Зейн Ноктюрн Малик был одним из старейших вампиров, которые когда-либо были на Земле.

Он был одним из семи.

Он также был самым могущественным человеком в 25-м веке.

На протяжение всей своей жизни в 1745 лет, он испытал всю боль, которая известна миру.

Физическая, эмоциональная боль — Зейн пережил их все, но ни одна из них не сравнится с болью от разбитого сердца.

Зейн только однажды испытал такую боль... Это было очень давно...

Это было чем-то неописуемым, когда сердце разрывается в груди из-за одного человека. Кроме того, этот опыт преследовал Зейна на протяжении нескольких веков подряд и сильно влиял на него.

Он был самым могущественным вампиром в 14 веке.

Деньги, власть и хороший внешний вид.

Мужчины хотели быть с ним и женщины хотели быть с ним.

Женщины всегда бросались к ногам Зейна.

Весь мир был у его ног, и он охотно даст это все Эвелин на серебряной тарелке, если она захочет. Нет ничего, что он бы не сделал для нее.

Зейн, не зная почему, заботился о Эвелин гораздо сильнее, чем должен. Столетия прошли с тех пор, как он снова почувствовал...

Может быть это произошло потому как она говорила, ее честность, ее красота и увлекательная аура. Или это было ее доброе сердце, ее сострадательная натура, эта энергия которой она обладала, полная света и счастья.

Она была светом для его темного и одинокого мира. Зейн терялся в ней все глубже и глубже с каждым днем...

С тяжелым вздохом, Зейн запрокинул голову и сделал глоток из бутылки виски, что он взял из дома Блекбернов.

Дочь Джонатана Блекберна украла и разбила сердце Зейна и в отместку, он украл бутылку виски из его дома. Это ведь не было ужасной местью, не так ли?

— Иронично, — Король пробормотал себе под нос, когда слова Эвелин раздались эхом в его ушах. "Убейте меня!"

Этот взгляд отвращения и гнева в невинных глазах будет преследовать Зейна до конца его дней.

— Ты хоть знаешь, как много значишь для меня? — прошептал Зейн, делая еще один большой глоток виски.

Опьяняющий напиток обжег горло. Он почувствовал силу во всем теле, как его чувства притупились и освобождение нематериальных ран, что нанесла на него Эвелин.

Он хотел плакать, кричать. Его тело жаждало сладкого вкуса человеческой крови и власти на чьей-то жизнью или смертью.

Со скалы горных вершин, Зейн мог видеть закат, свет от фонарей небольшого города, в котором выросла Эвелин. С его вампирскими силами, он почти слышал смех десятки тысяч людей.

Зейн знал, что Эвелин провела всю свою жизнь в этом маленьком городке. Джонатан Блекберн был хорошим отцом, который ставил защиту своих дочерей превыше всего.

С рождения, Джонатан скрывал своих дочек от вампиров и сверхъестественного общества.

Порыв гнева сочился из тела Зейна, в этом городке он может иметь все... но не может иметь любовь Эвелин.

Король зло усмехнулся и допил остатки виски из бутылки в его руке.

Он жаждал смерти тем людям, которые не заслуживали любви Эвелин. Он жаждал крови и сладкое ощущение мести.

Он хотел обидеть Эвелин, чтобы наказать ее за ту боль, которую она причинила ему, но он не мог... Он даже представить себе не мог, чтобы сделать больно Эвелин Блекберн.

Девушке, которая обладает его сердцем.

Девушке, о которой он заботился так много.

— Если я не получаю твою любовь, то я буду наслаждаться кровью тех, кто ее получает, — проговорил мрачно Зейн и встал с грязной земли, готовый спускаться вниз.

— Не делай этого, — знакомый голос предупредил.

— Сейчас не время для твоих философских слов, Гарри. Я не в настроении для обсуждения жалких причин. — Зейн заявил властным тоном. — Либо ты присоединяешься ко мне, либо стоишь в стороне и смотришь, но каждый из этих людей в этом маленьком городке будут мертвы до полуночи.

Гарри усмехнулся и подошел ближе к Зейну. — Я не имею ни малейшего желания, чтобы ты забирал жизни этих людей. Но по закону их жизнь принадлежит тебе, так или иначе.

Зейн посмотрел на своего протеже и верного советника. Это не было похоже на то, чтобы Гарри поощрял Зейна делать что-то безрассудное, например как убийство городка.

— Но у меня есть желание, чтобы ты был счастлив, и я знаю, что убив весь город, ты не станешь счастливым. — Заявил Гарри после короткой паузы.- — Конечно, это может принести тебе несколько моментов наслаждения и экстаза, но в конце это принесет тебе долгосрочную боль.

— Как так?

— Потому что после этого, Эвелин не перестанет ненавидеть тебя меньше, чем сейчас. В самом деле, она станет ненавидеть тебя еще больше. Ты действительно думаешь, что от убийства всего города она станет тебя меньше бояться? — Гарри посмотрел на Зейна с беспокойством.

Король не отвечал и не встречался взглядом с Гарри. Он ждал, что Гарри продолжит свою речь.

— Зейн, ты не только мой Король, ты также мой создатель и мой друг... Я знаю, что тебе больно сейчас из-за неспособности Эвелин полюбить тебя, но ты никогда не заработаешь эту любовь силой. — Гарри успокаивающе положил руку на плечо Зейна и сделал глубокий вдох, готовя себя к реакции и словам, после того, что он сейчас скажет. — Эвелин пыталась покончить жизнь самоубийством на следующий день, после своего дня рождения, после нападения на Итана Редферна...

— Что? — Зейн задохнулся от шока, он повернулся всем телом к Гарри. — Как? Почему?

Гарри пассивно улыбнулся. — Как? Она пыталась спрыгнуть с этого самого обрыва, на котором мы сейчас стоим. Почему? А как ты думаешь, почему? — Гарри вздохнул. — Она чувствовала себя в ловушке и бессильной против тебя. Эвелин очень ценит свою свободу и свою собственную волю. Прежде всего, она знает, что не будет иметь полный контроль над своей жизнью, пока она под твоим присмотром. Она, — Гарри был прерван прежде чем смог закончить свое объяснение.

— Она не хочет быть со мной, она скорее умрет, чем будет тратить свое время на меня. — Зейн отвел взгляд прочь. — Я никогда не думал, что я настолько отвратителен ей. Она скорее умрет, чем примет мои чувства к ней.

— Да, она так говорит... Но есть еще возможность ее переубедить. Оказать ей некоторое сострадание Зейн, позволить ей увидеть тебя в новом свете и отпусти уже Редфернов от их смерти...