Когда я закрываю дверь за Гарри, оставаясь в одиночестве недолгое время перед тем, как родители окажутся дома, я решаю подняться в свою комнату и навести порядок на столе. Я, на самом деле, делала это в последний раз сто лет назад, и я даже не утрирую. В скором времени у меня не останется места, чтобы складывать все свои тетради, поэтому мне надо выбросить те, которыми я больше не пользуюсь. И вообще разобрать весь хлам там.

Я нахожу целых три тетради по алгебре, в то время как мне нужна только одна, и с горечью отмечаю, что в одной из них исписан только один лист. Вероятно, каждый раз, когда я не могу найти тетрадку, я просто завожу новую.

Я вырываю первый и последний листок из тетради, а затем убираю ее в стопку с «чистыми». Это рутинная домашняя работа, которой я не слишком люблю заниматься, но иногда я нахожу старые смешные переписки с Шейдлин или новые записи от нее на полях моих тетрадей. Что-то вроде: «Лесли лох», ну, и прочая фигня.

Я вынимаю все лишние листы, которые я когда-то вкладывала в тетрадки: это заваленные тесты, написанные на листочках, теоретический материал и какие-то черновики. Вряд ли они пригодятся мне, поэтому я смело могу отправить это в мусорку!

Я решаю разобрать еще один ящик пониже. Там лежат мои чехлы на телефон, что-то из канцелярии, старый личный дневник и... ох, черт знает что еще.

Я достаю все по очереди из ящика, и прикусываю губу, когда вижу одну фотографию, сделанную на полароид, на самом дне. На ней мы с Гарри, нам по тринадцать и мы выглядим по-настоящему счастливыми. Но потом все пошло под откос, конечно, и мы пришли к отношениям, которые имеем сейчас. Точнее сказать, мы пришли к отношениям, которые имели еще пару месяцев назад. Сейчас ситуация лучше. Немного лучше.

Я убираю открываю дневник на рандомной странице и проклинаю небеса за то, что попала на самую неудачную. В мае седьмого класса мне казалось, что я проживаю самый худший день в своей жизни, и тогда я написала все это. Сейчас я понимаю, что была далека от правды. Черт, я была слишком далека. Этот день не был худшим, это просто смешно. Но я убивалась, как свойственно маленькой глупой девочке. А потом, через недели две или около того, вся боль кончилась. Так типично.

Я кладу фотографию между двух страниц, где описываю, как я думала на тот момент, самые ужасные события своей жизни, а затем закрываю дневник и убираю его в дальний угол ящика. Я могла бы его выкинуть, но воспоминания вроде этого кажутся такими забавными теперь, так что мне бы хотелось сохранить их.

Я слышу, что дверь внизу хлопает, но продолжаю заниматься своей работой. Я аккуратно раскладываю маркеры и ручки, а затем закрываю ящик, когда справляюсь с делом до конца.

Мама что-то говорит внизу, и я решаю спуститься, чтобы поздороваться с ней. Я так же переодеваюсь в домашнюю одежду и завязываю волосы в хвост, а затем проверяю время на своем телефоне. Полдевятого. Если бы Шейдлин не пришла раньше, то мы бы ставили наш номер прямо сейчас, но, ох, слава небесам, это не то, чем я хочу заниматься вечером. Я на самом деле чувствую себя не лучшим образом, поэтому просто проваляюсь в кровати и посмотрю мультфильмы, возможно.

Внизу меня ждет вся семья, а мама раскладывает продукты в холодильник.

— Лесли! — изумленно произносит она. — Я думала, ты гуляешь.

Я пожимаю плечами. Это не оказывается правдой, а я торчу целый день дома, пряча Гарри от Шейдлин.

— Привет, — здороваюсь со всеми я.

— Как дела? — спрашивает мама.

И мы ударяемся в разговоры обо всем. Клэй сегодня виделся со своими школьными друзьями, и он пребывает в небольшом шоке от того, что одна из его подруг по школе сейчас ждет ребенка от какого-то мужика, который старше ее лет на 15. Но она, конечно, убеждена в том, что это настоящая любовь... Не то чтобы я была против их отношений. Моя разница в возрасте с Полом Уэсли* почти такая же, так что я бы смирилась с этим фактом, я думаю.

— Мне кажется, я видела сегодня Гарри Стайлса! — вдруг говорит мама. Эта фраза заставляет меня заерзать на стуле, и я внимательно смотрю на нее. — Как у него дела? Он так вырос. Милый мальчик, каким и был несколько лет назад.

Гарри иногда зависал у нас дома раньше, и мама знала об этом, конечно. Мы просто играли в Сони Плэйстейшн или пытались выполнить домашнее задание вместе. Ну, какие там еще интересы бывают у детей.

Однажды мы даже покурили вместе на заднем дворе нашего дома, и это был первый раз, когда я держала сигарету в зубах, на самом деле, но мама, конечно, не знает об этом инциденте.

— Я не знаю, как его дела, — холодно отвечаю я.

Мама смотрит на меня, а затем, заметив мой взгляд, сдается. После всех событий седьмого класса мы не разговаривали долгое время, но одна оплошность на вечеринке недавно исправила все. В любом случае, это секрет.

Папа и Клэй переглядываются и тихо хихикают, и это заставляет меня бросить в их сторону гневный взгляд. Ну, какого хрена они смеются над тем, что я не хочу говорить с мамой про Гарри Стайлса? Разве кто-то хочет говорить со своими родителями о нем? Я не думаю.

— Клэй! Я вспомнила, что ты мне обещал, — радостно произношу я, хлопая в ладоши.

— Что? — немного испугавшись, спрашивает брат.

— После ужина.

Я не слишком голодна, а еще напоминаю себе о том, что мне стоит есть меньше, чем обычно. Я выпиваю целый стакан воды, а затем тянусь к банану, думая о том, что он может стать неплохим вариантом. Нет, черт. В бананах много калорий, и мне надо бежать от этого. Я вспоминаю все, что знаю о похудении, но, на самом деле, мне было бы проще просто ничего не есть. Мои знания равны нулю, честное, блин, слово.

Я все же останавливаюсь на фруктах, думая о том, что они вряд ли могут мне повредить. В любой другой день я могла бы съесть еще больше, но сейчас моя голова идет кругом, поэтому я немного перекусываю.

Я слежу за Клэем, думая о том, как давно он встречается с кем-то, сколько ей лет и красивая ли она. В смысле, будет ли она обычной девочкой или такой, от которой я открою рот и ни за что не поверю брату?

— Ты идешь со мной, — предупреждаю я Клэя, когда он заканчивает со своей едой.

Он поднимает руки в воздухе, словно сдаваясь мне.

— Так в чем дело?

— Ты обещал рассказать мне, кто твоя девушка!

Он тяжело вздыхает.

— В другой раз? — спрашивает он с надеждой, но я не позволю этому случиться.

— Сегодня.

— Дерьмо, нет, — говорит он, — это будет проблемно потом.

— Ты обещал мне, — напоминаю я, — что в этом такого?

— Окей, ты узнала бы когда-то об этом, — пожимает Клэй плечами.

— Покажи мне ее фото, — говорю я, устраиваясь на его кровати.

Он поправляет волосы и вводит пароль на телефоне. Клэй сидит напротив меня, так что я не вижу, как он листает свою фотопленку.

— Ты готова? — спрашивает Клэй.

— Не говори мне, что это Миранда Керр, — смеюсь я.

Что такого может быть в его девушке?
Может быть, ей пятнадцать, поэтому Клэй тщательно скрывает ее? Или ей, наоборот, где-то около сорока? Нет, боже, это безумие.

— Не скажу, — натянуло улыбается брат, — это не она. Ладно.

Он ждет пару секунд, прежде чем повернуть телефон в мою сторону.

— Что это, блять, такое? — кричу я, наверное, на весь дом.

На весь квартал, блять, Господи.
Что за херня.
Что это, блин, за херня.

Я моргаю. Девушка с фотографии на экране не может быть девушкой моего брата.
Потому что она моя лучшая подруга.
Это Шейдлин.

__________________________
Пол Уэсли - актер, знаменитый по роли Стефана в сериале Дневники Вампира.