Audio:
Flood — The Retuses
Selene — Imagine Dragons

«В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью».

Машина, заехавшая вчера во двор, была вовсе не машиной Гарри. Спустя час томных ожиданий, дверь в мою комнату открылась, и на пороге показался Маркус. Мы долго беседовали о том, что творится со мной в этом доме. Я не стала рассказывать, что уже третий день хорошо общаюсь с Зейном, не стала рассказывать, о чем мы разговаривали с Гарри, и не рассказала о своем отношении к этому разностороннему человеку, хотя мужчина задал мне подобный вопрос. Как я отношусь к человеку, который похитил меня и держит взаперти уже месяц и два дня? Я сама не знаю, как отношусь. Питать ненависть для меня невозможно. Мама с детства научила понимать, ненависть — самое низкое чувство, существующее на Земле. Вы можете не любить, вам может ужасно не нравиться, любые другие синонимы, но не ненависть.

После достаточно продолжительных разговоров Маркус осмотрел мое плечо, оставил какую-то мазь и скрылся за дверью. Время было позднее и, так как мой личный врач разрешил мне принять душ, я не упустила подобной возможности и простояла под водой около получаса. Не то, чтобы простояла — мыться с больной рукой не очень удобно.

Выйдя из ванной, не нашла себе лучшего занятия, чем спуститься на первый этаж к миссис Хорвей, однако, везде уже было темно и нелюдимо. Зайти обратно к Зейну казалось мне уж слишком опасным, к тому же, скорее всего, он уже спал, поэтому я вернулась в комнату и включила телевизор, надеясь наткнуться на какой-нибудь нормальный фильм. То было мое везение, когда пролистав пару каналов, мне удалось найти еще незнакомую мелодраму. Судя по всему, я обнаружила его уже на середине показа, поэтому половину просмотра лежала в полном непонимании того, что происходило.

Часы показывали одиннадцать вечера, а Гарри все еще не вернулся. Осмыслив все свои действия, решила, что незачем его ждать. Кое-как почистила зубы, умылась, выключила телевизор, легла на кровать и долго не могла заснуть.

Я слышала, как открылась дверь в комнату. Слышала, как вошедший обматерил все существующее на свете, после чего матрас рядом со мной прогнулся, и холодная рука совсем неаккуратно легла на мою талию.

От него не пахло ни алкоголем, ни сигаретами. Где же он был всю ночь?

                   ***

Проснувшись, я снова не нашла никого рядом с собой на кровати, хотя было всего десять часов утра. День прошел достаточно быстро. Миссис Хорвей научила меня печь те самые бельгийские вафли и пообещала, что при удобном случае всегда будет звать меня помогать ей готовить. Остаток дня я провела в комнате у Зейна, мы разговаривали обо всем, что было у нас общего. Он пересказал мне пару историй из своего студенческого прошлого, я ему из своего. Однако на мою просьбу рассказать что-нибудь о Гарри, он ответил: "Знаешь, если Стайлс захочет, чтобы ты знала, то сам расскажет. Он очень скрытный парень".

Зейн рассказал мне, как Гарри познакомил его с Ханной на одной из вечеринок их общих друзей. Так же он сообщил, что не считает её своей девушкой, и это меня нисколько не удивило, несмотря на то, что подруга периодически называла его своим парнем. Она легкомысленная и вполне может менять партнеров каждые сутки, к чему я относилась нормально до того, как она перестала заботиться обо мне.

Мы так разговорились, что он даже поделился со мной желанием найти нормальную постоянную девушку, с которой он мог бы просыпаться по утрам, и которая бы готовила ему самые вкусные в мире завтраки. Он показался мне милым. Разве каждый парень может так ярко представлять свое будущее с любимой девушкой?

Он сказал, что я ему нравлюсь больше, чем Ханна. Не знаю, было ли это намеком на "нормальную постоянную девушку", но, находясь в замешательстве, я быстро перевела тему разговора на его профессию, что ввело в замешательство его, и он быстро перевел тему на мои личные отношения. Мне до безумия не хотелось об этом говорить. С одной стороны, как-то боязно, что он мог начать смеяться над ужасно маленьким количеством парней, с другой стороны, не хотелось, чтобы об этом узнал и Гарри.

Зейну все-таки удалось выпытать количество парней, с которыми я официально состояла в отношениях, и мой ответ вызвал очень бурную шокированную реакцию. Два парня — не много и не один. Мне всего лишь двадцать один год. Признаваться в том, что парней-друзей у меня было много, я не стала. Однако остальную часть разговора Зейн пробыл в неком замешательстве. Не было в моей кровати столько парней, сколько было в кровати Ханны.

Ближе к позднему вечеру уже еле держала глаза открытыми, а Зейн все рассказывал и рассказывал, отчего я все же заснула. Проснулась с наполнившим мою голову удушающим страхом. Хотя мой собеседник сказал, что я проспала всего минут двадцать, вся жизнь пролетела перед глазами. А если бы Гарри приехал и застал меня в таком положении? Я позлилась немного на Зейна и вылетела из комнаты, в надежде что мой мучитель действительно еще не вернулся. Мне очень сильно повезло, потому что, зайдя в эту комнату, я никого не обнаружила.

***

Уже половина двенадцатого, пора бы спать. Но ведь он все равно разбудит меня, когда вернется...

Снова слышу, как открывается дверь, только теперь шаги тяжелее и медленнее. В два раза больше мата, чем в прошлый раз, и матрас не просто прогибается, он провисает, потому что обессиленное тело плюхается на него без всякой задней мысли о том, что где-то в десяти сантиметрах "сплю" я.

Спустя пару минут Гарри обхватывает мою талию и настойчиво притягивает ближе к себе. Теперь от него пахнет и сигаретами, и алкоголем, и главное — девушками. Мне приходится развернуться, чтобы хоть как-то отодвинуть его от себя, но попытка безуспешно проваливается. Он даже не разделся. Лежит в рубашке, в бабочке и брюках. 

Понимаю, что не осмелюсь засыпать рядом с настолько пьяным человеком. Там внизу два удобных дивана для подобного случая. Однако все не так просто, как кажется. Стоит мне попробовать вырваться, как парень еще сильнее прижимает меня к себе. Очень боюсь, что он обнимет меня за больное плечо, поэтому на некоторое время перестаю сопротивляться в надежде, что Гарри быстро уснет.

После двадцати минут мучительных ожиданий парень все-таки засыпает, и я медленно начинаю выбираться из его объятий. Осталось только аккуратно положить его тяжелую руку на матрас, и я свободна, но Гарри слишком неожиданно поворачивает голову на подушке, отчего в испуге отпускаю руку.

Он хватает меня за запястье и тянет обратно к себе.

— Нет, не уходи, — сколько же он выпил. — Я больше тебя не трону, только не уходи, — что с ним такое? Почему мне нельзя уйти? Какая сейчас разница, все равно он пьян и ничего не вспомнит завтра.

— Нет, я не могу с тобой таким спать, — уверенность моего голоса заставляет его перевернуться и собрать все силы в кулак, чтобы приподняться на кровати.

— С каким таким?

— От тебя и от твоей одежды отвратительно пахнет... 

— Хорошо, я сейчас приму душ, — Гарри пытается подняться, но безуспешно. — Приму душ и разденусь.

Такими темпами он и помоется и разденется на полу без сознания. К моему удивлению, молодой человек встает с кровати и, пошатываясь, делает пару шагов, что заставляет меня тоже подняться и подойти к нему ближе. В душ ему идти нельзя.

— Давай, ты сначала разденешься, а потом посмотрим, нужно ли тебе в душ или нет, — и Гарри, бросив на меня свой затуманенный взгляд, принимается расстегивать рубашку, но и то тщетно. Не вытерпев, он берется за края и было хочет оторвать все пуговицы, но мое вмешательство спасает вещь. Однако и мне не просто дается преодолеть эти пуговицы, потому что Гарри шатается туда обратно, хватаясь то за талию, то за руку, и страх того, что он схватится за больное плечо, советует мне посадить его на кровать. Однако это тоже оказывается непростой задачей. Он чересчур тяжелый для того, чтобы я его спокойно усадила, поэтому матрас снова прогибается от упавшего на него тела. Не могу представить, как мне с ним справиться. Стесняюсь.

Собравшись с мыслями, осторожно сажусь на кровать рядом с моим пьяным похитителем и принимаюсь быстро расстегивать пуговицы, чтобы избежать лишних последствий. И вспоминаю теперь про брюки...

— Я думал, ты меня обманула, — Гарри приподнимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом, и его жест вызывает у меня тихий смех. — Не смешно, я думал, ты ушла вниз, — и снова плюхается на кровать.

Сняв темно-зеленую бабочку, идеально сочетающуюся с его глазами, и расстегнув рубашку, никак не могу решиться продолжить раздевать его дальше, потому что на очереди брюки.

— Сними штаны сам.

— О-о-о, как я сниму их сам? Только с твоей помощью, — он неуклюже поднимается в сидячее положение, и пьяная ухмылка озаряет его лицо.

— Тогда вставай, — поднявшись с постели, протягиваю ему руку, чтобы помочь поймать равновесие, и парень, пусть со второй попытки, но встает.

Гарри самостоятельно расстегивает джинсы и спускает их чуть ниже боксеров, отчего чуть ли не падает обратно на кровать, но вовремя хватается за мою руку.

— Твоя очередь, — он с самодовольной улыбкой наблюдает, как я приседаю и стягиваю с него черные джинсы. Быстро поднявшись, придерживаю его, чтобы он снова не упал, когда вышагивает из джинс, и он хочет сесть обратно, но на очереди ещё рубашка.

— Подожди, рубашка, — меня смешит его состояние и дерзкая ухмылка, однако он слишком тяжелый, чтобы расслабиться.

— Странная ты, — произносит Гарри, держась одной рукой за мою талию, когда со второй я снимаю белую рубашку. Это удается нелегко, потому что приходится сначала расстегнуть запонки, которые не заметила вначале. Они такие же зеленые, как бабочка, в виде двух круглых пластинок с золотой каймой. Кладу их на тумбочку, чтобы не потерять. Рубашка снята, но стоит мне кинуть ее на пол, как парень снова плюхается на кровать, только в этот раз потянув меня за собой, и улыбается.

— Что ты делаешь?! — шок и страх охватывают тело. Отчаянно пытаюсь подняться, но он слишком сильный, чтобы у меня так просто получилось. Боюсь за плечо. Оно болит при каждом резком движении.

— Ладно-ладно, — Гарри очень медленно, ерзая по кровати, разворачивает нас головами на подушки и опускает меня, упершуюся ему в грудь здоровой рукой, на бок рядом с собой, но все также крепко держит за талию. — Хватит, — пьяным тоном произносит он, усиливая хватку одной рукой и до боли сжимая ребра, когда другой опускает мою руку. — Я устал и хочу спать.

С этими словами он вновь обхватывает меня за талию и прижимает ближе к себе. Чувствую себя мишкой, с которым спала до десяти лет — так же крепко его обнимала, когда папа выключал свет в комнате.

— Мне неудобно, отпусти... — мой голос тонет в мизерном пространстве между нами, и, кажется, что он не услышал, однако Гарри чуть ослабляет хватку, что дает мне возможность сделать хотя бы глоток воздуха. Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме волнующих все тело протестов. Не собираюсь с ним так спать. — Я обещала не уходить, значит, не уйду, но ты должен отпустить меня, — мне приходится снова упереться в его грудь рукой, и его измотанное состояние заставляет уступить, благодаря чему  отодвигаюсь от него вовсе и разворачиваюсь спиной. Но спустя пару минут тяжелая рука снова ложится на мою талию, придвигая ближе к себе. Недовольно хмурюсь, но более не решаюсь двигаться, чтобы не спровоцировать иного развития событий.

***

В этот раз просыпаюсь не одна. Теплое дыхание все так же через волосы еле касается шеи, и я невольно усмехаюсь, вспоминая вчерашние события. Он был смешным.

— М-м-м, еще немного, — бормочет Гарри, когда я пытаюсь аккуратно снять с себя его руку. Снова безуспешно, и снова парень притягивает меня ближе к себе.

— Мне нужно в туалет, — причина неоспоримая, поэтому он поднимает руку, давая мне возможность спокойно встать.

Выйдя из ванной, нахожу Гарри все также мирно сопящего на кровати. Он выглядит таким безобидным, когда спит, чего нельзя сказать о нем в другое время суток.

Тихо подкравшись к чемодану, достаю оттуда новое нижнее белье и носки. Миссис Хорвей сообщила мне, чтобы я тоже кидала свои грязные вещи в корзину в ванной, а она их уже отделит от вещей Гарри. Это позволит мне скоро вернуться к леггинсам и тому малому количеству одежды, что я успела захватить. 

Медленно начинаю закрывать за собой дверь в ванную, и, как назло, она одновременно и скрипит и щелкает замком, из-за чего Гарри просыпается. 

Шумно выдыхаю и смотрю на себя в зеркало. Признаю, что стала гораздо лучше выглядеть. Немного поправилась, и пропали жуткие синяки под глазами.

Когда дверь из ванной комнаты закрывается за моей спиной, окидываю сидящего на краю кровати Гарри недоверчивым взглядом, боясь ступить дальше. Он выглядит до неузнаваемости серьезным.

— Эшли, подойди сюда, — голос звучит спокойно и ровно, и это заставляет меня чувствовать некий дискомфорт. 

Неуверенно сделав пару шагов, все еще пытаюсь разглядеть его лицо, но оно скрыто за растрепанными кудрями. Когда моя фигура размещается в полуметре от парня, все тело сковывает страх. Что случилось?

Наши взгляды встречаются, но мне не удается разобрать, что таится сейчас внутри него. Руки Гарри бережно касаются моих ног чуть выше колен, заставляя сделать шаг навстречу. От этого прикосновения тело пронзает дрожь, и страх овладевает моим сознанием. Он придвигает меня ближе к себе, не стесняясь, будто так и должно быть, в то время как я не могу смириться со своим положением, борясь с вспыхнувшими внутри ощущениями. Его томное дыхание только усиливает напряжение между нами, и, когда он облизывает свои сухие губы, опуская взгляд вниз, мне кажется, что я снова что-то натворила.

— Эшли... Я... — мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы избежать дрожи в коленях, — я что-то сделал тебе вчера? — его напряженный взгляд снова внимательно исследует мое лицо. Он боится, что сделал мне что-то плохое? Боится, что изнасиловал меня в пьяном состоянии? Волна облегчения расслабляет окаменевшее тело, и я невольно закрываю глаза, стараясь незаметно восстановить дыхание.

— Извини меня, я... — Гарри принимает мои нервные покачивания головой с закрытыми глазами как знак того, что что-то произошло, но я успеваю его прервать, пока он не успел наговорить глупостей.

— Нет, все нормально. Ты просто не мог самостоятельно раздеться, — от этой мысли еле заметная улыбка проскальзывает на моем лице. Стоит вспомнить только, как он шел до ванной.

— О, черт, — Гарри облегчено выдыхает, и расслабленная улыбка появляется на его лице,— ничего не помню.

— Все нормально, — еще раз повторяю и делаю шаг назад, чтобы хоть ненамного увеличить расстояние между нами.

Молодой человек, воспользовавшись моментом, встает с кровати и направляется в ванную.

Спустившись вниз, я уже чувствую заполнивший весь первый этаж аромат запеканки.

— Доброе утро, миссис Хорвей, — наверное, произношу это слишком радостно, поэтому женщина немного скованно произносит то же в ответ. Слишком перенервничала несколько минут назад, поэтому выплескиваю накопившиеся эмоции.

— Сегодня вы меня побалуете вкуснейшей в мире запеканкой? — на мои слова женщина реагирует широкой улыбкой, доставая небольшой противень из духовки. Миссис Хорвей осторожно режет получившееся блюдо на несколько кусочков и выкладывает их на большую прозрачную прямоугольную тарелку.

К тому времени, как мы вместе накрываем на стол, со второго этажа спускается Гарри, что заставляет меня смутиться и отложить все дела. Наверное, мне нужно покинуть кухню.

— Миссис Хорвей, вы не могли бы оставить нас. Думаю, дальше мы сами справимся, — и мистер Стайлс вовсе не любезничает, а произносит просьбу крайне серьезным тоном, что снова приводит мои нервы в напряжение.

Женщина ставит на стол чашечки с вареньем, медом и сгущенкой и поспешно удаляется, оставив меня наедине с бедой моего существования. Я так и стою, уставившись в его светлые при утреннем свете глаза, удивленная происходящим. Мы никогда ничего не делали вместе, кроме как спали на одной кровати. Это какой-то огромный шаг — сесть за утренний стол с человеком, который держит меня взаперти вот уже второй месяц. Это некий стереотип, заложившийся в моей голове: хоть я и не чувствую ненависти, не чувствую отвращения или нелюбви к этому человеку, он для меня похититель, а похитители всегда плохие персонажи. Значит, я должна относиться к нему с презрением. Во всяком случае, прием пищи вместе по утрам — это что-то личное.

Гарри спокойно избавляется от моего взгляда, делая пару шагов к холодильнику и достав из него банку молока. Затем он достает два стакана из верхнего шкафчика и вновь разворачивается ко мне, все в таком же ступоре уставившейся в пол.

— Эшли-и, — парень проходит за моей спиной, легонько толкая меня бедром, и усмехается над моей реакцией.

— Мне... Я лучше позже позавтракаю, — растерянно направляюсь к выходу.

— Нет, подожди, — его еще совсем утренний голос раздается позади. — Ты должна помочь мне накрыть на стол, — слова сопровождаются цоканьем стаканов друг о друга, и я нерешительно оборачиваюсь. — Давай, иди сюда.

И мне приходится покорно вернуться на свое прежнее место, где до этого раскладывала приборы вместе с миссис Хорвей. Пока управляюсь с сервировкой стола, Гарри ставит на него чашечки с вареньем, сгущенкой и медом, которые в растерянности домработница оставила на столешнице, после чего достает две прозрачных квадратных тарелки и неуклюже накладывает в них горячую запеканку, постоянно облизывая пальцы и шипя, вместо того, чтобы взять хотя бы ложку. Когда он подходит, чтобы поставить тарелки на стол, мне еле удается сдержать смех, не говоря уже об ухмылке.

— Что? — на его лице красуется немного смущенная улыбка.

Не решаю нужным отвечать на этот вопрос, поэтому обхожу парня стороной, чтобы помыть руки. В это время Гарри наливает молоко в стаканы и садится за стол, но не приступает к еде, выжидающе смотря на меня. Но я же не собиралась с ним завтракать...

— Что? Мы же договорились... — неуверенно произношу, вытирая руки полотенцем.

— Но я тебе уже положил, — Гарри приподнимает брови, указывая на тарелку с запеканкой перед собой.

— Но это нечестно, — в самом деле, мы договорились, что я помогу накрыть стол, а не что буду завтракать с ним, сидя друг напротив друга.

— Ладно, если так не хочешь завтракать со мной, иди, —  выражение его лица резко сменяется тем самым каменным, бесчувственным. Он опускает взгляд на тарелку перед собой, небрежно поливая запеканку сгущенкой.

Почему я чувствую себя виноватой?

POV Harry

Сегодня я проснулся с невыносимой головной болью, но был удивлен, что голос, разбудивший меня, принадлежит не вчерашней блондинке, а моей Эшли. Честно говоря, ни черта не помню, что происходило вчера здесь, но, вопреки моим наихудшим предположениям, девушка сказала, что "все нормально", значит, вчера я вел себя сдержанно. Я мягко говоря, опешил, собрав весь вчерашний вечер по частичкам и обнаружив себя в кровати рядом с ней.

Чего же она так меня боится? 

Fuck, голова раскалывается. Больше не пойду никуда с Брайаном, Джейсоном и их подружками. Крайне удивлен, что проснулся дома. Неужели та блондинка вчера выставила меня за дверь? Мы же были у Джейсона. Как вообще домой добрался..?

Уже сев за стол в ожидании девушки, вдруг слышу, что она не хочет со мной завтракать. Я все понимаю, но в завтраке то чего такого? Она вторая в мире женщина, которой я предлагаю сесть со мной утром за стол. Первой была мама.

— Но я тебе уже положил, — приподнимаю брови, заранее зная, что это подействует. Все-таки она сегодня в хорошем настроении, и у меня нет никакого желания его портить.

— Но это нечестно, — да чего же такая упрямая то?

— Ладно, если так не хочешь завтракать со мной, иди, — у меня сегодня не слишком много терпения. Пусть лучше уходит.

Но каково же мое удивление, когда девушка робко отодвигает стул и садится напротив меня, явно смущенно устремив свой взгляд на чашечки со сладкими соусами. Она осторожно берет мед и наливает его не на саму запеканку, а рядом, чего нельзя сказать обо мне.

Спустя некоторое время тишины, решаюсь спросить, что же все-таки вчера было, тем самым разрушив напряженную обстановку, на что девушка скромно хихикает, впервые за все время завтрака заглянув в мои глаза.

POV Ashley

— Что же я вчера вытворял, не расскажешь? — слабо улыбаясь, спрашивает Гарри. Мне не удается сдержать смешки.

— Ты просто очень смешно себя вел, — все еще неуверенно мямлю я себе под нос.

— Как смешно? Что я делал?

— Ну, ты был слишком пьян и еле стоял на ногах, — не собираюсь рассказывать ему, как мне пришлось его раздевать.

— И все? — в тоне моего собеседника проскальзывает нотка разочарования.

— И все, — опускаю глаза, во избежании раскрытия остальной правды.

— Ладно, будем считать, что я тебе поверил. Тебе понравились книги? — этого вопроса я не ожидала. Как-то неправильно с моей стороны говорить, что они мне безумно понравились. Он может подумать, что для меня в радость сидеть взаперти и читать книги. И так уже слишком много натворила.

— Я пока что прочитала только одну, — нужно всеми силами избежать ответа на тот вопрос. — Мне здесь совсем нечем заняться...

Но в ответ Гарри лишь тяжело вздыхает и опускает голову, доедая свой завтрак.

— Можно мне вернуться в университет? — не знаю, что мной управляет, и к чему задаю этот вопрос, и как у меня хватило смелости его задать, но что сказано, то сказано.

— Что? — его взгляд такой же удивленный, как и мой.

— Я устала здесь сидеть без дела. Возможно, мне дадут восстановиться... Я обещаю, что буду возвращаться сюда обратно. Честное слово.

— Нет, — это последний и самый лаконичный для меня на сегодня ответ, слетевший с его губ.

Гарри резко встает из-за стола, ставит тарелку в раковину и покидает комнату...