медленный монотонный звук, секунды — в минуты, расстояние — в миллиметры между нами. И я чувствую тепло его губ, тепло его губ на своих.

На мгновение время застывает, и в голове лишь один вопрос: разве так бывает?

Гарри целует меня, а я... Я не могу. Я не могу его поцеловать. Я не могу...

В его глазах читается удивление? Непонимание? Но через минуту он вновь улыбается.

И снова вокруг меня реальность. Реальность, состоящая в том, что именно в тот момент, когда его губы коснулись моих, Джейсон сделал музыку в разы тише в той машине, на багажнике которой мы сидим, поэтому этот момент видели все.

Мне ничего не остается, кроме как улыбаться ему в ответ. Ведь я его девушка, значит, он не в первый раз меня целует.

Гарри разворачивает меня лицом в круг, и нет больше выхода, кроме как облокотиться и расслабиться в его теплых объятиях.

Разговоры продолжаются, и парень за моей спиной активно в них участвует, только я не слушаю.

Он только что перешел все границы. Я не могу этого допускать, я не могу...

Я просто не могу признать, что мне нравится стоять здесь вот так, чувствовать его руки у себя на животе, корябать кожу на тыльной стороне его ладони ногтем, чувствовать, как он дышит, и слышать каждое слово, что он произносит шепотом.

Он меня украл. Он — самое худшее, что случалось со мной в жизни. А все остальное — просто спектакль для окружающих.

Спектакль, в котором я, кажется, заигралась.

— Ну так что? Поедете? — слишком знакомый голос возвращает меня в реальность, и как раз вовремя, потому что это Джейсон, который обращается к нам с Гарри.

— Да нет, вряд ли, — мистер Стайлс отвечает за нас обоих, но Джейсон не сдается.

— Давай, Эшли, скажи ему. Выпьем пару кружек пива да и все, — почти все уставились на нас, но проблема даже не в этом. Проблема в том, что я не знаю, о чем идет речь.

Мне ничего не остается, кроме как стыдливо повернуться к Гарри и шепнуть ему на ушко:

— Чего он хочет? Я прослушала, — чувствую, как тепло расплывается по моим щекам, и не могу сдержать улыбку.

— Он зовет нас в бар после заезда, — Гарри меняет положение, сажая меня к себе на колено, и сказать честно, у меня нет ни сил, ни желания противиться.

— Почему ты отказываешься?

— Ну, хватит шептаться, — произносит Брайан.

— Потому что ты и так спишь стоишь, а завтра еще вставать в универ, — и, кажется, мир перевернулся с ног на голову. С каких пор его волнует мое самочувствие? Я тону...

— Ладно, хорошо, мы поедем, — мой ответ заставляет Брайана усмехнуться, а Джейсон лишь победно хлопает в ладоши.

Только сейчас я обращаю внимание на то, как все выглядит. Две машины, между ними круг из человек пятнадцати; прямо передо мной сидит Джейсон с какой-то темноволосой девушкой точно так же на багажнике, справа от него Брайан, и он тоже не один. Рядом с ним Тиффани, моя прекрасная загорелая Тиффани, без капли смущения стоит в его мерзких объятиях. Дальше по кругу какие-то двое молодых людей, после них двое девушек, еще один молодой человек, которого, как я поняла, зовут Майк и еще одна темноволосая девушка в его объятиях, ну и в заключении — Зейн с Ханной, и Дэйлан со своей коротышкой-блондинкой.

— С каких пор ты у нас командуешь? — слишком серьезный голос Гарри заставляет меня напрячься, замереть в ожидании, и я мгновенно начинаю жалеть о сказанном. — Ладно, расслабься, у тебя неплохо получается, — насмешливый тон парня меня убивает, и я начинаю пихать его локтем, снова заливаясь краской.

— Ладно, по машинам, господа, — все вокруг резко начинают расходиться, и мы с Гарри тоже возвращаемся к его машине.

— Не поняла? — вопросительно смотрю на него, старательно ища в себе силы не отводить взгляда.

— Я оставлю тебя с Зейном. Он за тобой присмотрит, а как закончим — поедем в бар.

Он ведет меня к толпе людей, где я постепенно начинаю распознавать всю предыдущую компанию, включая Брайана, Тиффани, Зейна, Ханну...

Только Гарри отводит меня немного поодаль от них и ждет, когда к нам присоединится Зейн. И, как ни странно, он подходит один, чему я безгранично рада.

— Надеюсь, ты будешь болеть за меня... — он садится в свою машину, разворачивается и тормозит рядом с другими на стартовой прямой. Спортивные машины, заезд, болеть за него... Только сейчас мне становится понятно, где мы. В темноте я распознаю какие-то строения, амбары. Это старый военный аэропорт. Мой папа учил меня здесь водить машину. Мы в пятнадцати километрах от города...