Гарри

Бутылка пива в моих руках и чипсы, которые, скорее всего, окажутся отравленными, потому что где еще ты купишь чертов алкоголь примерно в полночь? Только в самом дерьмовом магазине на окраине Брэфорда.
Где буквально ни души.

Кроме одной маленькой девочки, которая наполняет корзину всякими продуктами. Кто наполняет корзину продуктами в одиннадцать с чем-то вечера, скажите мне. Сумасшедшие маленькие девочки — и не иначе.

Эта темноволосая добегает до кассы раньше меня, и я встаю за ней, бесстыдно пялясь на нее. Серые спортивки и кроссовки Adidas. Застегнутая курточка и высокий хвост. Она похожа на молодую мамашу на прогулке, и выбор ее продуктов говорит о том же самом, но ее лицо все же кажется слишком молодым.
Я бы соврал, если бы сказал, что она страшненькая, хотя это первое, о чем мне хочется подумать, смотря на эти ужасные спортивные штаны.

Она роняет какое-то дерьмо из своего рюкзака, и еще пару секунд стоит на месте, пытаясь справиться с деньгами и расплатиться за покупки. Я вспоминаю о том, что должен сделать в такой ситуации — помочь даме.

Она опускается к полу почти в одно и то же время со мной, но я опережаю ее, протягивая ей книгу, которая вывалилась. Девочка начинает глупо-глупо пялиться, и я уже немного жалею, что помог ей. В смысле... кому-то нравится, когда на него смотрят больше, чем пару секунд?
Потому что это именно то, что она делает.
Может, мне все же немного нравится это. У нее серые глаза. Я никогда не любил этот цвет, но ее круглые глаза и черные густые ресницы выглядят мило.
Она даже не накрашена.

— Спасибо, — шепчет она, а затем уходит.

Не то чтобы мне стало в один момент легче, но ее огромные глаза, направленные прямо на мое лицо, немного сводили с ума.

Я расплачиваюсь смятой наличкой, которую нахожу в кармане, и у меня даже не просят документы, хотя обычно я сталкиваюсь с этим. Что ж, этот магазин действительно очень дерьмовый, но если они готовы дать мне пиво в любое время суток, я рад.

Я снова сталкиваюсь с этой девочкой на выходе: она застряла в проходе, потому что одна из лямок ее рюкзака зацепилась за ручку двери.

— Неудобно, — произносит она, пытаясь открыть первую дверь и освободить себя.

Я помогаю ей, думая о том, что она использует такое милое и невинное слово — «неудобно». Я ожидал услышать «дерьмо», но, видимо, ее ротик никогда такое не скажет. Потому что она покупает молоко и всякие овощи в одиннадцать вечера.

Я все еще думаю о том, какого черта она делает в самом ужасном магазине в самое неподходящее время. Но когда ее качающийся в воздухе хвостик пропадает из моего вида, и я слышу звонок своего телефона, я совершенно забываю о ней.

Это Луи.

— Ты сдох? — кричит он в трубку. Такой бухой, что я жалею, что вызвался идти в магазин. Они выпили все без меня. Они точно сделали это. — Я хочу пиво, Стайлс! Неси мне его!

— Дай мне две минуты, — серьезно говорю я и отключаюсь.

Две минуты — достаточно, чтобы дойти быстрым шагом до квартиры, в которой мы сейчас пьем. Нас позвали какие-то парни, которые слушают нашу музыку, и мы просто пьем вместе с ними, потому что по официальным данным мы должны были приехать домой только завтра. Так что родственники Зейна и Лиама еще не знают, что мы уже в Брэдфорде, и мы просто проводим время, вливая в себя больше и больше алкоголя.

Завтра у нас концерт, так что это нормально — быть бухим и не стоять на ногах перед ним. Во время. И после.


Квартира маленькая, но вмещает в себя семь парней. Не знаю, где мы собираемся спать, и даже не хочу думать. Просто открываю еще одну бутылку пива.
Я собираюсь пить его до момента, пока не почувствую себя немного опьяневшим, а потом перейду на что-то покрепче. Потому что я не хочу врезаться в каждую стену сегодня, я хочу сделать это завтра, когда мы отыграем и буквально взорвем этот клуб Брэдфорда.

Мы все вместе развалились на диване и листаем глупые тв-шоу. Вряд ли нас можно назвать фанатиками чего-то конкретного, потому что с того момента, как дела пошли в гору, у нас нет времени на просмотр телевизора. Мы просто ездим с места на место, играем музыку и постоянно пьем.

— Нам нужна компания на завтрашнюю ночь, — говорит Зейн, заставляя меня заинтересоваться их диалогом.

— Девочки? — спрашивает Брайан. Он старый школьный знакомый Зейна, а еще, как выяснилось, большой фанат инди. А мы играем именно в этом стиле. Так что Брайан и его друзья стали нашей компанией на сегодняшний вечер.

— Ага, — отвечает Найл.

— Я не был тут сто лет, так что потерял все свои знакомства. Кроме вас, парни, — улыбается Зейн.

Они с Лиамом вдвоем из Брэдфорда, но с момента, как все мы встретились на музыкальном фестивале под Лондоном, а через пару месяцев закончили школу, мы не так много времени проводили в родных городах. Остались лишь пара-тройка добрых старых друзей, к которыми ты все еще можешь обратиться за помощью, но остальные либо переехали, либо исчезли с наших радаров.

— Вы рассчитываете на что-то большее? — уточняет друг Брайана, Макс. Или как его там.

— М-м, да... Нам нужно что-то большее, — говорю я.

Все мы знаем, о чем идет речь.

— Позвоним Мэгги? — говорит Брайан Максу, а тот пожимает плечами. — Брось. Мэгги спит со всеми, так что идея уделить время рок-группе ей понравится.

— Мы инди-рок-группа, — поправляет Найл.

— Точно-точно, — ржет Брайан и пьет пиво, — вы же не боитесь малолеток? Мэгги — ничего такой вариант.

Малолеток? Я думаю о том, что минимальная разница в возрасте с девушкой, с которой у меня был секс когда-то — всего два года. Вряд ли такие девочки считаются малолетками сейчас.

— Если ей не пятнадцать, то все в порядке, — отвечает Зейн и улыбается.

— О боже, Зейн, хочешь сказать, что ты готов трахнуть шестандцатилетнюю? — смеется Лиам, и я морщусь от мысли.

Не-е-ет. Я пас. Шестнадцать — слишком мало.

— Я...

— Мэгги восемнадцать, — прерывает Макс Зейна, — может, уже ближе к девятнадцати. Но она еще в школе. Какая разница. Она совершеннолетняя уже, так что вас не посадят.

— Но она же возьмет кого-то еще? Нас пятеро, — спрашивает Луи.

— Четверо, — сверкает глазами Найл.

Потому что у него, вроде как, есть девушка. Они постоянно ссорятся и мирятся, и она даже путешествовала с нами какое-то время, но затем Найл напился и наговорил кучу дерьма ей, и она уехала так быстро, как смогла. Но теперь все снова в порядке, и она собирается прийти на завтрашний концерт. Потому что родной город Найла в двух часах от Брэдфорда, и это не так много.

— Судя по Мэгги, ее круг общения — такие же грязные школьницы, как и она, — смеется Брайан.

Я киваю. Школьницы — ладно. Если им есть восемнадцать. Это всего на одну ночь. И, в любом случае, я не строю никаких планов. Я хочу напиться, потому что потом у нас не будет концертов какое-то время. Мы собираемся остановиться у родителей Зейна и Лиама и немного отдохнуть.

— Мы устроим вам все, — обещает Макс, — напишите адрес дома, который вы сняли.

Наша аренда запланировала на сутки и начинается практически сразу после концерта. Это удобно — так мы не разгромим ничью квартиру и нам не надо будет беспокоиться о соседях.

Рейчел

Я завязываю волосы, открывая мамину книгу рецептов. Что ж, ее снова нет дома, поэтому я собираюсь приготовить себе еду прямо сейчас. Я купила все, что было необходимым, и теперь собираюсь запечь картошку с брокколи и сыром. Это вкусно и без мяса.

Я занимаюсь делами на кухне не так долго, а потом включаю духовку и загружаю туда свое будущее блюдо. Я собираюсь уделить немного времени урокам, а затем делаю задание на следующие дни тоже, немного скучая из-за того, что выходные уже начались.

С момента, как я начала учиться в выпускном классе, все изменилось. Моя дружба с лучшей подругой съехала на нет — она предпочла меня тусовкам, и я не вправе судить. Просто я не такая.
Просто наши общие интересы стали моими интересами: раньше мы выбирали какого-то определенного актера или режиссера и тратили около недели, чтобы посмотреть все его работы, а потом обсуждали это. Мы вместе читали одни и те же книги и смотрели одинаковые сериалы, буквально серию за серией вместе. Мы, конечно, постоянно учились: в школе, в библиотеке, дома друг у друга.
Но потом она стала другой: она попробовала алкоголь, травку и секс с парнем в одно время, и ей буквально снесло крышу.

Я ем в одиночестве. В последнее время это происходит слишком часто, потому что мама реже и реже появляется дома. Мне понадобится лишь пара пальцев, чтобы сосчитать, сколько именно раз в неделю она бывает тут.

У нее куча работы, она постоянно куда-то ездит, а еще начала встречаться с кем-то. Но я не грущу. В любом случае, у меня есть я.

Я собираюсь провести целый вечер, занимаясь уроками или читая что-то. Сегодня суббота. Раньше вечер субботы был веселым для меня. Не так, как для многих подростков моего возраста, конечно, но я не скучала. Потому что у меня была подруга — лучшая подруга — с которой мы делали что-то вместе. Чаще всего мы смотрели вечерние шоу на телевиденье, но иногда могли кататься на велосипедах или что-то еще. Теперь это не важно, потому что я одна.

Но у вселенной, кажется, другое мнение.
Потому что именно в этот момент это и случается.

Она звонит мне.
Моя лучшая подруга.
Которая совершенно забыла про меня.

— Да? — спрашиваю я, потому что получать звонки от нее теперь — полная неожиданность.

— Ре-е-е-ей, — тянет она, и пару секунд я размышляю: она снова пьяна, накурена или все сразу? Раньше она называла меня Рейчел, но с момента, как связалась с новой крутой компанией и миром, полным всякой чепухи, я стала «Рей», — ты же любишь инди? Я точно знаю, что ты любишь инди-рок, как Arctic Monkeys, знаешь!

— Да, да, я люблю, — отвечаю я, не совсем понимая, в какую сторону она клонит.

— Милая, Рэй, — говорит она, и я слышу музыку на заднем фоне, — сходи со мной на концерт. Это «One Direction», ты точно слышала о них. Тут двое парней из нашего города, сейчас у них тур, и они в Брэдфорде, наконец! Тебе точно понравится их музыка.

Конечно, я слышала об этой группе. Они не популярные, пока что, но я знаю о них, потому что какая-то часть этой группы жила в Брэдфорде ранее. Я не знаю их по именам, поэтому ничего не могу сказать.

Я хочу отказаться, потому что точно не принадлежу к типу девочек, которые ходят на концерты поздним субботним вечером со своими старыми подругами, подсевшими на наркотики и секс.

— Я не думаю...

— Прошу тебя! — кричит она. — Я куплю тебе шоколадное молоко, но составь мне компанию. Это близко с твоим домом. Ты не пожалеешь. Тебе понравится. Пожалуйста!

— Они уже выступают? — спрашиваю я.

Одна часть хочет меня согласиться из-за шоколадного молока и того, что я действительно давно не проводила время со своей подругой, но мы отдалились и я знаю, что вещи перестали быть такими же, как прежде.
Я не хочу бежать по первому зову.

— Только начали, — говорит она, — ты дойдешь за пару минут, так что не пропустишь нечего, если соберешься прямо сейчас.

— Позволь мне услышать их музыку, — шепчу я, — не говори ничего тридцать секунд.

Она затыкается, и я пытаюсь расслышать хоть что-то сквозь шум. Это трудно, но я слышу гитары и голос солиста. Что ж... Они действительно хорошо звучат. Мне нравится.
Телефон не передает всего, и я знаю это, поэтому еще больше хочу услышать вживую.

— Ох... ладно, — произношу я, — мне надо позвонить маме, но я скоро буду. Напиши мне адрес.

— Люблю тебя! — кричит она.

Это так глупо... Разве она любила меня, когда оставляла наедине со всем?

Я набираю номер мамы, хоть и знаю, что она не будет против, если я пойду туда. Потому что я никогда никуда не хожу и сижу дома, как самый странный в мире ребенок. А мама, очевидно, доверят мне, раз оставляет жить практически в одиночестве.
Только мне ничего из этого не нужно. Я все равно продолжаю делать уроки и быть примерной девочкой. Потому что так я привыкла.

Я отчитываюсь перед мамой о том, что собираюсь пойти на концерт инди-группы, а потом заплетаю одну толстую косичку. Я влезаю в свои черные джинсы и черные слипоны, а затем надеваю просторный темно-синий свитер и вешаю сумку на одно плечо. Я точно не выгляжу как все девушки, вероятно, выглядят, когда собираются в клубы, но я просто иду туда на концерт.

Мой путь в действительности занимает пару минут, и когда я подхожу к дверям, я уже вижу свою подругу, идущую ко мне навстречу.
Мегги.