Audio:
9 crimes — Damien Rice
The world so cold — Soulja Boy
Peaches — In the Valley Below

Что-то нравитесь вы мне, больно хорошо молчите.

© Борис Акунин

POV Ashley

В окно я наблюдаю, как ворота открываются, во дворе появляется черный Range Rover, и разворачиваюсь обратно к Зейну. Сейчас он придет сюда.

— Стайлс приехал? — парень внимательно всматривается в мое лицо.

В ответ киваю и опускаю глаза. Мысли мечутся в голове с неимоверной скоростью, будто смогут спрятаться от наступающего ужаса.

— Может, заговоришь с ним? — он ухмыляется и приподнимает бровь.

Не знаю, что ответить на это. Не хочу разговаривать с Гарри. Пусть он и ведет себя немного снисходительнее последнее время, но он лишил меня всего. Всего, что было и могло бы когда-нибудь быть.

— О чем мне с ним разговаривать? — уныние пропитывает слова, заглушая их звучание. Мне есть о чем поговорить с ним. В голове накопилось столько вопросов, что, задай я их все ему, до завтрашнего утра не ответит. Слишком гордая.

— Хотя бы просто отвечай, — не понимаю — у этого человека только ночью пулю из тела вынули, а он так бодр и весел.

Замок щелкает, и я непроизвольно отворачиваюсь к окну. Теперь моя спина лицезрит вошедшего. В окне отражаются несколько силуэтов, то есть, он не один, но все-таки не решаю повернуться. Я боюсь увидеть того, кто там.

— Ну, чего, больной? Уже бодр и весел? — раздается до жути знакомый вчерашний голос, но чей?

— Ага, — Зейн мямлит что-то и тяжело вздыхает.

— Эшли, — мое имя звучит уже изученным хриплым голосом, отчего вздрагиваю.

Я разворачиваюсь обратно к двери, чтобы увидеть четыре пары глаз, нетерпеливо смотрящих на меня.

На кровати сидит одетый в дорогой деловой костюм Маркус, сзади него Гарри, а в проеме — молодой человек, повстречавшийся мне еще с утра. Маркус разрезает бинт на поясе Зейна и внимательно разглядывает рану.

— Она что-то делала там, — произносит пациент настороженным тоном. Только что он мило со мной беседовал...

— В смысле? — удивленно спрашивает Гарри.

— Да все нормально здесь, — самый старший мужчина исследует пальцами шов и поворачивается ко мне. — Ты когда протирала, кровь, сукровица, гной были? — откуда он знает, что я протирала? Может, я просто посмотрела и обратно закрыла. Все выжидающе смотрят на меня, и я хочу ответить словами, но с испуга или от напряжения, нарастающего в комнате, просто отрицательно качаю головой.

— Забыл сказать вашей домработнице, чтобы обработала, —Маркус разочарованно заключает.

— Ты нормально себя чувствуешь? Температура? — понимаю, этот мужчина — доктор, как раз тот самый хирург, который вынимал пулю сегодня. Я не уверена в том, что он настоящий врач. Вместо ответа на вопрос Зейн поворачивается и смотрит на меня. И снова все взгляды устремлены на меня, отчего непроизвольно делаю шаг назад и ударяюсь спиной о стекло. Я могла сделать что-то не так...

— Она что-то прикладывала все, откуда мне знать?! — голос парня звучит раздраженно.

— Эшли? — Маркус обращается ко мне, когда я случайно цепляю нервный взгляд Гарри. Ему абсолютно не нравится эта ситуация. — У него жар был? Ты можешь мне нормально объяснить или нет?! — мужчина немного повышает тон, но вовремя понимает это и успокаивается. Не могу вымолвить ни слова, лишь только больше втираюсь в оконное стекло. Мне хочется испариться. Я так их боюсь...

Маркус разворачивается к Гарри и что-то шепчет ему на ухо, когда тот, наклонившись к собеседнику, не сводит своего взгляда с меня. Он хмурится и возвращается в исходное положение, когда Маркус снова произносит мое имя.

— Эшли, милая, ответь на мой вопрос, пожалуйста. Никто тебя здесь не тронет, я обещаю. Ты ведь не сделала ничего плохого, верно? — я не сделала ничего плохого.

Мне нужно собраться. Прекратить трястись и начать говорить. Показать, что я сильная, что ничто не может меня сломать, что Гарри не удастся победить меня простым способом.

— Да, — мой голос звучит редким, слабым, но звонким пением птицы, — жар... у него был жар, и я прикладывала мокрые полотенца и раскрыла его, — все еще неуверенно произношу.

— Жар — это не совсем хорошо, — все внимание снова переключается на больного. Маркус тянется к аптечке, которую я оставила на кровати, и ищет там что-то. — Выпьешь в следующий раз, когда будет температура, — мужчина оглядывает прикроватную тумбочку, — почему у него нет воды? Джейсон, принеси бутылку негазированной минералки, — и высокий темноволосый таинственный парень покидает комнату.

— Ну, что я могу сказать. Судя по твоему настроению, через пару недель будешь как новенький, — бодро заключает доктор, на что Зейн и Гарри переглядываются и своеобразно ухмыляются.

— Только оставьте мне хоть какое-нибудь развлечение. Где мой телефон? Планшет? Ноутбук, в конце концов? — парень улыбается. — У тебя здесь даже элементарного телевизора нет.

В комнате нет телевизора, что странно для обеспеченных людей. В другом таком бы доме здесь бы на всю стену висела плазма.

— Ладно, сегодня съезжу к тебе и привезу, — соглашается Гарри.

— Я могу и дома полечиться!

— Нужно, чтобы за тобой кто-то следил, — Маркус настойчиво вставляет свои слова, — тебе нельзя двигаться.

И в комнату входит миссис Хорвей, типично для нее, с подносом в руках, а за ней — Джейсон с двумя литровыми бутылками воды, стаканом и маленьким столиком.

Мужчины расходятся, и Джейсон, обойдя женщину, раскрывает конструкцию перед Зейном, после чего домработница ставит поднос на столик. Такое я видела только в фильмах в кадрах "кофе в постель".

— Вот видишь, тут тебя и покормят, и полечат, — Маркус улыбается мне, — ладно, я поехал. Если что не так будет, звоните. Следующий мой визит послезавтра.

— Окей, — Зейн коротко отвечает и принимается за ужин.

Гарри последний раз окидывает меня таинственным взглядом и выходит из комнаты вслед за Джейсоном и Маркусом.

Он не сказал мне еще ни слова?

POV Harry

Эшли пыталась помочь Зейну... Она способна на невероятные поступки. Я никогда бы не подумал, что она решится подойти к нему. Решится подойти и помочь человеку, который причинил ей столько вреда.

Выйдя за дверь, Маркус останавливает меня, дожидаясь, пока Джейсон спустится с лестницы.

— Гарри...

— Да, — я подхожу ближе к нему, в полной готовности выслушать наставления.

— Ты напугал девчонку до смерти. Зачем? — он переходит почти на шепот. В ответ я лишь непонимающе смотрю на него. Напугал?

— Посмотри, она при одном твоем взгляде вздрагивает. Что ты делал с ней?

— Ничего, — я и вправду не успел еще ничего сделать.

— Она до сих пор не разговаривает с тобой? — Маркус еле заметно улыбается.

— Нет, — опускаю взгляд. Может, я и был слишком груб, но она сама виновата. Она сама не хочет идти на контакт.

— Попробуй сменить тактику. Цветы, подарки, рестораны. Девушки это любят, — мужчина разводит руками, как знаток своего дела.

— В смысле?

— В смысле, пора бы уже вырасти, Гарри. Соберись и подумай, что девушке нужно преподнести, чтобы хоть чуть-чуть к себе расположить, — произносит он, показательно тыкая пальцем мне в грудь.

— Зачем? И так скоро заговорит.

— Гарри, — мои имя звучит настойчиво, — не будь дураком. Просто с ней не получится.

— Ладно, — обхожу Маркуса и направляюсь на первый этаж. Надо еще съездить к Зейну за его вещами и чемоданом Эшли.

POV Ashley

Волна облегчения охватывает сознание. Теперь в комнате только я, Зейн и миссис Хорвей. Женщина наливает воду в стакан и подает ее парню, после чего продолжает кормить его. К сожалению, ему трудно есть самому, потому что нельзя приподняться и руками тоже шевелить нежелательно — швы могут разойтись. Я бы предложила свою помощь, но выглядело бы странно. Не думаю, что это обрадовало бы Гарри.

Миссис Хорвей смущает меня. Не могу подойти, сесть на кровать и продолжить наш разговор так же беззаботно. Поэтому мирно разворачиваюсь к окну, снова складываю руки на груди и жду, пока женщина удалится. Она не внушает мне больше ни капли доверия.

Спустя некоторое время дверь за моей спиной хлопает, и домработница оставляет нас одних. Недавно я готова была разбить айфон об голову этого парня, но сейчас он кажется мне довольно приятным собеседником.

Не готова вот так просто развернуться, пойти, сесть на кровать и заговорить, как будто мы лучшие друзья. Но вопросы терзают меня изнутри. Он столько знает о Гарри. Да и Ханна — его девушка. Он может рассказать мне, она ли организовала мою встречу с Гарри.

— Ну, давай, сюда иди. Продолжим, — приятный голос заполняет пространство, и я улыбаюсь сама себе. Его дружеский тон дает возможность расслабиться. Мне обычно везет с парнями, и все они умеют общаться с девушками.

— Эшли-и-и, уснула что-ли? — повторяет Зейн. Я разворачиваюсь, пытаясь всеми силами скрыть улыбку, подхожу кровати и занимаю свою прежнюю позицию.

— На чем мы остановились? — парень вопросительно поднимает бровь. Я не могу не улыбнуться. 

Отрывки фраз вплывают в памяти. Я помню, на чем мы остановились, но сказать это вслух не решусь. Лучше поговорим о чем-нибудь другом. Молчание между нами долго не задерживается, и это радует.

— В общем, не важно. У меня возник вопрос. Почему ты боишься Маркуса? — парень снова улыбается.

— Если ты будешь продолжать смеяться, ниточки на твоем животе не выдержат, и внутренности выплеснутся наружу, — продолжаю улыбаться, избегая ответа на вопрос. Я боюсь не Маркуса, я боюсь Гарри. Но никто не должен этого знать.

— Очень смешно. Так ты не ответила на вопрос?

— Я не боюсь его, с чего ты взял? — фраза звучит уверенно, как и предполагалось.

— Ладно, понял, — Зейн понимающе качает головой, и я благодарна ему за то, что он не допрашивает. — Сядь здесь, сбоку, у меня шея устала так на тебя смотреть.

— Зачем тебе на меня смотреть? 

— Тебе сложно пересесть?

— Да, там неудобно, — он предлагает сесть мне с краю кровати с его стороны, где даже не на что облокотиться.

Все же сдаюсь и передвигаюсь ближе к нему. Мы обсуждаем множество разных вещей. Смеемся. Происходит что-то неподвластное целому миру: должные враги общаются без преград. Просто одни люди способны прощать, а другие просить прощения.

Мне интересно разговаривать с Зейном. Интересно задавать ему вопросы и слушать его незамысловатую речь. Он рассказывает мне некоторые вещи о Гарри, я ему лгу о себе. Мне незачем говорить правду. Я же все ещё прячусь в себе, все ещё не верю ему и никогда не поверю.

— Ты прекрасная собеседница, Эшли, — он улыбается и смотрит в мои глаза, будто ожидая взаимного чувства теплоты внутри, но его нет. Мне приятно общаться с ним, приятно смотреть на него, но нет никакого желания стать ближе. Я не могу поверить в то, как быстро изменились между нами отношения. Как быстро его грозный взгляд сменился на расслабленную улыбку, а мои запуганные глаза — на светлый смех.

— Спасибо, — хочу произнести "мне тоже приятно с тобой общаться", чтобы не показаться грубой, но слова застревают в горле.

Воздух между нами резко становится неподвластным дыханию, и я встаю с кровати, чтобы уйти к окну.

— Как ты думаешь, смогу ли я жить дальше? — слова сами слетают с губ. Я просто не смогу перенести тишину в этой комнате, когда мы вдвоем.

Зейн смотрит на меня непонимающим взглядом. Хмурит брови, будто спрашивая, не дура ли я, и после, слегка улыбаясь, отвечает:

— Конечно, сможешь, — так пренебрежительно. Он не понимает меня.

Он не знает, насколько я заблудилась в этой пустыне. Насколько бездушна пустота вокруг меня. Насколько малы мои шансы на спасение.

Мы оба ещё не знаем, что на самом деле я не смогу.

Гарри заходит в комнату внезапно.

Повисает та самая невыносимая тишина. Я не могу обернуться, потому что боюсь разоблачения. Боюсь того, что Зейн расскажет ему все.

Смотрю на звезды и понимаю, что когда-то я светилась так же ярко, но сейчас остались лишь осколки. Говорят, что когда звезда падает, нужно загадывать желание. Не врут, действительно нужно. Потому что падая, она исполняет ваше желание, несет пользу миру в последний раз, после разбивается и отдает свою жизнь. Но каждая звезда при падении надеется, что кто-нибудь загадает, чтобы она не разбилась.

Мужчины что-то говорят друг другу, но я не слышу, потому что задумалась. Снова начинаю осознавать реальность лишь тогда, когда Гарри касается руками моей талии и кладет голову на плечо. Я замираю в полной безысходности.

— Все хорошо? — он обжигает мою кожу горячим шепотом.

Неосознанно киваю в ответ. Боюсь сделать лишнее движение, боюсь лишний раз прикоснуться к нему.

Зачем он делает это? Не дышу.