Зейн наблюдал как ослепительно белый шар собирался в руках Венеции.

Ее лицо было закрыто капюшоном, но было видно как ее розовые губы плотно сжаты то, что она часто делает, когда боится, нервничает или не уверена в чем-то.

Он улыбнулся, наблюдая, как Венеция все больше собирает энергию света в ее руках. Она готовилась к убийству и Зейн это знал.

Венеция произошла из древнего родства ведьм, и после того как она была проклята и превращена в вампира, ее способности каким-то образом увеличились, что делало ее совершенно непобедимой. Если она хотела бы покончить с Зейном, то он не сомневался, что даже со всей своей магической силой, он не смог бы долго прожить. Но дело в том, что Венеция не была готова убить его, и она никогда не сможет это сделать. Потому что она не умела убивать людей, пусть даже таких жестоких как Зейн, и он знал это.

Может быть, поэтому, он был так спокоен, когда Венеция кинула в него свою сферу. Он наблюдал как сфера магической энергии летела к нему, и он просто поднял свою руку, остановив ее, не касаясь.

Зейн усмехнулся, наблюдая за наивностью Венеции. Он создал новую сферу, больше, чем у нее и довольно темнее, кинув ее в голову Венеции, чтобы капюшон слетел с ее лица, которое он видел только во сне, в течение нескольких лет.

Серебристые волосы, чистые и белые как снег, откинулись назад. Последний раз когда он видел ее глаза, они были ярко голубого цвета, но теперь они как шары льда, почти полностью лишены цвета.

— Кажется, твоя сила исчезает вместе с твоим зрением, — вздохнул Зейн, —Почему ты мне не сказала? Я бы помог.

— Мне не нужно никакой помощи, природа нуждается в равновесии и это несправедливо, что я вижу прошлое и будущее, а также настоящее, я должна была отдать хоть что-то. — Венеция говорила медленно, ее прекрасное лицо озаряла легкая улыбка.

И в тот момент, Зейн вспомнил, за что он любил ее все эти годы, это была ее невинность, ее нежность и доброта. Венеция из тех девушек, кто нуждается в защите, даже сейчас.

— Ты должна отказаться от прошлого, настоящее важнее.

— Мне много кто говорил об этом, но ты не тот кто должен мне об этом говорить. Мои воспоминания о прошлом, единственное, что держит тебя в живых. Если я избавлюсь от них, то стану холодной и у меня хватит мужества, чтобы убить тебя. — Она оскалилась в ответ, эти слова были для того, чтобы донести угрозу до Зейна, но он не увидел правды за этими словами.

Венеция была права. Ведь она была одной из первых, поэтому у нее есть особенные качества. Но он тоже может убить ее, легко. С самодовольной улыбкой, он крутил кольца на пальцах.

— Есть что-нибудь, чтобы ты закрыло твои глаза на свои видения и то, каким по твоему мнению, злым я стал? Я скучал по тебе, Венеция, я скучаю по остальным, я скучаю по тому, как все было раньше... — Зейн признался после нескольких минут молчания, и он был честен, он хотел подружиться с Венецией снова, потому что она единственная, кто мог понять его, единственная, кто знает какие силы владеют им.

К его удивлению Венеция улыбнулась, и на мгновение, там внутри, он подумал, что она примет его предложение во внимание. — Если пообещаешь, что изменишь свои способы правления, то я точно закрою глаза на монстра которого постоянно вижу в видениях, но уже слишком поздно. Разве ты не видишь, Зейн? Ты уже и так монстр, которого я постоянно вижу в видениях... Я знаю обо всем, что ты делал за последние несколько веков, я видела смерть наших друзей, я знаю причину их гибели.

— Я могу это объяснить.

— Давай, расскажи мне, пожалуйста, разве есть повод для убийства каждого из наших бывших друзей? Почему они все мертвы?

— Это было необходимо для блага мира.

Она засмеялась. — Блага мира? Ты имеешь в виду блага твоей империи? Зейн, я не тупая, я знаю, что ты убил их ради сил, и отсутствия конкуренции на трон. Власть погубила тебя, она может изменить любого. Как много раз старейшины твердили нам это, когда мы были молоды? Разве ты не помнишь рассказы о павших Королях, которые позволяли власти вскружить себе голову, пожертвовавшие множеством людей, ради глупых и эгоистичных желаний?

Зейн не ответил, он просто смотрел на Венецию с ненавистью в глазах.

— Я видела вещи, которые ты сделал для того, чтобы получить новую любовь. Отвратительные пытки, которые ты устроил ее парню. Она здесь только для того, чтобы ее любимые были в безопасности, и она сбежит при первой же возможности.

Зейн пропустил этот комментарий, и сменил тему. — Что ты думаешь о ней?

— Думаю, что она похожа на меня, только у нее темные волосы, а не светлые.

— Она выглядит как ты, прежде чем нас прокляли.

— По этой причине ты держишь ее здесь? Потому что она похожа на меня? Потому что хочешь, чтобы кто-то напоминал тебе о твоей жизни, до поглотившей тебя темноты?

— Этим она только привлекла мое внимание, но причина моего увлечения к ней, это то, что она делает меня счастливым, что она чистая, невинная, милая и практически не замечает зла вокруг себя, она первый человек, кто осчастливил меня за последнее долгое время. Я люблю ее.

— Я могу сказать, что ты безусловно одержим ею, но помни, чем больше ты за нее держишься, тем больше она будет хотеть уйти от тебя. Я видела твое будущее, если продолжишь с ней так обращаться, она никогда не сможет полюбить тебя, а будет только ненавидеть и презирать, ежедневно.

— Именно это сказал мне Гарри, дать ей пространства, личную неприкосновенность... Именно так я и поступаю.

Она мягко улыбнулась. — Я дам тебе один совет: если ты хочешь, чтобы она полюбила тебя, ты должен дать ей то, чего она хочет. — После своих слов она обернулась, наблюдая за наступающими ведьмами, вампирами и стражами, готовыми бороться до конца. — Мне надо идти, и пусть победит сильнейший.

— Подожди! —крикнул Зейн, вдогонку Венеции, прежде чем она успела взлететь. — Твой мотив на сегодня это не моя смерть, это точно... Тогда зачем ты поставила на кон все?

— Кто сказал, что мой мотив не убить тебя? — спросила она. — Я не убью тебя, может это сделает кто-то другой? К тому же, если я расскажу о моих планах, это разрушит все веселье.

~

— Так Зейн мучал тебя в течение года? — Эвелин почти кричала, следуя за Итаном по туннелю, с расширенными от ужаса глазами.

— Тсс, не шуми ты так, эти туннели может и заглушают звук, но эти чертовы вампиры имеют хороший слух.

— Итан! Как не шуметь? Он сказал, что отпустил тебя, а на самом деле издевался над тобой! — разорялась Эвелин. — Боже, я хочу ударить его, чтобы ему было так плохо!

Он улыбнулся. — Сначала я тоже был зол на него, но потом почувствовал жалость к нему. Единственная причина, почему он пытал меня, это из-за того, что ты любишь меня, все это было из-за ревности, и если ситуация бы перевернулась, то я поступил бы точно так же... К тому же, сейчас ты со мной, остальное не важно.

— Значит... Я - причина, почему тебя чуть не запытали до смерти? — всхлипнула она. — Если моя любовь — единственная причина, из-за которой ты прошел через всю эту боль, я хочу... хочу...

Внезапно Итан остановился на месте, обернулся и поцеловал ее в губы совершенно без предупреждения, застав врасплох.

— Я люблю тебя Эвелин, и меня не волнует, через сколько боли я прошел, потому что ты здесь, это стоит того. Только не надо говорить, что ты хотела бы не любить меня, хорошо? — мягко спросил он, поглаживая ее ладонь. — Нет ничего, что я бы не сделал для тебя.

— Нет ничего, что я не сделала бы для тебя, — она поцеловала его.

— Вместе и навсегда?

— Вместе и навсегда.

— Я что-то прерываю?