Audio:
Bring me to life — Evanescence
Blue Jeans — Lana Del Rey
When you're young — 3 Doors Down

Просыпаюсь от громких криков на первом этаже. Кричит Гарри, и с ним еще несколько мужчин. Раздается грохот: кажется, бьется посуда... Становится не по себе, и я приподнимаюсь на кровати.

— Зейн! Посмотри на меня! Ты меня слышишь? — звук этого голоса я успела выучить наизусть. Восклицания Гарри сопровождаются ударами или шлепками. Там происходит что-то неладное.

— Быстрее неси сюда... — не слышу большую половину разговора.

Миссис Хорвей тоже разбудил этот шум, она заглядывает ко мне в комнату многозначительно смотрит и уходит.

Я поднимаюсь с кровати и следую за ней. Не знаю, чего ожидать, поэтому иду на мысочках, стараясь не создавать много шума. Голоса становятся все громче и громче. Это даже больше похоже на вопли, тяжелые вздохи и крики от боли.

— Черт... — раздается слабый мужской возглас.

— Держите крепче, — до жути знакомый голос, но не могу вспомнить. Здесь происходит что-то ужасное. Напряженная атмосфера чувствуется за версту.

Я преодолеваю лестницу, и перед глазами снова открывается гостиная, только в новом свете. Голоса раздаются на кухне, и женщина сразу же направляется туда.

Увиденное заставляет меня, округлив глаза, замереть на месте.

На столе лежит Зейн. Трое мужчин держат его, другой склонился над ним, что-то внимательно разглядывает, мне почти ничего не видно за его спиной. Справа от стола стоит Гарри и подает какие-то вещи в руки склонившемуся. Зейн что-то бормочет, вскрикивает, дергает руками.

Никто бы и не заметил нашего присутствия, если бы не громкий испуганный выкрик миссис Хорвей, который переключает все внимание на нас. Женщина подносит руку ко рту, уже заранее проклиная себя за несдержанность, когда Гарри кидает свой темный взгляд в ее сторону. Он не видит меня, потому что я стою на последней ступеньке лестницы, а полный обзор гостиной ему закрывает стена.

— Миссис Хорвей, мне нужна ваша помощь! — впервые вижу его в растерянности.

Женщина ошарашенно поворачивается ко мне. Гарри выглядывает из-за стены, и мурашки молниеносно разносятся по всему телу. Я умею оказаться в ненужное время в ненужном месте.

— Гарри! — мужчина, стоящий ко мне спиной, окрикивает парня. Тот резко поворачивается и подает ему какие-то вещи.

Мне ничего не видно из-за стены, поэтому делаю шаг вниз, наконец спустившись с лестницы. Миссис Хорвей, очнувшись от моих передвижений, суетливо направляется на кухню.

Крики усиливаются, все что-то говорят, кругом стоит шум — это напоминает мне аварию, когда все крутятся вокруг машины, что-то кричат, пытаются помочь... Кажется, я уже видела подобное, я в подобном участвовала...

Гарри снова выглядывает из-за стены.

— Что ты здесь делаешь? — он поворачивается к домработнице. — Уведите ее отсюда. Живо!

Бедная женщина судорожно подходит ко мне и, подхватив за локоть, ведет обратно наверх. Кажется, все это время я простояла, уставившись в спину мужчины и думая о чем-то совершенно другом. До сих пор в растерянности, совсем не сопротивляюсь тому, что женщина буквально тащит меня за собой. Там кровь, много крови.

Миссис Хорвей заводит меня в комнату. Я разворачиваюсь и нахожу ее испуганные глаза. Она несколько секунд смотрит на меня и нервно прикрывает за собой дверь. Судя по всему, то, что происходит внизу, повергло ее в глубокий шок, а им еще и нужна помощь.

Ничего не могу понять. Зейн на столе, Гарри в растерянности, знакомый голос мужчины, стоявшего ко мне спиной — все это крутится в моей голове, образуя густую кашу.

На часах половина десятого утра. Где же они были всю ночь? Кем работает Гарри?

У меня давно уже нет ответов на собственные вопросы, поэтому отчаянно пытаюсь забыть увиденное и заглушить услышанное. Теперь мне уже не уснуть, поэтому, решаю быстро сходить в душ, чтобы не слышать все происходящее, и после этого дочитать оставшиеся сто страниц книги из шкафчика Гарри.

Захожу в ванную комнату, закрываю за собой дверь и поспешно принимаюсь снимать одежду. Захожу в душ и включаю теплую воду.

Мысли в голове не дают покоя. Я не знаю, зачем здесь, и от увиденного на первом этаже ещё больше боюсь. Даже не могу представить, кем Гарри работает, кем работает Зейн, и что они делали сегодня ночью.

Мне так страшно находиться здесь. Хочется какой-то защиты, хочется спрятаться, но некуда. Мне некуда спрятаться от него.

Вытираюсь, заматываю полотенце на голову и надеваю нижнее белье. Переодеваюсь в свои вещи, потому что не хочу, чтобы Гарри видел меня в его одежде.

Мне нельзя сдаваться, нужно бороться с ним, пока последние силы не покинут мое тело. В другом случае он слишком просто выиграет. Слишком просто, чтобы понять ценность человеческой свободы и жизни.

Натянув свои более-менее чистые легинсы и белую майку, я аккуратно складываю вещи Гарри рядом с раковиной и выхожу из комнаты.

Снизу до сих пор слышатся громкие размеренные шаги, разговоры, но больше никаких криков. Я стараюсь не шуметь и иду к кровати.

Солнечные лучи уже пытаются дотянуться до самых укромных мест, когда я открываю прикроватный шкафчик и достаю тот изумительный роман Джонатана Фоера. Усевшись на излюбленное место напротив окна, открываю книгу на том месте, где остановилась в прошлый раз, и нахожу маленький листочек.

"Я знаю, тебе нравится эта книга, но не хорошо рыться в чужих вещах, Эшли".

Слова застают меня врасплох. Откуда он узнал, что я читала ее? Откуда узнал, где именно я остановилась?

Растерянно оглядываю комнату в поисках камер, но не нахожу ни одной. Смотрю ещё раз на записку и не могу поверить.

Мне нужна ручка. Поднявшись с пола, подхожу к шкафчику Гарри, достаю оттуда уже ранее замеченную мной ручку и на обратной стороне листочка корявым почерком пишу:

"Я знаю, тебе нравится меня мучить, но нехорошо красть чужих девушек, Гарри".

Положив ручку на место, я возвращаясь к окну. Улыбаюсь сама себе, не знаю, почему. Сосредотачиваюсь на книге и продолжаю чтение, оставив листочек на той же странице.

Не могу сосредоточиться после всего увиденного. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Откидываю голову назад и безустали разглядываю белый потолок. Кровь... много крови. Нужно просто прочитать пару страниц, и книга унесет меня от этих страшных воспоминаний...

Спустя некоторое время все же втягиваюсь в рассказ. Не могу описать словами эмоции от прочтения. Хочется найти автора и устроить допрос с пристрастиями. Ну как можно оставить столько вопросов без ответа? 

Понимаю, что надо скорее замести следы своего маленького преступления и убрать книгу на место. Аккуратно кладу произведение искусства именно третьей по счету в стопке книг, как она и лежала, и задвигаю шкафчик.

Он заметит. Теперь уже никаких сомнений.

Не знаю, чем заняться. Устала бездельничать. Почему он не подумал о том, что я могу умереть со скуки?

В голове всплывает ночь, когда Гарри приснился кошмар.

Не могу забыть, ведь это дает мне хоть какую-то надежду, что где-то глубоко-глубоко внутри, он все еще что-то чувствует, несмотря на то, что снаружи отчаянно пытается выглядеть жестоким. И у него отлично получается. Если бы не тот испуганный голос во сне, не тот опустошенный взгляд, я бы никогда не поверила, что у этого человека есть душа.

На часах всего лишь три минуты двенадцатого. Впереди еще целый день, а я уже не знаю, куда себя деть. Внизу все еще кто-то ходит, что-то говорит, иногда даже слышится голос миссис Хорвей.

Врасплох меня застает широко распахивающаяся дверь и уверенно входящий в комнату Гарри с Зейном на руках. Те двое мужчин, которые держали парня за руки на столе внизу, заходят следом за ним, прикрывая дверь, и в одном из них я узнаю парня, сидевшего когда-то давно напротив меня на диване в гостиной и таинственно молчавшего.

От испуга ударяюсь спиной об оконное стекло. Мужчины оборачиваются на вызванный мной звук, но их внимание быстро переключается обратно на Зейна.

Что с ним? Он без сознания. Гарри накрывает его одеялом и обращает свой взгляд на меня.

— Иди сюда, — его повелительный тон заставляет все тело напрячься. Не люблю, когда мной командуют, поэтому остаюсь на месте. — Эшли, не зли меня, — он нервно качает головой, давая понять, что уже на пределе.

Все мужчины в этой комнате сейчас наблюдают за мной, а я еще больше вжимаюсь в стекло от накатившего страха. Я в безысходности. И, кажется, уже очень давно...

— Пожалуйста, подойди сюда, — он произносит еще более раздраженно.

Пожалуйста? Я не ослышалась?

Подняв голову, пытаюсь найти глаза Гарри. Но безуспешно, он уже направляется в мою сторону. Я откланяюсь от окна и делаю неуверенный шаг ему навстречу. Гарри замирает на месте, ожидая моих дальнейших действий, и наши взгляды встречаются. Вся его усталость, будто невидимой нитью, медленно просачивается в мой организм, вынуждая опустить глаза в пол.

Заставляю себя сделать еще пару шагов и оказываюсь рядом с тяжело дышащим Гарри. Возле мужчин пахнет потом перемешанным с запахами медикаментов и дорогого парфюма. У них была не легкая ночь.

Гарри удивительно аккуратно берет меня под локоть и молча выводит из комнаты, в последний момент окидывая взглядом лежащего без движения Зейна.

Выйдя в коридор, мы направляемся к двери с противоположной стороны лестницы и входим в другое помещение. Оно гораздо более светлое, но здесь нет такого огромного окна, нет зеркального шкафа, а кровать заправлена бело-розовым постельным бельем с красивыми цветами.

Гарри отпускает мою руку и выходит из комнаты, не сказав ни слова. Не успеваю я и подумать о его поведении, как дверь снова открывается, и он, как по отработанному плану, берет меня под локоть и выводит из помещения.

— Гостевая спальня не закрывается, — он бурчит себе под нос, и мы направляемся обратно в комнату, которую только что покинули.

Когда мы заходим внутрь, мужчины стоят около Зейна, разговаривая друг с другом о чем-то.

— Я сейчас спущусь. Десять минут, — и они, без промедления понимающе выходят из комнаты.

Гарри разворачивает меня к себе лицом и внимательно вглядывается в мои глаза.

— Что ты делала утром внизу? — облегчение волной прокатывается по телу, потому что я ожидала услышать вопрос, типа: "Что ты делала в моем шкафу?" или "Что ты делала внизу в моей одежде?", ведь на подобное у меня нет ответа. А вот на то, что он спросил на самом деле, сотня объяснений, но я же не могу разговаривать. Слишком гордая и упрямая.

— Ладно, поговорим об этом вечером.

— Не вздумай натворить тут что-нибудь, — это намек на то, чтобы я не убила Зейна, пока он спит?

Гарри переводит взгляд на парня, а я в смятении опускаю глаза.

— Вернусь вечером, — его лицо серьезное, и сам он где-то глубоко в мыслях уже строит какие-то планы. Гарри последний раз смотрит на меня, затем окидывает взглядом Зейна, и дверной замок щелкает за его спиной.