Палящая горячая вода текла по Эвелин. Она взяла грубый кусок губки и провела по своему обнаженному телу, оставляя сильно-красные полосы, все ее тело ныло от боли.

Она всхлипнула.

Ее руки дрожали, когда воспоминания нахлынули на нее, его прикосновения, его поцелуи, звук его голоса, стоны, его власть, контроль над ее телом...

— Нет, — прошептала Эвелин, продолжая терзать свою нежную кожу, губка стирала слои кожи, друг за другом,  в отчаянной попытке смыть боль и грехи, которые запятнали ее тело, она никогда не будет чистой снова...

Неуверенно, Эвелин прижала ноги к телу, положила голову на колени, и все эмоции вырвались из ее глаз. Она плакала так, как никогда раньше, вода бежала по онемевшей коже, но это онемело не сердце, поэтому она чувствует эмоциональную боль.

У нее вспыхнули воспоминания...

***24 часа ранее***

Езда на автомобиле была в неловкой тишине.

Эвелин и Зейн сидели в тишине черного Бентли, тонированное стекло отделяло их от водителя, мотоциклисты по бокам, спереди и сзади, ехали с красными и черными фарами, заставляя других автомобилистов пропускать их.

Эвелин села так далеко от него, как только могла, желая быть подальше любым способом. И к счастью, он позволил ей это сделать, но настаивал, чтобы он мог держать ее за руку, для уверенности, что она не выпрыгнет из машины. Но она знала, что он держал ее за руку, как хозяин держит на поводке своего животного, чтобы зверь признал власть хозяина.

Когда они покинули свою комнату, Эвелин надеялась, что Гарри будет с Зейном, чтобы дать ей плечо, чтобы поплакать, но его не было. Единственное знакомое лицо среди охранников Зейна было лицо Джона, от чего сердце Эвелин забилось сильнее от страха.

— Ты голодна? Мы ведь даже не завтракали. — Спросил Зейн.

Она помотала головой, оставив свой взгляд на улице за окном.

— Тебе больно? — спросил он, и она точно знала, что он имеет в виду.

Она сохранила молчание, ее губы плотно сжаты в тонкую линию, таким образом она делает все возможное, чтобы удержать слезы.

Это было ясно, что ей было больно между ног.

— Ответь мне. — Он приказал, слова были простыми, но он командир и не терпел неповиновения. Но, тем не менее, Эвелин держала молчание, и не сводила глаз с деревьев.

Она была не просто упряма, а раздражена, зла, больна и унижена... Ее свободная рука сжалась в кулак, дрожа от гнева, когда она почувствовала, что он сел рядом с ней.

— Не будь такой, — прошептал он ей на ухо. — Глубоко внутри, у тебя есть чувства ко мне, мы оба знаем это. Я никогда не наврежу тебе.

Его слова заставили ее засмеяться, эти слова он говорил много раз, когда делал больно, он украл у нее все, что она любила. Теперь, она просто рушиться, она никогда не будет той, какой была раньше.

Ангел потерял свои крылья, и рога дьявола росли все больше и больше с каждой секундой.

— Я обещаю, буду нежен с тобой, моя дорогая, я никогда не сделаю тебе больно, обещаю, — он оставил нежный поцелуй на ее щеке, но она никак не отреагировала, только отвернула голову в отвращении.

Она прижала руку к его груди, отталкивая, но это действие только разозлило его. Зейн выпустил яростный рык, и схватил ее крепче.

— Почему ты не можешь вести себя так же со мной, как и с тем мальчишкой? Если бы я был Итаном, то бы села на меня как на лошадь! — он положил ее под себя.

— Ты омерзителен! — она кричала и била его, но он даже не шелохнулся.

Лишь огонь обиды зажегся в его глазах.

— Никогда не делай этого снова! — закричал он. — Помни кто я! Моя дорогая, если ты хочешь, чтобы тебе было плохо, то ты будешь наказана!

— Уйди! — кричала она.

— Будешь ли ты более готова, если я приму лицо Итана? — ухмыльнулся Зейн, и в миг, перед Эвелин предстало лицо Итана, Эвелин ахнула отстраняясь.

Там, перед ней был Итан во всей его красоте, только была не мальчишеская улыбка, а зловещая.

— К-как такое возможно? — прошептала она.

— Эвелин, я уже говорил тебе, что более могущественен, чем ты думаешь. У меня есть способности за пределами твоего воображения. Нет смысла отказывать мне, научись любить меня, и я сделаю тебя счастливой. Я дам тебе все, а  взамен хочу, чтобы ты только любила, разве ты не видишь?

— Какой смысл мне любить тебя охотно, если ты принуждаешь меня ко всему? Шантаж и взятки не заставят меня полюбить. На самом деле, все что ты делаешь для меня, заставляет меня ненавидеть тебя все больше и больше.

— Ты действительно думаешь, что я не люблю тебя?

— Ты итак не любишь меня, — усмехнулась Эвелин, говоря каждое слово медленно, как будто объясняя ребенку. — Когда же ты увидишь, что у меня нет чувств к тебе? Я не люблю тебя, и никогда не буду. В самом начале я была милосердна к тебе. Ты нравился мне как друг. Мне казалось, что тебе просто одиноко в этом мире, но даже эта жалость исчезла. Я не чувствую к тебе ничего, кроме ненависти, Зейн.

Он хотел держать своего монстра на расстоянии от нее. Она отказала ему так много раз.

Он погубил свой шанс для нее.

Осторожно он наклонился к ее уху и спросил: — Любишь ли ты Итана?

Она перестала двигаться как услышала имя своего любимого, а Зейн улыбнулся, так как нашел ее слабое место.

Он поцеловал ее в шею, и она позволила ему.

— Я люблю его.

— Я убил его прошлой ночью, это твое наказание за побег.

— Что? — но она была прервана, когда он прижался лбом к ее, и начал гипнотизирующе на нее смотреть. И мгновенно, она попала под его чары. — Расставь ноги.

И ее тело немедленно повиновалось.

— Забудь Итана, — он приказал. — Поцелуй меня так, как будто любишь меня, прикоснись ко мне так, как ты хочешь это сделать, трахай меня, как будто ты нуждаешься во мне.

***Конец***

Эвелин хотела бы сказать, что смогла не повиноваться ему.

Но она не смогла.

Она сделала все, что он попросил ее сделать.

Вода продолжала разжигать огонь по телу Эвелин. Она включила высокотехнологичный котел в полном разгаре. Зейн может и убрал все тяжелые и острые предметы из комнаты, но он был не в состоянии перехитрить ее.

От нее уже пахло горелой плотью.

Она уже не чувствовала свое тело, все онемело.

— Моя дорогая, сейчас не самое лучшее время для этого, — шепнул мелодичный женский голос. — Никогда не сдавайся, никогда не позволяй ему сломить тебя, Эвелин, борись, если не для себя, то для Итана, для дара, твоего дара... Я помогу тебе, я обещаю.

— Кто ты? — хотела сказать Эвелин, но у нее не было сил.

И в агонии, она наконец смогла обрести покой.

Но, жизнь не дала ей умереть просто так.

— Эвелин! — взревел мужской голос, развеяв иллюзию  с мелодичным голосом.

Она не чувствовала сильные руки, которые подняли ее, она даже не почувствовала прилив холодного воздуха, но она услышала шепот.

— Мне жаль, но это разобьет ему сердце, если он узнает, что ты покончишь жизнь самоубийством из-за него.