— Ебаные мудаки, — шипит Шейдлин, когда мы идем по школьному коридору.

Эта кучка футболистов уставилась на нас. Я знаю, что буду следить за этими рожами после школы почти каждый день. Потом что мы — черлидеры, они — спортсмены. Эти два мира постоянно крутятся рядом.

И, ох, боже, нет, мы точно не в третьей части «Дрянных девчонок», где самые популярные девочки скачут в этих юбочках с помпонами, встречаются с главными красавчиками школы, которые, конечно, играют в футбол или какое-нибудь такое дерьмо.
Самые популярные девочки всегда выглядят идеально и всегда тупее третьеклассников.

Это правда тупых комедий.
Это не правда жизни.

Мы, девочки в юбочках и с помпонами, не любим футболистов, и они не любят нас. Нет ничего милого в этом.

— Они заебали, заебали, заебали пялиться! — жалуется Шейдлин.

Они действительно смотрят каждый раз, как какая-то кучка собак. Я не знаю, чтобы это могло значить, но меня раздражает.

— Ебаный Стайлс бесит меня больше всех, — говорю я.

— Не думаю, что он на самом деле «ебаный», — хихикает Шейдлин.

— Точно, — соглашаюсь я и смеюсь.
Нервно.

Вряд ли мне стоило приплетать Стайлса сюда — вокруг него и так слишком много разговоров.

— Итак... наша тренировка начинается в 16:00. Мы не успеем заехать домой, верно? — спрашивает Шейдлин, когда мы с ней останавливаемся посреди коридора.

Потому что именно на этом этапе наши пути расходятся — она идет на углубленную химию, а я в класс литературы.

— Хмм, да, не думаю, что мы успеем. У нас будет около двадцати минут, так что это не лучшая идея. Твои вещи с тобой? — отвечаю я.

— Конечно.

— Хорошо, увидимся, — бросаю я.

Двадцати минут не хватит на то, чтобы смотаться домой.
Но для других целей, которые есть у меня, вполне достаточно.

Мы обсуждаем «Великого Гэтсби» на литературе, и это один из единственных дней, когда мне действительно становится интересно. Я сижу рядом с Ханной. Мы с ней не то чтобы подруги — просто проводим время вместе иногда.
Она говорит, что Гэтсби — один из ее самых нелюбимых героев.
Клянусь, мой взгляд обращен к ней, как к сумасшедшей.

Потому что Гэтсби — один из моих самых любимых героев.

Я бы, определенно, затусила вместе с ним. Мы бы устраивали самые крутые вечеринки, со всей этой чертовой мишурой и крутыми шишками. И милашка Дейзи бы подвинулась.
Шучу.
В любом случае, я и Джей Гэтсби — чудесная команда.

Я включаю телефон на секунду, чтобы проверить уведомления из социальных сетей, но вижу сообщение от Шейдлин.

Шейдлин: лошара Стайлс только что получил D*. это лучше, чем Лиам, у него E*.
Шейдлин: но Гарри все равно лох! его мама долбанный химик, ему что, трудно спросить у нее?

Я поджимаю губы. D и E – редкостное дерьмо, давайте будем честными.

Я: не могу поверить, что они так тупят во времена, когда люди научились пользоваться ГУГЛОМ

Шейдлин: я слышала, что он хочет поменять химию на литературу!
Шейдлин: не хочу быть грубой, но я надеюсь, что именно это и произойдет
Шейдлин: так что ржать будешь ты

Я: он — это гарри или лиам?

Шейдлин: стайлс, конечно

Я: ох, дерьмо! я не вынесу!

Да.
Абсолютно точно, я сойду с ума.

Звонок с урока звенит, и я собираю свои вещи. Перемена сейчас предельно короткая, поэтому у меня буквально нет времени на то, чтобы перебежать с место на место.

Я иду по коридору быстрым шагом и смотрю в телефон. Не могу поверить в то, что Блейк Лайвли ждет ребенка! Я в том смысле, что она одна из самых роскошных женщин, которых я видела, поэтому я слишком сильно рада за нее.
Я отправляю Шейдлин ссылку на статью и чувствую чью-то хватку на своей руке.

— Эй? — вопросительно говорю я, все еще не оторвавшись от телефона.

— Тс-с-с.

Это все, что я получаю в ответ.
И мне даже не нужно переспрашивать.
Я абсолютно точно знаю, кто это.

И все происходит слишком быстро — дверь справа от нас открывается, и мы влетаем туда, как дикие. Я успеваю посмотреть по сторонам и спокойно выдыхаю, понимая, что никого нет.

— Мы прогуляем этот урок, — шепчет он, вжимая меня в стену туалета.

— Я собиралась встретиться с тобой перед тренировкой, — отвечаю я в ответ.

И чувствую, как его губы касаются моей шеи.
Святое дерьмо.
Я не выдержу.

— Я, блять, не хочу ждать дольше, — шипит он, пытаясь расстегнуть мой лифчик, — я знаю, ты любишь это, детка.

— Определенно, я люблю.

Когда его руки справляются с застежкой моего лифчика, я опускаюсь на колени, расстегивая ремень на его джинсах.

— Твою мать, ты горячо выглядишь снизу, — он облизывает свои губы, — но давай зайдем в кабинку.

— Я думала, ты закрыл нас изнутри?.. — спрашиваю я.

— Конечно, я сделал это, — отвечает он, — но все услышат, если мы трахнемся прямо под дверью.

Я закусываю губу, когда он грубо заталкивает меня в кабинку для инвалидов. Ей редко пользуются, поэтому тут не воняет слишком сильно. Ладно. Туалетом в этом крыле вообще редко пользуются, поэтому, думаю, нам просто очень сильно повезло.

Его руки гладят мою задницу под джинсами, а затем он стягивает их, прижимая меня грудью к стене. Он целует мое плечо, стягивает трусики и прижимается ко мне всем своим телом.

Я чувствую его возбужденный член своей задницей.

— Ты светишь своими сиськами в этом топе, — его язык почти касается моего уха, когда он говорит это, — я думал о том, как хочу выебать тебя с того момента, как ты появилась утром в коридоре сегодня.

— На это я и рассчитывала, — признаюсь я.

— Ты такая грязная, Лесс.

И он входит в меня. Дерьмо, это прекрасно.

Я тону в своих стонах, его сбившемся дыхании, звуке шатающейся кабинки и тому, какие мы вдвоем нарушители прямо сейчас.
Партнеры в криминале.
Партнеры в сексе.

— Иисус, блять, — шепчу я и стону.

— Да-а, — тянет он, — да, да, да.

Он быстро двигается, и ощущение, когда он во мне — все, о чем я могу думать в этот момент. Можно сказать, что я вообще не могу думать.

Я набираю полные легкие воздуха и не могу выдохнуть.
Потому что это слишком хорошо.
Когда я, наконец, делаю это, изо рта вырывается стон.

— Матерь божья, — шиплю я.

— Ты помешанная на религии? — хрипло смеется он, а затем начинает двигаться еще быстрее.

Мои волосы намотаны на его руку, и он оттягивает мою голову вниз, чтобы соединить наши губы для поцелуя. Я кусаю его нижнюю губу, тем самым прося дать мне больше. Я сжимаю свои мышцы вокруг него, потому что знаю, как сильно он это любит.

— Черт, блять. Сделай так еще раз.

Я повинуюсь.
Это мальчик знает, что делать, черт.

Я прогуливаю урок ради того, чтобы заняться сексом в школьном туалете. Я сошла с ума. Боже мой, я абсолютно точно сошла с ума.

Мою крышу сносит на все сто процентов.
Я трусь щекой об стену, закусываю губу и закрываю глаза.

Ощущение, будто весь мой мир взорвется.
Боже.
Это сладко.
Это слишком сладко.

— Ох, блять. Быстрее. Я так близко. Блять, — стону я.

Он держит мою талию, а другой рукой ударяет по заднице. Это и дает мне рывок к тому, чтобы развалиться на миллиарды частиц в его руках.

Я зажимаю рот рукой и сильно-сильно закусываю губу.
Потому что кажется, что я сейчас сдохну.
И рожусь заново.
Твою мать.
Это слишком хорошо.
Я хочу, чтобы этот момент длился вечно.

Он делает несколько толчков во мне, а затем прижимает меня к стенке еще сильнее и останавливается. Тяжело дышит.

— Спасибо, детка, — он снимает презерватив и смывает его в туалете, — носи этот топ чаще.

— Спасибо, детка, — повторяю я, — есть кое-что, о чем я хотела бы поговорить...



*D – в американской системе оценивания эта оценка означает, что ученик справился с работой на 75% (едва сдал).
*E – менее 75%.